Когда они остановились передохнуть, он обернулся, посмотрел на Чаплина и выругался:
— Черт. Пистолет. Я не подобрал его. Ты видел эту штуковину, Малки?
— Нет, должно быть, он уронил ее во время вашей потасовки.
— Потасовки? — невесело рассмеялся Талискер. — Тебя, похоже, так просто не удивить.
— Парень, я сражался в Баннокберне, — просто ответил призрак. — Идем, уже недалеко.
— Куда мы идем?
— Туда, — показал Малки.
— Это Городские Палаты.
— Да.
Главный вход в офисы лорд-провоста был закрыт, но одна неприметная маленькая дверь, терявшаяся в белесом тумане, была распахнута. За дверью шла ведущая вниз лестница. Малки начал спускаться.
— Нам туда, Дункан.
Талискер с трудом держался за перила, перед глазами плыли круги. Голос Малколма доносился как будто издалека.
— Дункан, пожалуйста, пойдем. Там тебе помогут.
Талискер направился к белому облаку впереди, и тут ночной сумрак уступил место тьме.
В темноте двигались неясные, смутные тени. Потом вспыхнул красноватый свет, и Талискер пришел в себя. Первым делом он подвигал левой рукой.
— Дункан?
Не открывая глаз, он поднес руку к лицу, чтобы заставить себя поглядеть на рану. Боли не было.
— Он приходит в себя…
Талискер не узнал голос и открыл глаза.
Руку явно исцелили. Только засохшая кровь напоминала о том, что рана вообще была. Он подвигал пальцами, а потом огляделся.
— Иисусе Христе!
— Все в порядке, Дункан, — донесся голос Малки. — Это друг. Ее зовут Деме, она тебя вылечила.
Деме Ринтоул смотрела на Талискера со странным восторгом, будто не веря своим глазам. В полутьме комнаты ее кожа отливала золотом, а свет факела выхватывал из сумрака острые, точеные черты лица. В целом облик был вполне человеческий, причем осанка явно говорила о благородном происхождении. Деме обезоруживающе улыбнулась, откинула капюшон плаща, и по плечам рассыпались сияющие золотистые волосы.
— Дункан Талискер. — Голос оказался красивым и мелодичным. — Мое имя Деме Ринтоул, хотя друзья порой зовут меня Грустинкой. Я ждала этого момента много лет.
Талискер был в шоке.
— Сп-пасибо, что вылечили руку. Можно мне идти?
Она удивилась и огорчилась одновременно.
— Нет! Нет, пожалуйста, останься. Неужели тебе неинтересно, кто был готов ждать тебя двести лет?
— Я знаю некоторых, — горько рассмеялся он, — которые не смогли прождать и пятнадцати.
Деме нахмурилась, явно не понимая, о чем он, и Талискеру, который имел в виду Шулу, стало стыдно, словно он предал свою давнюю подругу.
— Простите, я немного запутался. — Дункан немного помолчал, вглядываясь в лицо незнакомки. — Вы знаете Мирранон?
— Мирранон? — Глаза женщины расширились. — Великая Орлица? Что тебе ведомо о ней?
Талискеру очень не хотелось рассказывать о своем сне, но он заметил, как отреагировала на имя Деме, и надеялся, что она все объяснит. Дункан сбивчиво поведал ей о ночи на горе, снеге, об огромной птице, в которую превратилась хрупкая женщина… Казалось, комнату заполнил шум огромных крыльев.
Слушая рассказ Деме откинулась на спинку старого стула. Судя по всему, ее взволновало услышанное. Малки сидел на полу возле ее ног, словно демонстрируя преданность. Освещающие комнату факелы на мгновение вспыхнули ярче, как будто их коснулась струя воздуха.
— Мирранон — мой предок, как Малколм — твой. Она была… и есть великая волшебница непревзойденной силы. Мне внушает надежду то, что она все еще может посещать наши земли.
— Зачем ей встречаться со мной?
— Из-за того, кто ты такой.
— А кто я такой?
— Как я могу объяснить, чем твоя душа отличается от остальных? — рассмеялась Деме. — Тебе лучше знать.
Талискер посмотрел на свои обтрепанные и окровавленные джинсы.
— Ты за мной следила?
— Почти всю твою жизнь, Дункан. Сам того не зная, ты приближался к этому моменту. Но кое-чего я не понимаю: почему ты так долго жил только среди мужчин, почему не гулял по солнышку и не искал общества других людей?
— Он не мог, — горько рассмеялся Малколм. — Дункан сидел в тюрьме.
— Почему?
Талискер заглянул ей в глаза и не заметил там и следа презрения.
— Может, ты мне расскажешь? Или не знаешь?
Малки не выдержал и возмущенно воскликнул:
— То есть как это не знаешь?
— Не знает что? — нетерпеливо спросила Деме. — Чем он заслужил такое обращение с собой?
Талискер хотел было ответить, но Малки снова вмешался, криво улыбаясь:
— Говорят, что наш Дункан убил шестерых женщин.
— Что?!
— Нет, подожди. Он говорит, что не помнит. Не знает точно, виновен или нет, — вот чего я никак не могу понять. Я имею в виду, что обычно люди знают про себя такие вещи.
Талискера начало злить поведение призрака.
— Заткнись. Меня очень сильно избили в тюрьме. Я чуть не умер. Их было пятеро или шестеро, и они хотели меня убить. Но сначала унизить.
Малки опустил лицо.
— Я получил сотрясение мозга и много черепных травм — лежал в больничном крыле шесть месяцев. После этого я многое забыл. Кое-что вернулось ко мне во снах. Однако некоторые воспоминания… я очень сильно надеюсь, что они не мои.
— Да, — Деме поднялась на ноги, — я помню, что чуть тебя не потеряла. Лет десять назад я искала твой разум, признаки бытия, но они оказались совсем слабыми. Должно быть, ты хочешь узнать, какая часть твоей жизни мне известна? Боюсь, я немногим смогу тебе помочь. Долгие годы ничего не случалось, и я была не особенно внимательна. Я думала о тебе раз в несколько недель, и ничто не указывало, что ты убийца. — Она сделала несколько шагов, опустилась на корточки перед плитой, на которой сидел Талискер, коснулась его лица и пристально посмотрела ему прямо в глаза. — Прости, Дункан. Поверь, я знаю, как тяжело иметь человеческую жизнь на совести. Но… — Она снова принялась ходить взад-вперед по комнате. — Надо быть практичной. Как я могу отправить тебя к феинам, если ты убийца? — Она помолчала немного, а потом продолжила: — С другой стороны, хуже уже некуда. Время на исходе, и мы должны…
— Отправить меня куда? — Талискер посмотрел на Малки, но тот только пожал плечами.
Деме бросила на него оценивающий взгляд.
— Так просто не объяснить. Мне нужно отправить тебя прочь из этого мира, Дункан. Думаю, ты не особенно расстроишься — здесь на твою долю не выпало ничего, кроме презрения и боли. В моем мире твое имя будет легендой. — Она кивнула на черную дыру в стене за Талискером. — Врата в него здесь. Мне нужно только твое согласие.
Талискер отвернулся от нее.
— Да, конечно. — Он встал. — Спасибо за исцеление, Деме. Мне, пожалуй, пора. Еще пара минут здесь, и я сойду с ума.
Он пошел к выходу из комнаты, однако дорогу ему загородил Малки.
— Прочь с дороги, предок, — ровным голосом выговорил Талискер.
— Дункан, приятель, послушай… Мне тоже нелегко было смириться с происходящим, и я тебя прекрасно понимаю, но выслушай Деме. Просто выслушай, хорошо? Ее народу — и народу Мирранон — нужна помощь. — Призрак попытался похлопать Талискера по плечу; как всегда, его рука прошла сквозь человеческую плоть, обдав холодом.
— Уходи, Малки. Оставь меня в покое.
— Ты просто не хочешь верить своим глазам и ушам, — резко перебил его призрак, по-прежнему перегораживая дверь, хотя Талискер мог просто пройти сквозь него. — Но ты же не сомневаешься в моем существовании, а я самое настоящее привидение!
— Пожалуйста, Дункан. Пожалуйста, выслушай, — попросила Деме. — Я покажу тебе кое-что, и ты поймешь.
— Я не хочу понимать.
Неожиданно голос Деме заполнил маленькую комнату и эхом отразился от стен подземных переходом, которые некогда были улицами.
— Ты не оставляешь мне выбора.
Талискер резко обернулся.
— И что ты хочешь этим ска…
Его почти ослепила яркая вспышка, и он закрыл лицо руками. Когда в комнате снова стало темно, Талискер открыл глаза, и оказалось, что он не может двинуться с места. Его ноги обвивали лучи света, подобные небесным виноградным лозам. Пока он в ужасе смотрел на них, побеги обвили его целиком, примотав руки к телу и угрожающе стянув горло.
— Деме! — крикнул Талискер, пытаясь вырваться из уз, которые только сильнее затянулись. — Деме, выпусти меня, и я клянусь, что выслушаю!..
Он перестал вырываться и постарался медленно и спокойно дышать, чтобы не поддаваться панике. Наконец Талискер окликнул своего предка уже более спокойно:
— Малки? Ты ведь не покинул меня?
— Не говори ерунды, — раздался знакомый голос с шотландским акцентом.
Яркая вспышка, и горец появился в дальнем конце комнаты. Он как будто висел в воздухе (что вполне естественно для призрака, решил Талискер), а рядом с ним сидела серебристо-серая кошка. Она была куда больше обычной, с коротким хвостом и огромными желтыми глазами. Малки поймал его взгляд и ухмыльнулся.
— Кажется, ты начинаешь понемногу понимать. Это она, Дункан. Деме обращается в рысь.
— Дункан Талискер… — Теперь голос сида попадал в его сознание, минуя уши. — Мне жаль, что пришлось поступить так грубо. Я не предвидела, что ты будешь сопротивляться, и, хотя я понимаю тебя, все же я не могу позволить предсказанию не сбыться. Ты должен принести надежду кланам феинов в самый темный час.
— Соглашайся, Дункан. Это же здорово. Станешь героем, — подбодрил его Малки.
— Нет! Черт побери! — Талискер снова принялся бороться с путами. — Ты не понимаешь, Деме. Пятнадцать лет моя жизнь была расписана день за днем, час за часом. Меня выпустили всего две недели назад, а ты пытаешься мне диктовать. Знаешь, что происходит, когда ты делаешь хотя бы маленький шажок в сторону? Именно это! Тебя связывают, как барашка перед закланием!
Малки выразительно посмотрел на Деме.
— Похоже, ты поступила не лучшим образом, подружка. Вряд ли он проникся важностью твоей миссии.
Рысь сидела молча, глядя на бьющегося в узах пленника. Ее волнение выдавало только подрагивание хвоста.
— Посмотри на него, — мысленно обратилась она к Малки. — Этот смертный так легко теряет над собой контроль. Как его отправить в Сутру, если он так слаб и неустойчив? Мы ничего не достигнем, а он сойдет с ума.
— Нет, минуточку, Деме. Мой опыт общения с ним говорит о другом. Дункан держался более чем достойно в последние несколько дней, да и раньше тоже. Не думаю, что он на самом деле убийца. А сейчас… ты просто наступила на больную мозоль, связав его.
— Надеюсь, что ты прав, Малколм Маклеод. — Рысь внимательно посмотрела на него, а потом явно решилась, повернулась к Талискеру и мысленно обратилась к обоим: — Дункан, послушай меня, пожалуйста. Если ты перестанешь вырываться, путы не будут так сильно давить. Мне в самом деле жаль, и я дам тебе то, чего ты так желаешь, — некоторую возможность проявить свободную волю, сделать выбор. Я пошлю тебя через врата…
— Что? — прошипел Талискер.
— Не похоже на право выбора, честно говоря, — заметил призрак.
— Подождите. Я отправлю с тобой Малколма и дам ему средство вернуть тебя сюда при необходимости. — Женщина из народа сидов обернулась к горцу:
— Или ты хороший судья характеров, или просто дурак. Ради всеобщего блага надеюсь на первое. А теперь загляни в свой кошель.
Малки повиновался, развязал веревочку, и из кожаного мешочка хлынул яркий свет. Внутри лежал драгоценный камень, который светился сам собой. Горец присвистнул, а потом поглядел на Деме, чье лицо выражало тревогу.
— Что-то не так?
Рысь оглядела комнату, нервно дергаю хвостом.
— У нас мало времени, Малколм. Этот камень меньше и не такой могущественный, как тот, что лежит в кармане Талискера…
— Откуда ты знаешь? — требовательно спросил призрак.
— Не важно. Он должен отнести тот камень Мирранон. А этот, — она внимательно посмотрела на драгоценность в руке Малки, словно не веря своим глазам, — будет светиться именно так, когда жизнь Талискера окажется в опасности в Сутре или здесь .
— Здесь? Как он может быть в двух местах одновременно? Это ведь невозможно!
— Возможно. Душа Талискера как бы разделится между двух миров. Это часть его… — она бросила взгляд на связанного Дункана, — …уникального дара.
Горец нахмурился, пытаясь понять, что стоит за ее словами.
— То есть здесь время будет идти по-прежнему? И с ним будут случаться всякие вещи?
— Да, но совсем с другой скоростью . — Казалось, Деме думает о чем-то другом. — Если он попадет в опасную ситуацию — там или здесь, — камень засветится вот так. Ты сможешь вернуть Талискера, Малколм, пока держишь эту вещь в руках. Понимаешь?
— Я не дурак, подружка, хоть и говорю с акцентом, — отрезал Малки. — Просто считаю, что это не совсем честно. Получается, что он сможет вернуться, только оказавшись на волосок от гибели. Я не назвал бы это возможностью выбора.
— Мне жаль, Малколм , — вздохнула Деме. — Но я просто друг и слуга Мирранон. Большего я не могу предложить. Хуже того…
— Что?
— Боюсь, сила камня ограниченна. Ты сможешь использовать его всего несколько раз, а потом он иссякнет. Но, — поспешно добавила она, — дальше вам поможет Мирранон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
— Черт. Пистолет. Я не подобрал его. Ты видел эту штуковину, Малки?
— Нет, должно быть, он уронил ее во время вашей потасовки.
— Потасовки? — невесело рассмеялся Талискер. — Тебя, похоже, так просто не удивить.
— Парень, я сражался в Баннокберне, — просто ответил призрак. — Идем, уже недалеко.
— Куда мы идем?
— Туда, — показал Малки.
— Это Городские Палаты.
— Да.
Главный вход в офисы лорд-провоста был закрыт, но одна неприметная маленькая дверь, терявшаяся в белесом тумане, была распахнута. За дверью шла ведущая вниз лестница. Малки начал спускаться.
— Нам туда, Дункан.
Талискер с трудом держался за перила, перед глазами плыли круги. Голос Малколма доносился как будто издалека.
— Дункан, пожалуйста, пойдем. Там тебе помогут.
Талискер направился к белому облаку впереди, и тут ночной сумрак уступил место тьме.
В темноте двигались неясные, смутные тени. Потом вспыхнул красноватый свет, и Талискер пришел в себя. Первым делом он подвигал левой рукой.
— Дункан?
Не открывая глаз, он поднес руку к лицу, чтобы заставить себя поглядеть на рану. Боли не было.
— Он приходит в себя…
Талискер не узнал голос и открыл глаза.
Руку явно исцелили. Только засохшая кровь напоминала о том, что рана вообще была. Он подвигал пальцами, а потом огляделся.
— Иисусе Христе!
— Все в порядке, Дункан, — донесся голос Малки. — Это друг. Ее зовут Деме, она тебя вылечила.
Деме Ринтоул смотрела на Талискера со странным восторгом, будто не веря своим глазам. В полутьме комнаты ее кожа отливала золотом, а свет факела выхватывал из сумрака острые, точеные черты лица. В целом облик был вполне человеческий, причем осанка явно говорила о благородном происхождении. Деме обезоруживающе улыбнулась, откинула капюшон плаща, и по плечам рассыпались сияющие золотистые волосы.
— Дункан Талискер. — Голос оказался красивым и мелодичным. — Мое имя Деме Ринтоул, хотя друзья порой зовут меня Грустинкой. Я ждала этого момента много лет.
Талискер был в шоке.
— Сп-пасибо, что вылечили руку. Можно мне идти?
Она удивилась и огорчилась одновременно.
— Нет! Нет, пожалуйста, останься. Неужели тебе неинтересно, кто был готов ждать тебя двести лет?
— Я знаю некоторых, — горько рассмеялся он, — которые не смогли прождать и пятнадцати.
Деме нахмурилась, явно не понимая, о чем он, и Талискеру, который имел в виду Шулу, стало стыдно, словно он предал свою давнюю подругу.
— Простите, я немного запутался. — Дункан немного помолчал, вглядываясь в лицо незнакомки. — Вы знаете Мирранон?
— Мирранон? — Глаза женщины расширились. — Великая Орлица? Что тебе ведомо о ней?
Талискеру очень не хотелось рассказывать о своем сне, но он заметил, как отреагировала на имя Деме, и надеялся, что она все объяснит. Дункан сбивчиво поведал ей о ночи на горе, снеге, об огромной птице, в которую превратилась хрупкая женщина… Казалось, комнату заполнил шум огромных крыльев.
Слушая рассказ Деме откинулась на спинку старого стула. Судя по всему, ее взволновало услышанное. Малки сидел на полу возле ее ног, словно демонстрируя преданность. Освещающие комнату факелы на мгновение вспыхнули ярче, как будто их коснулась струя воздуха.
— Мирранон — мой предок, как Малколм — твой. Она была… и есть великая волшебница непревзойденной силы. Мне внушает надежду то, что она все еще может посещать наши земли.
— Зачем ей встречаться со мной?
— Из-за того, кто ты такой.
— А кто я такой?
— Как я могу объяснить, чем твоя душа отличается от остальных? — рассмеялась Деме. — Тебе лучше знать.
Талискер посмотрел на свои обтрепанные и окровавленные джинсы.
— Ты за мной следила?
— Почти всю твою жизнь, Дункан. Сам того не зная, ты приближался к этому моменту. Но кое-чего я не понимаю: почему ты так долго жил только среди мужчин, почему не гулял по солнышку и не искал общества других людей?
— Он не мог, — горько рассмеялся Малколм. — Дункан сидел в тюрьме.
— Почему?
Талискер заглянул ей в глаза и не заметил там и следа презрения.
— Может, ты мне расскажешь? Или не знаешь?
Малки не выдержал и возмущенно воскликнул:
— То есть как это не знаешь?
— Не знает что? — нетерпеливо спросила Деме. — Чем он заслужил такое обращение с собой?
Талискер хотел было ответить, но Малки снова вмешался, криво улыбаясь:
— Говорят, что наш Дункан убил шестерых женщин.
— Что?!
— Нет, подожди. Он говорит, что не помнит. Не знает точно, виновен или нет, — вот чего я никак не могу понять. Я имею в виду, что обычно люди знают про себя такие вещи.
Талискера начало злить поведение призрака.
— Заткнись. Меня очень сильно избили в тюрьме. Я чуть не умер. Их было пятеро или шестеро, и они хотели меня убить. Но сначала унизить.
Малки опустил лицо.
— Я получил сотрясение мозга и много черепных травм — лежал в больничном крыле шесть месяцев. После этого я многое забыл. Кое-что вернулось ко мне во снах. Однако некоторые воспоминания… я очень сильно надеюсь, что они не мои.
— Да, — Деме поднялась на ноги, — я помню, что чуть тебя не потеряла. Лет десять назад я искала твой разум, признаки бытия, но они оказались совсем слабыми. Должно быть, ты хочешь узнать, какая часть твоей жизни мне известна? Боюсь, я немногим смогу тебе помочь. Долгие годы ничего не случалось, и я была не особенно внимательна. Я думала о тебе раз в несколько недель, и ничто не указывало, что ты убийца. — Она сделала несколько шагов, опустилась на корточки перед плитой, на которой сидел Талискер, коснулась его лица и пристально посмотрела ему прямо в глаза. — Прости, Дункан. Поверь, я знаю, как тяжело иметь человеческую жизнь на совести. Но… — Она снова принялась ходить взад-вперед по комнате. — Надо быть практичной. Как я могу отправить тебя к феинам, если ты убийца? — Она помолчала немного, а потом продолжила: — С другой стороны, хуже уже некуда. Время на исходе, и мы должны…
— Отправить меня куда? — Талискер посмотрел на Малки, но тот только пожал плечами.
Деме бросила на него оценивающий взгляд.
— Так просто не объяснить. Мне нужно отправить тебя прочь из этого мира, Дункан. Думаю, ты не особенно расстроишься — здесь на твою долю не выпало ничего, кроме презрения и боли. В моем мире твое имя будет легендой. — Она кивнула на черную дыру в стене за Талискером. — Врата в него здесь. Мне нужно только твое согласие.
Талискер отвернулся от нее.
— Да, конечно. — Он встал. — Спасибо за исцеление, Деме. Мне, пожалуй, пора. Еще пара минут здесь, и я сойду с ума.
Он пошел к выходу из комнаты, однако дорогу ему загородил Малки.
— Прочь с дороги, предок, — ровным голосом выговорил Талискер.
— Дункан, приятель, послушай… Мне тоже нелегко было смириться с происходящим, и я тебя прекрасно понимаю, но выслушай Деме. Просто выслушай, хорошо? Ее народу — и народу Мирранон — нужна помощь. — Призрак попытался похлопать Талискера по плечу; как всегда, его рука прошла сквозь человеческую плоть, обдав холодом.
— Уходи, Малки. Оставь меня в покое.
— Ты просто не хочешь верить своим глазам и ушам, — резко перебил его призрак, по-прежнему перегораживая дверь, хотя Талискер мог просто пройти сквозь него. — Но ты же не сомневаешься в моем существовании, а я самое настоящее привидение!
— Пожалуйста, Дункан. Пожалуйста, выслушай, — попросила Деме. — Я покажу тебе кое-что, и ты поймешь.
— Я не хочу понимать.
Неожиданно голос Деме заполнил маленькую комнату и эхом отразился от стен подземных переходом, которые некогда были улицами.
— Ты не оставляешь мне выбора.
Талискер резко обернулся.
— И что ты хочешь этим ска…
Его почти ослепила яркая вспышка, и он закрыл лицо руками. Когда в комнате снова стало темно, Талискер открыл глаза, и оказалось, что он не может двинуться с места. Его ноги обвивали лучи света, подобные небесным виноградным лозам. Пока он в ужасе смотрел на них, побеги обвили его целиком, примотав руки к телу и угрожающе стянув горло.
— Деме! — крикнул Талискер, пытаясь вырваться из уз, которые только сильнее затянулись. — Деме, выпусти меня, и я клянусь, что выслушаю!..
Он перестал вырываться и постарался медленно и спокойно дышать, чтобы не поддаваться панике. Наконец Талискер окликнул своего предка уже более спокойно:
— Малки? Ты ведь не покинул меня?
— Не говори ерунды, — раздался знакомый голос с шотландским акцентом.
Яркая вспышка, и горец появился в дальнем конце комнаты. Он как будто висел в воздухе (что вполне естественно для призрака, решил Талискер), а рядом с ним сидела серебристо-серая кошка. Она была куда больше обычной, с коротким хвостом и огромными желтыми глазами. Малки поймал его взгляд и ухмыльнулся.
— Кажется, ты начинаешь понемногу понимать. Это она, Дункан. Деме обращается в рысь.
— Дункан Талискер… — Теперь голос сида попадал в его сознание, минуя уши. — Мне жаль, что пришлось поступить так грубо. Я не предвидела, что ты будешь сопротивляться, и, хотя я понимаю тебя, все же я не могу позволить предсказанию не сбыться. Ты должен принести надежду кланам феинов в самый темный час.
— Соглашайся, Дункан. Это же здорово. Станешь героем, — подбодрил его Малки.
— Нет! Черт побери! — Талискер снова принялся бороться с путами. — Ты не понимаешь, Деме. Пятнадцать лет моя жизнь была расписана день за днем, час за часом. Меня выпустили всего две недели назад, а ты пытаешься мне диктовать. Знаешь, что происходит, когда ты делаешь хотя бы маленький шажок в сторону? Именно это! Тебя связывают, как барашка перед закланием!
Малки выразительно посмотрел на Деме.
— Похоже, ты поступила не лучшим образом, подружка. Вряд ли он проникся важностью твоей миссии.
Рысь сидела молча, глядя на бьющегося в узах пленника. Ее волнение выдавало только подрагивание хвоста.
— Посмотри на него, — мысленно обратилась она к Малки. — Этот смертный так легко теряет над собой контроль. Как его отправить в Сутру, если он так слаб и неустойчив? Мы ничего не достигнем, а он сойдет с ума.
— Нет, минуточку, Деме. Мой опыт общения с ним говорит о другом. Дункан держался более чем достойно в последние несколько дней, да и раньше тоже. Не думаю, что он на самом деле убийца. А сейчас… ты просто наступила на больную мозоль, связав его.
— Надеюсь, что ты прав, Малколм Маклеод. — Рысь внимательно посмотрела на него, а потом явно решилась, повернулась к Талискеру и мысленно обратилась к обоим: — Дункан, послушай меня, пожалуйста. Если ты перестанешь вырываться, путы не будут так сильно давить. Мне в самом деле жаль, и я дам тебе то, чего ты так желаешь, — некоторую возможность проявить свободную волю, сделать выбор. Я пошлю тебя через врата…
— Что? — прошипел Талискер.
— Не похоже на право выбора, честно говоря, — заметил призрак.
— Подождите. Я отправлю с тобой Малколма и дам ему средство вернуть тебя сюда при необходимости. — Женщина из народа сидов обернулась к горцу:
— Или ты хороший судья характеров, или просто дурак. Ради всеобщего блага надеюсь на первое. А теперь загляни в свой кошель.
Малки повиновался, развязал веревочку, и из кожаного мешочка хлынул яркий свет. Внутри лежал драгоценный камень, который светился сам собой. Горец присвистнул, а потом поглядел на Деме, чье лицо выражало тревогу.
— Что-то не так?
Рысь оглядела комнату, нервно дергаю хвостом.
— У нас мало времени, Малколм. Этот камень меньше и не такой могущественный, как тот, что лежит в кармане Талискера…
— Откуда ты знаешь? — требовательно спросил призрак.
— Не важно. Он должен отнести тот камень Мирранон. А этот, — она внимательно посмотрела на драгоценность в руке Малки, словно не веря своим глазам, — будет светиться именно так, когда жизнь Талискера окажется в опасности в Сутре или здесь .
— Здесь? Как он может быть в двух местах одновременно? Это ведь невозможно!
— Возможно. Душа Талискера как бы разделится между двух миров. Это часть его… — она бросила взгляд на связанного Дункана, — …уникального дара.
Горец нахмурился, пытаясь понять, что стоит за ее словами.
— То есть здесь время будет идти по-прежнему? И с ним будут случаться всякие вещи?
— Да, но совсем с другой скоростью . — Казалось, Деме думает о чем-то другом. — Если он попадет в опасную ситуацию — там или здесь, — камень засветится вот так. Ты сможешь вернуть Талискера, Малколм, пока держишь эту вещь в руках. Понимаешь?
— Я не дурак, подружка, хоть и говорю с акцентом, — отрезал Малки. — Просто считаю, что это не совсем честно. Получается, что он сможет вернуться, только оказавшись на волосок от гибели. Я не назвал бы это возможностью выбора.
— Мне жаль, Малколм , — вздохнула Деме. — Но я просто друг и слуга Мирранон. Большего я не могу предложить. Хуже того…
— Что?
— Боюсь, сила камня ограниченна. Ты сможешь использовать его всего несколько раз, а потом он иссякнет. Но, — поспешно добавила она, — дальше вам поможет Мирранон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47