Замковая челядь быстро сообразила что к чему и старалась не навлекать на себя гнев пожилой дамы.
Дэви, расположившийся ближе к королевскому месту во главе стола, в знак приветствия помахал Арлину надгрызенной ножкой индейки. Аристократ-южанин кивнул в ответ и обратил внимание на то что сидевший тут же Гэйлон, одетый в великолепный костюм из алого атласа и с украшенной драгоценностями золотой короной на голове, выглядит несколько неуверенно.
Должно быть, именно шумные совместные трапезы были ему непривычны; во время таких обедов он часто оглядывался по сторонам, мало ел и часто поднимал к губам свой кубок с вином.
Джессмин тоже деликатно отщипывала от своей пищи крошечные кусочки и отправляла их в рот. Как и Гэйлон, королева была в золотой короне и в платье из того же алого атласа. Несмотря на то что они сидели рядом, им, казалось, было почти нечего сказать друг другу. Между ними по-прежнему пролегала глубокая трещина, хотя Гэйлон очень сильно изменился к лучшему за последнее время.
— Д'Лелан!
Прекрасно обглоданная куриная кость приземлилась прямо в пустую тарелку Арлина. Оглядевшись по сторонам, он увидел ухмыляющиеся лица Мартена и Керила. Возвращаясь обратно, кость задела эрла Нижнего Вейлса по щеке, и он сразу перестал смеяться. Прежде чем Арлин успел повторить свой акт возмездия, леди Элсис повернулась к нему.
— Милорд, — упрекнула она его. — Вы должны есть, чтобы сохранить свои силы. — С этими словами она принялась накладывать на тарелку Арлина жареную индюшатину и пироги со смородиной. Далее последовали бататы, мясо молодого барашка и печеные яйца.
Когда леди потянулась за запеченной в тесте олениной, Арлин не выдержал и взмолился:
— Прошу вас!.. Достаточно.
Нисколько не обидевшись, леди Элсис водрузила оленину поверх всякой всячины, грудой наваленной в его тарелке, вложила ему в руку ложку и заставила его сомкнуть пальцы.
— Ешьте, дружок.
Арлин метнул быстрый взгляд в сторону своих в высшей степени довольных приятелей и со вздохом начал есть.
Несколько недель спустя, холодной непроглядной ночью умерла леди Герра. Она отошла в лучший мир тихо и спокойно, во сне, и Джессмин почувствовала, как с ее смертью разорвалась последняя нить, которая связывала ее с детством и с ее семьей, оставшейся в Ксенаре. Без нее королева чувствовала себя покинутой и опустошенной. Последовала скромная церемония, а потом престарелую леди с миром опустили в холодную могилу на королевском кладбище.
Вскоре после этого печального события наступил конец зимы и холодов. Весенние дожди смыли остатки снега на северных склонах холмов, день заметно прибывал, а ласковые лучи теплого солнца пробудили к жизни стебли мягкой молодой травы. Распустились лесные фиалки и ирисы, а на розах в саду развернулись первые крошечные красные листья.
Несмотря на свой траур по леди Герре, Джессмин не могла не обратить внимания на чудеса, которые каждый день дарила ей пробуждающаяся природа. Больше всего ее радовали звонкие детские голоса, которые снова зазвучали на травянистых лужайках в саду. Там резвилась целая стая беззаботных, крепких ребятишек, многие из которых были рыжеволосыми и веснушчатыми. Все они были похожи друг на друга, что свидетельствовало об их принадлежности к роду Рыжих Королей. Увы, ни один из этих детей не принадлежал Джессмин.
Сильнее всех остальных покорил ее сердце один шаловливый карапуз, племянник Керила. Миск как раз пошла забрать его из яслей, а Джессмин сидела на подоконнике в своей комнате, наслаждаясь потоком теплых солнечных лучей, которые падали на нее сквозь неровное стекло. Игры детей на лужайке занимали ее лишь до тех пор, пока Миск с Тэри не появились в комнате. Увидев королеву, мальчуган вырвался от Миск и смешно заковылял к ней.
— Жет-мин, — пропищал он.
Джессмин наклонилась, чтобы приласкать его, но увидела на его штанишках мокрое пятно.
— Что это с тобой?
— Не зна-а… — Тэри посмотрел на нее невинным взглядом своих огромных голубых глаз и потянул себя за свисающий на лоб белокурый локон.
— Может быть, ты уселся в лужу?
Малыш кивнул, отчего Миск в восторге расхохоталась и принесла сложенное одеяло, чтобы постелить Джессмин на колени. Тэри протянул ручонки, и Джессмин посадила его к себе.
— У меня для тебя кое-что есть, прелестный малыш, — нараспев сказала она.
Мальчик запрокинул назад голову и посмотрел на нее круглыми, как у совенка, глазами.
— Что?
Крышка вырезанной из древесины кедра шкатулки была тугой, но Джессмин сумела открыть ее достаточно быстро.
— Вот. Это принадлежало Гэйлону, когда он был маленьким мальчиком. Он иногда давал мне в них поиграть. Я хранила эту игрушку, чтобы отдать ему, когда он вернется, но он вернулся уже слишком большим.
Джессмин смотрела, как Тэри осторожно вынимает из коробочки одного из деревянных солдатиков.
— Мне кажется, их можно было бы слегка подкрасить, но в общем они неплохо сохранились. Гляди, вот меченосцы, а вот это — лучники. У некоторых воинов даже есть кони, на которых можно мчаться вперед, — Джессмин осторожно опустила мальчика на пол вместе с коробкой. — Ты можешь играть в них здесь, на ковре.
Тэри не ответил. Он уже целиком погрузился в свой маленький мир, где миниатюрные солдаты вели настоящую войну. Джессмин всегда поражалась тому, насколько быстро даже самые маленькие мальчики постигают смысл и назначение войны, словно они рождались доблестными и бесстрашными воинами.
Миск ласково положила ладонь на руку Джессмин, и королева взглянула на нее.
— Существует ли нечто такое, что бы ты хотела от короля? — спросила крошечная женщина серьезно. Вопрос заставил Джессмин вздрогнуть и опустить ресницы.
— Нет. Он дал мне все, о чем я осмеливалась мечтать.
— Правда? — Миск опустила на подоконник рядом с королевой чашку горячего настоя. — Я наблюдала за вами, вы редко разговариваете и никогда не прикасаетесь друг к другу. За всю свою долгую жизнь я не видела другого такого целомудренного брака, а моя жизнь продолжалась столько, что теперь уже трудно сосчитать все годы. Я только не могу понять — почему.
— Спроси у его величества, — с неожиданной резкостью ответила Джессмин и стала смотреть на детей, которые гонялись друг за дружкой по траве внизу.
— Будет гораздо лучше, если этот вопрос задашь ему ты.
— Не могу.
Одна мысль о разговоре с Гэйлоном заставила сердце Джессмин забиться быстрее.
Глаза у Миск были бездонные и черные, как колодцы, но на ее гладком лице, на котором время не оставило никаких следов, отразилось сожаление.
— Ты должна, дорогое сердечко, если хочешь, чтобы после Гэйлона в этом мире что-то осталось…
— Ты что-то видела в будущем? — испуганно спросила Джессмин, резко поворачиваясь к Миск.
— Лишь бесконечное число вероятностей, дитя мое, как и всегда. Но меня больше заботит твое нынешнее счастье.
Тэри выстроил свою армию неровными рядами рядом с ними на ковре. Теперь с очевидной и беззаботной радостью он принялся опрокидывать солдатиков одного за другим, пока не поверг все свое воинство.
— Я убил их, — с гордостью заявил карапуз и потянул Джессмин за юбку. —
Видишь, я убил!
— Да, дорогой, — королева улыбнулась. — Вижу…
Гэйлон принимал посетителей только один день в неделю, за что Дэви был ему весьма благодарен. Король приказал установить справа от себя и чуть позади трона невысокий стол, на котором можно было бы вести записи, однако юному герцогу редко удавалось посидеть за ним. Одна из его многочисленных обязанностей состояла в том, чтобы обходить просителей и решать, какие просьбы и петиции требуют первостепенного внимания короля.
Весеннее наводнение в устье Великой реки как раз и было одним из таких вопросов. Те, кто ждал дольше, были недовольны вмешательством юноши, однако уступили, и он подвел к королевскому трону молодого аристократа, прибывшего одним из последних.
— Кэлеп Демсон, мэр Тиле Крик, — объявил Дэви.
Высокий и худой человек в грубой одежде низко поклонился, и Гэйлон выпрямился на троне.
— Прошу вас, милорд, что привело вас ко мне?
— Река разрушила наш город, ваше величество. Мы потеряли двенадцать человек, а больше сотни остались без пищи и крова над головой, — Кэлеп Демсон стиснул в кулаках старый берет с пером. — Мне сказали, что можно прийти к вам и попросить о помощи и что эта помощь может быть оказана, если вы сочтете наше дело достойным внимания.
Король жестом указал Дэви на его столик.
— Такая беда более чем достойна нашего внимания, милорд мэр. Герцог Госни…
Дэви схватил в руки стило и обмакнул его в чернила.
— Запишите: выдано Кэлепу Демсону сто золотых деций. Пусть получит деньги утром у казначея. И пометьте, что надо послать Яррета в город, чтобы он помог господину мэру найти необходимые товары, нанять фургоны и погонщиков. Может быть, придется послать их в другой город, чтобы помочь тамошним жителям. Удовлетворены ли вы, милорд мэр?
Губы Кэлепа Демсона некоторое время беззвучно шевелились, ибо его голос отказывался ему повиноваться. Наконец он сказал:
— Ваша милость превыше всех моих ожиданий, сир. Моя благодарность…
— Ваша благодарность тут не нужна, мэр. Прошу вас лишь вспомнить об оказанной вам милости в период сбора налогов, когда ваш город заново отстроится и все придет в норму. Беда может подстерегать не только вас одних.
— Да, сир, — мэр поклонился и попятился к выходу.
В толпе просителей поднялся одобрительный гул. Слух о том, что король, который в прошлые годы всячески избегал государственных обязанностей, вернулся на трон и вершит дела сочувственно и справедливо, подтверждался, и Дэви почувствовал гордость за Гэйлона. Между тем в спорных вопросах король в значительной степени полагался на мнение юного герцога. Сам Гэйлон основывался на интуиции и на чувствах, в то время как Дэви придерживался логики, продираясь сквозь дебри противоречивых свидетельств, и в конце концов отыскивал объяснения любым фактам.
Король никогда не выносил своего решения, не спросив совета герцога Госнийского. Мало кто из просителей, толпившихся в тронном зале, догадывался о том, что этот юноша дает советы королю. Большинство видело перед собой лишь блестящего и уверенного в себе молодого аристократа, который прислуживает своему монарху.
Дэви оглядел толпу, заполнившую тронный зал, и подумал о том, что вскоре придется выделить для аудиенций еще один день. Пока же им приходилось обходиться даже без обеда. Они лишь перекусывали сыром, хлебом и вином, даже не прерывая работы, ибо Гэйлон не отказывал никому, кто действительно нуждался в королевском слове. Из-за этого аудиенция часто затягивалась допоздна. В приемные дни король поглощал гораздо больше вина, чем в дни обычные, однако хмельным не становился.
— Милорд герцог? — Гэйлон поднял бровь, полуобернувшись к Дэви.
Мальчик устало улыбнулся и, встав из-за стола, спустился с тронного возвышения в зал и отправился на поиски новых просителей, заслуживавших внеочередного приема.
Свет, музыка и приглушенные голоса привели Джессмин к распахнутым дверям большой залы. Несмотря на поздний час, несколько пар еще кружилось в танце, и Джессмин некоторое время наблюдала за изящными движениями ног танцующих, за тем, как они брали друг друга за руки и прижимали партнера к груди. При взгляде на лица танцоров, а были среди них лица и старые, и молодые, королева почувствовала внутри странную пустоту. Плотнее завернувшись в халат, надетый поверх ночной рубашки, она заспешила дальше по освещенному коридору.
Она шла в покои короля. Джессмин еще не знала, что она сделает или скажет, однако надеялась, что что-нибудь подходящее придет ей на ум в нужный момент. На мгновение замерев в нерешительности перед тяжелой дверью, Джессмин постучалась так негромко и робко, что сама удивилась тому, что дверь перед ней распахнулась.
— Миледи? — Байлер, новый слуга короля, низко поклонился ей и отступил назад, пропуская королеву в комнаты.
— Его величество все еще не закончил аудиенцию, миледи. Вы будете ждать его величество?
Джессмин снова нерешительно застыла на месте, однако дружелюбные и приветливые манеры слуги успокоили ее настолько, что она осмелилась сделать несколько шагов.
— Спасибо, я подожду. Только… одна, Байлер. Пожалуйста.
— Разумеется, ваше величество, — Байлер взглянул на нее с почтением, но и с изрядной долей любопытства. — Может быть, немного вина поможет вам скоротать время?
— Нет… то есть да. Пожалуйста.
Байлер провел ее к мягкому креслу у очага и подал на подносе кувшин с вином и наполненный кубок.
— Что-нибудь еще, миледи?
— Нет.
— Хорошо, миледи.
Его понимающая улыбка заставила Джессмин испытать острый приступ внезапного раздражения, однако она милостиво кивнула, и слуга вышел в коридор. Оставшись одна, королева принялась любоваться убранством королевских покоев. Ничего особенно дорогого и вычурного здесь, разумеется, не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Дэви, расположившийся ближе к королевскому месту во главе стола, в знак приветствия помахал Арлину надгрызенной ножкой индейки. Аристократ-южанин кивнул в ответ и обратил внимание на то что сидевший тут же Гэйлон, одетый в великолепный костюм из алого атласа и с украшенной драгоценностями золотой короной на голове, выглядит несколько неуверенно.
Должно быть, именно шумные совместные трапезы были ему непривычны; во время таких обедов он часто оглядывался по сторонам, мало ел и часто поднимал к губам свой кубок с вином.
Джессмин тоже деликатно отщипывала от своей пищи крошечные кусочки и отправляла их в рот. Как и Гэйлон, королева была в золотой короне и в платье из того же алого атласа. Несмотря на то что они сидели рядом, им, казалось, было почти нечего сказать друг другу. Между ними по-прежнему пролегала глубокая трещина, хотя Гэйлон очень сильно изменился к лучшему за последнее время.
— Д'Лелан!
Прекрасно обглоданная куриная кость приземлилась прямо в пустую тарелку Арлина. Оглядевшись по сторонам, он увидел ухмыляющиеся лица Мартена и Керила. Возвращаясь обратно, кость задела эрла Нижнего Вейлса по щеке, и он сразу перестал смеяться. Прежде чем Арлин успел повторить свой акт возмездия, леди Элсис повернулась к нему.
— Милорд, — упрекнула она его. — Вы должны есть, чтобы сохранить свои силы. — С этими словами она принялась накладывать на тарелку Арлина жареную индюшатину и пироги со смородиной. Далее последовали бататы, мясо молодого барашка и печеные яйца.
Когда леди потянулась за запеченной в тесте олениной, Арлин не выдержал и взмолился:
— Прошу вас!.. Достаточно.
Нисколько не обидевшись, леди Элсис водрузила оленину поверх всякой всячины, грудой наваленной в его тарелке, вложила ему в руку ложку и заставила его сомкнуть пальцы.
— Ешьте, дружок.
Арлин метнул быстрый взгляд в сторону своих в высшей степени довольных приятелей и со вздохом начал есть.
Несколько недель спустя, холодной непроглядной ночью умерла леди Герра. Она отошла в лучший мир тихо и спокойно, во сне, и Джессмин почувствовала, как с ее смертью разорвалась последняя нить, которая связывала ее с детством и с ее семьей, оставшейся в Ксенаре. Без нее королева чувствовала себя покинутой и опустошенной. Последовала скромная церемония, а потом престарелую леди с миром опустили в холодную могилу на королевском кладбище.
Вскоре после этого печального события наступил конец зимы и холодов. Весенние дожди смыли остатки снега на северных склонах холмов, день заметно прибывал, а ласковые лучи теплого солнца пробудили к жизни стебли мягкой молодой травы. Распустились лесные фиалки и ирисы, а на розах в саду развернулись первые крошечные красные листья.
Несмотря на свой траур по леди Герре, Джессмин не могла не обратить внимания на чудеса, которые каждый день дарила ей пробуждающаяся природа. Больше всего ее радовали звонкие детские голоса, которые снова зазвучали на травянистых лужайках в саду. Там резвилась целая стая беззаботных, крепких ребятишек, многие из которых были рыжеволосыми и веснушчатыми. Все они были похожи друг на друга, что свидетельствовало об их принадлежности к роду Рыжих Королей. Увы, ни один из этих детей не принадлежал Джессмин.
Сильнее всех остальных покорил ее сердце один шаловливый карапуз, племянник Керила. Миск как раз пошла забрать его из яслей, а Джессмин сидела на подоконнике в своей комнате, наслаждаясь потоком теплых солнечных лучей, которые падали на нее сквозь неровное стекло. Игры детей на лужайке занимали ее лишь до тех пор, пока Миск с Тэри не появились в комнате. Увидев королеву, мальчуган вырвался от Миск и смешно заковылял к ней.
— Жет-мин, — пропищал он.
Джессмин наклонилась, чтобы приласкать его, но увидела на его штанишках мокрое пятно.
— Что это с тобой?
— Не зна-а… — Тэри посмотрел на нее невинным взглядом своих огромных голубых глаз и потянул себя за свисающий на лоб белокурый локон.
— Может быть, ты уселся в лужу?
Малыш кивнул, отчего Миск в восторге расхохоталась и принесла сложенное одеяло, чтобы постелить Джессмин на колени. Тэри протянул ручонки, и Джессмин посадила его к себе.
— У меня для тебя кое-что есть, прелестный малыш, — нараспев сказала она.
Мальчик запрокинул назад голову и посмотрел на нее круглыми, как у совенка, глазами.
— Что?
Крышка вырезанной из древесины кедра шкатулки была тугой, но Джессмин сумела открыть ее достаточно быстро.
— Вот. Это принадлежало Гэйлону, когда он был маленьким мальчиком. Он иногда давал мне в них поиграть. Я хранила эту игрушку, чтобы отдать ему, когда он вернется, но он вернулся уже слишком большим.
Джессмин смотрела, как Тэри осторожно вынимает из коробочки одного из деревянных солдатиков.
— Мне кажется, их можно было бы слегка подкрасить, но в общем они неплохо сохранились. Гляди, вот меченосцы, а вот это — лучники. У некоторых воинов даже есть кони, на которых можно мчаться вперед, — Джессмин осторожно опустила мальчика на пол вместе с коробкой. — Ты можешь играть в них здесь, на ковре.
Тэри не ответил. Он уже целиком погрузился в свой маленький мир, где миниатюрные солдаты вели настоящую войну. Джессмин всегда поражалась тому, насколько быстро даже самые маленькие мальчики постигают смысл и назначение войны, словно они рождались доблестными и бесстрашными воинами.
Миск ласково положила ладонь на руку Джессмин, и королева взглянула на нее.
— Существует ли нечто такое, что бы ты хотела от короля? — спросила крошечная женщина серьезно. Вопрос заставил Джессмин вздрогнуть и опустить ресницы.
— Нет. Он дал мне все, о чем я осмеливалась мечтать.
— Правда? — Миск опустила на подоконник рядом с королевой чашку горячего настоя. — Я наблюдала за вами, вы редко разговариваете и никогда не прикасаетесь друг к другу. За всю свою долгую жизнь я не видела другого такого целомудренного брака, а моя жизнь продолжалась столько, что теперь уже трудно сосчитать все годы. Я только не могу понять — почему.
— Спроси у его величества, — с неожиданной резкостью ответила Джессмин и стала смотреть на детей, которые гонялись друг за дружкой по траве внизу.
— Будет гораздо лучше, если этот вопрос задашь ему ты.
— Не могу.
Одна мысль о разговоре с Гэйлоном заставила сердце Джессмин забиться быстрее.
Глаза у Миск были бездонные и черные, как колодцы, но на ее гладком лице, на котором время не оставило никаких следов, отразилось сожаление.
— Ты должна, дорогое сердечко, если хочешь, чтобы после Гэйлона в этом мире что-то осталось…
— Ты что-то видела в будущем? — испуганно спросила Джессмин, резко поворачиваясь к Миск.
— Лишь бесконечное число вероятностей, дитя мое, как и всегда. Но меня больше заботит твое нынешнее счастье.
Тэри выстроил свою армию неровными рядами рядом с ними на ковре. Теперь с очевидной и беззаботной радостью он принялся опрокидывать солдатиков одного за другим, пока не поверг все свое воинство.
— Я убил их, — с гордостью заявил карапуз и потянул Джессмин за юбку. —
Видишь, я убил!
— Да, дорогой, — королева улыбнулась. — Вижу…
Гэйлон принимал посетителей только один день в неделю, за что Дэви был ему весьма благодарен. Король приказал установить справа от себя и чуть позади трона невысокий стол, на котором можно было бы вести записи, однако юному герцогу редко удавалось посидеть за ним. Одна из его многочисленных обязанностей состояла в том, чтобы обходить просителей и решать, какие просьбы и петиции требуют первостепенного внимания короля.
Весеннее наводнение в устье Великой реки как раз и было одним из таких вопросов. Те, кто ждал дольше, были недовольны вмешательством юноши, однако уступили, и он подвел к королевскому трону молодого аристократа, прибывшего одним из последних.
— Кэлеп Демсон, мэр Тиле Крик, — объявил Дэви.
Высокий и худой человек в грубой одежде низко поклонился, и Гэйлон выпрямился на троне.
— Прошу вас, милорд, что привело вас ко мне?
— Река разрушила наш город, ваше величество. Мы потеряли двенадцать человек, а больше сотни остались без пищи и крова над головой, — Кэлеп Демсон стиснул в кулаках старый берет с пером. — Мне сказали, что можно прийти к вам и попросить о помощи и что эта помощь может быть оказана, если вы сочтете наше дело достойным внимания.
Король жестом указал Дэви на его столик.
— Такая беда более чем достойна нашего внимания, милорд мэр. Герцог Госни…
Дэви схватил в руки стило и обмакнул его в чернила.
— Запишите: выдано Кэлепу Демсону сто золотых деций. Пусть получит деньги утром у казначея. И пометьте, что надо послать Яррета в город, чтобы он помог господину мэру найти необходимые товары, нанять фургоны и погонщиков. Может быть, придется послать их в другой город, чтобы помочь тамошним жителям. Удовлетворены ли вы, милорд мэр?
Губы Кэлепа Демсона некоторое время беззвучно шевелились, ибо его голос отказывался ему повиноваться. Наконец он сказал:
— Ваша милость превыше всех моих ожиданий, сир. Моя благодарность…
— Ваша благодарность тут не нужна, мэр. Прошу вас лишь вспомнить об оказанной вам милости в период сбора налогов, когда ваш город заново отстроится и все придет в норму. Беда может подстерегать не только вас одних.
— Да, сир, — мэр поклонился и попятился к выходу.
В толпе просителей поднялся одобрительный гул. Слух о том, что король, который в прошлые годы всячески избегал государственных обязанностей, вернулся на трон и вершит дела сочувственно и справедливо, подтверждался, и Дэви почувствовал гордость за Гэйлона. Между тем в спорных вопросах король в значительной степени полагался на мнение юного герцога. Сам Гэйлон основывался на интуиции и на чувствах, в то время как Дэви придерживался логики, продираясь сквозь дебри противоречивых свидетельств, и в конце концов отыскивал объяснения любым фактам.
Король никогда не выносил своего решения, не спросив совета герцога Госнийского. Мало кто из просителей, толпившихся в тронном зале, догадывался о том, что этот юноша дает советы королю. Большинство видело перед собой лишь блестящего и уверенного в себе молодого аристократа, который прислуживает своему монарху.
Дэви оглядел толпу, заполнившую тронный зал, и подумал о том, что вскоре придется выделить для аудиенций еще один день. Пока же им приходилось обходиться даже без обеда. Они лишь перекусывали сыром, хлебом и вином, даже не прерывая работы, ибо Гэйлон не отказывал никому, кто действительно нуждался в королевском слове. Из-за этого аудиенция часто затягивалась допоздна. В приемные дни король поглощал гораздо больше вина, чем в дни обычные, однако хмельным не становился.
— Милорд герцог? — Гэйлон поднял бровь, полуобернувшись к Дэви.
Мальчик устало улыбнулся и, встав из-за стола, спустился с тронного возвышения в зал и отправился на поиски новых просителей, заслуживавших внеочередного приема.
Свет, музыка и приглушенные голоса привели Джессмин к распахнутым дверям большой залы. Несмотря на поздний час, несколько пар еще кружилось в танце, и Джессмин некоторое время наблюдала за изящными движениями ног танцующих, за тем, как они брали друг друга за руки и прижимали партнера к груди. При взгляде на лица танцоров, а были среди них лица и старые, и молодые, королева почувствовала внутри странную пустоту. Плотнее завернувшись в халат, надетый поверх ночной рубашки, она заспешила дальше по освещенному коридору.
Она шла в покои короля. Джессмин еще не знала, что она сделает или скажет, однако надеялась, что что-нибудь подходящее придет ей на ум в нужный момент. На мгновение замерев в нерешительности перед тяжелой дверью, Джессмин постучалась так негромко и робко, что сама удивилась тому, что дверь перед ней распахнулась.
— Миледи? — Байлер, новый слуга короля, низко поклонился ей и отступил назад, пропуская королеву в комнаты.
— Его величество все еще не закончил аудиенцию, миледи. Вы будете ждать его величество?
Джессмин снова нерешительно застыла на месте, однако дружелюбные и приветливые манеры слуги успокоили ее настолько, что она осмелилась сделать несколько шагов.
— Спасибо, я подожду. Только… одна, Байлер. Пожалуйста.
— Разумеется, ваше величество, — Байлер взглянул на нее с почтением, но и с изрядной долей любопытства. — Может быть, немного вина поможет вам скоротать время?
— Нет… то есть да. Пожалуйста.
Байлер провел ее к мягкому креслу у очага и подал на подносе кувшин с вином и наполненный кубок.
— Что-нибудь еще, миледи?
— Нет.
— Хорошо, миледи.
Его понимающая улыбка заставила Джессмин испытать острый приступ внезапного раздражения, однако она милостиво кивнула, и слуга вышел в коридор. Оставшись одна, королева принялась любоваться убранством королевских покоев. Ничего особенно дорогого и вычурного здесь, разумеется, не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49