Внутри оказалась небольшая комната, выделяемая для семьи; звездный свет падал на кровать у одной стены и шкаф у другой.
Раоден тревожно переминался с ноги на ногу, недоумевая, зачем Карата затеяла это путешествие. Чтобы украсть у спящего гвардейца оружие? Если так, это безумный поступок. С другой стороны, желание тайком пробраться во дворец страдающего манией преследования короля вряд ли можно считать признаком душевного здоровья.
Карата вошла в комнату, и тут принц понял, что она не собирается воровать оружие — солдата в комнате не было. Кровать стояла пустая, хотя простыни оказались примятыми, в ней недавно спали. Элантрийка остановилась у матраса на полу, не замеченного ранее Раоденом. Там лежала крохотная фигурка спящего малыша, принц не мог разглядеть лица и понять, мальчик это или девочка. Женщина молча склонилась над ребенком.
Через долгое время она наконец поднялась с колен, махнула принцу и тихо вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Раоден вопросительно приподнял брови, и Карата кивнула ему. Она выполнила то, за чем пришла; настала пора выбираться.
Они решили уходить тем же путем, как попали во дворец. Раоден шел первым, а Карата следовала за ним, закрывая за собой распахнутые ранее двери. Принца переполняло чувство облегчения от мысли, что худшее осталось позади, по крайней мере до тех пор, пока он не проскользнул в дверь коридора, ведущего к королевской опочивальне.
С другой стороны стоял гвардеец охраны, как раз потянувшийся к дверной ручке. Увидев незваных гостей, он на секунду замер в удивлении.
Карата метнулась вперед и стремительно обхватила гвардейца одной рукой за шею, зажав ему рот, а другой ухватила за запястье, не давая дотянуться до ножен. Но после Элантриса ей было трудно справиться с более рослым мужчиной, и он тут же разорвал хватку, легко избежав подножки.
— Остановитесь! — рявкнул вполголоса Раоден и вскинул перед собой ладонь.
Оба раздраженно оглянулись на принца, но прекратили борьбу, как только увидели, что он делает.
Он вычерчивал пальцем затейливый узор, который оставался висеть в воздухе мерцающей нитью — эйон Шео, символ смерти.
— Стоит тебе шевельнуться, и ты умрешь, — негромко, но с угрозой произнес принц.
Глаза гвардейца в ужасе распахнулись. Эйон повис на уровне его груди, от его резкого света по стенам заиграли зловещие тени. Символ вспыхнул напоследок и исчез. Но солдат успел разглядеть изуродованное шаодом лицо принца.
— Ты знаешь, кто мы.
— Доми милостивый… — прошептал солдат.
— Эйон останется еще на час, — солгал Раоден. — Он будет висеть здесь, невидимый, и если ты хоть пальцем пошевелишь, он тебя уничтожит. Ясно?
Гвардеец старался не моргать, по его искаженному ужасом лицу стекал пот.
Принц снял с него ремень с ножнами и надел на себя.
— Пошли, — бросил он Карате.
Женщина скорчилась у стены, куда ее оттолкнул гвардеец, и не сводила с Раодена непроницаемого взгляда.
— Пойдем же, — настойчиво повторил он.
Карата наконец кивнула, потянула на себя дверь спальни Йадона, и они исчезли тем же путем, что пришли.
— Он меня не узнал, — удивленно и в то же время с горечью произнесла Карата. Казалось, она разговаривает с собой.
— Кто?
Они спрятались под входным козырьком одной из лавок в центре Каи, отдыхая перед последним рывком до Элантриса.
— Гвардеец. В прошлой жизни он был моим мужем.
— Мужем?!
Карата кивнула.
— Мы прожили вместе двенадцать лет, а он меня забыл.
Раоден прокрутил в голове недавние события.
— Значит, в той комнате…
— Моя дочь. Не думаю, что ей рассказали, что со мной случилось. Я хотела, чтобы она знала правду.
— Ты оставила записку?
— Записку и маленький подарок, — грустно ответила элантрийка, хотя ее глаза оставались сухими. — Мое ожерелье. Я сумела пронести его мимо жрецов год назад. Я всегда хотела оставить его ей. Они забрали меня так быстро, я даже не успела попрощаться…
— Я знаю. — Раоден обнял ее за плечи. — Я знаю.
— Шаод разлучает нас с любимыми людьми. Он забирает все и оставляет нас с пустыми руками. — Ее голос дрожал от ярости.
— По воле Доми.
— Как ты можешь произносить его имя, после того что он сотворил с нами?!
— Не знаю, — признался принц. — Я только знаю, что нам нельзя сдаваться. И сегодня ты сумела повидать свою дочь.
— Да. Я благодарна тебе. Ты оказал мне огромную услугу, принц.
Раоден замер на месте.
— Я знаю тебя. Мы с мужем много лет прожили во дворце, охраняя твоего отца и его семью. Я помню тебя с детства, принц Раоден.
— Ты сразу догадалась?
— Не сразу, но достаточно быстро. Поначалу я не могла решить, ненавидеть тебя или радоваться, что справедливость восторжествовала.
— И к какому ты пришла выводу?
— Неважно. — Карата по привычке вытерла сухие глаза. — Ты выполнил свою часть договора. Мои люди оставят тебя в покое.
— Этого мало. — Принц поднялся на ноги.
— Ты потребуешь награды помимо нашей сделки?
— Я ничего не требую, Карата. — Он подал ей руку, помогая встать. — Но ты знаешь, кто я, так что можешь догадаться, каковы мои цели.
— Ты похож на Аандена. Собираешься править Элантрисом, как твой отец правит этой проклятой страной.
— Почему-то сегодня все пытаются осудить меня на скорую руку, — с кривой улыбкой произнес Раоден. — Нет, я вовсе не собираюсь править Элантрисом. Но я хочу помочь ему. Перед нами город, полный изнывающих от жалости к себе людей, которых приучили глядеть на себя глазами остального мира. Элантрис может измениться к лучшему.
— Как ты собираешься изменить наше существование? Пока нам приходится голодать, элантрийцы будут драться и уничтожать друг друга из-за крошек!
— Значит, наша задача — утолить город.
Карата фыркнула.
Раоден залез в карман и достал небольшой полотняный мешочек. Он был пуст, но принц держал его при себе в качестве напоминания о поставленной цели.
— Узнаешь, что это?
Глаза Караты вспыхнули голодным огнем.
— В нем была еда!
— Какая?
— Зерна, традиционная часть приношений свежеиспеченного элантрийца.
— Не просто зерна. — Раоден значительно поднял палец. — А семена. Церемония требует, чтобы они были свежими.
— Семена? — прошептала элантрийка.
— Я отбирал их из подношений новичков. Остальное меня не интересует — только зерна. Мы сможем посадить их, Карата! Элантрийцев не так много; нетрудно будет накормить всех. У нас полно свободного времени, чтобы разбить пару огородов.
Карата разглядывала его во все глаза.
— Никому даже в голову это не приходило, — поражение выговорила она.
— Я так и думал. Люди в Элантрисе слишком заняты сегодняшними бедами и не задумываются о будущем. Я собираюсь изменить их подход.
Женщина переводила взгляд с мешочка на его лицо и обратно.
— Поразительно, — прошептала она.
— Пошли. — Раоден засунул мешок обратно и прикрыл пояс с мечом лохмотьями. — Мы почти у ворот.
— И как мы собираемся попасть внутрь?
— Смотри и не вмешивайся.
По дороге к воротам Карата остановилась у погруженного в темноту дома.
— Что такое? — спросил принц.
Она указала на окно: за стеклом лежал ломоть хлеба. В ту же секунду Раодена скрутил голод. Он прекрасно понимал свою спутницу; даже во дворце он постоянно высматривал, не удастся ли ухватить кусочек съестного.
— Мы не можем рисковать, — с усилием выдавил он.
Карата вздохнула.
— Я знаю. Просто… мы так близко.
— Все лавки закрыты, дома заперты. Нам нигде не найти еды.
Женщина кивнула и зашагала дальше, двигаясь как во сне. Вскоре они завернули за угол и оказались у широких элантрийских ворот. Рядом стояло приземистое здание, из окон которого лился свет. Внутри прохлаждалось несколько солдат охраны, их желто-коричневая форма казалась ярче при свете ламп.
Раоден приблизился к зданию и постучал в окно.
— Извините, — вежливо обратился он. — Не окажите ли вы нам любезность, открыв ворота?
Игравшие в карты солдаты вскочили, раскидывая стулья, крича и ругаясь, стоило им разглядеть помеченные шаодом лица.
— И побыстрее, — непринужденно добавил принц. — Мне надоело ждать.
— Что вы делаете снаружи? — требовательно спросил офицер.
Гвардейцы высыпали из здания и окружили пришельцев, нацелив копья им в грудь.
— Пытаемся попасть внутрь.
Один из солдат отвел копье для удара.
— Не стоит, — остановил его Раоден. — А то придется объяснять, каким образом вы ухитрились убить элантрийца по эту сторону стены. Ваша работа — держать нас внутри; случится большой конфуз, если горожане узнают, что мы сбежали у вас из-под носа.
— И как вам удалось сбежать? — спросил офицер.
— Расскажу позже. А сейчас вам лучше впустить нас в город, прежде чем проснется окрестный квартал и начнется паника. Да, и не подходите слишком близко, ведь шаод очень заразен.
При последних словах солдаты попятились. Присматривать за Элантрисом — одно дело, но оказаться лицом к лицу с говорящим трупом — совсем другое. Растерянный офицер приказал открыть ворота.
— Спасибо тебе, добрый человек, — с улыбкой поблагодарил Раоден. — Вы прекрасно справляетесь со своей работой. Посмотрим, не удастся ли добиться для вас повышения жалованья.
Принц подал Карате руку и величественной походкой прошел в ворота, кивнув гвардейцам как личным дворецким.
Как только ворота захлопнулись за ними, Карата перестала сдерживать рвущееся наружу хихиканье:
— Послушав тебя, можно подумать, что нам не терпится попасть внутрь. Как будто жить здесь — наша привилегия.
— Именно это и следует себе внушить. Если нас заперли в Элантрисе, будем вести себя так, как будто это прекраснейшее место в мире.
Карата улыбнулась.
— Ты очень ершистый, принц. Мне нравится.
— Благородное происхождение заключается не только в крови, но и в поведении. Будем считать, что жизнь здесь — сплошное блаженство; может, тогда удастся забыть, какие мы все жалкие обломки. А теперь я хочу обратиться к тебе с просьбой.
Карата ответила вопросительным взглядом.
— Не говори никому, кто я. Я хочу завоевать верность, основанную на уважении, а не на титуле.
— Договорились.
— И во-вторых, никому не открывай путь в Каи по реке.
— Почему?
— Слишком опасно. Я знаю отца: если охрана станет часто находить элантрийцев за воротами, он уничтожит город. Наш единственный выход — обеспечивать себя самостоятельно. Не следут рисковать, выбираясь в город за едой.
Карата обдумала его слова и согласно кивнула. Помолчав немного, она произнесла:
— Принц Раоден, я хочу тебе кое-что показать.
Дети выглядели счастливыми. Хотя большинство спали, некоторые еще не ложились, и они смеялись и играли друг с другом. Все были лысы и покрыты характерными для шаода пятнами. Но настроения им это не портило.
— Так вот куда они пропадают! — оживленно воскликнул принц.
Карата повела его глубже в комнату, запрятанную в недрах элантрийского дворца. Когда-то в здании жили правители величайшего города, теперь здесь разместилась детская.
Несколько присмаривавших за детьми мужчин подозрительно рассматривали Раодена. Не обращая на них внимания, Карата повернулась к принцу.
— Попав в Элантрис, я увидела прячущихся по закоулкам детей, перепуганных и голодных, и мне вспомнилась моя маленькая Опаис. Я начала помогать им, и мое сердце оттаяло; я выискивала их, дарила им немного любви, и они так и льнули ко мне. У всех людей, которые живут во дворце, за стеной остался маленький ребенок.
Карата на мгновение замолкла, погладила по голове элантрийского малыша.
— Дети объединяют нас, не дают склониться перед болью. Мы собираем для них еду. Почему-то голод переносится легче, когда знаешь, что отказываешься от еды ради малышей.
— Я даже не думал… — шепотом начал принц, наблюдая, как две девочки играют в ладушки.
— Что они могут быть счастливы? — закончила Карата. Она махнула Раодену и направилась к выходу, подальше от детских ушей. — Мы тоже не понимаем, принц. Но они переносят голод легче нас.
— Ум ребенка — поразительно гибкая вещь.
— Они так же легко переносят несильную боль — ушибы, синяки и тому подобное. Но все равно со временем не выдерживают, как и все остальные. Только что ребенок весело играл, но стоит ему лишний раз упасть или порезаться, и его разум ломается. У нас есть другая комната, подальше от этих малышей. Там живут десятки детей, которые целыми днями плачут.
Раоден задумчиво кивнул.
— Зачем ты их мне показала?
— Я хочу присоединиться к твоей команде. Когда-то я служила твоему отцу, несмотря на плохое мнение о нем. Теперь я хочу послужить сыну, который завоевал мое уважение. Ты примешь нас?
— Это честь для меня.
Она кивнула и со вздохом повернулась к детям.
— Во мне осталось немного жизни, лорд Раоден, — прошептала Карата. — Меня тревожит, что будет с детьми, когда меня не станет. Твоя сумасшедшая мечта об Элантрисе, где мы растим пищу и не обращаем внимания на боль… Я хочу увидеть, как ты попытаешься воплотить ее. Я не думаю, что замысел осуществим, но надеюсь, что попутно ты сделаешь нас счастливее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Раоден тревожно переминался с ноги на ногу, недоумевая, зачем Карата затеяла это путешествие. Чтобы украсть у спящего гвардейца оружие? Если так, это безумный поступок. С другой стороны, желание тайком пробраться во дворец страдающего манией преследования короля вряд ли можно считать признаком душевного здоровья.
Карата вошла в комнату, и тут принц понял, что она не собирается воровать оружие — солдата в комнате не было. Кровать стояла пустая, хотя простыни оказались примятыми, в ней недавно спали. Элантрийка остановилась у матраса на полу, не замеченного ранее Раоденом. Там лежала крохотная фигурка спящего малыша, принц не мог разглядеть лица и понять, мальчик это или девочка. Женщина молча склонилась над ребенком.
Через долгое время она наконец поднялась с колен, махнула принцу и тихо вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Раоден вопросительно приподнял брови, и Карата кивнула ему. Она выполнила то, за чем пришла; настала пора выбираться.
Они решили уходить тем же путем, как попали во дворец. Раоден шел первым, а Карата следовала за ним, закрывая за собой распахнутые ранее двери. Принца переполняло чувство облегчения от мысли, что худшее осталось позади, по крайней мере до тех пор, пока он не проскользнул в дверь коридора, ведущего к королевской опочивальне.
С другой стороны стоял гвардеец охраны, как раз потянувшийся к дверной ручке. Увидев незваных гостей, он на секунду замер в удивлении.
Карата метнулась вперед и стремительно обхватила гвардейца одной рукой за шею, зажав ему рот, а другой ухватила за запястье, не давая дотянуться до ножен. Но после Элантриса ей было трудно справиться с более рослым мужчиной, и он тут же разорвал хватку, легко избежав подножки.
— Остановитесь! — рявкнул вполголоса Раоден и вскинул перед собой ладонь.
Оба раздраженно оглянулись на принца, но прекратили борьбу, как только увидели, что он делает.
Он вычерчивал пальцем затейливый узор, который оставался висеть в воздухе мерцающей нитью — эйон Шео, символ смерти.
— Стоит тебе шевельнуться, и ты умрешь, — негромко, но с угрозой произнес принц.
Глаза гвардейца в ужасе распахнулись. Эйон повис на уровне его груди, от его резкого света по стенам заиграли зловещие тени. Символ вспыхнул напоследок и исчез. Но солдат успел разглядеть изуродованное шаодом лицо принца.
— Ты знаешь, кто мы.
— Доми милостивый… — прошептал солдат.
— Эйон останется еще на час, — солгал Раоден. — Он будет висеть здесь, невидимый, и если ты хоть пальцем пошевелишь, он тебя уничтожит. Ясно?
Гвардеец старался не моргать, по его искаженному ужасом лицу стекал пот.
Принц снял с него ремень с ножнами и надел на себя.
— Пошли, — бросил он Карате.
Женщина скорчилась у стены, куда ее оттолкнул гвардеец, и не сводила с Раодена непроницаемого взгляда.
— Пойдем же, — настойчиво повторил он.
Карата наконец кивнула, потянула на себя дверь спальни Йадона, и они исчезли тем же путем, что пришли.
— Он меня не узнал, — удивленно и в то же время с горечью произнесла Карата. Казалось, она разговаривает с собой.
— Кто?
Они спрятались под входным козырьком одной из лавок в центре Каи, отдыхая перед последним рывком до Элантриса.
— Гвардеец. В прошлой жизни он был моим мужем.
— Мужем?!
Карата кивнула.
— Мы прожили вместе двенадцать лет, а он меня забыл.
Раоден прокрутил в голове недавние события.
— Значит, в той комнате…
— Моя дочь. Не думаю, что ей рассказали, что со мной случилось. Я хотела, чтобы она знала правду.
— Ты оставила записку?
— Записку и маленький подарок, — грустно ответила элантрийка, хотя ее глаза оставались сухими. — Мое ожерелье. Я сумела пронести его мимо жрецов год назад. Я всегда хотела оставить его ей. Они забрали меня так быстро, я даже не успела попрощаться…
— Я знаю. — Раоден обнял ее за плечи. — Я знаю.
— Шаод разлучает нас с любимыми людьми. Он забирает все и оставляет нас с пустыми руками. — Ее голос дрожал от ярости.
— По воле Доми.
— Как ты можешь произносить его имя, после того что он сотворил с нами?!
— Не знаю, — признался принц. — Я только знаю, что нам нельзя сдаваться. И сегодня ты сумела повидать свою дочь.
— Да. Я благодарна тебе. Ты оказал мне огромную услугу, принц.
Раоден замер на месте.
— Я знаю тебя. Мы с мужем много лет прожили во дворце, охраняя твоего отца и его семью. Я помню тебя с детства, принц Раоден.
— Ты сразу догадалась?
— Не сразу, но достаточно быстро. Поначалу я не могла решить, ненавидеть тебя или радоваться, что справедливость восторжествовала.
— И к какому ты пришла выводу?
— Неважно. — Карата по привычке вытерла сухие глаза. — Ты выполнил свою часть договора. Мои люди оставят тебя в покое.
— Этого мало. — Принц поднялся на ноги.
— Ты потребуешь награды помимо нашей сделки?
— Я ничего не требую, Карата. — Он подал ей руку, помогая встать. — Но ты знаешь, кто я, так что можешь догадаться, каковы мои цели.
— Ты похож на Аандена. Собираешься править Элантрисом, как твой отец правит этой проклятой страной.
— Почему-то сегодня все пытаются осудить меня на скорую руку, — с кривой улыбкой произнес Раоден. — Нет, я вовсе не собираюсь править Элантрисом. Но я хочу помочь ему. Перед нами город, полный изнывающих от жалости к себе людей, которых приучили глядеть на себя глазами остального мира. Элантрис может измениться к лучшему.
— Как ты собираешься изменить наше существование? Пока нам приходится голодать, элантрийцы будут драться и уничтожать друг друга из-за крошек!
— Значит, наша задача — утолить город.
Карата фыркнула.
Раоден залез в карман и достал небольшой полотняный мешочек. Он был пуст, но принц держал его при себе в качестве напоминания о поставленной цели.
— Узнаешь, что это?
Глаза Караты вспыхнули голодным огнем.
— В нем была еда!
— Какая?
— Зерна, традиционная часть приношений свежеиспеченного элантрийца.
— Не просто зерна. — Раоден значительно поднял палец. — А семена. Церемония требует, чтобы они были свежими.
— Семена? — прошептала элантрийка.
— Я отбирал их из подношений новичков. Остальное меня не интересует — только зерна. Мы сможем посадить их, Карата! Элантрийцев не так много; нетрудно будет накормить всех. У нас полно свободного времени, чтобы разбить пару огородов.
Карата разглядывала его во все глаза.
— Никому даже в голову это не приходило, — поражение выговорила она.
— Я так и думал. Люди в Элантрисе слишком заняты сегодняшними бедами и не задумываются о будущем. Я собираюсь изменить их подход.
Женщина переводила взгляд с мешочка на его лицо и обратно.
— Поразительно, — прошептала она.
— Пошли. — Раоден засунул мешок обратно и прикрыл пояс с мечом лохмотьями. — Мы почти у ворот.
— И как мы собираемся попасть внутрь?
— Смотри и не вмешивайся.
По дороге к воротам Карата остановилась у погруженного в темноту дома.
— Что такое? — спросил принц.
Она указала на окно: за стеклом лежал ломоть хлеба. В ту же секунду Раодена скрутил голод. Он прекрасно понимал свою спутницу; даже во дворце он постоянно высматривал, не удастся ли ухватить кусочек съестного.
— Мы не можем рисковать, — с усилием выдавил он.
Карата вздохнула.
— Я знаю. Просто… мы так близко.
— Все лавки закрыты, дома заперты. Нам нигде не найти еды.
Женщина кивнула и зашагала дальше, двигаясь как во сне. Вскоре они завернули за угол и оказались у широких элантрийских ворот. Рядом стояло приземистое здание, из окон которого лился свет. Внутри прохлаждалось несколько солдат охраны, их желто-коричневая форма казалась ярче при свете ламп.
Раоден приблизился к зданию и постучал в окно.
— Извините, — вежливо обратился он. — Не окажите ли вы нам любезность, открыв ворота?
Игравшие в карты солдаты вскочили, раскидывая стулья, крича и ругаясь, стоило им разглядеть помеченные шаодом лица.
— И побыстрее, — непринужденно добавил принц. — Мне надоело ждать.
— Что вы делаете снаружи? — требовательно спросил офицер.
Гвардейцы высыпали из здания и окружили пришельцев, нацелив копья им в грудь.
— Пытаемся попасть внутрь.
Один из солдат отвел копье для удара.
— Не стоит, — остановил его Раоден. — А то придется объяснять, каким образом вы ухитрились убить элантрийца по эту сторону стены. Ваша работа — держать нас внутри; случится большой конфуз, если горожане узнают, что мы сбежали у вас из-под носа.
— И как вам удалось сбежать? — спросил офицер.
— Расскажу позже. А сейчас вам лучше впустить нас в город, прежде чем проснется окрестный квартал и начнется паника. Да, и не подходите слишком близко, ведь шаод очень заразен.
При последних словах солдаты попятились. Присматривать за Элантрисом — одно дело, но оказаться лицом к лицу с говорящим трупом — совсем другое. Растерянный офицер приказал открыть ворота.
— Спасибо тебе, добрый человек, — с улыбкой поблагодарил Раоден. — Вы прекрасно справляетесь со своей работой. Посмотрим, не удастся ли добиться для вас повышения жалованья.
Принц подал Карате руку и величественной походкой прошел в ворота, кивнув гвардейцам как личным дворецким.
Как только ворота захлопнулись за ними, Карата перестала сдерживать рвущееся наружу хихиканье:
— Послушав тебя, можно подумать, что нам не терпится попасть внутрь. Как будто жить здесь — наша привилегия.
— Именно это и следует себе внушить. Если нас заперли в Элантрисе, будем вести себя так, как будто это прекраснейшее место в мире.
Карата улыбнулась.
— Ты очень ершистый, принц. Мне нравится.
— Благородное происхождение заключается не только в крови, но и в поведении. Будем считать, что жизнь здесь — сплошное блаженство; может, тогда удастся забыть, какие мы все жалкие обломки. А теперь я хочу обратиться к тебе с просьбой.
Карата ответила вопросительным взглядом.
— Не говори никому, кто я. Я хочу завоевать верность, основанную на уважении, а не на титуле.
— Договорились.
— И во-вторых, никому не открывай путь в Каи по реке.
— Почему?
— Слишком опасно. Я знаю отца: если охрана станет часто находить элантрийцев за воротами, он уничтожит город. Наш единственный выход — обеспечивать себя самостоятельно. Не следут рисковать, выбираясь в город за едой.
Карата обдумала его слова и согласно кивнула. Помолчав немного, она произнесла:
— Принц Раоден, я хочу тебе кое-что показать.
Дети выглядели счастливыми. Хотя большинство спали, некоторые еще не ложились, и они смеялись и играли друг с другом. Все были лысы и покрыты характерными для шаода пятнами. Но настроения им это не портило.
— Так вот куда они пропадают! — оживленно воскликнул принц.
Карата повела его глубже в комнату, запрятанную в недрах элантрийского дворца. Когда-то в здании жили правители величайшего города, теперь здесь разместилась детская.
Несколько присмаривавших за детьми мужчин подозрительно рассматривали Раодена. Не обращая на них внимания, Карата повернулась к принцу.
— Попав в Элантрис, я увидела прячущихся по закоулкам детей, перепуганных и голодных, и мне вспомнилась моя маленькая Опаис. Я начала помогать им, и мое сердце оттаяло; я выискивала их, дарила им немного любви, и они так и льнули ко мне. У всех людей, которые живут во дворце, за стеной остался маленький ребенок.
Карата на мгновение замолкла, погладила по голове элантрийского малыша.
— Дети объединяют нас, не дают склониться перед болью. Мы собираем для них еду. Почему-то голод переносится легче, когда знаешь, что отказываешься от еды ради малышей.
— Я даже не думал… — шепотом начал принц, наблюдая, как две девочки играют в ладушки.
— Что они могут быть счастливы? — закончила Карата. Она махнула Раодену и направилась к выходу, подальше от детских ушей. — Мы тоже не понимаем, принц. Но они переносят голод легче нас.
— Ум ребенка — поразительно гибкая вещь.
— Они так же легко переносят несильную боль — ушибы, синяки и тому подобное. Но все равно со временем не выдерживают, как и все остальные. Только что ребенок весело играл, но стоит ему лишний раз упасть или порезаться, и его разум ломается. У нас есть другая комната, подальше от этих малышей. Там живут десятки детей, которые целыми днями плачут.
Раоден задумчиво кивнул.
— Зачем ты их мне показала?
— Я хочу присоединиться к твоей команде. Когда-то я служила твоему отцу, несмотря на плохое мнение о нем. Теперь я хочу послужить сыну, который завоевал мое уважение. Ты примешь нас?
— Это честь для меня.
Она кивнула и со вздохом повернулась к детям.
— Во мне осталось немного жизни, лорд Раоден, — прошептала Карата. — Меня тревожит, что будет с детьми, когда меня не станет. Твоя сумасшедшая мечта об Элантрисе, где мы растим пищу и не обращаем внимания на боль… Я хочу увидеть, как ты попытаешься воплотить ее. Я не думаю, что замысел осуществим, но надеюсь, что попутно ты сделаешь нас счастливее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88