А как быть с риском того, что люди навяжут бой в удобном для себя месте и смогут нанести ему серьезное поражение? Без секторального флота Оариис-с останется практически без защиты: одна Тагар Дусит сама по себе ничего не сделает против полномасштабной и правильно спланированной атаки. Конечно, пять или семь сотен крейсеров и боевых баз она заберет с собой, но не в этом же дело! Или Трэддаш действительно считает, что уничтожение Кунна'а Хенса настолько напугает людей, что все разбегутся, стоит ему появиться в Дакоте?
При мысли о Кунна'а Хенса командор сконцентрировался на последней части сообщения, где давалась информация о происшедшем несколько минут назад. Восемь космолетов, трофейный транспортник — правда, все автоматизированные и без пилотов — не слишком ли большая цена за то, чтобы Кунна'а Хенса осталась на том месте, где она сейчас? К тому же Марраша'атах нутром чуял, что Трэддаш переборщил и мог вызвать подозрения — командор отлично знал, что дураков на Кунна'а Хенса нет.
Впрочем, за себя он был полностью спокоен. Как он раньше сказал еашш-руалу, в эту авантюру втянуть его не удастся, и если кто и пострадает — то этим «кем-то» будет только Трэддаш. Но последствия возможного провала всей операции грозили вообще сломить хребет их усилиям в борьбе с Конфедерацией, как когда-то это произошло во время великой битве в секторе Церера. И пускай эти последствия проявятся не сразу, даже не через десять или двадцать лет, но они проявятся рано или поздно. Такие мысли и беспокоили Марраша'атаха все время, с тех пор как он услышал про реализацию плана Трэддаша (как бы он не относился к войне с людьми, первой обязанностью командора было служение родному Клану и Империи).
Отложив сотканный из силового поля экран с записями перехваченных сообщений, командор мучительно задумался, нервно расхаживая по скромно обставленной каюте. Несомненно, он обязан доложить Руалу о происходящем, но не будет ли это еще одной ошибкой: ведь Руал или Рилл-саррат могут отдать приказ содействовать всеми силами еашш-руалу в его начинаниях, а на его предостережения не обратят внимания. Не пошли он сообщение — и Имперский Совет с легкостью его обвинит в пренебрежении своими обязанностями, если из-за этой операции Империя понесет серьезные потери. Замкнутый круг!..
Со свистом втянув сквозь стиснутые зубы воздух, командор еще раз перечитал донесение. Похоже, произошел именно тот случай, когда нельзя ничего сделать без риска для Империи — собственная судьба Марраша'атаха сейчас не очень-то волновала, да и особой вины за собой он не чувствовал, чтобы идти к Стражам Небес и просить их про наказание. Мысленно командор Тагар Дусит проклял себя за близорукость: ну как он не предвидел всего, когда Трэддаш пришел со своим планом. Все казалось таким надежным и простым, но из-за этого честолюбивого дурака… «Лучше б я сам возглавил операцию», — подумал было он и тут же одернул себя: нашел время для мечтаний! Нужно думать, как выпутаться из этой ямы с минимальными потерями для Империи, а про то, что ты мог бы сделать, еще успеешь помечтать.
Впрочем, если разобраться, опасность была не так велика. Возможно, Трэддаш не провалит операции и действительно уничтожит Кунна'а Хенса. Возможно, командиры флота смогут без потерь вывести его из сектора Дакота, возможно, возможно, .. а возможно и нет. И именно на случай «нет» следовало немного подстраховаться.
Неторопливо смакуя шипучий тонизирующий напиток, Марраша'атах решил, что передавать сообщение таки необходимо, но вот что будет в том сообщении — это другой вопрос. Клацнув клыками, он коснулся интеркома на столе и произнес код центра управления. Воздух перед ним задрожал, и появилось голографическое изображение его заместителя со вниманием смотрящего на командора.
— Командор?
— Когор'руал, приведите Тагар Дусит в полную боевую готовность и отдайте приказ проверить все наши истребители. Я хочу, чтобы мой корабль «Букс'ат'руал» был готов отбыть к границе в любую минуту.
— Слушаюсь, командор.
— И освободите главный коммуникационный зал: нужно передать срочное сообщение на Зорас'стриа, — добавил Марраша'атах. — Я спущусь через несколько минут.
— Как прикажете, командор.
Изображение погасло, и в комнате вновь сгустился любимый килрачами красноватый полумрак. И в нем блеснули алым сполохом гнева глаза командора, невидяще уставившегося на россыпь звезд за бортом Тагар Дусит.
Боевая база «Гетман Хмельницкий», граница сектора Дакота, 16:37, капитанский мостик.
— Выходит ловушка? — переспросил Фарбах. Сейчас капитанский мостик ничем не напоминал тот сумасшедший дом, когда два с лишним звена истребителей Килрача наткнулась на них несколькими днями раньше: все переговаривались тихо, без излишней нервотрепки, никто никуда не спешил.
— Наверняка ловушка, — осторожно ответил вытянувшийся в струнку перед Фарбахом Егерь. — В своем докладе я указал, что транспортный корабль вместе с Салти атаковал нас, когда мы вышли из субпространства. В принципе, летели мы минут двадцать — вполне достаточно, чтобы высадить десант и перебить всю команду…
— А ты как думаешь? — неожиданно резко спросил командор, в упор посмотрев на пилота. — Это ловушка или очередная «случайность»?
Роджер не ответил, красноречиво пожав плечами. Мол, выводы делать — это уже ваше дело, а не мое. Впрочем, он и командор прекрасно понимали: предполагать можно что угодно, а килрачи все равно поступят по-своему. Вопрос был в том, кто больше пострадает в результате: они или их враги.
— Понятно, — недовольно буркнул командор. Кинув раздраженный взгляд на миникомп в своей руке, будто тот был виновен во всех бедах, он сурово сжал губы. — Ладно, можете идти, майор.
— Да, к слову сказать, — едва Роджер двинулся к выходу, возглас Фарбаха остановил его. — Что скажешь про Тигра? Как он вел себя в патруле?
— Очень хорошо, сэр, — здесь Егерь не покривил душой: на «Гетмане Хмельницком» не принято было давать ложную оценку друг другу. Кроме того, Ли Твист действительно произвело впечатление на него. — Понятно: парень еще молод, полон задора, но ведет себя осторожно, напрасно не рискует. Пилотирует он изящно, хоть и не без огрехов. Но это, наверное, из-за молодости. Вы, наверное, заметили, что он сбил «котов» больше меня.
Фарбах кивнул:
— Да, заметил. Ну что ж, я рад, что он подтвердил сложившееся меня впечатление. Майор, вы свободны!
— Да, сэр, — отдав честь, Егерь повернулся и скрылся за дверью; Фарбах же направился к своему заместителю, стоявшему у консоли управления вспомогательными эджектором: вчера во время обычной проверки было замечено, что стабилизирующее поле в них колеблется. Едва заметно, в допустимых пределах, но эту неполадку следовало устранить.
— Блэйк, — негромко позвал Фарбах. Подполковник Джонсон, синеглазый церерианин лет пятидесяти, вопросительно посмотрел на своего командира.
— Что у вас с пуск-шахтой?
— Ничего серьезного, сэр. Мы уже выяснили причину поломки. Все будет закончено к половине шестого.
— Хорошо. Блэйк, — увлекая его за собой в сторону, где их не могли слышать остальные, сказал командор. — Когда закончите с эджектором, проверьте все системы защиты и вооружения, отдайте приказ о проведении инвентаризации наших запасов, личного оружия и всех космолетов. И пусть пилоты помогают техникам, где нужно.
— Понятно. Следовательно, мы остаемся здесь? — нахмурился Блэйк.
— На какое-то время. Я думаю, что мы должны выяснить причину активности килрачей в этом регионе, а в секторальном штабе пока обойдутся без нас.
Оставив командора в одиночестве, он поспешил обратно, подзывая главного навигатора и дежурного офицера. А Фарбах прислонился к стене и мучительно задумался, машинально потирая виски. Он сделал все, как должен был сделать, но почему ж его не оставляет предчувствие допущенной им ошибки?
Ошибки и чего-то неотвратимого, неумолимо надвигающегося на них.
Глава 4.
2383.8.12, боевая база «Гетман Хмельницкий», вблизи границы Дакоты, 18:55, посадочный ангар.
— Джеймс, подай мне, пожалуйста, цифровой тест-блок, — донесся до Джеймса голос Анджел, приглушенный броней «Ворона». Высунув голову из двигательного отсека, юноша, покопавшись в инструментах, достал прибор и протянул его девушке, заканчивающей разборку магнитной камеры четвертого излучателя. Стараясь не повредить чувствительную регулировку аппарата, Жанна бережно приняла его, и скрылась под крылом.
Шла всего вторая неделя его и Паладина пребывания на «Гетмане Хмельницком», а казалось, что тут прошло полжизни. Стали привычными частые учебные тревоги, дружеские соревнование в спортзале, разминки в пилотаже рядом с базой, обстоятельные беседы с напарниками и другими пилотами. За неполные десять дней он познакомился со всеми пилотами, с несколькими солдатами из наземных групп и с доброй половиной технического персонала. Правда, с техниками он встречался большей частью в течение последних пяти дней, когда стало ясно, что они не справляются с проверкой и ремонтом космолетов. Тогда, по распоряжению командора, им в помощь отрядили всех свободных пилотов, которые, хоть и не обрадовались такой «переквалификации», но работу выполняли добросовестно.
Опробовав на разрыв оболочку шланга подачи в крылья жидкого охладителя, Джеймс задумался, сантиметр за сантиметром рассматривая схему. Затем он отсоединил вспомогательный подблок контроля состояния реактора и с лупой принялся проверять плату в поисках мельчайших дефектов.
Двадцать пилотов из эскадрона «Черные дьяволы» с легкостью приняли их в свои ряды. Здесь человека ценили по его способностям, а Джеймс и серигуанин делом доказали, что они достойны быть среди них. Как Джеймс знал, Паладин тоже не остался без «добычи»: через два дня после боя в двадцать пятом секторе он и Снежок эскортировали транспортник с «Гетмана Хмельницкого». По пути на них напало звено Салти, а в месте прыжка поджидало парочка Дархов. Хотя улов в тот день был небогат: они больше разогнали, нежели уничтожили противника, но транспортник успешно ушел в гиперпространство, а Паладин и Стивен спокойно вернулись назад на базу. Джеймс же вылетал только один раз: утром он взял одиночный патруль, чтобы проверить автоматические станции и маяки. На этот раз врагов на пути не оказалось, хотя без приключений не обошлось — возвращаясь назад, он прошел через обильный поток метеоритов, слегка повредив «Стрелу». Ей занялась ремонтная бригада, а он, после короткого отдыха, вернулся в ангар, где откликнулся на просьбу Анджел помочь ей с громоздким «Вороном».
Анджел… Джеймс улыбнулся при мысли о девушке, в то время как руки продолжали делать свою работу: сверкающий луч лазерного скальпеля расплавил золотую дорожку на схеме и моментально испарил ее. Несколько быстрых манипуляций с распылителем золото-никелевого сплава, холодильной трубкой — и на бирюзовой плате протянулась новая, без малейших повреждений соединяющая элементы линия.
К своему удивлению (и некоторой радости) Джеймс ближе всего сошелся именно с Жанной. За последние дни они постоянно находили время, чтобы побеседовать на темы, не имеющие к войне, полетам или делам на базе ни малейшего отношения. Самое удивительное, что встречи каждый раз оказывались как бы случайными, но ни один из них особо не сетовал на судьбу.
Так Джеймс узнал, что Анджел, как и он, потеряла родителей в детстве, хоть и не от руки килрачей: отец девушки служил геологом на Церере, мать работала в лаборатории органической химии. Они жили в крупном городе Аргазоне, когда произошла ужасающая катастрофа: межпланетный лайнер «Звезда», выходя на орбиту, потерял управление, вошел в атмосферу Цереры и рухнул на город, сметя с лица планеты добрую половину мегаполиса. Родители Анджел были среди тех, кто погиб при взрыве; ее не было на планете: к счастью, она гостила у своей бабушки на Деспере. Ей как раз исполнилось пять лет, когда пришло сообщение о трагедии на Церере.
Джеймсу была известна история произошедшего в Аргазоне. Гибель полтора миллиона человек была долгие годы одной из величайших скорбных страниц Конфедерации, встав в один ряд с событиями «Спорного мира».
Юноша закрепил блок на прежнем месте, нажал несколько кнопок на прикрепленном к предплечью пульту и довольно рассмеялся, услышав ровный гул заработавшего двигателя. На миниатюрном дисплее рядом с ним высветилась схема истребителя, и успокоительно-изумрудным светом поочередно замерцали все зоны, где он прошелся с инструментами, а затем вся секция моторного отделения покрылась зеленым светом: неполадок диагностическая система не обнаружила. Таким же цветом светилась кабина, носовой отсек, ускоритель и пусковая установка. Все остальное было разобрано, и сканер отметил красным те места, куда подача энергии была категорически воспрещена в данный момент и желтым — где следовало проявлять особую осторожность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
При мысли о Кунна'а Хенса командор сконцентрировался на последней части сообщения, где давалась информация о происшедшем несколько минут назад. Восемь космолетов, трофейный транспортник — правда, все автоматизированные и без пилотов — не слишком ли большая цена за то, чтобы Кунна'а Хенса осталась на том месте, где она сейчас? К тому же Марраша'атах нутром чуял, что Трэддаш переборщил и мог вызвать подозрения — командор отлично знал, что дураков на Кунна'а Хенса нет.
Впрочем, за себя он был полностью спокоен. Как он раньше сказал еашш-руалу, в эту авантюру втянуть его не удастся, и если кто и пострадает — то этим «кем-то» будет только Трэддаш. Но последствия возможного провала всей операции грозили вообще сломить хребет их усилиям в борьбе с Конфедерацией, как когда-то это произошло во время великой битве в секторе Церера. И пускай эти последствия проявятся не сразу, даже не через десять или двадцать лет, но они проявятся рано или поздно. Такие мысли и беспокоили Марраша'атаха все время, с тех пор как он услышал про реализацию плана Трэддаша (как бы он не относился к войне с людьми, первой обязанностью командора было служение родному Клану и Империи).
Отложив сотканный из силового поля экран с записями перехваченных сообщений, командор мучительно задумался, нервно расхаживая по скромно обставленной каюте. Несомненно, он обязан доложить Руалу о происходящем, но не будет ли это еще одной ошибкой: ведь Руал или Рилл-саррат могут отдать приказ содействовать всеми силами еашш-руалу в его начинаниях, а на его предостережения не обратят внимания. Не пошли он сообщение — и Имперский Совет с легкостью его обвинит в пренебрежении своими обязанностями, если из-за этой операции Империя понесет серьезные потери. Замкнутый круг!..
Со свистом втянув сквозь стиснутые зубы воздух, командор еще раз перечитал донесение. Похоже, произошел именно тот случай, когда нельзя ничего сделать без риска для Империи — собственная судьба Марраша'атаха сейчас не очень-то волновала, да и особой вины за собой он не чувствовал, чтобы идти к Стражам Небес и просить их про наказание. Мысленно командор Тагар Дусит проклял себя за близорукость: ну как он не предвидел всего, когда Трэддаш пришел со своим планом. Все казалось таким надежным и простым, но из-за этого честолюбивого дурака… «Лучше б я сам возглавил операцию», — подумал было он и тут же одернул себя: нашел время для мечтаний! Нужно думать, как выпутаться из этой ямы с минимальными потерями для Империи, а про то, что ты мог бы сделать, еще успеешь помечтать.
Впрочем, если разобраться, опасность была не так велика. Возможно, Трэддаш не провалит операции и действительно уничтожит Кунна'а Хенса. Возможно, командиры флота смогут без потерь вывести его из сектора Дакота, возможно, возможно, .. а возможно и нет. И именно на случай «нет» следовало немного подстраховаться.
Неторопливо смакуя шипучий тонизирующий напиток, Марраша'атах решил, что передавать сообщение таки необходимо, но вот что будет в том сообщении — это другой вопрос. Клацнув клыками, он коснулся интеркома на столе и произнес код центра управления. Воздух перед ним задрожал, и появилось голографическое изображение его заместителя со вниманием смотрящего на командора.
— Командор?
— Когор'руал, приведите Тагар Дусит в полную боевую готовность и отдайте приказ проверить все наши истребители. Я хочу, чтобы мой корабль «Букс'ат'руал» был готов отбыть к границе в любую минуту.
— Слушаюсь, командор.
— И освободите главный коммуникационный зал: нужно передать срочное сообщение на Зорас'стриа, — добавил Марраша'атах. — Я спущусь через несколько минут.
— Как прикажете, командор.
Изображение погасло, и в комнате вновь сгустился любимый килрачами красноватый полумрак. И в нем блеснули алым сполохом гнева глаза командора, невидяще уставившегося на россыпь звезд за бортом Тагар Дусит.
Боевая база «Гетман Хмельницкий», граница сектора Дакота, 16:37, капитанский мостик.
— Выходит ловушка? — переспросил Фарбах. Сейчас капитанский мостик ничем не напоминал тот сумасшедший дом, когда два с лишним звена истребителей Килрача наткнулась на них несколькими днями раньше: все переговаривались тихо, без излишней нервотрепки, никто никуда не спешил.
— Наверняка ловушка, — осторожно ответил вытянувшийся в струнку перед Фарбахом Егерь. — В своем докладе я указал, что транспортный корабль вместе с Салти атаковал нас, когда мы вышли из субпространства. В принципе, летели мы минут двадцать — вполне достаточно, чтобы высадить десант и перебить всю команду…
— А ты как думаешь? — неожиданно резко спросил командор, в упор посмотрев на пилота. — Это ловушка или очередная «случайность»?
Роджер не ответил, красноречиво пожав плечами. Мол, выводы делать — это уже ваше дело, а не мое. Впрочем, он и командор прекрасно понимали: предполагать можно что угодно, а килрачи все равно поступят по-своему. Вопрос был в том, кто больше пострадает в результате: они или их враги.
— Понятно, — недовольно буркнул командор. Кинув раздраженный взгляд на миникомп в своей руке, будто тот был виновен во всех бедах, он сурово сжал губы. — Ладно, можете идти, майор.
— Да, к слову сказать, — едва Роджер двинулся к выходу, возглас Фарбаха остановил его. — Что скажешь про Тигра? Как он вел себя в патруле?
— Очень хорошо, сэр, — здесь Егерь не покривил душой: на «Гетмане Хмельницком» не принято было давать ложную оценку друг другу. Кроме того, Ли Твист действительно произвело впечатление на него. — Понятно: парень еще молод, полон задора, но ведет себя осторожно, напрасно не рискует. Пилотирует он изящно, хоть и не без огрехов. Но это, наверное, из-за молодости. Вы, наверное, заметили, что он сбил «котов» больше меня.
Фарбах кивнул:
— Да, заметил. Ну что ж, я рад, что он подтвердил сложившееся меня впечатление. Майор, вы свободны!
— Да, сэр, — отдав честь, Егерь повернулся и скрылся за дверью; Фарбах же направился к своему заместителю, стоявшему у консоли управления вспомогательными эджектором: вчера во время обычной проверки было замечено, что стабилизирующее поле в них колеблется. Едва заметно, в допустимых пределах, но эту неполадку следовало устранить.
— Блэйк, — негромко позвал Фарбах. Подполковник Джонсон, синеглазый церерианин лет пятидесяти, вопросительно посмотрел на своего командира.
— Что у вас с пуск-шахтой?
— Ничего серьезного, сэр. Мы уже выяснили причину поломки. Все будет закончено к половине шестого.
— Хорошо. Блэйк, — увлекая его за собой в сторону, где их не могли слышать остальные, сказал командор. — Когда закончите с эджектором, проверьте все системы защиты и вооружения, отдайте приказ о проведении инвентаризации наших запасов, личного оружия и всех космолетов. И пусть пилоты помогают техникам, где нужно.
— Понятно. Следовательно, мы остаемся здесь? — нахмурился Блэйк.
— На какое-то время. Я думаю, что мы должны выяснить причину активности килрачей в этом регионе, а в секторальном штабе пока обойдутся без нас.
Оставив командора в одиночестве, он поспешил обратно, подзывая главного навигатора и дежурного офицера. А Фарбах прислонился к стене и мучительно задумался, машинально потирая виски. Он сделал все, как должен был сделать, но почему ж его не оставляет предчувствие допущенной им ошибки?
Ошибки и чего-то неотвратимого, неумолимо надвигающегося на них.
Глава 4.
2383.8.12, боевая база «Гетман Хмельницкий», вблизи границы Дакоты, 18:55, посадочный ангар.
— Джеймс, подай мне, пожалуйста, цифровой тест-блок, — донесся до Джеймса голос Анджел, приглушенный броней «Ворона». Высунув голову из двигательного отсека, юноша, покопавшись в инструментах, достал прибор и протянул его девушке, заканчивающей разборку магнитной камеры четвертого излучателя. Стараясь не повредить чувствительную регулировку аппарата, Жанна бережно приняла его, и скрылась под крылом.
Шла всего вторая неделя его и Паладина пребывания на «Гетмане Хмельницком», а казалось, что тут прошло полжизни. Стали привычными частые учебные тревоги, дружеские соревнование в спортзале, разминки в пилотаже рядом с базой, обстоятельные беседы с напарниками и другими пилотами. За неполные десять дней он познакомился со всеми пилотами, с несколькими солдатами из наземных групп и с доброй половиной технического персонала. Правда, с техниками он встречался большей частью в течение последних пяти дней, когда стало ясно, что они не справляются с проверкой и ремонтом космолетов. Тогда, по распоряжению командора, им в помощь отрядили всех свободных пилотов, которые, хоть и не обрадовались такой «переквалификации», но работу выполняли добросовестно.
Опробовав на разрыв оболочку шланга подачи в крылья жидкого охладителя, Джеймс задумался, сантиметр за сантиметром рассматривая схему. Затем он отсоединил вспомогательный подблок контроля состояния реактора и с лупой принялся проверять плату в поисках мельчайших дефектов.
Двадцать пилотов из эскадрона «Черные дьяволы» с легкостью приняли их в свои ряды. Здесь человека ценили по его способностям, а Джеймс и серигуанин делом доказали, что они достойны быть среди них. Как Джеймс знал, Паладин тоже не остался без «добычи»: через два дня после боя в двадцать пятом секторе он и Снежок эскортировали транспортник с «Гетмана Хмельницкого». По пути на них напало звено Салти, а в месте прыжка поджидало парочка Дархов. Хотя улов в тот день был небогат: они больше разогнали, нежели уничтожили противника, но транспортник успешно ушел в гиперпространство, а Паладин и Стивен спокойно вернулись назад на базу. Джеймс же вылетал только один раз: утром он взял одиночный патруль, чтобы проверить автоматические станции и маяки. На этот раз врагов на пути не оказалось, хотя без приключений не обошлось — возвращаясь назад, он прошел через обильный поток метеоритов, слегка повредив «Стрелу». Ей занялась ремонтная бригада, а он, после короткого отдыха, вернулся в ангар, где откликнулся на просьбу Анджел помочь ей с громоздким «Вороном».
Анджел… Джеймс улыбнулся при мысли о девушке, в то время как руки продолжали делать свою работу: сверкающий луч лазерного скальпеля расплавил золотую дорожку на схеме и моментально испарил ее. Несколько быстрых манипуляций с распылителем золото-никелевого сплава, холодильной трубкой — и на бирюзовой плате протянулась новая, без малейших повреждений соединяющая элементы линия.
К своему удивлению (и некоторой радости) Джеймс ближе всего сошелся именно с Жанной. За последние дни они постоянно находили время, чтобы побеседовать на темы, не имеющие к войне, полетам или делам на базе ни малейшего отношения. Самое удивительное, что встречи каждый раз оказывались как бы случайными, но ни один из них особо не сетовал на судьбу.
Так Джеймс узнал, что Анджел, как и он, потеряла родителей в детстве, хоть и не от руки килрачей: отец девушки служил геологом на Церере, мать работала в лаборатории органической химии. Они жили в крупном городе Аргазоне, когда произошла ужасающая катастрофа: межпланетный лайнер «Звезда», выходя на орбиту, потерял управление, вошел в атмосферу Цереры и рухнул на город, сметя с лица планеты добрую половину мегаполиса. Родители Анджел были среди тех, кто погиб при взрыве; ее не было на планете: к счастью, она гостила у своей бабушки на Деспере. Ей как раз исполнилось пять лет, когда пришло сообщение о трагедии на Церере.
Джеймсу была известна история произошедшего в Аргазоне. Гибель полтора миллиона человек была долгие годы одной из величайших скорбных страниц Конфедерации, встав в один ряд с событиями «Спорного мира».
Юноша закрепил блок на прежнем месте, нажал несколько кнопок на прикрепленном к предплечью пульту и довольно рассмеялся, услышав ровный гул заработавшего двигателя. На миниатюрном дисплее рядом с ним высветилась схема истребителя, и успокоительно-изумрудным светом поочередно замерцали все зоны, где он прошелся с инструментами, а затем вся секция моторного отделения покрылась зеленым светом: неполадок диагностическая система не обнаружила. Таким же цветом светилась кабина, носовой отсек, ускоритель и пусковая установка. Все остальное было разобрано, и сканер отметил красным те места, куда подача энергии была категорически воспрещена в данный момент и желтым — где следовало проявлять особую осторожность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55