Покончив с докладом, поверенный поклонился, ожидая распоряжений.
– Назначьте мне встречу с де Волано… – растягивая гласные, приказал Тарраум. – Сегодня же… Разумеется, тайно. Скажите ему, что я желаю обсудить с ним создавшееся положение и варианты его разрешения. Намекните, что я готов рассмотреть его предыдущее предложение.
– Как скажете, ваша милость, – поверенный снова поклонился. – Осмелюсь напомнить, что до коронации остался всего один день, и если вы с господином де Волано не решите, кто станет Владыкой Бревтона…
– Все будет решать суд чести! – скривил физиономию дворянин. – Сударь, могли бы и не напоминать. Я все знаю, идите!
– Небо, что за варварские законы! – поежился Тарраум, когда дверь закрылась. – Что за варварское время!
Привлеченный непонятным шумом извне, он встал и подошел к окну. Чуть отодвинув край портьеры, осторожно выглянул на улицу. И обомлел, узрев представившуюся картину.
Десять его людей… Самых лучших, преданных, отряженных на поиски внебрачного отпрыска Владыки Керита, маршировали вдоль ограды его роскошного дома и… слаженным хором выкрикивали хвалебные слова в адрес своего хозяина…
Лишь одно маленькое «но»!
Все его слуги были абсолютно голыми.
– Да что же это такое!!! – Опрокинув по пути кресло, дон Тарраум собственной персоной кинулся на улицу.
– Инвар, это же мальчишество! – Локо не мог успокоиться.
– Братец, я не пойму – это тебя, что ли, восхваляли? – рассмеялся чародей. – Успокойся: сочтут за временное помешательство, вот и все!
– Да пошел ты! – огрызнулся старший, но, не удержавшись, улыбнулся. – Представляю себе рожу этого козла.
– Лучше представь, что он будет плести в свое оправдание! – заговорщически подмигнул маг. – Конфуз необычайный!
Братья расхохотались, совсем по-мальчишески подмигивая и корча рожицы друг другу.
– Ладно… – вытирая слезы, попытался прекратить веселье Локо, – и что там дальше?
– Дальше? – выдохнул Скорпо. – А дальше у нас коронация. Или я ошибаюсь? И вообще: завтра будет завтра… И начнется оно с утра! Или я ошибаюсь? – Волшебник с удовольствием потянулся, поглядывая на рабыню.
Тарраум нервничал. Да и было отчего – мало было вчерашнего позора, так еще сегодня ночью Рауль де Волано выдвинул такие условия отступных, что впору было, призвав всех богов в свидетели и напоследок пристыдив соперника, отступить. А еще лучше по-тихому прирезать его к Отродью и даже не вспоминать его имени! Но не таков был потомок древних Царей Степи, чтобы пасовать перед нависшей опасностью. И сейчас, когда он стоял перед первосвященником единоверцев и жрецом древних богов (коим еще поклонялся сам), его лицо выражало спокойствие, а рукоять меча в руке придавала уверенность. Не говоря уже о верных вассалах, что находятся за спиной и готовы в любой момент обнажить оружие.
Де Волано, юный отпрыск славного и не менее древнего рода, во главе своих людей стоял напротив ненавистного конкурента, и лишь лихорадочная бледность выдавала волнение молодого человека.
Возле самого трона отец Симон неспешно беседовал с Верховным жрецом иных богов .
– А что, милостивейший Гонорий, вы ранее участвовали в подобном мероприятии?
– Лично я – нет. Но мой предшественник рассказывал, что он, еще будучи послушником, участвовал в Суде. Только не здесь, а в Гольлоре. Вы там бывали?
– Увы, не довелось. Слышал, ваши позиции там очень крепки?
– Пока да, но ваши проповедники уже начали смущать народ, – сощурил выцветшие глаза старец. – Полагаете, получится?
– На все воля Ушедшего. Но я думаю, что вы не отдадите паству просто так, без боя? – улыбнулся в ответ первосвященник.
– Надеюсь, нам в будущем не придется скрещивать мечи, как этим господам сегодня?
– Не приведи… – осенил себя знаком отец Симон. – Ушедший завещал «возлюблять врага своего» и «желать не смерти его, а искупления».
– А Ирион говорил, что «смерть врага еще не означает воцарения справедливости, ибо, убив, ты покажешь свою силу, но не докажешь свою правоту».
– Интересная мысль… – кивнул единоверец, – на досуге надо будет обдумать ее.
– Не пора ли, господа? – не вытерпев, прервал разговор старцев де Волано.
– А что, колокол уже прозвонил полдень? – даже не удосужился повернуться к торопыге Гонорий. – Кстати, как вам создавшаяся ситуация? – обратился он к отцу Симону.
– По мне, надо бы отдать трон этому молодому человеку – сыну покойного Керита. Во-первых, есть завещание, коему был свидетель брат Тонио. Во-вторых, коль Владыка не смог вовремя жениться и оставить официальных наследников, почему же мы должны отвергать внебрачных детей? Опять же какая-никакая кровь… А эти… господа … – первосвященник поморщился. – Будем соблюдать закон.
– Да, – кивнул жрец. – Другого нам не остается.
До тронного зала донеслись первые удары колокола. Дворяне, все как один, напряглись, готовые вот-вот броситься друг на друга.
– Полностью доверяю вести церемонию вам, – шепнул на ухо Гонорию единоверец. – Так сказать, на правах старшинства.
Тот что-то хотел сказать, но, передумав, лишь кивнул в ответ.
Второй удар колокола, и Тарраум почувствовал, что в горле у него пересохло, а спина стала до отвращения мокрой…
Седьмой удар, и Рауль де Волано еще раз мысленно пересчитал своих сторонников и сторонников врага, и будущая схватка не показалась ему легкой…
Девятый удар. Гонорий, чуть повернувшись к главному церемониймейстеру, глазами приказал приготовиться…
Одиннадцатый удар и… в зал вошел Локо Мийяра в сопровождении всего пяти человек охраны. Причем один из них скрывал свое лицо под капюшоном черного, волочащегося по мозаичному полу плаща.
Двенадцатый удар. Главный церемониймейстер выступил в центр зала…
– Какого Отродья ты забыл здесь, ублюдок? – Де Волано одним прыжком пересек зал, занеся руку для пощечины.
– НЕ СМЕТЬ!!! – Голос отца Симона прогремел под узорчатым потолком. – Рауль де Волано! Извольте вернуться на свое место.
– Что-о-о?!! – Юнец развернулся к первосвященнику. – Что ты сказал, старик?
– Я сказал: извольте вернуться на свое место! – шагнул вперед единоверец. Жрец иных богов последовал за ним, тяжело опираясь на искривленный узорчатый посох.
– Повторяю в последний раз: вернитесь на место и дайте вершить Суд по закону! – Отец Симон знал, что сделает этот выскочка, но предпринять уже ничего не мог: «всё в руках Ушедшего».
– Суд? По закону? А закон только один! Ублюдкам здесь не место! – Рауль выхватил меч и с разворота опустил его на голову Локо.
Раздался нечеловеческий крик, первосвященник зажмурился, не желая видеть, как холодная сталь разрубает череп молодого человека.
– О нет!.. – крикнул кто-то под общий выдох собравшихся. – Боги грани!
Отец Симон осторожно открыл глаза и поперхнулся от увиденного.
Перед целым и невредимым Локо выплясывал, держась за кисть онемевшей руки, Рауль де Волано. Его расколотый пополам меч валялся у самых ног сына Керита.
– По-моему, Суд уже окончен. Причем даже и не начавшись. Как полагаете, святой отец? – улыбающийся Гонорий по-дружески толкнул единоверца в плечо.
Первым очнулся Тарраум.
На деревянных ногах он прошагал к Локо и, опустившись на колено, протянул ему обнаженный клинок.
– Присягаю на верность своему господину. Отныне и до самой смерти. – Следом за ним на колени опустились его люди и вассалы Рауля.
– Это обман! Магия! Нечестно! – истошно заверещал обманутый в ожиданиях юноша, бросаясь вон. – Я докажу!!!
У самых дверей каблук дорогого кожаного сапога поехал по тщательно натертому полу, и Рауль де Волано, не удержав равновесия, неуклюже упал, ударившись виском о косяк.
– И Небом наказан будет тот, кто руку поднимет на избранника Божьего! – отведя взгляд от трупа, опустил голову Гонорий.
На второй день празднеств Владыка Локо, улучив момент, пригласил Инвара в свои покои.
Разместившись в глубоком, обитом драгоценным шелком кресле, чародей с нескрываемым любопытством и восхищением разглядывал убранство кабинета.
– А там что? – кивнул Скорпо на дверь в конце комнаты.
– Где? А!.. Спальня… – Повелитель Бревтона собственноручно сервировал стол. – Потом покажу… – Разлив вино, он пододвинул бокал Инвару. – Ну, давай! Есть за что выпить.
– Да-да… – Чародей рассеянно взял предложенный фужер. – Может, мне у тебя поселиться? Буду при дворе фокусы показывать да дворянчиков твоих в строгости держать, чтоб заговоры не плели. Как тебе такое, а? – Пригубив напиток, маг осекся и посмотрел сквозь бокал на пробивающийся через шторы свет. – Какой необычный привкус. Разве это зерстское?
– Самое настоящее! – торжественно объявил Локо, вставая. – Тридцатилетней выдержки! Предлагаю выпить за… Только не смейся и просто выслушай… – Владыка на мгновение задумался, дотронувшись до оберег-сережки. – За нас с тобой!.. За кровь, которая нас связывает. За женщину, которая нас родила! – На лбу Локо выступила испарина. – За братство! Кровное братство! Пусть это прозвучит вычурно, пафосно, но… за любовь! За братскую любовь! – И одним глотком осушил бокал до дна.
Последовав его примеру, Инвар сам налил по новой.
– Кстати, о женщине! – поднял палец колдун. – Когда ты собираешься посетить нашу матушку? Или уже посетил?
– Когда? – Локо выглядел растерянным. – Даже и не знаю… Надо будет как-нибудь найти время… съездить… А еще лучше ее саму сюда привезти.
– Да это было бы лучше. – Скорпо не понимал, что с ним происходит. Вслед за волной тепла, какая обычно согревает сразу после глотка выпитого вина, тело начал сковывать холод. И не просто холод, а… какая-то неясная пустота, словно… словно… Ужасная догадка пронзила Инвара.
– Кстати, посоветуй… я собираюсь упразднить закон о запрещении магии на территории Бревтона. Как полагаешь, народ воспримет нормально?
– Единоверцы взбунтуются. Для них магия – это попытка оспорить главенство Ушедшего… – рассеянно пробормотал волшебник , лихорадочно ища выход.
– Эй! Что с тобой, братец? – улыбнулся Локо. – Да на тебе лица нет! Случилось что? Так ты только скажи, мы быстро все исправим!
– Все? – взглянул исподлобья Скорпо.
– Или почти все… – откинулся на спинку кресла Владыка Бревтонский.
– Зачем? – прошептал Инвар. – Зачем ты это сделал?
– Зачем?.. – уселся поудобней Локо. – Так сразу и не скажешь… Давай не спеша вместе. Вот ты мне помог. Что тут говорить? Честь тебе и хвала. Допустим, как я и обещал, перепало бы тебе поместье и все, что положено, и тут начинаются всякие «но» и «если». Тебе землю – королевство в убытке, а оно сейчас и так не в лучшем положении. Открою маленькую тайну: большая часть дохода в казну идет от аренды Красного Легиона малым государством. Даже скажу больше – рано или поздно встанет вопрос о «приобретении» новых земель. Далее… аппетит приходит во время еды – вдруг тебе захочется еще чего-нибудь этакого? А из каких средств это брать?! Вывод?
Остается мальчик без награды. Почему так жестоко?.. Вот пожелай ты кому рассказать… А чем докажешь? А так будешь молчать, чтобы ни одна мышь не узнала о твоей роли в этом деле. Я даже уверен, что Конклав, или как он там у вас называется, за то, что ты сделал, по головке не погладит. Решись ты поведать правду Таррауму… Так он захлебнется собственной кровушкой раньше, чем ты рассказ закончишь. Поверь, я все предусмотрел. И одно дело – убрать соперника, претендующего на трон, а другое – свергнуть коронованного Владыку. Да и боюсь я тебя, откровенно говоря. Я же знаю, что ты можешь сотворить с людьми! Где гарантии, что подобное ты не сделаешь со мной? Хочешь еще вина? Специально для тебя готовили! – Локо налил себе, не обделив и брата. – О чем думаешь, родной? Не грусти, не надо!.. На вот на первое время, там, глядишь, мож, еще подкину на бедность. – И выложил на стол увесистый мешочек.
Скорпо долго не мигая смотрел в глаза брату, чувствуя, как оторопь сменяется ненавистью.
– Знаешь, о чем я сейчас сожалею… Помнишь Аргию? Приходила к нашей матушке за помощью. Ты тогда хотел ее …ть, а я заступился. Помнишь как? – Инвар наклонился, словно готовясь к прыжку. – Правильно помнишь… Эта штука называется «морозильный студень», или по-другому – «морозильная отрава». Изготовить ее много ума не надо. Одна-единственная капля – и стоит человек статуей полдня. А ведь можно было тогда не одну каплю, а несколько… Я ведь еще тогда знал, что когда-нибудь ты меня раздавишь! Чувствовал… знал… А тогда пожалел. И был бы ты сейчас похож на ту дурочку, что по Уилтавану про листочки-пчелки распевает! Вот о чем я сейчас жалею… братец!
Скорпо дрожал, прикидывая расстояние до горла Локо, но тот, почувствовав прямую угрозу, встал и сделал шаг назад.
– Пошел вон!.. – И, повернувшись к нему спиной, отправился в опочивальню.
Проводив взглядом Владыку, Инвар хотел уйти, но дверь в спальню была приоткрыта, и сердце второй раз за день обожгло огнем ненависти – на широкой кровати, раскинувшись, спала Эльнора… Одежды на ней не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44