Габрия отряхнула свои вещи от снега, наскоро перекусила и вскочила в седло.
Они покинули свое пристанище, не оглядываясь, и медленной рысью направились к северу сквозь падающий снег. Корин Трелд был уже недалеко, и Габрия не хотела пропустить его за стеной снега.
К счастью, снежный дождь длился недолго. Перед наступлением полдня, когда Нэра была уже почти у цели, снег кончился и тучи стали рассеиваться.
Сердце Габрии учащенно забилось…
— Это совсем близко, — прошептала она. — Только обогнуть вон тот ручей и взобраться на вершину холма.
Нэра перешла на галоп. Она спустилась с горы, одним махом перепрыгнула поток, и не делая ни шагу в сторону, достигла пологого откоса холма.
Солнце вдруг прорвалось сквозь тучи, и его лучи достигли земли. Хуннули остановилась на вершине холма.
Затаив дыхание, Габрия подумала, а то ли это место? Все было подобно тому, что она помнила: широкий луг был окружен деревьями с двух сторон, позади простирались темные горы, маленький ручеек журчал меж камней, все те же деревья, где так любили играть дети.
Внезапно боль пронзила Габрию: это был тот самый луг, она не узнала его, потому что странен он был пустым и безлюдным вместо прежнего, оживленного и цветущего.
Габрия вскинула руки и издала крик радости. Ее предчувствие сбылось: на широком поле возвышался новый холмик, увенчанный копьями; покрывавший его снег сверкал на солнце. Она соскочила с лошади и побежала к холму.
На полдороги она сорвала плащ Хулинина и сбросила его на землю, затем выхватила меч и издала победный клич Корина. Крик пронесся над пустынным лугом. Девушка добежала до холма и сквозь кольцо копий, окружавшее его, взобралась на самую вершину. Меч ее взметнулся вверх.
— Да здравствует Корин! — крикнула она. — Отец, ты отмщен, я сделала это!
Тишина была ей ответом. Она прислушалась к ветру, игравшему травами, к журчанию ручья. Ей все еще казалось, что вот-вот зазвучат любимые голоса, признательные за ее подвиг, но ответить ей было некому. Она еще раз огляделась, казалось, где-то рядом отец и братья.
…Луг был пуст, и только ветер гулял по нему.
Радость Габрии постепенно угасла. У ее ног, под землей, лежала сотня людей Корина; ее отец, лорд Датлар, три старших брата, ее брат-близнец Габрэн. Они ушли, ушли далеко, они не принадлежали более этому миру. Ее семья была среди теней, в царстве богов. Они знают о ее победе над убийцей Медбом и о цене, которую она за нее заплатила, но они никогда не смогут разделить ее славу. Они ушли навсегда.
Глаза Габрии наполнялись слезами. Молодые весенние ростки уже покрывали холм; тела павших были скрыты под землей, как под покрывалом. Девушка заметила, что копья уже начали гнуться, и она обошла кругом кольцо, пока не выпрямила все, одно за другим. Закончив, она спустилась вниз.
Почти целый день Габрия бродила по разрушенному трелду, вспоминая места, которые она так любила; здесь был шатер ее отца, здесь возвышался Шатер вождей, любовно построенный ими из дерева и кораллов, здесь стояли шатры ее братьев и друзей. Все было разрушено врагом во время боя, но Габрия находила следы, по которым узнавала, что здесь было раньше. Основание Шатра вождей поросло сорняками; несколько полусгнивших бревен — вот все, что осталось от его убранства.
Теперь Габрия подошла к месту у края крепости. На земле было лишь небольшое выжженное пятно, как зарубка, но Габрия никогда бы не забыла этого места. Сюда она перенесла тело своего отца и положила рядом с ним своих братьев. Потом она соорудила навес из бревен и подожгла их, как подобалось героям. Это было все, что она могла сделать в одиночестве.
Тот, кто пришел позже и похоронил павших воинов клана и пепел, оставшийся от лорда Датлара и его сыновей, не оставил после себя следов. Но все было сделано как подобает, и Габрия мысленно поблагодарила незнакомого благодетеля, который так много сделал, чтобы воздать погибшим причитавшиеся им почести. Габрия долго смотрела на землю, вспоминая лица родных. Но теперь эти воспоминания согревали и успокаивали ее. Ушли боль и мука. Все печали были успокоены.
В последний раз обошла она город. Около развалин, оставшихся от Шатра вождей, она остановилась и посмотрела вокруг. Все, кроме траурного холма и руин, выглядело так, как много лет назад, когда клан Корина впервые решил остановиться здесь на зиму. Девушка горько усмехнулась. Земля не помнила того, как кровь струилась потоками, земля не изменилась. Видно, природа не меняется от человеческих болей и радостей.
— Прощайте, братья! — крикнула она в глубину луга. — Спите спокойно.
Она печально повернулась к Нэре, накинула на плечи плащ Хулинина и вскочила в седло.
— Мы можем возвращаться. Мне здесь больше нечего делать.
Лошадь повернулась лицом к траурному холму. Ее передние копыта взметнулись вверх — жест, которым хуннули выказывают почтение и уважение. Затем ее ноги вновь коснулись земли. Вместе с Габрией окинули они луг прощальным взором. Нэра повернулась к югу и поскакала прочь.
3
Двумя днями позже Габрия и Нэра подъезжали к опаленной горячей весной равнине у подножия Дархорна. Они остановились неподалеку от Волчьей тропы, там же, где и год назад, когда они перевязывали раны после битвы с волками. Среди пузырящихся источников они нашли небольшое озерцо. Теплая вода манила, и девушка и лошадь вместе целый день с наслаждением плескались, смывая грязь путешествия. К вечеру Габрия была как никогда успокоившейся и отдохнувшей. Просушивая на солнце мокрые волосы, она вспомнила Этлона, вспоминала Хулинин Трелд и внезапно поняла, что ей не терпится увидеть их снова. Через два дня истечет срок ее изгнания, и она законно вернется в клан. Только сейчас в первый раз она почувствовала, что возвращается домой.
Девушка улыбнулась своим мыслям и принялась одеваться. Она натянула штаны, щелкнула застежкой золотого плаща. Через два дня она будет дома — наконец-то!
Они расположились на ночь около все тех же источников. Нэра паслась неподалеку, пощипывая густую и сладкую весеннюю траву. Но заснуть Габрии не удалось. Она едва устроилась поудобнее, когда кобылица вдруг тряхнула головой и втянула носом ночной воздух. Девушка приподнялась:
— В чем дело, Нэра?
«Не беспокойся, Габрия. Я скоро вернусь».
Не сказав больше ни слова, Нэра галопом умчалась в темноту. Ничего не понимая, Габрия крикнула ей вдогонку:
— Подожди!
Она вскочила на ноги и побежала за лошадью, но та уже исчезла из виду.
Габрия была совершенно сбита с толку. Что происходит с ее лошадью? Еще не было случая, чтобы Нэра уходила куда-то одна, ничего не объяснив. Родить она еще не должна — слишком рано, да и она сказала бы Габрии об этом. И уж наверняка не приближение опасности заставило Нэру уйти; она никогда не оставила бы девушку одну, без защиты. Габрия вновь закуталась в одеяло и попыталась уснуть. Нэра сказала, что все в порядке, но не волноваться было невозможно. Девушка так и не смогла уснуть — сон не шел к ней.
На рассвете издалека до нее донесся стук копыт, эхом разносящийся по маленькой долине. Габрия резко вскочила и побежала на звук мерного топота. Она с трудом различила в предутреннем тумане очертания Нэры.
Нэра тяжело дышала, ее бока блестели от пота.
«Мы должны идти».
— Идти?! — закричала Габрия. — Куда идти? Где ты была?
«Я должна привести тебя на гору. К Колесу. Тебя хотят видеть».
— Кто?!
Копыта стучали по земле. Нэра, очевидно, была чрезвычайно взволнована.
«Габрия, я прошу тебя. Ты все увидишь».
Девушка удивленно смотрела на лошадь. Если бы кто-то другой, а не Нэра, требовал этого, Габрия настояла бы, чтобы ей объяснили, куда они идут, прежде чем отправиться. Но сейчас она лишь пожала плечами, собрала вещи и, не говоря ни слова, вскочила на хуннули. С Нэрой она всегда чувствовала себя в безопасности, куда бы они не направлялись.
Долина горячих целебных ключей осталась позади, и Нэра направилась к горам. Было пока еще довольно темно, но хуннули уверенно бежала рысью по каменистой дороге, как будто она была освещена солнцем. Габрия собрала все свои силы, чтобы удержаться в седле, пока Нэра стремительно неслась вперед, к самому сердцу Дархорна, к одной, только ей известной, цели.
— Нэра, помедленней, прошу тебя! — закричала Габрия.
Нэра неслась еще быстрее, словно не слыша.
«Мы должны быть на месте к рассвету».
— Где быть?!
«У Колеса», — было ей ответом.
У Колеса. Габрия никогда не была в этом загадочном месте. Она только знала о нем из древних баллад, сложенных бардами.
Колесо было построено в горах Валорианом, где-то неподалеку от Тропы, куда, с запада на плодородные луга, он привел своих первых людей. Но что такое Колесо и где оно находится, в точности не знал никто; баллады, со временем обрастая подробностями, становились все более похожими на сказку; Тропа была забыта, по мере того как люди осваивали равнины и переставали вспоминать прошлое.
Габрия стиснула зубы и плотнее прижалась к Нэре. Напрягшись изо всех сил, она старалась не соскочить на землю из-за неистовых толчков, а лошадь все мчалась вперед безудержным галопом. Еще немного, и она, Габрия, поймет, что происходит, она увидит это место и того, кто прислал за ней.
Нэра продолжала бежать, поднимаясь все выше, к каменистому плато, через лес сосен и темных, мрачных елей, сквозь плен густой поросли. Они ныряли в каменные овраги, проносились мимо горных лугов, где паслись олени, перепрыгивали гладкие и чистые участки, жизнь на которых прекратилась после пожара или обвала. Бесснежие прошедшей зимы здесь, высоко в горах, было особенно заметно. Там, где в другие годы Габрию занесло бы с головой, сейчас было не больше нескольких футов снега. Нэра без особых затруднений преодолевала даже низины.
К восходу солнца они были недалеко от двойных зубцов Волчьей тропы. В верхней части склонов деревья росли редко и скучно. Нэра перешла на рысь, замедлив бег. Дыхание ее было тяжелым и прерывистым, черное тело вспотело от напряжения, от него исходил пар, заметный в холодном тонком воздухе.
Габрия похлопала рукой по шее лошади. Она была очень обеспокоена; Нэре нельзя было так бегать в ее положении. Куда бы мы ни направлялись, подумала девушка, для Нэры важнее оберегать себя и своего неродившегося жеребенка.
«Мы почти у цели», — сказала ей лошадь.
Девушка вздохнула с облегчением. Она в первый раз видела, как утро, крадучись, приходит в горы, гася звезды и обрисовывая вершины мягким, слабым светом.
Нэра поднялась на каменистую гряду, миновала поросль карликовых сосен и гряду валунов, подойдя к кромке широкого плато. Там она остановилась и удовлетворенно заржала.
Габрия, заинтригованная, огляделась вокруг. Плато, примыкавшее к северной стороне двузубчатой скалы, было плоским, как гигантская тарелка. Его голая каменистая поверхность была дочиста выметена ветром. Плато казалось абсолютно безлюдным, и Габрия спросила удивленно:
— Здесь?
Нэра мотнула головой в сторону вершины. Габрия последовала туда же взглядом и различила едва видимую тропу, разделявшую зубцы горы.
«Колесо здесь. Смотри внимательно. Они уже на подходе».
— Кто такие «они»? — недоумевала Габрия.
Нэра не отвечала. Она все еще пристально вглядывалась в очертания вершин, будто ожидая появления кого-то. Лошадь пошевелила ушами, ее ноздри напряженно втянули холодный воздух.
Габрия покачала головой и соскользнула на землю. Ее ступни и ладони затекли от долгой езды верхом; было так приятно вновь ощутить под ногами твердую почву. Она полной грудью вдохнула горный воздух, восхитительно пахнущий морозом и древесной корой. Девушка подошла к краю площадки и глянула вниз, туда, где горы стремительно сбегали к холмам Дархорна. Ее взгляд рассеянно скользил по склонам, а солнце постепенно поднималось, заливая своим светом далекие равнины. Вечные цвета долины Рамсарина — цвета кланов: синий, пурпурный, алый, желтый — медленно выходили из тьмы в сиянии своих красок. С выступа, на котором стояла Габрия, можно было легко охватить взглядом восток, где пастбища ее клана простирались до горизонта.
Задумчивая улыбка тронула губы Габрии. Когда-то и люди Валериана точно так же, как она сейчас, смотрели на земли внизу и ликовали. Необозримые равнины были очень живописны и, кроме того, имели все необходимое, чтобы люди могли выжить. И мертвые каменные горы, которые эти люди оставляли позади, не выдерживали никакого сравнения с зеленым плодородием пастбищ.
Габрия медленно отошла от края и огляделась вокруг. На первый взгляд широкое плато было совершенно пусто. Ни дерево, ни куст, ни цветок не оживляли картины; лишь несколько жестких низкорослых растений да пятна мха покрывали плоскую поверхность. Но одна вещь внезапно привлекла внимание Габрии: нечто вроде пьедестала из камней в самом центре площадки. Габрия была от него на расстоянии приблизительно тридцати шагов, когда заметила кое-что еще более странное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Они покинули свое пристанище, не оглядываясь, и медленной рысью направились к северу сквозь падающий снег. Корин Трелд был уже недалеко, и Габрия не хотела пропустить его за стеной снега.
К счастью, снежный дождь длился недолго. Перед наступлением полдня, когда Нэра была уже почти у цели, снег кончился и тучи стали рассеиваться.
Сердце Габрии учащенно забилось…
— Это совсем близко, — прошептала она. — Только обогнуть вон тот ручей и взобраться на вершину холма.
Нэра перешла на галоп. Она спустилась с горы, одним махом перепрыгнула поток, и не делая ни шагу в сторону, достигла пологого откоса холма.
Солнце вдруг прорвалось сквозь тучи, и его лучи достигли земли. Хуннули остановилась на вершине холма.
Затаив дыхание, Габрия подумала, а то ли это место? Все было подобно тому, что она помнила: широкий луг был окружен деревьями с двух сторон, позади простирались темные горы, маленький ручеек журчал меж камней, все те же деревья, где так любили играть дети.
Внезапно боль пронзила Габрию: это был тот самый луг, она не узнала его, потому что странен он был пустым и безлюдным вместо прежнего, оживленного и цветущего.
Габрия вскинула руки и издала крик радости. Ее предчувствие сбылось: на широком поле возвышался новый холмик, увенчанный копьями; покрывавший его снег сверкал на солнце. Она соскочила с лошади и побежала к холму.
На полдороги она сорвала плащ Хулинина и сбросила его на землю, затем выхватила меч и издала победный клич Корина. Крик пронесся над пустынным лугом. Девушка добежала до холма и сквозь кольцо копий, окружавшее его, взобралась на самую вершину. Меч ее взметнулся вверх.
— Да здравствует Корин! — крикнула она. — Отец, ты отмщен, я сделала это!
Тишина была ей ответом. Она прислушалась к ветру, игравшему травами, к журчанию ручья. Ей все еще казалось, что вот-вот зазвучат любимые голоса, признательные за ее подвиг, но ответить ей было некому. Она еще раз огляделась, казалось, где-то рядом отец и братья.
…Луг был пуст, и только ветер гулял по нему.
Радость Габрии постепенно угасла. У ее ног, под землей, лежала сотня людей Корина; ее отец, лорд Датлар, три старших брата, ее брат-близнец Габрэн. Они ушли, ушли далеко, они не принадлежали более этому миру. Ее семья была среди теней, в царстве богов. Они знают о ее победе над убийцей Медбом и о цене, которую она за нее заплатила, но они никогда не смогут разделить ее славу. Они ушли навсегда.
Глаза Габрии наполнялись слезами. Молодые весенние ростки уже покрывали холм; тела павших были скрыты под землей, как под покрывалом. Девушка заметила, что копья уже начали гнуться, и она обошла кругом кольцо, пока не выпрямила все, одно за другим. Закончив, она спустилась вниз.
Почти целый день Габрия бродила по разрушенному трелду, вспоминая места, которые она так любила; здесь был шатер ее отца, здесь возвышался Шатер вождей, любовно построенный ими из дерева и кораллов, здесь стояли шатры ее братьев и друзей. Все было разрушено врагом во время боя, но Габрия находила следы, по которым узнавала, что здесь было раньше. Основание Шатра вождей поросло сорняками; несколько полусгнивших бревен — вот все, что осталось от его убранства.
Теперь Габрия подошла к месту у края крепости. На земле было лишь небольшое выжженное пятно, как зарубка, но Габрия никогда бы не забыла этого места. Сюда она перенесла тело своего отца и положила рядом с ним своих братьев. Потом она соорудила навес из бревен и подожгла их, как подобалось героям. Это было все, что она могла сделать в одиночестве.
Тот, кто пришел позже и похоронил павших воинов клана и пепел, оставшийся от лорда Датлара и его сыновей, не оставил после себя следов. Но все было сделано как подобает, и Габрия мысленно поблагодарила незнакомого благодетеля, который так много сделал, чтобы воздать погибшим причитавшиеся им почести. Габрия долго смотрела на землю, вспоминая лица родных. Но теперь эти воспоминания согревали и успокаивали ее. Ушли боль и мука. Все печали были успокоены.
В последний раз обошла она город. Около развалин, оставшихся от Шатра вождей, она остановилась и посмотрела вокруг. Все, кроме траурного холма и руин, выглядело так, как много лет назад, когда клан Корина впервые решил остановиться здесь на зиму. Девушка горько усмехнулась. Земля не помнила того, как кровь струилась потоками, земля не изменилась. Видно, природа не меняется от человеческих болей и радостей.
— Прощайте, братья! — крикнула она в глубину луга. — Спите спокойно.
Она печально повернулась к Нэре, накинула на плечи плащ Хулинина и вскочила в седло.
— Мы можем возвращаться. Мне здесь больше нечего делать.
Лошадь повернулась лицом к траурному холму. Ее передние копыта взметнулись вверх — жест, которым хуннули выказывают почтение и уважение. Затем ее ноги вновь коснулись земли. Вместе с Габрией окинули они луг прощальным взором. Нэра повернулась к югу и поскакала прочь.
3
Двумя днями позже Габрия и Нэра подъезжали к опаленной горячей весной равнине у подножия Дархорна. Они остановились неподалеку от Волчьей тропы, там же, где и год назад, когда они перевязывали раны после битвы с волками. Среди пузырящихся источников они нашли небольшое озерцо. Теплая вода манила, и девушка и лошадь вместе целый день с наслаждением плескались, смывая грязь путешествия. К вечеру Габрия была как никогда успокоившейся и отдохнувшей. Просушивая на солнце мокрые волосы, она вспомнила Этлона, вспоминала Хулинин Трелд и внезапно поняла, что ей не терпится увидеть их снова. Через два дня истечет срок ее изгнания, и она законно вернется в клан. Только сейчас в первый раз она почувствовала, что возвращается домой.
Девушка улыбнулась своим мыслям и принялась одеваться. Она натянула штаны, щелкнула застежкой золотого плаща. Через два дня она будет дома — наконец-то!
Они расположились на ночь около все тех же источников. Нэра паслась неподалеку, пощипывая густую и сладкую весеннюю траву. Но заснуть Габрии не удалось. Она едва устроилась поудобнее, когда кобылица вдруг тряхнула головой и втянула носом ночной воздух. Девушка приподнялась:
— В чем дело, Нэра?
«Не беспокойся, Габрия. Я скоро вернусь».
Не сказав больше ни слова, Нэра галопом умчалась в темноту. Ничего не понимая, Габрия крикнула ей вдогонку:
— Подожди!
Она вскочила на ноги и побежала за лошадью, но та уже исчезла из виду.
Габрия была совершенно сбита с толку. Что происходит с ее лошадью? Еще не было случая, чтобы Нэра уходила куда-то одна, ничего не объяснив. Родить она еще не должна — слишком рано, да и она сказала бы Габрии об этом. И уж наверняка не приближение опасности заставило Нэру уйти; она никогда не оставила бы девушку одну, без защиты. Габрия вновь закуталась в одеяло и попыталась уснуть. Нэра сказала, что все в порядке, но не волноваться было невозможно. Девушка так и не смогла уснуть — сон не шел к ней.
На рассвете издалека до нее донесся стук копыт, эхом разносящийся по маленькой долине. Габрия резко вскочила и побежала на звук мерного топота. Она с трудом различила в предутреннем тумане очертания Нэры.
Нэра тяжело дышала, ее бока блестели от пота.
«Мы должны идти».
— Идти?! — закричала Габрия. — Куда идти? Где ты была?
«Я должна привести тебя на гору. К Колесу. Тебя хотят видеть».
— Кто?!
Копыта стучали по земле. Нэра, очевидно, была чрезвычайно взволнована.
«Габрия, я прошу тебя. Ты все увидишь».
Девушка удивленно смотрела на лошадь. Если бы кто-то другой, а не Нэра, требовал этого, Габрия настояла бы, чтобы ей объяснили, куда они идут, прежде чем отправиться. Но сейчас она лишь пожала плечами, собрала вещи и, не говоря ни слова, вскочила на хуннули. С Нэрой она всегда чувствовала себя в безопасности, куда бы они не направлялись.
Долина горячих целебных ключей осталась позади, и Нэра направилась к горам. Было пока еще довольно темно, но хуннули уверенно бежала рысью по каменистой дороге, как будто она была освещена солнцем. Габрия собрала все свои силы, чтобы удержаться в седле, пока Нэра стремительно неслась вперед, к самому сердцу Дархорна, к одной, только ей известной, цели.
— Нэра, помедленней, прошу тебя! — закричала Габрия.
Нэра неслась еще быстрее, словно не слыша.
«Мы должны быть на месте к рассвету».
— Где быть?!
«У Колеса», — было ей ответом.
У Колеса. Габрия никогда не была в этом загадочном месте. Она только знала о нем из древних баллад, сложенных бардами.
Колесо было построено в горах Валорианом, где-то неподалеку от Тропы, куда, с запада на плодородные луга, он привел своих первых людей. Но что такое Колесо и где оно находится, в точности не знал никто; баллады, со временем обрастая подробностями, становились все более похожими на сказку; Тропа была забыта, по мере того как люди осваивали равнины и переставали вспоминать прошлое.
Габрия стиснула зубы и плотнее прижалась к Нэре. Напрягшись изо всех сил, она старалась не соскочить на землю из-за неистовых толчков, а лошадь все мчалась вперед безудержным галопом. Еще немного, и она, Габрия, поймет, что происходит, она увидит это место и того, кто прислал за ней.
Нэра продолжала бежать, поднимаясь все выше, к каменистому плато, через лес сосен и темных, мрачных елей, сквозь плен густой поросли. Они ныряли в каменные овраги, проносились мимо горных лугов, где паслись олени, перепрыгивали гладкие и чистые участки, жизнь на которых прекратилась после пожара или обвала. Бесснежие прошедшей зимы здесь, высоко в горах, было особенно заметно. Там, где в другие годы Габрию занесло бы с головой, сейчас было не больше нескольких футов снега. Нэра без особых затруднений преодолевала даже низины.
К восходу солнца они были недалеко от двойных зубцов Волчьей тропы. В верхней части склонов деревья росли редко и скучно. Нэра перешла на рысь, замедлив бег. Дыхание ее было тяжелым и прерывистым, черное тело вспотело от напряжения, от него исходил пар, заметный в холодном тонком воздухе.
Габрия похлопала рукой по шее лошади. Она была очень обеспокоена; Нэре нельзя было так бегать в ее положении. Куда бы мы ни направлялись, подумала девушка, для Нэры важнее оберегать себя и своего неродившегося жеребенка.
«Мы почти у цели», — сказала ей лошадь.
Девушка вздохнула с облегчением. Она в первый раз видела, как утро, крадучись, приходит в горы, гася звезды и обрисовывая вершины мягким, слабым светом.
Нэра поднялась на каменистую гряду, миновала поросль карликовых сосен и гряду валунов, подойдя к кромке широкого плато. Там она остановилась и удовлетворенно заржала.
Габрия, заинтригованная, огляделась вокруг. Плато, примыкавшее к северной стороне двузубчатой скалы, было плоским, как гигантская тарелка. Его голая каменистая поверхность была дочиста выметена ветром. Плато казалось абсолютно безлюдным, и Габрия спросила удивленно:
— Здесь?
Нэра мотнула головой в сторону вершины. Габрия последовала туда же взглядом и различила едва видимую тропу, разделявшую зубцы горы.
«Колесо здесь. Смотри внимательно. Они уже на подходе».
— Кто такие «они»? — недоумевала Габрия.
Нэра не отвечала. Она все еще пристально вглядывалась в очертания вершин, будто ожидая появления кого-то. Лошадь пошевелила ушами, ее ноздри напряженно втянули холодный воздух.
Габрия покачала головой и соскользнула на землю. Ее ступни и ладони затекли от долгой езды верхом; было так приятно вновь ощутить под ногами твердую почву. Она полной грудью вдохнула горный воздух, восхитительно пахнущий морозом и древесной корой. Девушка подошла к краю площадки и глянула вниз, туда, где горы стремительно сбегали к холмам Дархорна. Ее взгляд рассеянно скользил по склонам, а солнце постепенно поднималось, заливая своим светом далекие равнины. Вечные цвета долины Рамсарина — цвета кланов: синий, пурпурный, алый, желтый — медленно выходили из тьмы в сиянии своих красок. С выступа, на котором стояла Габрия, можно было легко охватить взглядом восток, где пастбища ее клана простирались до горизонта.
Задумчивая улыбка тронула губы Габрии. Когда-то и люди Валериана точно так же, как она сейчас, смотрели на земли внизу и ликовали. Необозримые равнины были очень живописны и, кроме того, имели все необходимое, чтобы люди могли выжить. И мертвые каменные горы, которые эти люди оставляли позади, не выдерживали никакого сравнения с зеленым плодородием пастбищ.
Габрия медленно отошла от края и огляделась вокруг. На первый взгляд широкое плато было совершенно пусто. Ни дерево, ни куст, ни цветок не оживляли картины; лишь несколько жестких низкорослых растений да пятна мха покрывали плоскую поверхность. Но одна вещь внезапно привлекла внимание Габрии: нечто вроде пьедестала из камней в самом центре площадки. Габрия была от него на расстоянии приблизительно тридцати шагов, когда заметила кое-что еще более странное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43