В Сутре в битве погибли тысячи бойцов, но то была не его вина; здесь, в Эдинбурге, в смертях действительно виноват он. Молодых женщин убивала тварь, посланная ему как предупреждение. Теперь все ясно.
— Корвус, — пробормотал Дункан.
И побрел по лесу, чувствуя, как тело постепенно разогревается.
Сначала он принял его за человека и, заметив краем глаза движение в бело-зеленом лесу, моментально спрятался за ближайшим стволом. Только когда неизвестный приблизился, Талискер осознал, что тот невероятно высок и затылком касается нижних ветвей, нисколько не обращая внимания на сыплющийся снег. Кроме того, его походка тоже была странной — незнакомец шел довольно быстро, но все время спотыкался, будто вот-вот упадет лицом в снег. Наконец Талискер увидел его лицо и в тот же миг понял, что перед ним не человек — ни у кого не бывает такой мертвой, тускло блестящей кожи.
Значит, перед ним то, о чем говорил Корвус, личный демон.
Прямо за его спиной раздался шум, Талискер обернулся и увидел тварь, а она увидела его, или так ему показалось. Демон смотрел прямо на Дункана, но никак не реагировал на него. Талискер решил бежать, как только тот подойдет еще ближе и нападет. Десять футов, пять… Убегать уже слишком поздно, однако тварь по-прежнему не нападала. Наконец, приблизившись настолько, что Талискер мог коснуться лохмотьев, она повернулась и побрела к воде.
— Дункан, — тихонько проговорил Малки, чувствуя, что Талискер находится на грани. — Беги, иначе демон тебя настигнет.
— Пусть. Мне все равно. Корвус хочет моей смерти. Потому и погибли те девушки.
— Корвус боится тебя, вот и натравил эту тварь.
— Демона нельзя убить, так сказал его создатель.
— Конечно, сказал, еще бы. Чтобы ты опустил руки, сдался… Тварь тебя выслеживает, идет за тобой через время. Понял?
— Откуда ты знаешь, Малки? — нахмурился Талискер.
— Я вижу твои следы; готов поспорить, он тоже. Лучше заранее придумать, как мы будем сражаться с ним.
— Эх, — вздохнул Талискер, — Господь свидетель, мне жаль, что вместо меча у меня только дурацкий пистолет.
— Пойдем, — позвал его Малколм. — Обсудим планы на ходу. Наверное, последуем его примеру и вернемся по собственным следам. И еще одно, Дункан. Помни, я не могу помочь тебе в этом мире. Я только призрак. Ты будешь с ним один на один.
Что-то случилось с миром, когда они побрели по следам Талискера — словно тайная магия связала троих: Дункана, Малки и демона. Их следы, пересекающиеся, как паутина, сияли среди деревьев. Они будто ступили на временную линию, оказались в том же пространстве, где и тварь Корвуса. Стало гораздо светлее — вечер превратился в утро. Талискер заметил, что и море ведет себя странно — волны откатывались назад, прилив отступал,
— По крайней мере Тезею хватило ума выбраться из лабиринта, — пробормотал Дункан.
Малки молчал — путешествие вспять действовало ему на нервы. Кроме шума прилива, слышны были только шаги демона. Еще ему было не по себе от снега, улетающего вверх. Горец обнажил меч, пытаясь найти успокоение в его рукояти.
— Малки. — Талискер остановился и внимательно посмотрел на друга. — Я знаю, что ты можешь отправить меня в Сутру.
— Только если ты при смерти.
— Когда мы догоним эту тварь, не вмешивайся. Если она убьет меня… пускай.
— Но…
— Я так хочу. Все окончится, придет к логическому завершению. Понимаешь?
— Да.
— Обещай.
— Хорошо.
Тварь дважды прошла всего в нескольких футах от них, но ни разу не заметила — она не отрывала глаз от следа. Малки присвистнул, в первый раз как следует разглядев ее.
— Ничего себе зверушка!..
Талискер потерял чувство времени; все же ему казалось, что они шли примерно час. След становился все ярче.
— Вот-вот, — пробормотал он, вытащил пистолет и подобрал толстую палку с земли. — Это на всякий случай.
Настала тишина, Дункан подозрительно оглядывался по сторонам. Его тревожило, что такая огромная тварь не издает никаких звуков. Потом из леса донеслось громкое рычание, и демон бросился им навстречу. Талискер выстрелил раз, другой… тот даже не пошатнулся.
— Господи Боже мой…
Еще один выстрел. Щелчок — патроны закончились. Дункан отшвырнул пистолет и поднял над головой палку.
— Давай, иди сюда, — проревел он, чувствуя волну адреналина. — Давай же!
Демон еще приблизился, и их пути — пути прошлого и будущего — пересеклись. Лес, снег, море — все исчезло, они оказались в багровой пустоте, один на один. То был момент вне места, вне времени. На лбу Дункана выступил пот — ему стало одновременно жарко и холодно. Несколько секунд он не мог даже шевельнуться, только смотрел на огромную фигуру, заполнившую все поле зрения, медленно и неуклонно приближавшуюся. Тварь была пародией на человека. Обрывки одежды и складки желтоватой кожи свисали с нее и двигались в такт шагам в безумном танце. Наконец Талискер сбросил с себя оцепенение, занес импровизированную дубинку над головой и…
— Давай!
Он ударил.
Палка попала демону по шее, раздался отвратительный звук. Тварь отлетела в сторону, и Талискер уже было решил, что она упадет. Пользуясь преимуществом, он попытался нанести еще один удар, однако демон оказался удивительно быстр — восстановил равновесие, протянул руку, вырвал палку у противника и отшвырнул ее в сторону. Потом отвратительная желтоватая лапа обхватила человека за шею, пальцы легко сомкнулись, и Талискера подняли в воздух. Он лягался и вырывался, слыша собственные хрипы и свистящее дыхание демона.
В глазах потемнело. Дункан начал терять сознание, но продолжал изо всех сил лягаться и вырываться, и, когда он уже почти отключился, мучитель разжал лапу. Времени отскочить не было — демон схватил его за волосы. Талискер завопил, тщетно пытаясь дотянуться хоть до чего-нибудь. Ему начинало казаться, что тварь просто разорвет его на две части, поэтому он никак не ожидал удара по голове. По лицу и шее полилась кровь, и Талискер закашлялся, когда она попала в рот.
— Дункан! Сделай что-нибудь! — завопил Малки.
Снова удар. И еще один, на сей раз по ребрам. Затрещали ломающиеся кости. На мгновение тварь отпустила его волосы, однако Талискер уже почти не чувствовал ног, хотя они все еще были целы. Глаза залил пот и кровь. Он начал валиться на землю, но тварь не дала ему упасть, схватила за талию и шею. Да, на сей раз его точно разорвут на части.
Демон поднял его в воздух. Господи Боже, сейчас он умрет. Жалкие попытки вырваться, отвратительный хруст, собственный крик, дикая боль, боль, боль… и ничего. Темнота.
— Ты сделал это, Малки, — разнесся в пустоте его голос, — о чем я тебя просил?
— Прости, Дункан. Я не смог.
— Дункан? Дункан?
Он открыл глаза и почувствовал, что кто-то держит его за руку. Сил повернуть голову не было, но он все равно понял — рядом Уна.
Над ним склонился Малки.
— Я не мог смотреть, как тебя убивают. Просто не мог…
— Ладно, Малки, я не сержусь. — Он попытался улыбнуться. Губы потрескались и ужасно болели. — Я правда был там?
В ответ Малки взял руку Талискера и поднес к его горлу, к вещице, принесенной из другого мира. Дункан ощупал круглый медальончик со святым Христофором.
Хотелось спать. Из последних сил он повернулся и посмотрел на Уну — та явно долго плакала, и лицо слегка опухло. Девушка ничего не сказала, просто улыбнулась, и по ее щеке скатилась слезинка.
Засыпая, Талискер удовлетворенно улыбнулся. К улыбке примешивалось то, чего Уна никак не могла понять, но Малки догадался. Немного злорадства.
— А Чаплин здесь? Я хочу его видеть…
Талискер проснулся на утро, должно быть, второе по счету после битвы в Руаннох Вере, хотя кто знает, сколько его не было в Сутре? Непременно надо уточнить у Малки — он один знал все, не считая Чаплина, конечно. При мысли о полицейском в нем снова вспыхнула ярость, но сейчас злиться не хотелось.
Пока Талискер даже наслаждался своей слабостью. Да, сил у него было не больше, чем у дряхлого старика, зато его окружали уют и тепло. Болезнь напоминала ему школьные годы: когда он не ходил на занятия, мать приносила сладкий чай и позволяла читать комиксы в постели. Дункан закрыл глаза и задумался, принесут ли ему еды. В комнату вместе с ветерком принесло осенний аромат — запах костров.
Он открыл глаза. Что-то его встревожило.
— Талискер?
Прислонившись к двери, стоял Чаплин.
— Значит, ты тоже вернулся? — прошипел Талискер. Полицейский неловко переступил с ноги на ногу, и Дункан решил, что тот хочет извиниться. — Только не проси прощения, не хочу ничего слышать.
— Прощения? — искренне удивился Чаплин. — Ты что, по дороге сюда мозги растерял? Я вернулся не по доброй воле. Но, как я и говорил, это ничего не меняет. Всего пара часов в том мире, и ты уже совершил убийство. Сотни кораннидов не хватило? Или они чересчур сопротивлялись, чтобы это доставляло тебе удовольствие? Мы оба знаем, что ты упиваешься чужим страданием — наш великий и могучий герой.
Талискер пришел в ярость.
— Ты же отрицал реальность существования этого мира! — завопил он.
Чаплин злобно бросил:
— Хорошо, Талискер, скажу только один раз: да, здесь все на самом деле. Ну и что?
— Ты знаешь, что я был здесь. Знаешь, что я не мог…
— Ты убийца, — тихо проговорил Чаплин. — Я арестую тебя, как только мы окажемся в Эдинбурге. А здесь… просто будь осторожнее.
— Угрожаешь? — Талискер выбрался из постели, забыв о собственной слабости, и стоял, пошатываясь, в старой ночной сорочке, которую кто-то надел на него. — Давай же! Давай, Чаплин, только ты и я.
Талискер слишком поздно понял, что ноги не удержат его. Он рухнул на колени, пытаясь уцепиться за кровать, и застонал от боли — рана на боку снова открылась.
— Ты ничтожество, — бросил Чаплин, развернулся и ушел.
— Держись от меня подальше! — заорал Дункан, теряя рассудок от ярости. — Проклятый ублюдок! Держись от меня подальше, или я тебя убью! Слышишь? Убью!
Он с трудом поднялся и сел на краешек кровати. Значит, Чаплин стоит на своем, как будто ничего не изменилось. Но ведь все не так. Талискер понял, что безумно хотел услышать, как Алессандро, его самый старый друг и враг, просит прощения. Он нуждался в этих словах…
Снова устроившись на постели, Дункан понял две вещи: во-первых, на кострах, наверное, сжигают тела погибших в битве, чтобы не началась эпидемия, а во-вторых, ему нужно было рассказать что-то про Финна, только он забыл, что именно. Ну и ладно.
Леди Улла приходила в себя. Она поняла это по острой боли, охватившей тело. Сперва вспыхнула мысль о Дом, но безутешная мать встретилась с убитой дочерью в пустоте и попрощалась с ней. Вспомнилось и еще кое-что — ощущение, как ее подняли и несут на руках. Еще с ней говорил голос, мягкий, нежный и добрый. Она не чувствовала такой заботы со смерти Каллума. Улла позволила воспоминаниям охватить себя и, уже проваливаясь в сон, вновь ощутила горько-сладкий запах тела незнакомца.
Когда она проснулась, комнату пронизывали солнечные лучи, в которых танцевали пылинки. Из-за деревянных балок под потолком доносились крики горлиц.
— Леди Улла? Наконец-то!
Рядом с постелью сидел Мориас, сеаннах, опираясь на дубовый посох.
— Мы уже боялись самого худшего, госпожа. Как вы себя чувствуете?
Она вспомнила ужас и боль, из-за которых попала в эту золотую комнату, и поглубже зарылась в одеяла.
— Хорошо, насколько это возможно, сеаннах. — В горле пересохло, и сказитель протянул ей чашку с водой. Сделав пару глотков, Улла спросила: — А отец знает, что я здесь?
Сеаннах старательно избегал ее взгляда.
— Пожалуйста, Мориас, скажи мне, — взмолилась она. — Неужели я и вправду убила мою Киру?
— Да, — вздохнул Мориас. — Хотя припомните мои слова, когда ею завладел Корвус: на самом деле ее уже не было в этом мире.
— А отец? Он сможет простить? Он ударил меня, когда не знал правды.
Мориас помолчал и снова вздохнул.
— Госпожа, он думает, что вы мертвы. Прошло три недели, а он даже не спросил, где вас похоронили.
— Три недели! — Улла пришла в ужас. — Скажи мне еще кое-что, Мориас… Когда отец почти убил меня, кто вынес меня оттуда? Кто принес в замок?
— Мой ученик, новый сеаннах, Алессандро Чаплин.
— Алессандро… — Молодая женщина улыбнулась. — Пусть зайдет ко мне, я хочу его поблагодарить.
— Увы, госпожа. Он уехал вместе с Макпьялутой три дня назад.
ГЛАВА 14
В тишине зимнего леса слышался только стук копыт, приглушенный снегом. Все вокруг было настолько ослепительно белым, что Талискер старался не смотреть дальше рыжего крупа коня Малки. Он не мерз в новом теплом шотландском плаще, подаренном Уной, однако все равно чувствовал себя не в своей тарелке — раньше ему не приходилось ездить верхом.
Накануне Дункан смущенно признался в этом своей подруге, и она согласилась дать ему пару уроков. Они встали до рассвета и отправились в конюшни. Смирный рыжий мерин, выбранный девушкой, послушно ездил кругами по замковому двору, но Талискер все равно решил, что ему не нравятся лошади, хоть он и ценит их значение в культуре и быте феинов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
— Корвус, — пробормотал Дункан.
И побрел по лесу, чувствуя, как тело постепенно разогревается.
Сначала он принял его за человека и, заметив краем глаза движение в бело-зеленом лесу, моментально спрятался за ближайшим стволом. Только когда неизвестный приблизился, Талискер осознал, что тот невероятно высок и затылком касается нижних ветвей, нисколько не обращая внимания на сыплющийся снег. Кроме того, его походка тоже была странной — незнакомец шел довольно быстро, но все время спотыкался, будто вот-вот упадет лицом в снег. Наконец Талискер увидел его лицо и в тот же миг понял, что перед ним не человек — ни у кого не бывает такой мертвой, тускло блестящей кожи.
Значит, перед ним то, о чем говорил Корвус, личный демон.
Прямо за его спиной раздался шум, Талискер обернулся и увидел тварь, а она увидела его, или так ему показалось. Демон смотрел прямо на Дункана, но никак не реагировал на него. Талискер решил бежать, как только тот подойдет еще ближе и нападет. Десять футов, пять… Убегать уже слишком поздно, однако тварь по-прежнему не нападала. Наконец, приблизившись настолько, что Талискер мог коснуться лохмотьев, она повернулась и побрела к воде.
— Дункан, — тихонько проговорил Малки, чувствуя, что Талискер находится на грани. — Беги, иначе демон тебя настигнет.
— Пусть. Мне все равно. Корвус хочет моей смерти. Потому и погибли те девушки.
— Корвус боится тебя, вот и натравил эту тварь.
— Демона нельзя убить, так сказал его создатель.
— Конечно, сказал, еще бы. Чтобы ты опустил руки, сдался… Тварь тебя выслеживает, идет за тобой через время. Понял?
— Откуда ты знаешь, Малки? — нахмурился Талискер.
— Я вижу твои следы; готов поспорить, он тоже. Лучше заранее придумать, как мы будем сражаться с ним.
— Эх, — вздохнул Талискер, — Господь свидетель, мне жаль, что вместо меча у меня только дурацкий пистолет.
— Пойдем, — позвал его Малколм. — Обсудим планы на ходу. Наверное, последуем его примеру и вернемся по собственным следам. И еще одно, Дункан. Помни, я не могу помочь тебе в этом мире. Я только призрак. Ты будешь с ним один на один.
Что-то случилось с миром, когда они побрели по следам Талискера — словно тайная магия связала троих: Дункана, Малки и демона. Их следы, пересекающиеся, как паутина, сияли среди деревьев. Они будто ступили на временную линию, оказались в том же пространстве, где и тварь Корвуса. Стало гораздо светлее — вечер превратился в утро. Талискер заметил, что и море ведет себя странно — волны откатывались назад, прилив отступал,
— По крайней мере Тезею хватило ума выбраться из лабиринта, — пробормотал Дункан.
Малки молчал — путешествие вспять действовало ему на нервы. Кроме шума прилива, слышны были только шаги демона. Еще ему было не по себе от снега, улетающего вверх. Горец обнажил меч, пытаясь найти успокоение в его рукояти.
— Малки. — Талискер остановился и внимательно посмотрел на друга. — Я знаю, что ты можешь отправить меня в Сутру.
— Только если ты при смерти.
— Когда мы догоним эту тварь, не вмешивайся. Если она убьет меня… пускай.
— Но…
— Я так хочу. Все окончится, придет к логическому завершению. Понимаешь?
— Да.
— Обещай.
— Хорошо.
Тварь дважды прошла всего в нескольких футах от них, но ни разу не заметила — она не отрывала глаз от следа. Малки присвистнул, в первый раз как следует разглядев ее.
— Ничего себе зверушка!..
Талискер потерял чувство времени; все же ему казалось, что они шли примерно час. След становился все ярче.
— Вот-вот, — пробормотал он, вытащил пистолет и подобрал толстую палку с земли. — Это на всякий случай.
Настала тишина, Дункан подозрительно оглядывался по сторонам. Его тревожило, что такая огромная тварь не издает никаких звуков. Потом из леса донеслось громкое рычание, и демон бросился им навстречу. Талискер выстрелил раз, другой… тот даже не пошатнулся.
— Господи Боже мой…
Еще один выстрел. Щелчок — патроны закончились. Дункан отшвырнул пистолет и поднял над головой палку.
— Давай, иди сюда, — проревел он, чувствуя волну адреналина. — Давай же!
Демон еще приблизился, и их пути — пути прошлого и будущего — пересеклись. Лес, снег, море — все исчезло, они оказались в багровой пустоте, один на один. То был момент вне места, вне времени. На лбу Дункана выступил пот — ему стало одновременно жарко и холодно. Несколько секунд он не мог даже шевельнуться, только смотрел на огромную фигуру, заполнившую все поле зрения, медленно и неуклонно приближавшуюся. Тварь была пародией на человека. Обрывки одежды и складки желтоватой кожи свисали с нее и двигались в такт шагам в безумном танце. Наконец Талискер сбросил с себя оцепенение, занес импровизированную дубинку над головой и…
— Давай!
Он ударил.
Палка попала демону по шее, раздался отвратительный звук. Тварь отлетела в сторону, и Талискер уже было решил, что она упадет. Пользуясь преимуществом, он попытался нанести еще один удар, однако демон оказался удивительно быстр — восстановил равновесие, протянул руку, вырвал палку у противника и отшвырнул ее в сторону. Потом отвратительная желтоватая лапа обхватила человека за шею, пальцы легко сомкнулись, и Талискера подняли в воздух. Он лягался и вырывался, слыша собственные хрипы и свистящее дыхание демона.
В глазах потемнело. Дункан начал терять сознание, но продолжал изо всех сил лягаться и вырываться, и, когда он уже почти отключился, мучитель разжал лапу. Времени отскочить не было — демон схватил его за волосы. Талискер завопил, тщетно пытаясь дотянуться хоть до чего-нибудь. Ему начинало казаться, что тварь просто разорвет его на две части, поэтому он никак не ожидал удара по голове. По лицу и шее полилась кровь, и Талискер закашлялся, когда она попала в рот.
— Дункан! Сделай что-нибудь! — завопил Малки.
Снова удар. И еще один, на сей раз по ребрам. Затрещали ломающиеся кости. На мгновение тварь отпустила его волосы, однако Талискер уже почти не чувствовал ног, хотя они все еще были целы. Глаза залил пот и кровь. Он начал валиться на землю, но тварь не дала ему упасть, схватила за талию и шею. Да, на сей раз его точно разорвут на части.
Демон поднял его в воздух. Господи Боже, сейчас он умрет. Жалкие попытки вырваться, отвратительный хруст, собственный крик, дикая боль, боль, боль… и ничего. Темнота.
— Ты сделал это, Малки, — разнесся в пустоте его голос, — о чем я тебя просил?
— Прости, Дункан. Я не смог.
— Дункан? Дункан?
Он открыл глаза и почувствовал, что кто-то держит его за руку. Сил повернуть голову не было, но он все равно понял — рядом Уна.
Над ним склонился Малки.
— Я не мог смотреть, как тебя убивают. Просто не мог…
— Ладно, Малки, я не сержусь. — Он попытался улыбнуться. Губы потрескались и ужасно болели. — Я правда был там?
В ответ Малки взял руку Талискера и поднес к его горлу, к вещице, принесенной из другого мира. Дункан ощупал круглый медальончик со святым Христофором.
Хотелось спать. Из последних сил он повернулся и посмотрел на Уну — та явно долго плакала, и лицо слегка опухло. Девушка ничего не сказала, просто улыбнулась, и по ее щеке скатилась слезинка.
Засыпая, Талискер удовлетворенно улыбнулся. К улыбке примешивалось то, чего Уна никак не могла понять, но Малки догадался. Немного злорадства.
— А Чаплин здесь? Я хочу его видеть…
Талискер проснулся на утро, должно быть, второе по счету после битвы в Руаннох Вере, хотя кто знает, сколько его не было в Сутре? Непременно надо уточнить у Малки — он один знал все, не считая Чаплина, конечно. При мысли о полицейском в нем снова вспыхнула ярость, но сейчас злиться не хотелось.
Пока Талискер даже наслаждался своей слабостью. Да, сил у него было не больше, чем у дряхлого старика, зато его окружали уют и тепло. Болезнь напоминала ему школьные годы: когда он не ходил на занятия, мать приносила сладкий чай и позволяла читать комиксы в постели. Дункан закрыл глаза и задумался, принесут ли ему еды. В комнату вместе с ветерком принесло осенний аромат — запах костров.
Он открыл глаза. Что-то его встревожило.
— Талискер?
Прислонившись к двери, стоял Чаплин.
— Значит, ты тоже вернулся? — прошипел Талискер. Полицейский неловко переступил с ноги на ногу, и Дункан решил, что тот хочет извиниться. — Только не проси прощения, не хочу ничего слышать.
— Прощения? — искренне удивился Чаплин. — Ты что, по дороге сюда мозги растерял? Я вернулся не по доброй воле. Но, как я и говорил, это ничего не меняет. Всего пара часов в том мире, и ты уже совершил убийство. Сотни кораннидов не хватило? Или они чересчур сопротивлялись, чтобы это доставляло тебе удовольствие? Мы оба знаем, что ты упиваешься чужим страданием — наш великий и могучий герой.
Талискер пришел в ярость.
— Ты же отрицал реальность существования этого мира! — завопил он.
Чаплин злобно бросил:
— Хорошо, Талискер, скажу только один раз: да, здесь все на самом деле. Ну и что?
— Ты знаешь, что я был здесь. Знаешь, что я не мог…
— Ты убийца, — тихо проговорил Чаплин. — Я арестую тебя, как только мы окажемся в Эдинбурге. А здесь… просто будь осторожнее.
— Угрожаешь? — Талискер выбрался из постели, забыв о собственной слабости, и стоял, пошатываясь, в старой ночной сорочке, которую кто-то надел на него. — Давай же! Давай, Чаплин, только ты и я.
Талискер слишком поздно понял, что ноги не удержат его. Он рухнул на колени, пытаясь уцепиться за кровать, и застонал от боли — рана на боку снова открылась.
— Ты ничтожество, — бросил Чаплин, развернулся и ушел.
— Держись от меня подальше! — заорал Дункан, теряя рассудок от ярости. — Проклятый ублюдок! Держись от меня подальше, или я тебя убью! Слышишь? Убью!
Он с трудом поднялся и сел на краешек кровати. Значит, Чаплин стоит на своем, как будто ничего не изменилось. Но ведь все не так. Талискер понял, что безумно хотел услышать, как Алессандро, его самый старый друг и враг, просит прощения. Он нуждался в этих словах…
Снова устроившись на постели, Дункан понял две вещи: во-первых, на кострах, наверное, сжигают тела погибших в битве, чтобы не началась эпидемия, а во-вторых, ему нужно было рассказать что-то про Финна, только он забыл, что именно. Ну и ладно.
Леди Улла приходила в себя. Она поняла это по острой боли, охватившей тело. Сперва вспыхнула мысль о Дом, но безутешная мать встретилась с убитой дочерью в пустоте и попрощалась с ней. Вспомнилось и еще кое-что — ощущение, как ее подняли и несут на руках. Еще с ней говорил голос, мягкий, нежный и добрый. Она не чувствовала такой заботы со смерти Каллума. Улла позволила воспоминаниям охватить себя и, уже проваливаясь в сон, вновь ощутила горько-сладкий запах тела незнакомца.
Когда она проснулась, комнату пронизывали солнечные лучи, в которых танцевали пылинки. Из-за деревянных балок под потолком доносились крики горлиц.
— Леди Улла? Наконец-то!
Рядом с постелью сидел Мориас, сеаннах, опираясь на дубовый посох.
— Мы уже боялись самого худшего, госпожа. Как вы себя чувствуете?
Она вспомнила ужас и боль, из-за которых попала в эту золотую комнату, и поглубже зарылась в одеяла.
— Хорошо, насколько это возможно, сеаннах. — В горле пересохло, и сказитель протянул ей чашку с водой. Сделав пару глотков, Улла спросила: — А отец знает, что я здесь?
Сеаннах старательно избегал ее взгляда.
— Пожалуйста, Мориас, скажи мне, — взмолилась она. — Неужели я и вправду убила мою Киру?
— Да, — вздохнул Мориас. — Хотя припомните мои слова, когда ею завладел Корвус: на самом деле ее уже не было в этом мире.
— А отец? Он сможет простить? Он ударил меня, когда не знал правды.
Мориас помолчал и снова вздохнул.
— Госпожа, он думает, что вы мертвы. Прошло три недели, а он даже не спросил, где вас похоронили.
— Три недели! — Улла пришла в ужас. — Скажи мне еще кое-что, Мориас… Когда отец почти убил меня, кто вынес меня оттуда? Кто принес в замок?
— Мой ученик, новый сеаннах, Алессандро Чаплин.
— Алессандро… — Молодая женщина улыбнулась. — Пусть зайдет ко мне, я хочу его поблагодарить.
— Увы, госпожа. Он уехал вместе с Макпьялутой три дня назад.
ГЛАВА 14
В тишине зимнего леса слышался только стук копыт, приглушенный снегом. Все вокруг было настолько ослепительно белым, что Талискер старался не смотреть дальше рыжего крупа коня Малки. Он не мерз в новом теплом шотландском плаще, подаренном Уной, однако все равно чувствовал себя не в своей тарелке — раньше ему не приходилось ездить верхом.
Накануне Дункан смущенно признался в этом своей подруге, и она согласилась дать ему пару уроков. Они встали до рассвета и отправились в конюшни. Смирный рыжий мерин, выбранный девушкой, послушно ездил кругами по замковому двору, но Талискер все равно решил, что ему не нравятся лошади, хоть он и ценит их значение в культуре и быте феинов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47