— Остальное пусть доделает Финч со своими парнями.
— Ну, Джон, что скажешь? Сотрясение мозга и потом утопление или просто утопление? Вроде бы резаных ран нет.
— Да, и это странно, как ты считаешь? Если исходить из того, что смерть наступила вчера поздно вечером, я бы с радостью предположил, что ему попросту проткнули легкое.
— А почему, сэр? — спросил один из молодых полицейских, которые давно взяли за правило крутиться поблизости от двух ветеранов, чтобы прислушиваться к тому, о чем они говорят.
— Утопленнику на вид лет пятьдесят пять — пятьдесят восемь, и к тому же он хорошо одет. Едва ли такой человек мог стать жертвой пьяной драки. Скорее можно допустить ограбление. Наиболее распространенным орудием подобного преступления является нож или какой-то другой острый предмет. Но при этом ни деньги, ни кредитные карточки похищены не были, а на теле нет видимых признаков проникающего ранения. Как ни крути, одни загадки.
Брайан и Мэй наблюдали, как мешок с трупом застегнули и приготовили к отправке. Тем временем у них за спиной уже собралась приличная толпа зевак.
— Ты только посмотри, на что стал похож канал, — проговорил Брайан, указывая на пластиковые коробки и банки из-под кока-колы, плававшие на поверхности маслянистой воды и скапливавшиеся у коричневой отметки прилива в углах шлюзовых ворот. — А ведь в бытность мою мальчишкой как красиво тут было! Мы, бывало, устраивали здесь пикники, сидели на берегу и любовались проплывающими мимо красочными баржами.
— Чего же ты хочешь, Артур, ведь тогда на троне сидела королева Виктория! — Мэй взял его за руку и повел прочь от бечевника. — Будем надеяться, что Финчу удастся обнаружить что-нибудь интересное. Давненько нам с тобой не попадалось дело, которое стоило бы того, чтобы заняться им всерьез.
Артур обернулся и увидел, как полицейские с трудом несут свою печальную ношу.
— Господь свидетель, при некоторой сноровке мы бы и вдвоем справились, — проговорил он.
Глава 6
Нашептанная тайна
В тот день Гарри обедал с Хилэри в роскошном ресторане, в тыльной части Кенсингстон-Черч-стрит. Ближе к вечеру пошел сильный дождь, и Гарри, стоя в вестибюле ресторана и стряхивая с пальто капли воды, ловил на себе явно неодобрительные взгляды официантов. Вообще-то он терпеть не мог их традиционную надменность и суетливую помпезность, с которой они представляли новые блюда, однако обедать Хилэри нравилось именно здесь. Даже в столь скорбный для Гарри день она предпочла не отменять их свидание, полагая, что это позволит ему немного развеяться. На деле же поход в ресторан только лишний раз напомнил ему о последней встрече с отцом. Они тогда поссорились — впрочем, так происходило всегда, когда они встречались, — и Гарри даже выскочил из-за стола, не дождавшись, когда подадут основное блюдо. Как обычно, каждый из них твердил свое, совершенно не слушая другого. “Интересно, — подумал он, — какой бы характер приняла наша беседа, знай мы наперед, что больше нам не суждено будет встретиться...”
Хилэри уже восседала за столиком в ожидании его появления. Перед ней стоял нетронутый бокал с традиционным “бадуа”. Гарри наклонился и поцеловал ее в щеку, хотя данный жест был не столько выражением его романтических чувств, сколько ритуальным актом паломника при виде священных реликвий. Впрочем, он и в самом деле боготворил эту женщину. Как спутница специалиста по рекламе, Хилэри с присущей ей безупречной изысканностью и подчеркнутой холодностью олицетворяла подлинное совершенство. Ее лицо представляло собой красивую маску, на которой, вне зависимости от того, слушала ли она оперу или скабрезности уличного бродяги, всегда была запечатлена легкая, чуть отстраненная улыбка. При виде подошедшего к столику Гарри она протянула изящную руку к бокалу и взглянула ему в глаза — появившаяся при этом на ее лице некоторая озабоченность, однако, практически не сказалась на безупречной гладкости ее кожи.
— Я очень сожалею, Гарри, по поводу случившегося с твоим отцом. В сущности, мы могли бы и отменить сегодняшнюю встречу, если тебе совсем уж невмоготу.
Она чуть пригубила бокал и поставила его на место, а Гарри уже плавал в волнах цитрусового благоухания ее духов.
— Нет-нет, мне как раз хотелось увидеться с тобой именно сегодня, в надежде, что почувствую некоторое облегчение.
Рядом с такой женщиной он даже в своем роскошном костюме от Сэвиля Роу чувствовал себя неряхой. Впрочем, такое впечатление у него возникало при каждой встрече с Хилэри. Она же в данный момент сидела подчеркнуто прямо; ее гладкие белокурые волосы были собраны на затылке в пучок, а шею украшала нитка жемчуга, утопавшая в ложбинке хилой груди.
Он повернулся, отыскивая взглядом официанта, но в данный момент все они сновали с серебряными подносами где-то в противоположном конце зала, суетясь, по-видимому, вокруг какого-то высокопоставленного клиента.
— Представляю себе, что испытывает человек, когда на него наезжает грузовик. — Казалось, Хилэри была потрясена обстоятельствами гибели отца Гарри, словно данная, конкретная причина смерти не укладывалась в ее представление о социально приемлемых способах ухода из жизни.
— Оказывается, незадолго до того, как это произошло, он с кем-то разговаривал.
— С кем же?
— С какой-то женщиной. Вцепился в нее прямо на улице. Я позвонил в полицию, и они дали мне ее телефон.
— Но что именно он ей сказал? — Хилэри явно заинтересовалась.
— Пока не знаю. Завтра, возможно, что-то прояснится.
— Ты уже решил, когда состоятся похороны?
— В четверг утром. Судя по всему, большого количества скорбящих не предвидится. Ты сможешь прийти?
— Напиши мне на листочке дату и время. Хотя, кажется, у меня уже назначена какая-то встреча.
— Мне еще надо сообщить о случившемся той женщине — Кливленд.
— А раньше ты никогда не упоминал о ней в связи с отцом, — сказала Хилэри, подозрительно глядя на Гарри. — Мне казалось, тебе вообще не особенно нравилось, что они жили под одной крышей.
— Они стоили друг друга, — хмыкнул Гарри. — Мой старикан всегда был довольно странным типом. После смерти матери мы с ним почти и не общались. В сущности, мать была связующим звеном между нами, а когда ее не стало, он почувствовал себя вольным поступать, как считал нужным.
Бросив взгляд на Хилэри, он понял, что излишне увлекся этой темой. Она спросила его явно из вежливости, поскольку вскоре принялась снова лениво листать меню.
— Мне, пожалуйста, только основное блюдо. — Стратегию борьбы с ожирением Хилэри разрабатывала со скрупулезностью стратегов будущей войны. — Палтус они подают под персиковым соусом, а я этого себе никак не могу позволить.
Заметив меню в руках Хилэри — она держала его, прижав к своему благоухающему декольте, — официант появился словно из-под земли. Он выслушал ее заказ, после чего дерзким взглядом скользнул по сидящему напротив Гарри.
— Хилэри, а как бы ты отнеслась к идее провести этот уик-энд за городом? — Он вознамерился было наклониться вперед и коснуться ее руки, но Хилэри воспрепятствовала этому, резко откинувшись на спинку кресла. Официант между тем терпеливо ждал.
— Ты же знаешь, дорогой, что я не могу. На следующей неделе открывается торговая ярмарка, и суббота у меня будет загружена до предела. Надо оформлять стенды. С этими японцами всегда такая морока. — Она повернулась к официанту: — Принесите ему палтус.
У Хилэри всегда находилась причина, мешавшая уединиться где-нибудь вдвоем.
— Ну неужели тебе никогда не хотелось побыть наедине со мной? — в отчаянии спросил он. — Вдали от всех этих телефонов, факсов и прочих пищалок. Ну хотя бы один-единственный раз? Не хочу я никакого палтуса.
— Ну что ты, Гарри, я не узнаю тебя. Мне казалось, что мы давно обсудили с тобой проблемы карьеры и достигли полного взаимопонимания в этом вопросе. — Она чуть подалась вперед и продолжила более доверительным тоном: — Я понимаю, эта трагедия и все, связанное с ней. Но прошу тебя, не впадай в свою обычную хандру. Закажи палтус — тогда и я смогу съесть кусочек от твоей порции.
Она развернула салфетку, положила ее на колени и с безучастным видом явно ждала смены темы разговора.
— Не нужен мне твой говеный палтус, — выдавил сквозь зубы Гарри.
Наконец принесли еду, и Гарри тупо уставился на треугольную рыбную котлету, плававшую в луже ярко-красного соуса. Размеры порции вполне позволяли, случись здесь пролететь чайке, запросто унести ее в своем клюве.
— Я только попробую. — Хилэри протянула руку, своей вилкой отломила небольшой кусочек котлеты и сунула его себе в коралловый рот.
— Слушай, — сказал Гарри, — а ты не находишь, что для людей, профессионально занятых в сфере общественных отношений, мы крайне мало разговариваем друг с другом?
— Ну какой ты глупый, Гарри. Мы же постоянно обсуждаем какие-нибудь проблемы.
Подобными ответами она то и дело загоняла его в тупик, вот так же, как сейчас.
— Но никогда не касаемся важных тем.
— А все потому, что по главным проблемам мы отлично осведомлены о позиции друг друга. Я, например, знаю, что ты любишь меня. Я также знаю, что на данной стадии готова взять на себя определенные эмоциональные обязательства. — Она с меланхоличным видом пожевала рыбу. — А что? Ничего... Да, так вот, нас спасает знание того, что мы прекрасно подходим друг другу, при этом совершенно не утруждая себя заботами о сексуальной стороне вопроса. А кроме того, у каждого из нас есть работа, которой надо заниматься.
— Ну почему ты всегда такая чертовски рассудительная? — Гарри отломил вилкой кусочек палтуса, тем самым полностью нарушив узорную композицию соуса. — Неужели тебя никогда не обуревает страсть? Не мучает плотское вожделение?
Хилэри погрузилась в задумчивость. Невероятно, но она все еще пережевывала тот крохотный кусочек рыбы.
— Нет, пожалуй, нет, — заявила она наконец. — Женщины лучше, нежели мужчины, умеют обуздывать свои чувства. Им свойственны иные побуждающие мотивы. Твоя же проблема заключается в том, что твоими поступками правит не разум, а пенис. — Она устремила на него добродушный взгляд — пожалуй, это был взгляд ветеринара, собирающегося усыпить старого больного пса. — Ты словно застрял в шестидесятых годах, тогда как в наше время представление о романтичности сильно изменилось. Приходится принимать во внимание множество разнообразных факторов.
— Вроде того, что ты избегаешь спать со мной, поскольку боишься заразиться СПИДом, — выпалил Гарри, отодвигая от себя тарелку.
— Презервативы имеют обыкновение рваться — это установленный медициной факт. Существующие тесты недостаточно надежны. Ведь я же не знаю, где ты бываешь без меня. Я не собираюсь строить из себя скромницу, но сами врачи допускают возможность заражения даже через поцелуй. Ты и представить себе не можешь, какие бактерии встречаются в одной-единственной унции человеческой слюны!
Хилэри говорила так, словно делилась с ним собственным опытом. Потом она изобразила мимолетную улыбку — прямо не женщина, а какой-то напыщенно-рассудительный фармацевт, дающий квалифицированный совет.
— Кстати, то же самое можно отнести и к тебе, — заметил Гарри. — Я, например, совершенно ничего не знаю о твоей интимной жизни.
— Не говори глупостей. В сущности, я девственница. И потом, в данный момент нам не следует касаться подобных тем — не забывай, что у тебя только что умер отец.
— Хилэри, но он же не будет стоять в спальне и наблюдать за тем, как мы трахаемся.
Вот так всегда — он снова лишился малейшего шанса на успех. Едва заметным движением головы Хилэри отказалась от своего традиционного черного кофе, после чего за столом вплоть до самого их ухода царила арктическая тишина. Представленный счет за обед показался Гарри порнографией, разве что выраженной в цифрах. В довершение всего он швырнул официантам свою золотую кредитную карточку, на что они отреагировали с энтузиазмом тюленей, увидевших ведро рыбы.
Стоя на тротуаре, Хилэри, правда, чуточку оттаяла и одарила своего спутника мимолетным, но довольно нежным поцелуем, после чего юркнула в такси. В глубине души Гарри понимал, что в общении с этой женщиной следовало бы вести себя более терпимо. В конце концов, как неоднократно подчеркивала Хилэри, они и знакомы-то всего лишь три месяца, что не шло ни в какое сравнение с долгожительством микробов, передаваемых половым путем.
Гарри шел, как ему казалось, по бесконечному серому коридору и всматривался в номера квартир, разместившихся в башне — одном из типичных каменных строений, которые в своем повторяющемся изобилии заполонили данный район Южного Лондона. Здание представляло собой конгломерат всевозможных ошибок, допущенных градостроителями-архитекторами. Он оглянулся и посмотрел назад — коридор был абсолютно пуст. Остановившись перед квартирой под номером сорок семь, он собрался было уже постучать, но вдруг заколебался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
— Ну, Джон, что скажешь? Сотрясение мозга и потом утопление или просто утопление? Вроде бы резаных ран нет.
— Да, и это странно, как ты считаешь? Если исходить из того, что смерть наступила вчера поздно вечером, я бы с радостью предположил, что ему попросту проткнули легкое.
— А почему, сэр? — спросил один из молодых полицейских, которые давно взяли за правило крутиться поблизости от двух ветеранов, чтобы прислушиваться к тому, о чем они говорят.
— Утопленнику на вид лет пятьдесят пять — пятьдесят восемь, и к тому же он хорошо одет. Едва ли такой человек мог стать жертвой пьяной драки. Скорее можно допустить ограбление. Наиболее распространенным орудием подобного преступления является нож или какой-то другой острый предмет. Но при этом ни деньги, ни кредитные карточки похищены не были, а на теле нет видимых признаков проникающего ранения. Как ни крути, одни загадки.
Брайан и Мэй наблюдали, как мешок с трупом застегнули и приготовили к отправке. Тем временем у них за спиной уже собралась приличная толпа зевак.
— Ты только посмотри, на что стал похож канал, — проговорил Брайан, указывая на пластиковые коробки и банки из-под кока-колы, плававшие на поверхности маслянистой воды и скапливавшиеся у коричневой отметки прилива в углах шлюзовых ворот. — А ведь в бытность мою мальчишкой как красиво тут было! Мы, бывало, устраивали здесь пикники, сидели на берегу и любовались проплывающими мимо красочными баржами.
— Чего же ты хочешь, Артур, ведь тогда на троне сидела королева Виктория! — Мэй взял его за руку и повел прочь от бечевника. — Будем надеяться, что Финчу удастся обнаружить что-нибудь интересное. Давненько нам с тобой не попадалось дело, которое стоило бы того, чтобы заняться им всерьез.
Артур обернулся и увидел, как полицейские с трудом несут свою печальную ношу.
— Господь свидетель, при некоторой сноровке мы бы и вдвоем справились, — проговорил он.
Глава 6
Нашептанная тайна
В тот день Гарри обедал с Хилэри в роскошном ресторане, в тыльной части Кенсингстон-Черч-стрит. Ближе к вечеру пошел сильный дождь, и Гарри, стоя в вестибюле ресторана и стряхивая с пальто капли воды, ловил на себе явно неодобрительные взгляды официантов. Вообще-то он терпеть не мог их традиционную надменность и суетливую помпезность, с которой они представляли новые блюда, однако обедать Хилэри нравилось именно здесь. Даже в столь скорбный для Гарри день она предпочла не отменять их свидание, полагая, что это позволит ему немного развеяться. На деле же поход в ресторан только лишний раз напомнил ему о последней встрече с отцом. Они тогда поссорились — впрочем, так происходило всегда, когда они встречались, — и Гарри даже выскочил из-за стола, не дождавшись, когда подадут основное блюдо. Как обычно, каждый из них твердил свое, совершенно не слушая другого. “Интересно, — подумал он, — какой бы характер приняла наша беседа, знай мы наперед, что больше нам не суждено будет встретиться...”
Хилэри уже восседала за столиком в ожидании его появления. Перед ней стоял нетронутый бокал с традиционным “бадуа”. Гарри наклонился и поцеловал ее в щеку, хотя данный жест был не столько выражением его романтических чувств, сколько ритуальным актом паломника при виде священных реликвий. Впрочем, он и в самом деле боготворил эту женщину. Как спутница специалиста по рекламе, Хилэри с присущей ей безупречной изысканностью и подчеркнутой холодностью олицетворяла подлинное совершенство. Ее лицо представляло собой красивую маску, на которой, вне зависимости от того, слушала ли она оперу или скабрезности уличного бродяги, всегда была запечатлена легкая, чуть отстраненная улыбка. При виде подошедшего к столику Гарри она протянула изящную руку к бокалу и взглянула ему в глаза — появившаяся при этом на ее лице некоторая озабоченность, однако, практически не сказалась на безупречной гладкости ее кожи.
— Я очень сожалею, Гарри, по поводу случившегося с твоим отцом. В сущности, мы могли бы и отменить сегодняшнюю встречу, если тебе совсем уж невмоготу.
Она чуть пригубила бокал и поставила его на место, а Гарри уже плавал в волнах цитрусового благоухания ее духов.
— Нет-нет, мне как раз хотелось увидеться с тобой именно сегодня, в надежде, что почувствую некоторое облегчение.
Рядом с такой женщиной он даже в своем роскошном костюме от Сэвиля Роу чувствовал себя неряхой. Впрочем, такое впечатление у него возникало при каждой встрече с Хилэри. Она же в данный момент сидела подчеркнуто прямо; ее гладкие белокурые волосы были собраны на затылке в пучок, а шею украшала нитка жемчуга, утопавшая в ложбинке хилой груди.
Он повернулся, отыскивая взглядом официанта, но в данный момент все они сновали с серебряными подносами где-то в противоположном конце зала, суетясь, по-видимому, вокруг какого-то высокопоставленного клиента.
— Представляю себе, что испытывает человек, когда на него наезжает грузовик. — Казалось, Хилэри была потрясена обстоятельствами гибели отца Гарри, словно данная, конкретная причина смерти не укладывалась в ее представление о социально приемлемых способах ухода из жизни.
— Оказывается, незадолго до того, как это произошло, он с кем-то разговаривал.
— С кем же?
— С какой-то женщиной. Вцепился в нее прямо на улице. Я позвонил в полицию, и они дали мне ее телефон.
— Но что именно он ей сказал? — Хилэри явно заинтересовалась.
— Пока не знаю. Завтра, возможно, что-то прояснится.
— Ты уже решил, когда состоятся похороны?
— В четверг утром. Судя по всему, большого количества скорбящих не предвидится. Ты сможешь прийти?
— Напиши мне на листочке дату и время. Хотя, кажется, у меня уже назначена какая-то встреча.
— Мне еще надо сообщить о случившемся той женщине — Кливленд.
— А раньше ты никогда не упоминал о ней в связи с отцом, — сказала Хилэри, подозрительно глядя на Гарри. — Мне казалось, тебе вообще не особенно нравилось, что они жили под одной крышей.
— Они стоили друг друга, — хмыкнул Гарри. — Мой старикан всегда был довольно странным типом. После смерти матери мы с ним почти и не общались. В сущности, мать была связующим звеном между нами, а когда ее не стало, он почувствовал себя вольным поступать, как считал нужным.
Бросив взгляд на Хилэри, он понял, что излишне увлекся этой темой. Она спросила его явно из вежливости, поскольку вскоре принялась снова лениво листать меню.
— Мне, пожалуйста, только основное блюдо. — Стратегию борьбы с ожирением Хилэри разрабатывала со скрупулезностью стратегов будущей войны. — Палтус они подают под персиковым соусом, а я этого себе никак не могу позволить.
Заметив меню в руках Хилэри — она держала его, прижав к своему благоухающему декольте, — официант появился словно из-под земли. Он выслушал ее заказ, после чего дерзким взглядом скользнул по сидящему напротив Гарри.
— Хилэри, а как бы ты отнеслась к идее провести этот уик-энд за городом? — Он вознамерился было наклониться вперед и коснуться ее руки, но Хилэри воспрепятствовала этому, резко откинувшись на спинку кресла. Официант между тем терпеливо ждал.
— Ты же знаешь, дорогой, что я не могу. На следующей неделе открывается торговая ярмарка, и суббота у меня будет загружена до предела. Надо оформлять стенды. С этими японцами всегда такая морока. — Она повернулась к официанту: — Принесите ему палтус.
У Хилэри всегда находилась причина, мешавшая уединиться где-нибудь вдвоем.
— Ну неужели тебе никогда не хотелось побыть наедине со мной? — в отчаянии спросил он. — Вдали от всех этих телефонов, факсов и прочих пищалок. Ну хотя бы один-единственный раз? Не хочу я никакого палтуса.
— Ну что ты, Гарри, я не узнаю тебя. Мне казалось, что мы давно обсудили с тобой проблемы карьеры и достигли полного взаимопонимания в этом вопросе. — Она чуть подалась вперед и продолжила более доверительным тоном: — Я понимаю, эта трагедия и все, связанное с ней. Но прошу тебя, не впадай в свою обычную хандру. Закажи палтус — тогда и я смогу съесть кусочек от твоей порции.
Она развернула салфетку, положила ее на колени и с безучастным видом явно ждала смены темы разговора.
— Не нужен мне твой говеный палтус, — выдавил сквозь зубы Гарри.
Наконец принесли еду, и Гарри тупо уставился на треугольную рыбную котлету, плававшую в луже ярко-красного соуса. Размеры порции вполне позволяли, случись здесь пролететь чайке, запросто унести ее в своем клюве.
— Я только попробую. — Хилэри протянула руку, своей вилкой отломила небольшой кусочек котлеты и сунула его себе в коралловый рот.
— Слушай, — сказал Гарри, — а ты не находишь, что для людей, профессионально занятых в сфере общественных отношений, мы крайне мало разговариваем друг с другом?
— Ну какой ты глупый, Гарри. Мы же постоянно обсуждаем какие-нибудь проблемы.
Подобными ответами она то и дело загоняла его в тупик, вот так же, как сейчас.
— Но никогда не касаемся важных тем.
— А все потому, что по главным проблемам мы отлично осведомлены о позиции друг друга. Я, например, знаю, что ты любишь меня. Я также знаю, что на данной стадии готова взять на себя определенные эмоциональные обязательства. — Она с меланхоличным видом пожевала рыбу. — А что? Ничего... Да, так вот, нас спасает знание того, что мы прекрасно подходим друг другу, при этом совершенно не утруждая себя заботами о сексуальной стороне вопроса. А кроме того, у каждого из нас есть работа, которой надо заниматься.
— Ну почему ты всегда такая чертовски рассудительная? — Гарри отломил вилкой кусочек палтуса, тем самым полностью нарушив узорную композицию соуса. — Неужели тебя никогда не обуревает страсть? Не мучает плотское вожделение?
Хилэри погрузилась в задумчивость. Невероятно, но она все еще пережевывала тот крохотный кусочек рыбы.
— Нет, пожалуй, нет, — заявила она наконец. — Женщины лучше, нежели мужчины, умеют обуздывать свои чувства. Им свойственны иные побуждающие мотивы. Твоя же проблема заключается в том, что твоими поступками правит не разум, а пенис. — Она устремила на него добродушный взгляд — пожалуй, это был взгляд ветеринара, собирающегося усыпить старого больного пса. — Ты словно застрял в шестидесятых годах, тогда как в наше время представление о романтичности сильно изменилось. Приходится принимать во внимание множество разнообразных факторов.
— Вроде того, что ты избегаешь спать со мной, поскольку боишься заразиться СПИДом, — выпалил Гарри, отодвигая от себя тарелку.
— Презервативы имеют обыкновение рваться — это установленный медициной факт. Существующие тесты недостаточно надежны. Ведь я же не знаю, где ты бываешь без меня. Я не собираюсь строить из себя скромницу, но сами врачи допускают возможность заражения даже через поцелуй. Ты и представить себе не можешь, какие бактерии встречаются в одной-единственной унции человеческой слюны!
Хилэри говорила так, словно делилась с ним собственным опытом. Потом она изобразила мимолетную улыбку — прямо не женщина, а какой-то напыщенно-рассудительный фармацевт, дающий квалифицированный совет.
— Кстати, то же самое можно отнести и к тебе, — заметил Гарри. — Я, например, совершенно ничего не знаю о твоей интимной жизни.
— Не говори глупостей. В сущности, я девственница. И потом, в данный момент нам не следует касаться подобных тем — не забывай, что у тебя только что умер отец.
— Хилэри, но он же не будет стоять в спальне и наблюдать за тем, как мы трахаемся.
Вот так всегда — он снова лишился малейшего шанса на успех. Едва заметным движением головы Хилэри отказалась от своего традиционного черного кофе, после чего за столом вплоть до самого их ухода царила арктическая тишина. Представленный счет за обед показался Гарри порнографией, разве что выраженной в цифрах. В довершение всего он швырнул официантам свою золотую кредитную карточку, на что они отреагировали с энтузиазмом тюленей, увидевших ведро рыбы.
Стоя на тротуаре, Хилэри, правда, чуточку оттаяла и одарила своего спутника мимолетным, но довольно нежным поцелуем, после чего юркнула в такси. В глубине души Гарри понимал, что в общении с этой женщиной следовало бы вести себя более терпимо. В конце концов, как неоднократно подчеркивала Хилэри, они и знакомы-то всего лишь три месяца, что не шло ни в какое сравнение с долгожительством микробов, передаваемых половым путем.
Гарри шел, как ему казалось, по бесконечному серому коридору и всматривался в номера квартир, разместившихся в башне — одном из типичных каменных строений, которые в своем повторяющемся изобилии заполонили данный район Южного Лондона. Здание представляло собой конгломерат всевозможных ошибок, допущенных градостроителями-архитекторами. Он оглянулся и посмотрел назад — коридор был абсолютно пуст. Остановившись перед квартирой под номером сорок семь, он собрался было уже постучать, но вдруг заколебался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61