Ранним осенним утром войско Младших перешло мост Петушиного пера и углубилось в лес Ашух. Десятники и сотники окрикивали воинов, вестовые продирались на лошадях между деревьями. Даже птицы смолкли, испуганные присутствием в лесу столь большого числа бойцов. Младшие были повсюду. Хельви на высоком белом жеребце, в окружении приближенных, с удовлетворением оглядывал бесконечные ряды воинов, которых, как казалось, было больше, чем деревьев. Окончательно принятое решение наполняло его сердце мужеством. Чувство уверенности в себе и в своей армии приятно согревало сердце.
— Видишь ли, Базл, — обратился он к другу и помощнику, продолжая начатый разговор, — мы стоим сейчас на пороге совершенно новой эпохи в военном деле. Еще четыреста лет назад, во времена Последней войны Наследников, боевые действия носили исключительно оборонительный характер. Одна сторона обороняла крепость, а другая ее осаждала. Взять хотя бы битву при Нонге или взятие крепости Шоллвет. Одно стенобитное орудие ценилось больше, чем сотня легковооруженных воинов. Война могла растянуться на годы. Главными же особенностями нашей новой стратегии будут подвижность и стремительность.
— Прекрасно, повелитель, — склонил голову глиф. — Жаль только, что люди, выстроившие Нонг и Шоллвет, ничего не знают о твоих планах. Они бы тогда не мешкая разобрали каменные стены, чтобы обеспечить тебе лучшую эээ… подвижность.
— Можешь смеяться сколько хочешь, — спокойно ответил человек. — Наша задача — сохранить мобильность и остаться защищенными. Конница прорвет оборону. Копейщики защитят ее с флангов. Конечно стены Нонга их копья не пробьют. Но зачем нам эта старая крепость? В лесистой же местности Пограничья мы будем представлять гораздо более грозную силу, чем тяжеловооруженные рыцари. Кроме того, рыцарские отряды никогда не бывают настолько многочисленны, чтобы контролировать всю территорию полностью. А с ополченцами, вооруженными гораздо хуже нас, Младшие справятся легко. Что, нечего больше сказать?
— Теория проверяется практикой, повелитель. Я не вижу в твоих рассуждениях крупных ошибок. Хоть ты и считаешь свою стратегию и тактику новаторскими, я могу сказать, что они довольно формальны. Мы, как и наши враги, зависим от той местности, на которой нам придется воевать. В то же время некоторые проблемы могут возникнуть по ходу дела. Взять хотя бы контроль над завоеванной территорией. Видимо, нам придется оставлять на ней войска, которые будут в состоянии осуществлять надзор на этих землях. Что останется от твоей подвижной, но небольшой армии после того, как мы, да помогут нам боги, дойдем до Ойгена? Или ты собираешься выжигать деревни и города людей огнем? — вкрадчиво спросил Базл и усмехнулся.
— Ты решил, что я буду оставлять в захваченных селах гарнизоны? — расхохотался Хельви. — Ну уж нет, много чести этим людишкам. Несколько десятков, максимум — сотен воинов останутся в тылу, чтобы охранять пути сообщения и вести какие-то крепительные работы, но не более. В конце концов, мы ведем с собой довольно плотников, чтобы поручить это дело им. А что касается теорий, то мы с тобой и идем воевать, чтобы проверить наши книжные, теоретические выкладки на практике.
Между тем армия Младших — предмет горячего обсуждения великого канцлера и мага — продвигалась в глубь леса. Кавалеристы ехали верхом, однако их предупредили, что в самое ближайшее время они должны будут спешиться и повести коней в поводу. Части, которые Хельви назвал «плотниками» и которые на самом деле состояли из Младших самых разных профессий — кузнецов, лесорубов, строителей двигались впереди, вместе с разведчиками. Поскольку, если верить картам, принесенным отрядом Комра, армии предстояло перейти три широких и глубоких оврага, в задачу этих частей входило не только рубить просеки в тех местах, где лошадей нельзя будет провести между деревьями даже в поводу, но и выстроить мостки для спуска и подъема животных. Всё это, конечно, требовало времени, однако Хельви не мог отказаться от этих мероприятий, так же как и от ночного отдыха для животных и воинов. В конце концов, он уже и так сэкономил несколько дней, усадив копейщиков на лошадей и мулов. Кроме оружия они везли с собой большие мешки с фуражом.
Лес Ашух пока никак не проявлял своего своенравия. До прихода Хельви в Верхат он считался священным, и те немногие Младшие, кто осмеливался заходить в него, рисковали не вернуться домой. Однако после того, как человек и его спутники были брошены в усыпальницу лесной девы, иными словами — на верную смерть, и всё же сумели выбраться и вернуться в Верхат, многие альвы усомнились в действенности проклятия, а уж после захвата усыпальницы, в которой обитал загадочный Черный Колдун и его приспешники, история о нем была почти забыта. Однако само имя леса связывало эти деревья с загадочной хозяйкой. Окрестные фермеры произносили ее имя, почтительно понизив голос. Для них лес продолжал оставаться живым и неприкасаемым существом.
Напрасно Хельви в пору своего наместничества в Верхате пытался разубедить Младших. Он лично следил за добычей мрамора и соли в заваленной усыпальнице Ашух и пытался привлечь к этой работе как можно больше альвов. Некоторые в погоне за наживой в самом деле пришли работать в лес, однако большинство жителей, признавая, что при новом наместнике нечисти в чаще водится куда меньше, не пытались заходить дальше опушки. Что касается Вепря, то он уделял гораздо больше времени выучке войск, чем добыче мрамора, и потому прежние суеверия, наслаиваясь на новые ужасные истории, которые любили рассказывать у камелька старожилы, возродились с новой силой. Именно поэтому армия осталась накануне войны без карт, негодовал великий канцлер.
Запыхавшийся вестовой подскакал к Хельви и его свите, когда солнце стало клониться к закату. Его широкое лицо было исцарапано ветками деревьев, которые не упускали возможности шлепнуть стремительного наездника или порвать на нем куртку.
— Великий канцлер, разведчики захватили вражеского лазутчика. Командир Кдев спрашивает у тебя, должен ли он допросить пленника сам или следует доставить его к тебе? Командир передает тебе, что шпион — человек.
Среди придворных раздалось еле слышное перешептывание — вслух никто говорить не решался, однако сам факт, что вражеские лазутчики подбирается уже к самому Верхату, был, безусловно, вопиющим. Великий канцлер нахмурился. Делать остановку в самом начале пути, чтобы допрашивать шпиона, ему очень не хотелось. Вот если бы сделать это, не сходя с лошади?
— Передай командиру Кдеву, что я очень доволен его службой, — наконец произнес он. — Пусть он допросит пленника, но сделает это в самой мягкой форме. Никаких пыток и побоев. У нас нет на это времени. Приказываю разведчикам усилить бдительность — если в чаще нашелся один шпион, то вполне возможно, там есть и второй. Вечером, на привале, доставите его ко мне. Тогда поговорим по-настоящему. Если у командира Кдева нет достачного количества воинов, чтобы организовать должную охрану для пленника, пусть передаст его коннице.
— Слушаюсь, повелитель, — почтительно ответил вестовой, удерживая поводья.
— И чтоб ни один волос с головы лазутчика не слетел, слышишь! — вдруг заорал Хельви и пришпорил своего коня, который от неожиданности взвился на дыбы и захрипел. — Передай командиру, чтобы сняли с него все пряжки и брелки, не только оружие. Головой мне за него отвечаете! К вечеру он должен быть жив!
Вестовой поклонился в седле и пришпорил коня. Он был наслышан о приступах гнева у великого канцлера, однако относился к этим солдатским байкам насмешливо. Сейчас, пережив ярость Хельви, он понимал, почему старшие командиры, рассказывая о выволочках, устроенных им канцлером, не улыбаются. Командир разведчиков Кдев тоже не усмехнулся, когда воин дословно передал ему слова повелителя. Он только сжал покрепче кулаки и посмотрел налитыми кровью глазами куда-то в лес.
Кдев не мог похвастать пышной родословной. Его семья Черных лисов была, по меркам знатных имперцев, худородной и бедной. Кроме того, ходили слухи, что бабушка Кдева стала жертвой какого-то любвеобильного гриффона. Полукровок, даже во втором колене, в Горе девяти драконов не жаловали. Никогда бы не занимать Кдеву должности выше десятника, если бы в его судьбу не вмешался градоначальник Нырок, который знал Черного лиса еще по службе в дозорных отрядах. Убедив Хельви в том, что Кдев хороший воин, хотя не знатен, он сумел добиться назначения приятеля командиром разведчиков. И не прогадал — Кдев был отличным начальником и лазутчиком. У своих воинов он пользовался даже не любовью, а каким-то обожанием, хотя был с ними суров и властен. Однако они легко сносили издержки командирского характера, потому что видели в нем своего, простого воина, дослужившегося до высоких званий.
Удивительно, что Кдев совершенно не сошелся с главой тайной стражи Твором, хотя, казалось, род их деятельности был схожим. Не подружился он и с придворными, которые тоже не искали дружбы с полукровкой, занявшим высокое место только по протекции Нырка. Угрюмый и молчаливый, командир разведчиков, казалось, вообще не имел друзей, и только очень близкие ему Младшие знали, к примеру, о том, что он счастливый глава большого и дружного семейства.
— Передай великому канцлеру, что я скорее отрежу себе бороду вместе с головой, чем позволю этому пленнику испустить дух до заката, — мрачно сказал Кдев вестовому. — Что касается воинов для охраны, то дозорные всегда ценились не за то, что их много, а за умение и опыт. Если уж мы не сумеем сберечь лазутчика, то этого не сумеет никто.
Вестовой молча склонил голову и ускакал, а Кдев отправил нескольких воинов с новыми приказами для своих десятников и велел привести к нему пленника. Черный лис был опытным лазутчиком, и он прекрасно знал, что разведка — это основа для любого сражения. В густых лесах или пустынных степях главное — обнаружить местонахождение врага. После этого следить за ним будет относительно легко — никто, кроме нечисти, не может внезапно сняться с места и улететь в неизвестном направлении, но с гарпиями и весталами войн не ведут, их уничтожают дозоры и охотники. Однако он сомневался, что пойманный лазутчик получил задание обнаружить армию Младших. Если верить картам, то пешком он добирался до леса Ашух по крайней мере три недели. Откуда врагам было знать три недели назад, что войско выступает именно сегодня? Кроме того, три недели лазутчику понадобилось бы, чтобы вернуться обратно в Нонг. Пожалуй, Младшие на марше его даже обгонят. Кдев слегка потянул себя за разлапистую черную бороду. Это помогало ему сосредоточиться. Значит, лазутчик был занят разведкой местности.
— Командир, вот он, — негромко сказал самый толковый десятник Кдева Щур прямо в ухо Черному лису.
Кдев не вздрогнул, и не потому, что Щур не застал его врасплох, а просто сказалась многолетняя выучка: разведчик не должен позволять обнаруживать свои чувства. Он взглянул на пленника, которого спеленали веревками с головы до ног, и со свистом вздохнул. Светловолосый и низкорослый человек был бледен и заметно дрожал. Пожалуй, издалека его можно принять за альва, подумал Черный лис, брезгливо рассматривая пленника. Однако если те, кто отправил его в лес Ашух, думали обмануть Младших, то они горько ошиблись. С трех шагов было понятно, что перед тобой именно человек. Крупные черты лица, казавшиеся уродливо-неправильными по сравнению с красивыми тонкими лицами альвов, глаза навыкате, пористая и нечистая кожа, резкий запах пота и угловатые движения, лишенные изящества. Вот человек каков он есть. Кдеву захотелось сплюнуть, но он сдержался. Не стоит показывать лазутчику, что он считает его ничтожеством, возможно, парня еще удастся переманить на свою сторону.
— Меня зовут Кдев Черный лис, я командую дозорным отрядом войска Младших. Кто ты такой и что делаешь в священном лесу Ашух?
Пленник не отозвался на слова командира, только задрожал еще сильнее. Кдев подумал и повторил вопрос на языке людей королевства Синих озер. Безусловно, в его устах он звучал не так складно и благозвучно, как у Хельви, который лично обучал нескольких самых толковых командиров премудростям речи будущего врага. Но человек, кажется, что-то понял и робко залепетал.
— И это называется лазутчик, — презрительно обратился Кдев к Щуру на языке Младших. — Его послали на разведку, даже не обучив понимать противника. Ставлю бочонок эля, что это всего-навсего жалкий картограф, который должен был начертить планы местности на подступах к Серебряному потоку. Ни на что другое это ничтожество не годится.
— А о чем он говорит, командир? — уважительно поглядывая на своего многоумного начальника, спросил десятник.
— Дракон его знает, — пожал плечами Кдев. — Не могу разобрать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49