— А я с вами, — осторожно ответил он, но тоже улыбнулся и добавил: — Добро пожаловать.
Затем наследник отошел в сторону, чтобы Король-Император и Рохейн прошли первыми.
Комнаты Рохейн поражали роскошью. Потолок украшала белоснежная лепнина в виде виноградных лоз. На белых коврах с каймой в виде великолепных цветочных гирлянд, покрывающих пол, стояли бордовые кушетки и оттоманки. Мраморный камин сверкал орнаментом из рубиново-красного стекла. Обстановка комнаты отражалась в высоких зеркалах, отполированных до блеска.
В одной из трех спален, с коврами цвета киновари, стояла огромная кровать с балдахином из алого шелка, расшитого листочками клевера, который поддерживали четыре махагоновые опоры. Столик рядом с кроватью покрывала кроваво-красная скатерть. Вдоль окрашенных в кремово-розовый цвет стен стояло множество шкафчиков и комодов неизвестного предназначения в тон стульям из темного полированного дерева. У изголовья кровати находилось высокое кресло с подушками и подставкой для ног.
Главная гардеробная была практически вся увешана зеркалами. Шкатулки на туалетных столиках содержали массу маленьких отделений и ящичков для драгоценностей. Рядом находился кабинет, где сразу бросался в глаза массивный письменный стол с великолепным чернильным набором.
Высокие окна, наполовину прикрытые складками красных бархатных портьер, выходили на зимний сад, где обледенелые сучья вызванивали на ветру чистую, нежную мелодию, а зеленые конусы кипарисов любовались своей яркой красотой в тускло-серой поверхности пруда.
Вивиана сообщила, что эти покои предназначались для высокопоставленных гостей.
После завтрака два высоченных лакея, соревнуясь в ненавязчивости, моментально испарились, выкатив из комнаты столы на колесах. Кейтри широко раскрытыми глазами смотрела в окно гостиной, словно вот-вот собиралась обернуться маленькой коноплянкой и улететь в небо. Она, казалось, забыла о присутствии Рохейн и Вивианы, сидевших рядом и о чем-то тихо беседовавших.
— Миледи, — говорила Вивиана, — то, что Король-Император так хорошо к вам относится, нам обеим на пользу. Пока это будет продолжаться, никто не посмеет изгнать нас из общества. Что касается вашего секрета о работе в Башне Исс служанкой, то о нем не узнает ни одна душа, можете на меня положиться. В конце концов, вы стали леди! У меня теперь осталась одна забота — горничная, которую вам назначили, и лакеи. Что будет дальше? Говорят, что миледи теперь должна будет прислуживать благородная дама. Выходит, я больше не нужна?
— Что ты! Конечно, нужна! Ты останешься моей служанкой, если захочешь. Кроме того, у меня еще нет фрейлин.
— Фрейлин?
Когда наконец до девушки дошел смысл сказанного, она вытаращила глаза. Только королева могла иметь фрейлин.
— Их должно быть шесть под руководством герцогини Роксбург, если та находится во дворце, — прошептала Рохейн.
Служанка и хозяйка одновременно рассмеялись. Потом схватились за руки и стали танцевать, пока не свалились в изнеможении на бордовые бархатные кушетки.
— Значит, это правда! — воскликнула Вивиана. — Его величество попросил вас…
— Да, мы помолвлены, он и я. Но пока об этом никто не знает. Должно последовать официальное объявление.
— Можете мне поверить, сплетни уже разошлись по дворцу! Я не люблю подслушивать, но об этом говорят, хотя мне не верилось! Моя хозяйка — Королева-Императрица!
Кейтри повернула к ним голову, оторвавшись от созерцания сада. Девочка была ошеломлена миром, открывшимся перед ней, она не подозревала, находясь в заточении в Башне Исс, что он такой огромный.
— Миледи будет королевой?
Кейтри не верила своим ушам. Вивиана подбежала к окну, подхватила девочку и закружила ее по комнате.
— Да! Наступило время года — любовь! Кроме того, Кейтри, когда Дейн Пеннириг помогал мне сойти с эотавра, он назвал меня маленькой канарейкой и поцеловал. Несмотря на то что он всего лишь конюх, это было так приятно! Его поцелуй поразил меня, как удар молнии!
Рохейн засмеялась.
— Путешествие на крылатых конях оказалось гораздо приятнее, чем на кораблях, — заявила Вивиана. — Да, Мастер Пеннириг нашел это в своей седельной сумке.
Покопавшись в кармане, девушка вытащила красный флакончик с Кровью Дракона.
Рохейн всплеснула руками.
— Счастливый день! Он вернулся ко мне! Было там что-нибудь еще? Кошелек, например?
— Откуда вы знаете, миледи? Но он такой грязный и пахнет козлиной шкурой. Я думала выбросить его, но если вы возражаете, придется заняться стиркой.
Рохейн взяла испачканный кошелек и заглянула в него.
— Проклятие! Он пустой! Там было что-нибудь?
— Нет, миледи, ничего существенного, только клок вонючей шерсти, перевязанный веревочкой. Думаю, собачей или козлиной, и еще грязное перо какой-то птицы. Выбросить его?
— Нет, что ты! Дай мне его сюда. Это могущественный талисман.
Рохейн положила перо в гобеленовый кошелек, застегивающийся на пуговички из черного янтаря.
Похоже, Под все-таки почувствовал к ней благодарность за спасение от гнева Торна. Но возвращение флакончика не смягчило впечатление от его мрачного предсказания. В конце концов, если он ясновидящий…
— Пошли, мои птички, — сказала Рохейн, с отсутствующим видом поправляя замявшиеся кружева на голубом платье Кейтри. — Я слишком долго его не видела. Прошел уже час, как мы вернулись из Башни Всадников Бури. Этого времени больше чем достаточно, чтобы смыть пыль путешествия и переодеться.
— Посмотрите на нас! — прощебетала Вивиана, всегда обращавшая внимание на внешний вид. — Темноволосая миледи в красном, у меня светлые волосы, а платье бледно-желтое с коричневым, Кейтри в небесно-голубом. Какой пестрый букет!
— Да, но некоторые из нас пахнут вовсе не как цветок, — заметила хозяйка, помахивая перед носом надушенным платком в попытке отогнать остатки запаха целебного масла от волос Вивианы. — Пошли!
Седовласый дворецкий, стоявший около двери в королевские покои, поклонившись, сообщил:
— Его величество посылает извинения и с сожалением информирует, что вынужден отлучиться по делу чрезвычайной важности.
— Так поспешно? — пробормотала Рохейн. — Мы ведь только что приехали!
— Сейчас наступили тревожные времена, миледи, — возразил джентльмен. — Любые планы могут сорваться.
— Благодарю вас, сэр.
Из-за неожиданного отсутствия Торна пребывание во дворце сразу потеряло для Рохейн смысл. Она решила воспользоваться случаем и навестить в темнице Сианада.
Он ей не поверил.
— Ты просто пытаешься меня приободрить, — воскликнул эрг, пребывая в мрачном настроении. — Эти крючкотворы даже бабушку свою не стали бы освобождать, если бы ее заковали в кандалы.
— Говорю тебе, я сама слышала, как Король-Император обещал!
— Ты, наверное, спала тогда, — возразил он так же угрюмо.
Торн вернулся через два дня. Он прислал Рохейн записку с просьбой присоединиться к нему в Тронном зале. Девушка немедленно отправилась туда по длинным коридорам и галереям, горя нетерпением увидеть любимого.
Колонны в Тронном зале поддерживали потолок на высоте сорока футов. Огромное пространство освещалось металлическими люстрами, подвешенными на цепях на десять футов ниже, и факелами на медных подставках. Под балдахином из расшитой золотом ткани на высоком помосте стояли два трона. К ним вели двенадцать широких ступенек.
По стенам на двадцатифутовых гобеленах, соединенных вместе, воспроизводилась история королевства. Над ними каждый сантиметр штукатурки был покрыт фресками, но на этот раз не сценами из жизни, а геометрическими фигурами, стилизованными цветами, животными и орнаментом в виде золотых листьев.
По сравнению с этим сверхизобилием полированные полы поражали аскетизмом. Паркет был выложен из дерева всех оттенков коричневого, от светло-желтого до почти черного. Цветные планки формировали девиз рода Д'Арманкортов на площади шести квадратных ярдов. Зал был такой огромный, что девушка почувствовала себя мышкой среди кукурузных стеблей.
Рохейн вошла со своей маленькой свитой. Как и любое другое помещение во дворце, Тронный зал был полон придворных и слуг. Один из них склонился перед ней в низком, изящном поклоне.
— Миледи Рохейн, Его величество пока находится в саду с Аттриодом, но скоро будет здесь.
— Покажите мне, как пройти в сад, лорд Джаспер.
Он опять поклонился, но прежде чем успел выполнить просьбу, лакей, чей парик напоминал уснувшего кролика, опустился перед ним на одно колено, протянув серебряный поднос, на котором лежал пакет. Брови дворянина высоко поднялись, когда он прочел послание.
— Э… джентльмен просит аудиенции у вашей светлости. Похоже, Его величество послал за ним. Это эрт с труднопроизносимым именем.
— Пусть он войдет, — сказала Рохейн.
За пределами Тронного зала раздался громовой голос, подтверждающий презрение Сианада к всякого рода формальностям. Распахнулись двери, и он ворвался в зал, словно булыжник, выпущенный из баллисты. Поймав взгляд Рохейн, эрт остановился и с изумлением уставился на нее. Два лакея, безуспешно пытавшихся остановить гиганта и познавших силу рук Сианада, беспомощно стояли рядом.
— Это ты, шерна? — пробормотал он робко, словно медведь в одно мгновение превратился в овечку. — Эти бездельники не впускали меня.
— Здравствуй, Сианад, — мягко сказала Рохейн и протянула руку. Он осторожно взял ее, не сводя ошеломленного взгляда с девушки. Это были все его действия. Рохейн вздохнула и отняла руку. — Да, приятель, отсутствие всякого понятия об этикете внесет свежую струю в жизнь Двора.
— Шерна, когда я услышал, как поворачивается ключ в дверях камеры, то подумал, что пришел мой последний час, а тут вдруг не успел оглянуться, как оказался на свободе. Разве такое может быть? Что ты для этого сделала?
— Лорд Джаспер, есть какая-нибудь небольшая комната, где я могла бы поговорить с другом?
Брови лорда Джаспера почти достигли линии волос.
— Конечно, миледи, — ответил он, стараясь скрыть неодобрение, промокая батистовым носовым платком несуществующий пот на лбу. — Мне кажется, Зал для Аудиенций сейчас не занят. Позвольте мне проводить вас туда.
Окликнув лакея, он приказал принести свечи, указав направление давно отработанным картинным жестом.
В углу Зала для Аудиенций Вивиана и Кейтри играли в «Камень, ножницы, бумага». В золотых подсвечниках, словно букеты сияющих цветов, горели сто шестьдесят свечей. Рохейн рассказала Сианаду, что произошло в Башне Исс. По мере того как она излагала, Сианад становился все более нетерпеливым и восторженным.
— Как видишь, мне ничего не удалось выяснить, — заключила она, — но я там нашла кое-что гораздо более важное и ценное для моего сердца.
— Королевские богатства дороги каждому сердцу! — воскликнул эрт.
— Ты все неправильно понял. У меня нет никаких амбиций, и я никогда не искала роскоши или положения в обществе. Конечно, как и всякому человеку, мне хотелось бы уважения и достатка, но только для того, чтобы не заниматься изнурительной работой. А уважение возникает из искренней дружбы, а не социального статуса. Мне не нужно столько драгоценностей и собственности. Все это угодничество и этикет мне чужды. Думаю, что буду жить в соответствии с придворными правилами только ради него и никогда не забуду, что все могло сложиться иначе. Не считай меня неблагодарной. Я сбежала из Башни Исс для того, чтобы найти лицо, голос и прошлое. Во время поисков два желания исполнились, но появилось четвертое, а третье пропало. Не то чтобы я не хотела узнать о своей прошлой жизни, просто настоящее — это все, о чем я могла мечтать.
Рохейн замолчала. Ей пришло в голову, что она наконец-то обрела покой и больше ничего не хочет искать. Ветер из прошлого тронул спящую память. Слова Пода встревожили ее, напомнив дыхание лесной сырости в разгромленной спальне и сухие листья, разлетающиеся из-под ног, будто клочки порванного манускрипта. Рохейн передернула плечами и отогнала воспоминания прочь. Слишком темной была ее история, слишком темной.
— Моим первым указом, — сказала она оживленно, — я по всему Эрису запрещу бить слуг.
— Ты очень правильно решила, шерна, — одобрил Сианад. — Но стоит ли начинать с таких решений?
— Свое положение я должна использовать, чтобы защитить уязвимых людей. Все, что мне нужно, — заключила она, — это воздух, чтобы дышать, и любимый рядом.
— Еще вода, — добавил Сианад, будучи более прозаичным человеком, — и пища.
Не в силах сдержать восторг, он вскочил и стал танцевать так же энергично, как незадолго до этого момента отплясывали Рохейн и Вивиана. К великому раздражению лакеев с каменными лицами и часовых около дверей, рыжеволосый человек танцевал эртскую джигу.
— Свободен! — кричал он. — Свободен и прощен! И будущая королева благоволит ко мне! Я должен поцеловать тебя, шерна!
Неожиданно в зал ворвался сильный порыв холодного ветра, погасивший половину свечей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63