— Не слишком, сир.
Услышав эту ложь, произнесенную спокойным голосом и с серьезным лицом, король улыбнулся:
— Тогда отыщи Мартена или Арлина. Нам нужно срочно решить возникшую проблему, или придется пересаживать армию в лодки. Меч можешь оставить, пока он не утопил тебя где-нибудь в полях.
— Милорд, прошу вас, — быстро сказал Дэви с тенью тревоги в голосе. — Я совсем не чувствую его веса, честное благородное слово.
— Ну ладно, ступай. И возвращайся скорее.
Однако в этот самый момент в палатку, пригибаясь, вошел Мартен. Его лицо было красно от недавних усилий, а брюки были насквозь мокры и до колен облеплены грязью.
— Милорд, — задыхаясь произнес он и поклонился. — Я узнал о вашем прибытии и поспешил…
— Мартен, — рассмеялся Гэйлон. — Что ты наделал?
— Это был глупый просчет с моей стороны, сир. Вся вина лежит на мне.
— Пожалуй, хотя скорее это не вина, а заслуга. Несколько дней без воды, и наши враги вынуждены будут скатать палатки и убраться восвояси, не говоря уже о том, что ты оставил без воды Занкос и Катай, — Гэйлон приподнял бровь. — А теперь расскажи, нашел ли ты способ спасти от наводнения нашу собственную армию?
Мартен кивнул, хотя жалкое выражение на его лице сохранилось.
— Когда ксенарские рабы строили водоводы, они возвели в истоках Южного рукава дамбу, чтобы направить воду к ветряным насосам. Сейчас я отправил Керила и Ринна с отрядом солдат к мельницам, чтобы они разобрали дамбу. К сожалению, им потребуется на это почти вся ночь… — Он устало опустился на ближайший стул. — С моей стороны было непростительно не предвидеть последствия своих собственных приказов.
— Не важно, — Гэйлон наклонился вперед и дружески хлопнул Мартена по мокрому колену. — Может так случиться, что ты предотвратил войну, а за это я готов простить тебе все, что угодно. Кстати, где Арлин? Он что, ушел вместе с отрядом землекопов?
Реакция Мартена заставила Гэйлона похолодеть. Эрл уставился в земляной пол и стремительно побледнел.
— Сир… сегодня после полудня Арлин ушел в лагерь ксенарцев и не вернулся оттуда. Боюсь, что он мертв, милорд.
Сам того не осознавая, Гэйлон поднялся на ноги. Палатка озарилась голубым сиянием Камня, но он не замечал этого.
— Милорд, нет! — невзирая на опасность, Мартен заступил дорогу королю, уперевшись плечом в грудь более высокого, чем он, Гэйлона.
Король неожиданно сильно ударил его локтем по голове, и Мартен отлетел в сторону, запутавшись в парусиновой стене палатки. Дэви что-то закричал и вскочил на ноги. Его пальцы с неожиданной силой вцепились в правое запястье Гэйлона, но король без труда стряхнул и его. Казалось, разум его помутился. Обнаружив под деревом свою кобылу, которая почему-то была еще не расседлана, он вскочил на нее верхом и стремительным галопом унесся в темноту, направляясь к Морскому проходу.
«Арлин исчез. Арлин мертв. И все это время, — упрекал себя Гэйлон, — я ничего не чувствовал, кроме боли во всем теле и усталости от долгого пути». Нет, он не верил, что Арлин мог снова уйти из жизни, а он бы этого не почувствовал даже на расстоянии. Этого просто не могло быть!
Усталая кобыла оскальзывалась и спотыкалась под Гэйлоном, но он безжалостно гнал ее вперед и вперед, не снижая темпа даже на опасной каменистой горной тропе.
— Стой! Кто идет?! — крикнул кто-то сверху. — Немедленно остановись!
Гэйлон продолжал безрассудно мчаться вперед, но услышал сзади еще один крик:
— Не стреляйте! Это король! Король!
Это Дэви непрошеным и незваным последовал за Гэйлоном на тропу.
Со стороны моря наползал редкий пока туман. Холодный влажный воздух остудил пылающий лоб Гэйлона, и он пришел в себя настолько, что осознал — он мчится уже по той части тропы, которая, понижаясь, выходит на равнину. Кобыла, совершенно обезумевшая от скачки, не слушалась поводьев, но Гэйлон чудом с ней справился и медленным шагом направил обратно в горы.
Герцог Госнийский поджидал его на гребне тропы, едва различимый в свете крупных звезд. Туман сгущался даже здесь. Гэйлон молча остановился рядом с юношей, прислушиваясь к тяжелому дыханию обоих лошадей. Должно, обязательно должно было быть что-то такое, что мог сделать король-маг, чтобы спасти друга, чтобы выиграть эту войну.
— Смотрите, сир, — заговорил Дэви. Его голос странно звучал в плотном тумане. — Там…
Король повернулся в ту сторону, куда указывал еле различимый в тумане силуэт руки герцога. На северо-западе в небе разливалось яркое голубое свечение. Затем из облака света вырвался яркий голубой луч, который метнулся к ним и погас.
— Что это было? — с трепетом в голосе спросил Дэви. — Падающая звезда?
Гэйлон соскочил с седла и медленно побрел по едва заметной тропе, уходящей вниз и в сторону. Хрустя башмаками по камням, он даже не обернулся посмотреть, следует ли за ним Дэви. На голом скальном обнажении он, однако, остановился. С этой высоты была хорошо видна Ксенарская равнина, на которой было огней больше, чем звезд наверху. Откуда-то налетел резкий порыв ветра, который толкнул его в грудь, но Гэйлон уже знал, что за этим последует.
Когда все успокоилось, из тени под скалой выступил хихикающий Сезран.
— Ты выбрал неплохой наблюдательный пункт, Гэйлон Рейссон. Отсюда твой враг производит внушительное впечатление, если не сказать больше.
— Убирайся отсюда, старик.
— Не дерзи мне, мальчишка. Я пришел помочь тебе завоевать весь мир.
Помнишь, ты когда-то просил меня об этом?
— У меня больше нет желания завоевывать ни этот, ни какой-либо другой мир.
— Ты передумаешь, стоит тебе только взять в руки Кингслэйер.
Гэйлон открыл было рот, чтобы возразить волшебнику, но почувствовал, как его решимость снова куда-то уходит. Он отвернулся и снова посмотрел на равнину.
— Они схватили его. Жрецы Мезона схватили Арлина.
— Того самого, которого ты оживил? Тогда, скорее всего, от тебя не понадобится другой жертвы. Завтра день летнего солнцестояния.
— Какой жертвы? — подал голос Дэви со скалы наверху. Завидев Сезрана, он остановился. — Кто это тут с вами, милорд?
— Попридержи язык, старик, — сердито предупредил Сезрана король, в котором довольный смешок мага вызвал сильное раздражение. — Возвращайся к лошадям, Дэви, и жди меня там.
Герцог продолжал спускаться, спотыкаясь всякий раз, когда под его ногой осыпались камни. Стоило ему приблизиться на расстояние нескольких шагов, как Сезран уставился на него широко раскрытыми глазами, а его Камень, свисающий с шеи на толстой золотой цепи, засиял голубым светом.
— Что это у тебя на поясе, мальчик? — спросил он и, когда Дэви из предосторожности отступил, снова повернулся к Гэйлону, криво улыбаясь: — Ты дал меч мальчишке, чтобы он носил его за тобой? Ты еще больший глупец, чем я думал, Гэйлон Рейссон. Дай-ка его мне, парень. Живо!
Дэви проворно отступил еще дальше вверх по склону, держась так, чтобы телом прикрывать от Сезрана свисающий с бедра меч.
— Стой! — приказал ему король. — Отдай меч.
— Сир!
— Делай как я сказал.
Действуя, как всегда, осторожно, Дэви отцепил меч от пояса, держа оружие исключительно за ножны. Сезран же издал радостный кудахчущий звук и схватил Кингслэйер за рукоятку. Меч вспыхнул золотисто-голубым пламенем, и Сезран взвизгнул. Кингслэйер, лязгнув, упал на камни, снова превратившись в безобразную старинную железяку.
— Я же говорил тебе, что заколдовал клинок, — мрачно усмехнулся Гэйлон — Мое могущество намного больше твоего, старик.
— Но Мезон сильнее тебя, — Сезран выпрямился, придерживая пострадавшую руку здоровой. Он был в ярости. — И все же я буду добр к тебе, Гэйлон. На рассвете враг атакует. Они запасли достаточно воды, чтобы добиться победы. Им не понадобится много времени, потому что твои воины утомлены долгим переходом и бессонной ночью. Все это мне известно, несмотря на то что жрецы хорошо охраняют свои секреты. — Сезран посмотрел на Дэви, который осторожно подобрался к мечу и снова прицепил его к поясу. — Если Арлин Д'Лелан мертв, тогда твой долг уплачен. Если же нет, то его используют против тебя, и ты все равно будешь вынужден пожертвовать им, а может быть, и кем-то еще.
— Я уйду в Сон и отправлюсь в их лагерь. Найду Арлина…
Король снова посмотрел на огни внизу.
— Давай. Сделай это. Жрецы очень надеются, что ты совершишь именно такой глупый шаг. Выслушай меня. Рыжий Король. Их магия отличается от нашей, они черпают свои силы из другого источника, но это не значит, что они слабее. Чем меньше мы знаем об их возможностях, тем они опаснее для нас.
Снова подул сильный упругий ветер, и черные полы накидки Сезрана взметнулись вверх, закрыв собой звезды.
— Ты просил моей помощи, — прогремел маг, — и я дал ее тебе, хотя лишь потому, что хотел доставить себе удовольствие. Я буду здесь завтра, чтобы видеть как ты страдаешь. Я буду здесь и увижу, как ты уничтожишь все, что любишь и ценишь! И в конце концов, когда Кингслэйер доберется до тебя самого, я приду и возьму то, что принадлежит мне по праву!
— Ты не получишь ничего… — резко возразил король, но Сезрана уже не было на скале. — Ты не сможешь им воспользоваться! — прокричал молодой король в пустое темное небо.
Дэви скрючившись сидел под скалой, страшный меч лежал поперек, прижатый к его телу согнутыми коленями. Почувствовав на себе взгляд Гэйлона, Дэви поднял голову:
— О какой жертве он говорил, милорд?
— Это не твоя забота, — проворчал Гэйлон, обходя герцога. Начав карабкаться вверх по тропе, он обернулся: — Поспешим. Если война начнется на рассвете, мы должны быть готовы.
Когда пиршество наконец закончилось, огни погасли, а гости — разошлись, Арлин сделал еще одну, более серьезную попытку освободиться. Задача перед ним стояла невыполнимая. Ему удалось нащупать узлы веревки, однако поскольку осязание изменило ему, нечего было и думать развязать их. Сколько он не дергал их, он не мог понять, ослабли они или нет. К тому же пальцы его стали скользкими, и Арлин твердил себе, что это пот, хотя знал что это не так. То была кровь, хотя боли он не чувствовал. Наконец он ослабел и сдался, оставив свои безнадежные попытки. И снова сон овладел им.
Неизвестно, сколько прошло времени, когда несколько одетых в белое жрецов разбудили его светом фонарей и легкими прикосновениями. Они разрезали веревки, которыми он был привязан к столбу, затем освободили ноги и запястья. Когда же они схватили его за плечи и за ноги и понесли, Арлин предпринял слабую попытку высвободиться.
— Я пойду сам, вы, мерзавцы!
Но они не обратили на него никакого внимания и отнесли его в другой павильон, внутри которого мерцал слабый свет. Внутри Арлин увидел толстые ковры на полу и низкие столы и стулья из твердых пород дерева, покрытые искусной резьбой. Уложив его на пол, жрецы запели какую-то странную, монотонную, но очень красивую песню без слов, которая повергла их пленника в какое-то странное забытье, полусон-полуявь, совершенно лишив его способности и желания сопротивляться.
Под звуки той же песни его раздели и, словно ребенка, выкупали в прохладной воде. Даже его слипшиеся от пота и грязи волосы были вымыты. Арлин пытался слабо уворачиваться от мыльных губок, но двое жрецов крепко удерживали его, пока остальные смывали с его тела засохшую кровь и грязь.
Запястья и лодыжки, протертые до мяса грубыми веревками, смазали желтой целебной мазью. Все еще прислушиваясь к пению, Арлин взглянул на свое тело и обнаружил на ребрах, в том месте, куда пришелся удар дикаря из племени Нороу, багрово-красный кровоподтек. Бок болел, но не сильно.
Тем временем принесли длинные одежды из грубой небеленой холстины. Арлин снова забился в руках жрецов, но безрезультатно. Жрецы насильно надели на него одежду послушника.
— Значит, ваш бог принимает только чистых и опрятных? — резюмировал Арлин, радуясь тому, что, по крайней мере, его язык повинуется как надо. — Эй вы, холощеные мерины, пожиратели дерьма, это вы окажетесь жертвами, когда Гэйлон Рейссон возьмет в руки Кингслэйер!
Четверо жрецов осторожно подняли его и перенесли на деревянные носилки без сиденья, которые стояли в тени у дальней стены шатра. Здесь его руки и ноги привязали к четырем углам платформы. Свет погас, и пение затихло. Тюремщики Арлина один за другим выходили из палатки. Оставшись один, Арлин тупо вглядывался в темноту, крайне досадуя на себя за беспомощность и глупость.
В Каслкипе Джессмин проснулась от страшного сна с первыми лучами солнца. Ей приснилось, что Гэйлон стоит объятый языками пламени под высоким летним небом. Ее безутешные рыдания привлекли внимание Миск, которая попыталась утешить Джессмин, присев на краешек ее постели, однако сновидение было таким подробным и реалистичным, что на этот раз даже мудрая Миск не сумела утешить королеву.
17
Еще прежде, чем начало светать, ксенарская армия и отряды их союзников пришли в движение. Несколько месяцев они ждали этого момента, и теперь, несмотря на то, что ночь прошла бурно и празднично, к утру каждый солдат был на своем месте, во всеоружии и готовый к бою.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49