Погрузившись в теплую воду по самую шею, Перегрин посидел несколько минут, глядя на пламя и стараясь сосредоточиться на том, что им предстояло. Когда четверть часа спустя он вернулся в свою комнату, лампа была выключена. Вместо нее на столике горели свечи, их пламя слегка трепетало на сквозняке. На кровати лежало новое одеяние — длинная черная ряса с капюшоном. К ней прилагался ярко-красный широкий пояс. Перегрин скинул синий халат и просунул голову и руки в новую одежду. Мягкий шелк нежно прилегал к обнаженной коже. Не будь капюшона и этого тоскливого черного цвета, он бы решил, что вновь оказался в подвальной часовне Стратмурна, где проходил обряд его посвящения. Черный цвет облачений, признаться, немного пугал молодого человека. Когда он завязывал пояс, в дверь тихонько постучали. Это оказался Адам, одетый точно так же.
— Вижу, ты готов, — одобрительно отметил он. — Нас скоро пригласят вниз. Если у тебя есть вопросы, задай их до начала обряда.
— Нет, никаких. — Перегрин задумчиво повертел кончик пояса. — Разве что… Скажи, красный пояс означает то же, что и у нас?
— Алый — цвет Посвященного. Это общее для большинства эзотерических традиций. А чем, собственно, тебя не радует алый пояс?
— Меня скорее не радует черная одежда, — угрюмо буркнул Перегрин. — Разве правильно — проводить весь обряд в черном?
Адам улыбнулся.
— Между прочим, монахи-бенедиктинцы всю жизнь носят черные рясы. Это тебя не настораживает?
— Конечно, но…
— Успокойся, Перегрин. Даю тебе честное слово, что мы не нарушаем никаких запретов, отступая от привычных правил. Представь, что наши черные платья — лишь рама для картины. Рама не меняет изображения, разве что несколько влияет на твое отношение к нему. В любом обряде самое важное лежит за пределами символики.
— Да, я понимаю, — поспешно заверил художник. — Я просто хотел сказать, что чувствую себя немного не в своей тарелке.
— Не волнуйся, тебе не придется прыгать выше головы, — успокоил друга Адам. — Основная роль сегодня вечером принадлежит Ноэлю. Твое участие ничем не будет отличаться от того, что ты уже делал десятки раз.
Едва Перегрин успел наскоро пригладить гребешком спутанные волосы, в комнату вошел Маклеод, тоже облаченный в черное. Инспектор, казалось, вновь обрел свое обычное хладнокровие.
— Перегрин, прости, что наорал на тебя, — как бы невзначай бросил он, глубже засовывая руки в карманы длинного одеяния. — Ты же знаешь, что я не нарочно.
— Да понимает он. — Адам примирительно похлопал инспектора по плечу.
Оставив дверь приоткрытой, Синклер усадил друзей на кровать по обе стороны от себя и коротко повторил им рекомендации, как лучше сосредоточить внимание.
В коридоре послышались тихие шаги, Адам прервал объяснения и встал. В дверях появилась Кэтлин со свечой в руках. Мягкий свет озарял ее задумчивое лицо и распущенные по плечам темные волосы. Как и все присутствующие, девушка была одета в черное и подпоясана алым кушаком.
— Как хорошо, что вы уже готовы, — тихо сказала она. — Следуйте за мной.
Трое мужчин направились вслед за девушкой вниз по ступеням. В последний момент Перегрин вспомнил, что нужно захватить планшет для рисования. В библиотеке их ждал сэр Джон, восседавший в кресле с высокой спинкой, чем-то напоминавшем трон. Прислонив трость к стене, он встал навстречу гостям. Через французские окна, ведущие в сад, комнату заливал яркий лунный свет, и Кэтлин задула свечу.
— Если ни у кого нет вопросов, предлагаю отправиться в беседку, — сказал сэр Джон, обводя собравшихся изучающим взглядом. — Здесь, в Оквуде, во время работы принято использовать сакральные имена, но, полагаю, в этот раз мы обойдемся без формальностей. Кстати сказать, близкие друзья зовут меня Седоголовый. Можете поступать так же.
Он жестом приказал Кэтлин возглавить шествие и пропустил гостей вперед, в залитый лунным светом сад. Луна светила так ярко, что маленькой процессии не требовалось дополнительного освещения. Четверо мужчин вслед за девушкой прошли по лужайке, ощущая босыми ногами холод выпавшей росы. Они приближались к лабиринту, который в сумраке выглядел сплошной темной стеной. Над его живыми древесными стенами возвышалась крыша беседки. Ночь была почти теплой, но Перегрина от волнения пробирала дрожь.
— Сейчас лабиринт может показаться вам совсем другим, — предупредила Кэтлин, кладя руку на створку ворот. — Его устройство, конфигурация и количество переходов зависят от рисунка на внутренней стороне ворот. Предназначение сегодняшнего рисунка — защита от зла. А еще лабиринт сможет удержать внутри себя любые силы, которые будут призваны нами в процессе обряда. Самое главное для вас сейчас — сохранить спокойствие, это поможет правильной расстановке сил. Идите по лабиринту, стараясь не искать и не замечать отличий. В центре остановитесь, в беседку мы должны войти первыми. Далее — вы, в порядке старшинства, но не раньше, чем вас позовут. Обряд совершается по строгой схеме, которую не следует нарушать. Сейчас вы — подчиненные.
Не дожидаясь ответа, девушка открыла ворота и бесшумно пошла вперед, проводя процессию по извилистым лиственным коридорам. Гравий слегка колол босые ноги. В темноте лабиринт казался совершенно иным, чем днем. Изменение его структуры произвело эффект прорвавшейся плотины: сила пронизывала воздух и сбивала с ног, клубясь над головами идущих, как живое облако. Впрочем, это было скорее не облако, а конус, и вершина конуса уходила в высокий купол беседки. С каждым шагом Адепты все дальше углублялись в лабиринт, подходя к источнику силы. Несмотря на то, что на пальцах Охотников мерцали сапфировые кольца, Перегрин ждал, что вот-вот вернется прежнее чувство потерянности, охватившее его в первый визит сюда. Но этого не случилось, может быть, потому, что его сопровождали оба хранителя лабиринта. Каким-то загадочным образом воля Перегрина слилась в одно с их волей. Сознание было кристально чистым, посторонние мысли ушли, сердце билось ровно и глубоко. Когда тропинка сделала последний поворот, Перегрин почувствовал, что готов к ночной работе.
Процессия ступила на залитые лунным светом тяжелые плиты. Они находились в самом сердце лабиринта. Адам и его товарищи замерли; вперед прошли сэр Джон и Кэтлин, поднялись по ступеням, ведущим в беседку. В белом сиянии луны решетчатые стены беседки, увитые розами, мягко светились. Изнутри беседку освещали фонарики, развешанные по углам. Стоявший в центре стол был накрыт белоснежной скатертью, по краям горели две свечи — черная и белая. Из глубины беседки исходило алое сияние, которое образовывало третью вершину огненного треугольника.
Кэтлин и сэр Джон безмолвно заняли места перед алтарем, спиной к остальным. На расстоянии Перегрин не мог разглядеть, что они говорят и что делают, но нетрудно было догадаться, как именно двое посвященных создают ритуальный круг. Закончив прелюдию, девушка и старец синхронно развернулись лицом ко входу. Сэр Джон протянул руку и взял нечто, до сих пор скрытое за дверным косяком. В руке его бледно сверкнул тонкий меч, по лезвию которого струился лунный свет. Он медленно поднял его и свободной рукой сделал Адаму знак приблизиться.
Поблагодарив сэра Джона легким кивком головы, Адам шагнул ему навстречу и взошел на ступени. На верхней площадке его встретило острие клинка, направленное в ямочку меж ключицами, как указующий перст.
— Кто идет? — властно спросил сэр Джон — достаточно громко, чтобы Маклеод и Перегрин тоже могли слышать.
Адам бесстрастно поднял глаза и, встретившись взглядом с величественным старцем, ответил:
— Адам, Магистр Охоты, слуга Света, принесший обет.
— Входи и ныне будь одним из нас, Адам, Магистр Охоты и слуга Света, — торжественно произнес сэр Джон и поднял меч.
Адам слышал неподдельную теплоту, с которой его приветствовал Седоголовый. Такая же теплота сквозила во взгляде Кэтлин, когда она взяла его за руку и легким поцелуем коснулась его губ. Запах духов смешивался с пьянящим ароматом роз, но даже сквозь этот дурман Синклер чувствовал, как изменилась атмосфера вокруг. Ступив в область магического круга, он всей кожей ощутил нисходящую на него силу.
Сэр Джон торжественно вложил меч Адаму в руки.
— Теперь ты можешь позвать своих Охотников.
С легким поклоном Адам принял меч и повернулся к Маклеоду и Перегрину. Рукоять меча слегка пульсировала у него в ладони. Адам воздел меч над головой, сливаясь с ним в одну волю, и взглядом приказал Маклеоду приблизиться. Инспектор слегка побледнел, однако спокойно двинулся вперед и взошел на ступени, бесстрастно встретив острие клинка, холодившее его горло.
— Кто идет? — произнес Адам ритуальный вопрос.
— Ноэль, Мастер Охоты, слуга Света, принесший обет.
Адам поднял меч над головой, позволяя другу пройти.
— Входи и ныне будь одним из нас, Ноэль, Мастер Охоты и слуга Света.
Маклеода приняла Кэтлин и также приветствовала поцелуем. Теперь наступил черед Перегрина подняться по ступеням. Молодой художник выглядел торжественно и отрешенно, только широко распахнутые глаза выдавали его волнение. В левой руке, почти как шпагу, он нес планшет. Когда острие клинка уперлось в основание горла, он лишь чуть слышно втянул воздух сквозь зубы.
— Кто идет?
— Перегрин, Мастер Охоты, слуга Света, принесший обет.
Адам принял и этот ответ и легким кивком позволил Перегрину пройти. У входа его также встретила Кэтлин, повторив положенный ритуал.
Теперь, когда все были в сборе, Синклер вопросительно взглянул на сэра Джона, уже зная, что делать. Старец утвердительно кивнул, и Адам острием меча трижды начертил в воздухе крест, запечатывая вход. Он хорошо знал магию символов и удовлетворенно улыбнулся, ощутив, как могучая сила встала стеной у входа в ответ на его повеление. Закончив обряд, Синклер быстро присел и положил меч на порог острием наружу, чтобы усилить действие заклятия. Затем повернулся и подошел к остальным, собравшимся вокруг алтаря. На белом полотне теперь лежали два артефакта, связанных с виконтом Данди, — кольцо и крест на шелковом шнурке.
Сэр Джон молча соединил руки с ладонями Кэтлин и Адама, взглядом предлагая им сомкнуть круг с Перегрином и Маклеодом.
— Прежде чем начать, мы должны сосредоточиться, — тихо промолвил он.
Адам глубоко вдохнул, продолжая начатое им еще при входе в лабиринт. Он сфокусировал взгляд на пятне алого света меж черной и белой свечами — в терминах эзотерики это означало Главный Столп, центр мира, находящийся в равновесии между столпами-близнецами: Жестокостью и Милосердием. Этой ночью им всем предстояло бороться за сохранение мирового порядка, забыв про собственные пристрастия и желания. Через несколько секунд легкое пожатие сказало Адаму, что пришло время приступать к главному. Руки посвященных разомкнулись, Кэтлин и сэр Джон придвинули стулья, до того стоявшие по углам беседки.
— Адам, думаю, вам с Ноэлем следует сесть друг против друга, непосредственно перед алтарем, — произнес сэр Джон. — Я встану у тебя за спиной, Кэтлин займет место за спиной Ноэля, а Перегрину, если он собирается рисовать, будет удобнее сидеть спиной к выходу, чтобы видеть все лица.
Синклер согласно кивнул и поставил два стула — для себя и Маклеода — так близко друг к другу, что сидящие почти соприкасались коленями. Перегрин занял указанную позицию и, пристроив альбом на коленях, достал из кармана сразу несколько заточенных карандашей. Сэр Джон встал слева и чуть позади от Адама.
Синклер переключил все внимание на Маклеода. Инспектор снял очки и положил их на стол, затем откинулся на спинку стула и устремил взгляд на Магистра, перед этим быстро коснувшись губами сапфира на пальце. Потом руки его бессильно опустились на подлокотники и замерли.
— Готов? — тихо спросил Адам.
— Да.
— Тогда закрой глаза и сделай глубокий вдох. По моему сигналу погружайся еще глубже.
Маклеод покорно опустил веки и полной грудью вдохнул ароматный воздух. На выдохе Адам протянул руку и положил свои чуткие пальцы на запястье Ноэля. Маклеод обмяк, голова его безвольно склонилась на грудь.
— Хорошо, — прошептал Адам. — Продолжай. Дыши. Глубже, еще глубже… Еще. Так глубоко, как только можешь. Слушай мой голос… Слушай только мой голос.
Маклеод проделывал эту операцию десятки раз, поэтому под руководством опытного наставника без труда достиг нужной глубины транса — оставаясь восприимчивым, но почти лишившись воли. Адам протянул руку и взял со стола крест Данди. Крепко сжимая реликвию обеими руками, Синклер закрыл глаза и приготовился исполнить свою часть ритуала: призвать прежнего обладателя креста.
Первое, что он увидел, погрузившись в транс, была сияющая энергетическая сеть, опутавшая все пространство беседки и лабиринта. Тонкие живые нити, словно сотканные из звездного серебра, трепетали и звенели, вызывая в нем ощущение легкой эйфории.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Вижу, ты готов, — одобрительно отметил он. — Нас скоро пригласят вниз. Если у тебя есть вопросы, задай их до начала обряда.
— Нет, никаких. — Перегрин задумчиво повертел кончик пояса. — Разве что… Скажи, красный пояс означает то же, что и у нас?
— Алый — цвет Посвященного. Это общее для большинства эзотерических традиций. А чем, собственно, тебя не радует алый пояс?
— Меня скорее не радует черная одежда, — угрюмо буркнул Перегрин. — Разве правильно — проводить весь обряд в черном?
Адам улыбнулся.
— Между прочим, монахи-бенедиктинцы всю жизнь носят черные рясы. Это тебя не настораживает?
— Конечно, но…
— Успокойся, Перегрин. Даю тебе честное слово, что мы не нарушаем никаких запретов, отступая от привычных правил. Представь, что наши черные платья — лишь рама для картины. Рама не меняет изображения, разве что несколько влияет на твое отношение к нему. В любом обряде самое важное лежит за пределами символики.
— Да, я понимаю, — поспешно заверил художник. — Я просто хотел сказать, что чувствую себя немного не в своей тарелке.
— Не волнуйся, тебе не придется прыгать выше головы, — успокоил друга Адам. — Основная роль сегодня вечером принадлежит Ноэлю. Твое участие ничем не будет отличаться от того, что ты уже делал десятки раз.
Едва Перегрин успел наскоро пригладить гребешком спутанные волосы, в комнату вошел Маклеод, тоже облаченный в черное. Инспектор, казалось, вновь обрел свое обычное хладнокровие.
— Перегрин, прости, что наорал на тебя, — как бы невзначай бросил он, глубже засовывая руки в карманы длинного одеяния. — Ты же знаешь, что я не нарочно.
— Да понимает он. — Адам примирительно похлопал инспектора по плечу.
Оставив дверь приоткрытой, Синклер усадил друзей на кровать по обе стороны от себя и коротко повторил им рекомендации, как лучше сосредоточить внимание.
В коридоре послышались тихие шаги, Адам прервал объяснения и встал. В дверях появилась Кэтлин со свечой в руках. Мягкий свет озарял ее задумчивое лицо и распущенные по плечам темные волосы. Как и все присутствующие, девушка была одета в черное и подпоясана алым кушаком.
— Как хорошо, что вы уже готовы, — тихо сказала она. — Следуйте за мной.
Трое мужчин направились вслед за девушкой вниз по ступеням. В последний момент Перегрин вспомнил, что нужно захватить планшет для рисования. В библиотеке их ждал сэр Джон, восседавший в кресле с высокой спинкой, чем-то напоминавшем трон. Прислонив трость к стене, он встал навстречу гостям. Через французские окна, ведущие в сад, комнату заливал яркий лунный свет, и Кэтлин задула свечу.
— Если ни у кого нет вопросов, предлагаю отправиться в беседку, — сказал сэр Джон, обводя собравшихся изучающим взглядом. — Здесь, в Оквуде, во время работы принято использовать сакральные имена, но, полагаю, в этот раз мы обойдемся без формальностей. Кстати сказать, близкие друзья зовут меня Седоголовый. Можете поступать так же.
Он жестом приказал Кэтлин возглавить шествие и пропустил гостей вперед, в залитый лунным светом сад. Луна светила так ярко, что маленькой процессии не требовалось дополнительного освещения. Четверо мужчин вслед за девушкой прошли по лужайке, ощущая босыми ногами холод выпавшей росы. Они приближались к лабиринту, который в сумраке выглядел сплошной темной стеной. Над его живыми древесными стенами возвышалась крыша беседки. Ночь была почти теплой, но Перегрина от волнения пробирала дрожь.
— Сейчас лабиринт может показаться вам совсем другим, — предупредила Кэтлин, кладя руку на створку ворот. — Его устройство, конфигурация и количество переходов зависят от рисунка на внутренней стороне ворот. Предназначение сегодняшнего рисунка — защита от зла. А еще лабиринт сможет удержать внутри себя любые силы, которые будут призваны нами в процессе обряда. Самое главное для вас сейчас — сохранить спокойствие, это поможет правильной расстановке сил. Идите по лабиринту, стараясь не искать и не замечать отличий. В центре остановитесь, в беседку мы должны войти первыми. Далее — вы, в порядке старшинства, но не раньше, чем вас позовут. Обряд совершается по строгой схеме, которую не следует нарушать. Сейчас вы — подчиненные.
Не дожидаясь ответа, девушка открыла ворота и бесшумно пошла вперед, проводя процессию по извилистым лиственным коридорам. Гравий слегка колол босые ноги. В темноте лабиринт казался совершенно иным, чем днем. Изменение его структуры произвело эффект прорвавшейся плотины: сила пронизывала воздух и сбивала с ног, клубясь над головами идущих, как живое облако. Впрочем, это было скорее не облако, а конус, и вершина конуса уходила в высокий купол беседки. С каждым шагом Адепты все дальше углублялись в лабиринт, подходя к источнику силы. Несмотря на то, что на пальцах Охотников мерцали сапфировые кольца, Перегрин ждал, что вот-вот вернется прежнее чувство потерянности, охватившее его в первый визит сюда. Но этого не случилось, может быть, потому, что его сопровождали оба хранителя лабиринта. Каким-то загадочным образом воля Перегрина слилась в одно с их волей. Сознание было кристально чистым, посторонние мысли ушли, сердце билось ровно и глубоко. Когда тропинка сделала последний поворот, Перегрин почувствовал, что готов к ночной работе.
Процессия ступила на залитые лунным светом тяжелые плиты. Они находились в самом сердце лабиринта. Адам и его товарищи замерли; вперед прошли сэр Джон и Кэтлин, поднялись по ступеням, ведущим в беседку. В белом сиянии луны решетчатые стены беседки, увитые розами, мягко светились. Изнутри беседку освещали фонарики, развешанные по углам. Стоявший в центре стол был накрыт белоснежной скатертью, по краям горели две свечи — черная и белая. Из глубины беседки исходило алое сияние, которое образовывало третью вершину огненного треугольника.
Кэтлин и сэр Джон безмолвно заняли места перед алтарем, спиной к остальным. На расстоянии Перегрин не мог разглядеть, что они говорят и что делают, но нетрудно было догадаться, как именно двое посвященных создают ритуальный круг. Закончив прелюдию, девушка и старец синхронно развернулись лицом ко входу. Сэр Джон протянул руку и взял нечто, до сих пор скрытое за дверным косяком. В руке его бледно сверкнул тонкий меч, по лезвию которого струился лунный свет. Он медленно поднял его и свободной рукой сделал Адаму знак приблизиться.
Поблагодарив сэра Джона легким кивком головы, Адам шагнул ему навстречу и взошел на ступени. На верхней площадке его встретило острие клинка, направленное в ямочку меж ключицами, как указующий перст.
— Кто идет? — властно спросил сэр Джон — достаточно громко, чтобы Маклеод и Перегрин тоже могли слышать.
Адам бесстрастно поднял глаза и, встретившись взглядом с величественным старцем, ответил:
— Адам, Магистр Охоты, слуга Света, принесший обет.
— Входи и ныне будь одним из нас, Адам, Магистр Охоты и слуга Света, — торжественно произнес сэр Джон и поднял меч.
Адам слышал неподдельную теплоту, с которой его приветствовал Седоголовый. Такая же теплота сквозила во взгляде Кэтлин, когда она взяла его за руку и легким поцелуем коснулась его губ. Запах духов смешивался с пьянящим ароматом роз, но даже сквозь этот дурман Синклер чувствовал, как изменилась атмосфера вокруг. Ступив в область магического круга, он всей кожей ощутил нисходящую на него силу.
Сэр Джон торжественно вложил меч Адаму в руки.
— Теперь ты можешь позвать своих Охотников.
С легким поклоном Адам принял меч и повернулся к Маклеоду и Перегрину. Рукоять меча слегка пульсировала у него в ладони. Адам воздел меч над головой, сливаясь с ним в одну волю, и взглядом приказал Маклеоду приблизиться. Инспектор слегка побледнел, однако спокойно двинулся вперед и взошел на ступени, бесстрастно встретив острие клинка, холодившее его горло.
— Кто идет? — произнес Адам ритуальный вопрос.
— Ноэль, Мастер Охоты, слуга Света, принесший обет.
Адам поднял меч над головой, позволяя другу пройти.
— Входи и ныне будь одним из нас, Ноэль, Мастер Охоты и слуга Света.
Маклеода приняла Кэтлин и также приветствовала поцелуем. Теперь наступил черед Перегрина подняться по ступеням. Молодой художник выглядел торжественно и отрешенно, только широко распахнутые глаза выдавали его волнение. В левой руке, почти как шпагу, он нес планшет. Когда острие клинка уперлось в основание горла, он лишь чуть слышно втянул воздух сквозь зубы.
— Кто идет?
— Перегрин, Мастер Охоты, слуга Света, принесший обет.
Адам принял и этот ответ и легким кивком позволил Перегрину пройти. У входа его также встретила Кэтлин, повторив положенный ритуал.
Теперь, когда все были в сборе, Синклер вопросительно взглянул на сэра Джона, уже зная, что делать. Старец утвердительно кивнул, и Адам острием меча трижды начертил в воздухе крест, запечатывая вход. Он хорошо знал магию символов и удовлетворенно улыбнулся, ощутив, как могучая сила встала стеной у входа в ответ на его повеление. Закончив обряд, Синклер быстро присел и положил меч на порог острием наружу, чтобы усилить действие заклятия. Затем повернулся и подошел к остальным, собравшимся вокруг алтаря. На белом полотне теперь лежали два артефакта, связанных с виконтом Данди, — кольцо и крест на шелковом шнурке.
Сэр Джон молча соединил руки с ладонями Кэтлин и Адама, взглядом предлагая им сомкнуть круг с Перегрином и Маклеодом.
— Прежде чем начать, мы должны сосредоточиться, — тихо промолвил он.
Адам глубоко вдохнул, продолжая начатое им еще при входе в лабиринт. Он сфокусировал взгляд на пятне алого света меж черной и белой свечами — в терминах эзотерики это означало Главный Столп, центр мира, находящийся в равновесии между столпами-близнецами: Жестокостью и Милосердием. Этой ночью им всем предстояло бороться за сохранение мирового порядка, забыв про собственные пристрастия и желания. Через несколько секунд легкое пожатие сказало Адаму, что пришло время приступать к главному. Руки посвященных разомкнулись, Кэтлин и сэр Джон придвинули стулья, до того стоявшие по углам беседки.
— Адам, думаю, вам с Ноэлем следует сесть друг против друга, непосредственно перед алтарем, — произнес сэр Джон. — Я встану у тебя за спиной, Кэтлин займет место за спиной Ноэля, а Перегрину, если он собирается рисовать, будет удобнее сидеть спиной к выходу, чтобы видеть все лица.
Синклер согласно кивнул и поставил два стула — для себя и Маклеода — так близко друг к другу, что сидящие почти соприкасались коленями. Перегрин занял указанную позицию и, пристроив альбом на коленях, достал из кармана сразу несколько заточенных карандашей. Сэр Джон встал слева и чуть позади от Адама.
Синклер переключил все внимание на Маклеода. Инспектор снял очки и положил их на стол, затем откинулся на спинку стула и устремил взгляд на Магистра, перед этим быстро коснувшись губами сапфира на пальце. Потом руки его бессильно опустились на подлокотники и замерли.
— Готов? — тихо спросил Адам.
— Да.
— Тогда закрой глаза и сделай глубокий вдох. По моему сигналу погружайся еще глубже.
Маклеод покорно опустил веки и полной грудью вдохнул ароматный воздух. На выдохе Адам протянул руку и положил свои чуткие пальцы на запястье Ноэля. Маклеод обмяк, голова его безвольно склонилась на грудь.
— Хорошо, — прошептал Адам. — Продолжай. Дыши. Глубже, еще глубже… Еще. Так глубоко, как только можешь. Слушай мой голос… Слушай только мой голос.
Маклеод проделывал эту операцию десятки раз, поэтому под руководством опытного наставника без труда достиг нужной глубины транса — оставаясь восприимчивым, но почти лишившись воли. Адам протянул руку и взял со стола крест Данди. Крепко сжимая реликвию обеими руками, Синклер закрыл глаза и приготовился исполнить свою часть ритуала: призвать прежнего обладателя креста.
Первое, что он увидел, погрузившись в транс, была сияющая энергетическая сеть, опутавшая все пространство беседки и лабиринта. Тонкие живые нити, словно сотканные из звездного серебра, трепетали и звенели, вызывая в нем ощущение легкой эйфории.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38