Я постучал, сначала очень вежливо, потом не очень, потом ногой. Раф за дверью в последний раз громко хрюкнул и замолк. Потом раздались шаркающие шаги и осипший голос, бормотавший что-то вроде: «Будь прокляты эти гномы! Сколько им нужно пива? Кати уж им всю бочку, чем с кувшином туда-сюда бегать, человека от дела отрывать!»
Дверь приоткрылась, и из щели показался красный нос Рафа, напоминавший гигантских размеров ягоду земляники.
— Ладно, давай сюда свой кувшин, и чтоб в последний раз! — строго сказал он и вдруг увидел меня.
Раф побледнел до такой степени, что его обычно красное веснушчатое лицо стало похоже на ромашковую поляну, и уставился на меня, как будто увидел призрак. Наверно, такое лицо было у того слуги, скелет которого стоит около двери вот уже сто с лишним лет у меня в Закатной башне, когда он впервые увидел Роксанда. Старый призрак утверждал, что бедолага умер от страха. Неужели я так похож на привидение? Видно, неспроста лорд Деймор говорил, что у меня красные глаза. Я обнажил блестящий, как зеркало, серебряный кинжал и стал рассматривать "свои глаза в узкой полоске металла. Глаза как глаза, никакие не красные, а серые, как сталь. Веки, правда, красноватые и опухшие от постоянного недосыпания, но у пьяницы Рафа глаза вообще еле открываются, хотя он спит целыми днями. Придя к выводу, что выгляжу вполне безобидно, я сунул кинжал назад в ножны и обратился к застывшему, как изваяние, Рафу:
— Эй, Раф, я что, такой страшный? — Мой голос вывел его из оцепенения. И зря вывел — Раф тут же попытался захлопнуть дверь у меня перед носом. Это ему, естественно, не удалось, я успел вставить в щель ногу. И тут на меня обрушился целый поток слезливых просьб.
— Ваше высочество, умоляю, не губите бедного слугу! — причитал Раф. — Я ведь никогда не желал вам зла, так пожалейте и вы меня! Уйдите отсюда, ради всех богов!
— Ты рехнулся, что ли, или допился до белой горячки? Я пока что не собирался тебя убивать. Или тебе это во сне привиделось?
— Нет, не вы, конечно, ваше высочество! Это все король! Он сказал, что казнит меня, обязательно казнит! — И Раф снова зарыдал. Я стоял, тупо глядя, как рыжий слуга хлюпает носом и вытирает сопли, и никак не мог понять, зачем отцу казнить Рафа, и если ему все-таки приспичило его казнить, то почему Раф до сих пор на свободе, а не в темнице, и какое все это имеет ко мне отношение. В конце концов я не выдержал:
— Может, ты все-таки объяснишь, что произошло, и дашь бутылки три-четыре эстариольского, четыреста тридцать восьмого года для меня и лорда Деймора? А лучше сначала принеси вино, а потом можешь хоть до вечера рассказывать, за что король хочет тебя казнить, или рыдать, как тебе будет угодно.
— Не могу я, — продолжал хныкать Раф. — Король прикажет казнить меня, если я дам вам еще хоть одну бутылочку!
— С какой стати? — изумился я.
— А помните, когда вы в последний раз сюда приходили? Еще стражники с вами были, которые обычно у моста стоят и на Полуночной башне, они еще обычно без дела по замку шастают, и еще начальник ихний был с вами, этот самый Деймор, и шут со своей лютней.
— Я что, по-твоему, каждую попойку помнить должен?
— Ну, вы тогда еще у орков казармы сожгли, а на другой день куда-то уехали.
После такого описания трудно было не понять, о чем речь, — все-таки не каждый день я устраиваю пожары, тем более что. вокруг лес, а его поджигать у меня никогда не было желания.
Я собирался в поход на лорда Урманда, и это надо было отметить, вот мы и воспользовались услугами Рафа. В тот день мы значительно уменьшили содержимое королевского винного погреба. Обычно я не злоупотребляю запасами отца, но так сложились обстоятельства, что в «Сломанном мече» кончилось хорошее вино, а торговцев из Эстариоля ждали только дня через два.
Повеселились мы на славу! Когда было выпито все старое эльфийское вино, которое мы смогли отыскать без помощи Рафа, заснувшего после первых же бутылок, мне приспичило поквитаться со своими любимыми врагами — орками. А поскольку пьяные наемники готовы были поддержать любую мою безумную затею, то те, кто еще был в состоянии держаться на ногах, вернее, в седле, отправились в Жабий Лог и подожгли казармы орков.
Это надо было видеть! Орки были в панике. Они вышибали двери и окна и с воем выбегали наружу, оставив одежду, оружие и менее расторопных своих товарищей гореть вместе с казармами… В жизни не видел ничего забавнее!
Смеялся я долго, наверно, дольше, чем Раф рыдал. Наконец он не выдержал и жалобно произнес:
— Вам-то, конечно, весело! Вы этих треклятых орков спалили и уехали. Оркам-то, так им и надо! Они, говорят, детей малых крадут да едят живьем. Так что туда им и дорога, оркам этим. Только король их больно любит. Он на другой день весь замок на ноги поставил и вас разыскать велел и к нему привести. Целый отряд стражи за вами вдогонку послали. Так вас разве догонишь! Хотя, может, они, стражники эти, догонять-то не особенно спешили. Не знаю я этого. — Раф звучно высморкался прямо в подол залитой вином рубахи, вытер нос рукавом и продолжил: — А потом стражники меня прямо к королю привели. И он, король то есть, сказал, что, если я вам еще хоть одну бутылочку вина выдам, он меня сначала на кол велит посадить, потом кожу содрать и в масле сварить, а потом то, что останется, скормить собакам!
— Не много ли для одного?
— Король сказал, в самый раз будет, — вздохнул Раф.
— Слушай, Раф, — вдруг осенило меня, — а откуда король узнает, что ты дал мне маленькую бутылочку? Я ведь ему не расскажу, а ты можешь неплохо заработать.
— Что вы, ваше высочество! — испуганно зашептал Раф. — Король всегда все узнает, и тогда мне несдобровать! Пожалейте бедного Рафа, идите лучше в трактир.
Король всегда все узнает, это точно. В Черном замке у стен есть не только уши, но и глаза. Я не стал больше изводить беднягу Рафа, который и так был в состоянии, близком к обмороку, и отправился в «Сломанный меч». Только не через главный вход пошел, а через тайный подземный ход. Решил, что так ближе.
Глава 4
ТАИНСТВЕННАЯ ДВЕРЬ
Все тайные ходы замка создавались черными колдунами для каких-то им одним ведомых нужд и были совершенно не приспособлены для нормального человека, не умеющего рассеивать тьму взглядом или зажигать огонь на собственной ладони, как это любит проделывать мой друг Энди. Зачем колдунам понадобились эти запутанные лабиринты коридоров, когда они могут пройти сквозь любую стену или попросту появиться, где захотят, я понять не мог, да особенно и не задумывался, просто пользовался заброшенными ходами, и все.
Захватить факел я, как всегда, не удосужился, но ходить по лабиринтам Черного замка я мог и с закрытыми глазами, а подземный ход, ведущий за его пределы, и назвать лабиринтом можно было только в состоянии очень сильного опьянения. Главное было спуститься пониже и свернуть в нужный коридор, а дальше хоть на лошади скачи — такой он прямой, широкий и ровный. Только с потолка капает и под ногами хлюпает, потому что вокруг замка озеро, а подземный ход прямо под ним.
В сущности, винный погреб находился уже в подземелье. Чтобы попасть на нужную мне лестницу, достаточно было свернуть в узкий боковой коридор, успевший со времени моего последнего посещения зарасти паутиной до самого потолка, открыть потайную дверь, которая делала вид, что она кусок каменной стены, а на самом деле была деревянной и довольно трухлявой, и не угодить в неизвестно для кого поставленную ловушку.
Лестница начиналась в храме богов Хаоса, спиралью вилась до самого подножия скалы, на которой в древние времена был построен Черный замок, и, прилепившись к стенке колодца, куда черный колдун выкидывал жертвы Темным богам, уходила дальше вниз, куда-то в Бездну и, по-моему, не имела конца.
Идти по лестнице надо было осторожно, вокруг царила кромешная тьма, даже мои привычные к темноте глаза не видели абсолютно ничего, а ступени местами попросту отсутствовали. Можно было запросто свалиться вниз, правда, не в царство Хаоса, а всего-навсего на следующий виток лестницы, но все равно высоко и больно. Однажды в детстве я бежал по этой самой лестнице, перепрыгивая через ступеньки, и в результате слетел вниз и даже сломал ногу. Страшно вспомнить, как я потом выбирался. С тех пор по этой лестнице я бегом не бегаю, разве что с факелом. Так что шел я медленно, можно сказать плелся, вел рукой по стене, считая боковые коридоры, чтобы не пройти нужный, и злился на отца. У всех отцы как отцы, думал я, а у меня вместо отца — король, которому только и нужно, чтобы ему беспрекословно повиновались. А я для него не сын, а просто один из многочисленных подданных, и плевать он хотел на меня так же, как на любого из слуг. Мою сестру Линделл он вообще проклял. Боюсь, скоро и до меня очередь дойдет. Правда, как раз это меня волнует меньше всего. Кроме родового проклятия фаргордских королей на мне еще не меньше десятка проклятий, которыми меня наградили враги перед своей смертью. Одним проклятием больше, одним меньше, роли не играет. Так что пусть проклинает, если ему это доставит удовольствие. Я могу вообще уйти из замка куда глаза глядят и никогда не вернуться. Посмотрим, что он тогда скажет! А то даже выпить нельзя в собственном замке, приходится в трактир тащиться!
Внезапно раздалось тихое шуршание, и я ощутил, как кто-то прикоснулся к моему лицу. Я даже не успел сообразить, что произошло, а моя рука уже выхватила меч, взмахнула им в воздухе, резким движением стряхнула с лезвия кровь и водворила меч обратно за спину. На ступеньку шмякнулось что-то мягкое, наверное, останки летучей мыши. «Что-то я какой-то нервный стал. Скоро от комаров начну мечом отмахиваться, — с досадой подумал я. — Надо все-таки выспаться сегодня ночью, а то уже сам не соображаю, что мои руки делают».
На ум пришел давний разговор с отцом. Мне тогда было лет двенадцать, и отец в очередной раз пытался объяснить мне, что орков убивать не стоит, потому что они составляют больше половины дворцовой стражи и неплохо справляются со своими обязанностями. «Ты наследный принц, моя правая рука, — пытался втолковать он мне. — Представь себе, что твоя рука начнет сама по себе убивать всех, кого захочет, и перестанет тебе подчиняться… » Я тогда даже и представить не попытался, просто заявил отцу, что его правая рука — не я, а черный колдун, а левая — лорд Готрид, я же сам по себе и буду убивать орков, пока они все не сдохнут. Только так я смогу отомстить за брата, который, как и я, был ему родным сыном и на которого ему, как и на меня, было глубоко наплевать! В общем, наговорил много разных дерзостей, убежал, тут же ввязался в драку с целым отрядом орков и едва не погиб.
Шел я медленно, можно сказать, еле ноги переставлял, аккуратно ступая на каждую следующую ступеньку и ожидая того момента, когда опоры под ногой не окажется. Я прошел уже коридоры, ведущие к темницам, к арсеналу и к королевской сокровищнице, и теперь ждал провала в лестнице, когда надо будет прыгнуть в темноту, чтобы оказаться на ее продолжении. Рукой я по-прежнему держался за стену — просто чтобы сохранить равновесие, когда нога провалится в пустоту. Внезапно вместо холодного, чуть влажного камня, кое-где покрытого шершавым лишайником, моя рука ощутила сухое дерево. Я как слепой начал ощупывать деревянную поверхность, изо всех сил напрягая уставшие глаза, чтобы хоть что-нибудь увидеть, хотя и так уже знал, что это такое. Ошибиться было невозможно, передо мной была Таинственная дверь! Она выделялась на черном фоне каменной стены более светлым прямоугольником в человеческий рост и как будто смотрела на меня вырезанными на ней огромными деревянными глазами, которые при свете казались живыми, а сейчас в темноте были похожи на сгустки желтого тумана.
Таинственная дверь была еще одной загадкой Черного замка, которую мне пока не удалось разгадать. Она могла появиться в любой стене и, если в нее войти, приводила в самые невероятные места, иногда расположенные на другом конце замка и уж обязательно на другом ярусе. Про Дверь рассказывали множество разных историй, начиная с детских сказок о проходимце, который нанялся работать на королевскую кухню, случайно зашел в Таинственную дверь, попал в сокровищницу и набрал там столько золота, что выдал себя за эльмарионского принца и женился на принцессе, и кончая страшными историями о том, как один лорд зашел в эту дверь и попал вниз, в Бездну, со всеми вытекающими из этого последствиями. Рассказов было много, думаю, гораздо больше, чем людей, которые заходили в Дверь со дня основания Фаргорда. Роксанд говорил, что Дверь появляется только перед теми, в чьих жилах течет королевская кровь. Может, он и прав, потому что среди моих знакомых не было ни одного, кто видел Таинственную дверь своими глазами. Самому мне Дверь встречалась только однажды, в детстве. Через нее я впервые попал в Закатную башню, к которой мне было запрещено даже подходить и где я сейчас успешно проживаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Дверь приоткрылась, и из щели показался красный нос Рафа, напоминавший гигантских размеров ягоду земляники.
— Ладно, давай сюда свой кувшин, и чтоб в последний раз! — строго сказал он и вдруг увидел меня.
Раф побледнел до такой степени, что его обычно красное веснушчатое лицо стало похоже на ромашковую поляну, и уставился на меня, как будто увидел призрак. Наверно, такое лицо было у того слуги, скелет которого стоит около двери вот уже сто с лишним лет у меня в Закатной башне, когда он впервые увидел Роксанда. Старый призрак утверждал, что бедолага умер от страха. Неужели я так похож на привидение? Видно, неспроста лорд Деймор говорил, что у меня красные глаза. Я обнажил блестящий, как зеркало, серебряный кинжал и стал рассматривать "свои глаза в узкой полоске металла. Глаза как глаза, никакие не красные, а серые, как сталь. Веки, правда, красноватые и опухшие от постоянного недосыпания, но у пьяницы Рафа глаза вообще еле открываются, хотя он спит целыми днями. Придя к выводу, что выгляжу вполне безобидно, я сунул кинжал назад в ножны и обратился к застывшему, как изваяние, Рафу:
— Эй, Раф, я что, такой страшный? — Мой голос вывел его из оцепенения. И зря вывел — Раф тут же попытался захлопнуть дверь у меня перед носом. Это ему, естественно, не удалось, я успел вставить в щель ногу. И тут на меня обрушился целый поток слезливых просьб.
— Ваше высочество, умоляю, не губите бедного слугу! — причитал Раф. — Я ведь никогда не желал вам зла, так пожалейте и вы меня! Уйдите отсюда, ради всех богов!
— Ты рехнулся, что ли, или допился до белой горячки? Я пока что не собирался тебя убивать. Или тебе это во сне привиделось?
— Нет, не вы, конечно, ваше высочество! Это все король! Он сказал, что казнит меня, обязательно казнит! — И Раф снова зарыдал. Я стоял, тупо глядя, как рыжий слуга хлюпает носом и вытирает сопли, и никак не мог понять, зачем отцу казнить Рафа, и если ему все-таки приспичило его казнить, то почему Раф до сих пор на свободе, а не в темнице, и какое все это имеет ко мне отношение. В конце концов я не выдержал:
— Может, ты все-таки объяснишь, что произошло, и дашь бутылки три-четыре эстариольского, четыреста тридцать восьмого года для меня и лорда Деймора? А лучше сначала принеси вино, а потом можешь хоть до вечера рассказывать, за что король хочет тебя казнить, или рыдать, как тебе будет угодно.
— Не могу я, — продолжал хныкать Раф. — Король прикажет казнить меня, если я дам вам еще хоть одну бутылочку!
— С какой стати? — изумился я.
— А помните, когда вы в последний раз сюда приходили? Еще стражники с вами были, которые обычно у моста стоят и на Полуночной башне, они еще обычно без дела по замку шастают, и еще начальник ихний был с вами, этот самый Деймор, и шут со своей лютней.
— Я что, по-твоему, каждую попойку помнить должен?
— Ну, вы тогда еще у орков казармы сожгли, а на другой день куда-то уехали.
После такого описания трудно было не понять, о чем речь, — все-таки не каждый день я устраиваю пожары, тем более что. вокруг лес, а его поджигать у меня никогда не было желания.
Я собирался в поход на лорда Урманда, и это надо было отметить, вот мы и воспользовались услугами Рафа. В тот день мы значительно уменьшили содержимое королевского винного погреба. Обычно я не злоупотребляю запасами отца, но так сложились обстоятельства, что в «Сломанном мече» кончилось хорошее вино, а торговцев из Эстариоля ждали только дня через два.
Повеселились мы на славу! Когда было выпито все старое эльфийское вино, которое мы смогли отыскать без помощи Рафа, заснувшего после первых же бутылок, мне приспичило поквитаться со своими любимыми врагами — орками. А поскольку пьяные наемники готовы были поддержать любую мою безумную затею, то те, кто еще был в состоянии держаться на ногах, вернее, в седле, отправились в Жабий Лог и подожгли казармы орков.
Это надо было видеть! Орки были в панике. Они вышибали двери и окна и с воем выбегали наружу, оставив одежду, оружие и менее расторопных своих товарищей гореть вместе с казармами… В жизни не видел ничего забавнее!
Смеялся я долго, наверно, дольше, чем Раф рыдал. Наконец он не выдержал и жалобно произнес:
— Вам-то, конечно, весело! Вы этих треклятых орков спалили и уехали. Оркам-то, так им и надо! Они, говорят, детей малых крадут да едят живьем. Так что туда им и дорога, оркам этим. Только король их больно любит. Он на другой день весь замок на ноги поставил и вас разыскать велел и к нему привести. Целый отряд стражи за вами вдогонку послали. Так вас разве догонишь! Хотя, может, они, стражники эти, догонять-то не особенно спешили. Не знаю я этого. — Раф звучно высморкался прямо в подол залитой вином рубахи, вытер нос рукавом и продолжил: — А потом стражники меня прямо к королю привели. И он, король то есть, сказал, что, если я вам еще хоть одну бутылочку вина выдам, он меня сначала на кол велит посадить, потом кожу содрать и в масле сварить, а потом то, что останется, скормить собакам!
— Не много ли для одного?
— Король сказал, в самый раз будет, — вздохнул Раф.
— Слушай, Раф, — вдруг осенило меня, — а откуда король узнает, что ты дал мне маленькую бутылочку? Я ведь ему не расскажу, а ты можешь неплохо заработать.
— Что вы, ваше высочество! — испуганно зашептал Раф. — Король всегда все узнает, и тогда мне несдобровать! Пожалейте бедного Рафа, идите лучше в трактир.
Король всегда все узнает, это точно. В Черном замке у стен есть не только уши, но и глаза. Я не стал больше изводить беднягу Рафа, который и так был в состоянии, близком к обмороку, и отправился в «Сломанный меч». Только не через главный вход пошел, а через тайный подземный ход. Решил, что так ближе.
Глава 4
ТАИНСТВЕННАЯ ДВЕРЬ
Все тайные ходы замка создавались черными колдунами для каких-то им одним ведомых нужд и были совершенно не приспособлены для нормального человека, не умеющего рассеивать тьму взглядом или зажигать огонь на собственной ладони, как это любит проделывать мой друг Энди. Зачем колдунам понадобились эти запутанные лабиринты коридоров, когда они могут пройти сквозь любую стену или попросту появиться, где захотят, я понять не мог, да особенно и не задумывался, просто пользовался заброшенными ходами, и все.
Захватить факел я, как всегда, не удосужился, но ходить по лабиринтам Черного замка я мог и с закрытыми глазами, а подземный ход, ведущий за его пределы, и назвать лабиринтом можно было только в состоянии очень сильного опьянения. Главное было спуститься пониже и свернуть в нужный коридор, а дальше хоть на лошади скачи — такой он прямой, широкий и ровный. Только с потолка капает и под ногами хлюпает, потому что вокруг замка озеро, а подземный ход прямо под ним.
В сущности, винный погреб находился уже в подземелье. Чтобы попасть на нужную мне лестницу, достаточно было свернуть в узкий боковой коридор, успевший со времени моего последнего посещения зарасти паутиной до самого потолка, открыть потайную дверь, которая делала вид, что она кусок каменной стены, а на самом деле была деревянной и довольно трухлявой, и не угодить в неизвестно для кого поставленную ловушку.
Лестница начиналась в храме богов Хаоса, спиралью вилась до самого подножия скалы, на которой в древние времена был построен Черный замок, и, прилепившись к стенке колодца, куда черный колдун выкидывал жертвы Темным богам, уходила дальше вниз, куда-то в Бездну и, по-моему, не имела конца.
Идти по лестнице надо было осторожно, вокруг царила кромешная тьма, даже мои привычные к темноте глаза не видели абсолютно ничего, а ступени местами попросту отсутствовали. Можно было запросто свалиться вниз, правда, не в царство Хаоса, а всего-навсего на следующий виток лестницы, но все равно высоко и больно. Однажды в детстве я бежал по этой самой лестнице, перепрыгивая через ступеньки, и в результате слетел вниз и даже сломал ногу. Страшно вспомнить, как я потом выбирался. С тех пор по этой лестнице я бегом не бегаю, разве что с факелом. Так что шел я медленно, можно сказать плелся, вел рукой по стене, считая боковые коридоры, чтобы не пройти нужный, и злился на отца. У всех отцы как отцы, думал я, а у меня вместо отца — король, которому только и нужно, чтобы ему беспрекословно повиновались. А я для него не сын, а просто один из многочисленных подданных, и плевать он хотел на меня так же, как на любого из слуг. Мою сестру Линделл он вообще проклял. Боюсь, скоро и до меня очередь дойдет. Правда, как раз это меня волнует меньше всего. Кроме родового проклятия фаргордских королей на мне еще не меньше десятка проклятий, которыми меня наградили враги перед своей смертью. Одним проклятием больше, одним меньше, роли не играет. Так что пусть проклинает, если ему это доставит удовольствие. Я могу вообще уйти из замка куда глаза глядят и никогда не вернуться. Посмотрим, что он тогда скажет! А то даже выпить нельзя в собственном замке, приходится в трактир тащиться!
Внезапно раздалось тихое шуршание, и я ощутил, как кто-то прикоснулся к моему лицу. Я даже не успел сообразить, что произошло, а моя рука уже выхватила меч, взмахнула им в воздухе, резким движением стряхнула с лезвия кровь и водворила меч обратно за спину. На ступеньку шмякнулось что-то мягкое, наверное, останки летучей мыши. «Что-то я какой-то нервный стал. Скоро от комаров начну мечом отмахиваться, — с досадой подумал я. — Надо все-таки выспаться сегодня ночью, а то уже сам не соображаю, что мои руки делают».
На ум пришел давний разговор с отцом. Мне тогда было лет двенадцать, и отец в очередной раз пытался объяснить мне, что орков убивать не стоит, потому что они составляют больше половины дворцовой стражи и неплохо справляются со своими обязанностями. «Ты наследный принц, моя правая рука, — пытался втолковать он мне. — Представь себе, что твоя рука начнет сама по себе убивать всех, кого захочет, и перестанет тебе подчиняться… » Я тогда даже и представить не попытался, просто заявил отцу, что его правая рука — не я, а черный колдун, а левая — лорд Готрид, я же сам по себе и буду убивать орков, пока они все не сдохнут. Только так я смогу отомстить за брата, который, как и я, был ему родным сыном и на которого ему, как и на меня, было глубоко наплевать! В общем, наговорил много разных дерзостей, убежал, тут же ввязался в драку с целым отрядом орков и едва не погиб.
Шел я медленно, можно сказать, еле ноги переставлял, аккуратно ступая на каждую следующую ступеньку и ожидая того момента, когда опоры под ногой не окажется. Я прошел уже коридоры, ведущие к темницам, к арсеналу и к королевской сокровищнице, и теперь ждал провала в лестнице, когда надо будет прыгнуть в темноту, чтобы оказаться на ее продолжении. Рукой я по-прежнему держался за стену — просто чтобы сохранить равновесие, когда нога провалится в пустоту. Внезапно вместо холодного, чуть влажного камня, кое-где покрытого шершавым лишайником, моя рука ощутила сухое дерево. Я как слепой начал ощупывать деревянную поверхность, изо всех сил напрягая уставшие глаза, чтобы хоть что-нибудь увидеть, хотя и так уже знал, что это такое. Ошибиться было невозможно, передо мной была Таинственная дверь! Она выделялась на черном фоне каменной стены более светлым прямоугольником в человеческий рост и как будто смотрела на меня вырезанными на ней огромными деревянными глазами, которые при свете казались живыми, а сейчас в темноте были похожи на сгустки желтого тумана.
Таинственная дверь была еще одной загадкой Черного замка, которую мне пока не удалось разгадать. Она могла появиться в любой стене и, если в нее войти, приводила в самые невероятные места, иногда расположенные на другом конце замка и уж обязательно на другом ярусе. Про Дверь рассказывали множество разных историй, начиная с детских сказок о проходимце, который нанялся работать на королевскую кухню, случайно зашел в Таинственную дверь, попал в сокровищницу и набрал там столько золота, что выдал себя за эльмарионского принца и женился на принцессе, и кончая страшными историями о том, как один лорд зашел в эту дверь и попал вниз, в Бездну, со всеми вытекающими из этого последствиями. Рассказов было много, думаю, гораздо больше, чем людей, которые заходили в Дверь со дня основания Фаргорда. Роксанд говорил, что Дверь появляется только перед теми, в чьих жилах течет королевская кровь. Может, он и прав, потому что среди моих знакомых не было ни одного, кто видел Таинственную дверь своими глазами. Самому мне Дверь встречалась только однажды, в детстве. Через нее я впервые попал в Закатную башню, к которой мне было запрещено даже подходить и где я сейчас успешно проживаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50