— Хильдерик все еще кипел, поэтому Годфри ускорил шаг. Старик споткнулся и чуть не упал. К счастью, прежде чем он достиг земли, его подхватили грязные руки какого-то оборванца.
— Вы не ушиблись, отец мой? — озабоченно спросил тот. Хидьдерик выпрямился и бросил на Годфри гневный взгляд.
— Нет, благодарю тебя. Дьякон Годфри прискорбно невнимателен.
Годфри закатил глаза и собирался уже снова поторопить спутника, но помедлил, приглядываясь к незнакомцу. Тот был одного с ним роста, типичный нищий. Одет он был в лохмотья, грязь густо покрывала его лицо, особенно вокруг глаз. Но сами глаза… Они были чем-то очень знакомы Годфри.
Словно прочтя его мысли, нищий опустил взгляд.
— Есть ли что новое о его преосвященстве епископе МакКоули? Годфри заморгал. Все-таки почему этот человек кажется таким знакомым? Вот и голос…
— Отец МакКоули здоров, сын мой. Я только что его видел. Но ты должен быть осторожен: ты подошел так близко к замку, что можешь оказаться в одной темнице с епископом.
— Бедному попрошайке часто грозит и худшая участь, отец, — ответил нищий, не поднимая глаз.
Так и не разобравшись, почему человек кажется ему таким знакомым, Годфри снова взял Хильдерика под руку.
— Спасибо тебе за своевременную помощь, сын мой, и не забудь о моем предостережении.
Нищий поклонился, и священники двинулись к базилике. Какое, в конце концов, имеет значение, кто этот оборванец? Сейчас им нужно было обдумать кое-что поважнее — вроде того, как совершить измену и освободить МакКоули.
Значит, это и есть дьякон Годфри, старый приятель Роберта. Один из руководителей церкви, человек, знающий достаточно, чтобы предупредить его: приближаться к Марсэю не следует. А старик священник? Наверное, архидьякон Хильдерик. И Годфри только что видел МакКоули. Что ж, тем лучше.
Финлей нырнул в тень, отбрасываемую базиликой. Годфри прав. Нищий в этом квартале привлекает к себе слишком много внимания. Пора менять обличье — да и Мердока нужно найти.
Путь на другой конец города занял меньше получаса. Финлей задержался в безлюдном переулке всего на минуту — только чтобы привести себя в порядок. Потом он отправился искать мастерскую портного. Хотя он никогда не бывал в столице подолгу, Финлей достаточно хорошо знал Марсэй, чтобы с легкостью найти нужную улицу. Она сбегала с холма внутри городских стен и выходила к реке, окружающей город. В этот теплый весенний день в воздухе висели разнообразные запахи — из кожевенных лавок, из таверн и конюшен. Финлей с облегчением нырнул в дверь портновской мастерской. Внутри было темно и пахло шерстью. Глаза Финлея не сразу приспособились к темноте; потом он разглядел Мердока, обслуживающего покупателя.
— Я сию минуту буду к вашим услугам, сэр, — улыбнулся Мердок Финлею, ничем не обнаруживая, что узнал гостя.
Финлей кивнул и стал бродить по тесной мастерской. У одной стены на полке лежали рулоны мягкого алузийского шелка рядом с кипами грубошерстного сукна.
— Что вы здесь делаете?
Финлей, обернувшись, увидел, что они с Мердоком остались одни.
— А как вы думаете? — пожал он плечами. Мердок покачал головой:
— Могли бы и предупредить, что приедете. Меня чуть удар не хватил, когда вы вошли в дверь. Пойдемте наверх. Там можно разговаривать свободно.
Заперев дверь лавки на время полуденного отдыха, Мердок провел Финлея по узкой лестнице на верхний этаж, налил гостю эля, а сам встал у оконца, выходящего на узкую улицу.
— Вы кого-нибудь ждете? — поинтересовался Финлей, сбрасывая грязный плащ.
— Да. Вон он как раз идет. Подождите, пока я его впущу. Мердок отсутствовал всего несколько минут и вернулся вместе с незнакомцем. Финлей поднялся, приветствуя его, а Мердок тем временем закрыл дверь и наложил на нее предупреждающее заклятие.
— Если не ошибаюсь, — начал вновь пришедший, — вы Финлей Дуглас. Мы не встречались, но я о вас слышал. Я Джон Баллан.
— Можете не скрытничать, Джон, — рассмеялся Мердок, наливая гостю эля. — Финлей и так все о вас узнает, хотите вы того или нет. Он один из сильнейших колдунов.
— Спасибо, Мердок, — бесстрастно произнес Финлей. — И что же я должен узнать о Джоне, хочет он того или нет?
— Отец Джон Баллан — секретарь архидьякона Хильдерика. Вы действительно не встречались, потому что Джон всего один раз был в пещерах. Он еще в ранней юности вступил в святой орден и всю жизнь трудится здесь на пользу нам — и церкви. Не смотрите на него с таким удивлением, Финлей, — вы же не так наивны.
Финлей вздохнул и опустился на скамью.
— Удивительное совпадение! Я только что повстречал вашего патрона.
— Правда? Где?
— Он выходил из замковой темницы. Годфри разрешили посетить МакКоули.
Мердок побледнел:
— Что, во имя всех богов, вы там делали? Разве вы не знаете, как это опасно? Да еще ведь Годфри и ваш брат — близкие друзья! Он вполне мог вас узнать.
— Он чуть не наткнулся на меня, — пожал плечами Финлей. — Мне пришлось его толкнуть, чтобы вывести из задумчивости. Он, наверное, обо мне уже и не помнит.
Мердок сел на стул у стола, недоверчиво качая головой.
— Вы глупец, Финлей. Что вы затеяли?
— Пытаюсь узнать что-нибудь о МакКоули.
— Но для этого есть я — моя обязанность передавать другим подобную информацию.
— Да, конечно, но я сейчас не живу в пещерах. Я вернулся домой.
В комнате воцарилась тишина. Финлей вздохнул и махнул рукой.
— Ну ладно, спрашивайте.
— Вы снова живете дома? — пробормотал Джон. — Вместе с братом?
— Да, верно. Мило, не правда ли?
— Мне нужно кое-что выяснить. Годфри отправил вашему брату секретное послание. Не было ли в письме просьбы что-то предпринять в отношении МакКоули?
— Нет, как раз наоборот. Годфри предостерегал Роберта от того, чтобы тот явился в Марсэй.
— И что он решил?
Финлей допил эль и потянулся за кувшином.
— Мой брат твердо решил не вмешиваться ни во что, кроме управления своими землями. Не сомневаюсь, что он очень хотел бы помочь МакКоули, но мы же прекрасно понимаем: стоит ему что-нибудь предпринять, как начнется гражданская война. У вас есть что-нибудь съедобное, Мердок? Я умираю с голоду.
Мердок поднялся, открыл буфет и извлек половинку цыпленка и ломоть хлеба, которые и передал Финлею.
— Но я был уверен, — хмурясь, протянул он, — что когда Роберт решил не вставать в Круг…
— Так что здесь происходит? — перебил его Финлей. — Были ли какие-то попытки освободить МакКоули? Церковь его поддерживает?
— Церковь, — ответил Джон, — раскололась: как и было предсказано. Никаких действий сейчас не планируется, но это не значит, что так оно и останется. Сейчас все выжидают. Боюсь, что многое тут зависит от нового фаворита.
— Какого нового фаворита? Джон взглянул на Мердока.
— Ему понадобилось для этого несколько месяцев, но теперь он заменил Селару вашего брата и стал его самым близким другом. Его зовут Сэмдон Нэш — он гильдиец.
— О боги! — выдохнул Финлей. — Он — креатура Вогна? Еще одна затея проктора?
— Нет, не думаю, — ответил ему Мердок. — Нэш с королем слишком близки. Пожалуй, теперь уже только вопрос времени, ког-да Селар введет того в совет. Вам следовало бы постараться увидеть его, чтобы узнать в будущем.
— Хорошо. Но почему вы считаете, что его влияние так важно для судьбы МакКоули?
Мердок поднялся и снова наполнил кружки. Вернувшись к окну, он некоторое время молча смотрел на улицу.
— Вы никогда не проводили при дворе много времени, верно? Только приезжали ненадолго, когда Роберт был членом совета.
— Однажды летом я провел здесь пару недель.
— И все же… Вы забыли, как нуждался король в вашем брате — не только в его помощи и поддержке, но и в его дружбе. Селар одинок — живет в чужой стране, окруженный врагами и кровожадными сподвижниками. Такие, как Вогн и Тьеж Ичерн, — это не друзья, а орудия, которыми он пользуется. С тех пор как Роберт уехал, в жизни Селара образовалась пустота, которую теперь заполнил Нэш. Когда рядом с королем был Роберт, нам дышалось легко, но теперь все не так. У меня очень нехорошие предчувствия насчет этого человека. Он мне совсем не нравится.
— Вы его изучили? Он не малахи?
— Нет, ничего похожего. Впрочем, я не настолько близок ко двору. Джон видит Нэша чаще, чем я.
Финлей взглянул на священника. Молодой человек пожал плечами, но добавить ему явно было нечего.
— Но все же это возможно, не так ли? — настаивал Финлей. — Я хочу сказать — если он малахи, он мог найти способ устанавливать щит, так что его невозможно разоблачить.
— Финлей, — с улыбкой возразил Мердок, — не все злодеи обязательно малахи. Я просто хотел подчеркнуть, что за Нэшем нужно следить, вот и все.
— Понятно. — Финлей допил эль и поднялся. — Ну, мне пора. Я могу провести в столице всего пару дней, а сделать нужно еще многое.
— Прежде чем вы уйдете, — подняв руку, остановил его Джон, — скажите нам, правда ли то, что рассказывают о девице Росс? О том, как вы ее нашли? Она действительно обладает такой огромной силой?
— Да, все это правда. Почему вы интересуетесь?
— По Анклаву бродит слух, что ваш брат все время знал о ней и о ее силе и даже мог иметь отношение к похищению — именно потому, что знал о ее даре.
— Что? — Финлей расхохотался. — Ну, знаете, много я в жизни слышал сказок, но эта все превосходит! Чтобы Роберт похитил ребенка во время Смуты! Мой брат! Человек, настолько дорожащий честью, что отказывается выступить против короля из-за данной когда-то клятвы! Да вы шутите!
— Ну, вы должны признать, что вся эта история выглядит несколько странной.
— Ничего тут странного нет, отец Джон, — снова засмеялся Финлей. — Уж я-то знаю — я там был, когда все случилось. Подумайте сами: если бы он в самом деле хотел завладеть девушкой, с чего бы ему возвращать ее этому ее проклятому отцу? Почему бы не увезти куда-нибудь в укромное место? Да и зачем ему? Роберту не нужна ее сила — он со своей-то не знает, что делать. Иногда я не могу понять, о чем только думают в Анклаве!
— Финлей…
— А, бросьте, Мердок. Вы же знаете, здесь меня никто не услышит. Это название не более опасно, чем все остальное, о чем мы здесь говорили. Все же мне пора идти. Я загляну еще, прежде чем уеду из Марсэя. Буду рад, если вы сможете мне что-нибудь рассказать об этом Нэше.
Мердок подошел к двери, взмахнул рукой и уже вслед Финлею пробормотал:
— Пожалуйста, будьте осторожны!
На залитом солнцем дворе дюжина разгоряченных мужчин упражнялась в бое на мечах и топорах. Звон стали и победные выкрики отдавались от серого камня стен и таяли под неприветливым облачным небом. По краям двора слуги растирали полотенцами закончивших сражаться лордов, которые не спускали глаз с участников продолжающихся схваток.
Сегодня Нэш не участвовал в поединках, хотя обычно бывал среди сражающихся. Этим утром он прислуживал королю: в перерывах подавал ему украшенный драгоценными камнями кубок или белоснежный платок, которым тот вытирал пот с лица. Нэш стоял в дверях павильона, построенного специально для короля: оттуда Селар наблюдал за поединками, когда сам не принимал в них участия. Сейчас в центре двора Селар фехтовал с Кандаром. Нэш знал, что граф — прекрасный боец, но сегодня тот явно был не в ударе.
Селару не раз удавалось, преодолев защиту, поцарапать концом меча блестящую кольчугу Кандара.
— Задумался? — прошептал в ухо Нэша нежный голос. — Завидуешь близости молодого графа к своему дорогому другу? Мечтаешь оказаться на его месте?
Нэш улыбнулся, зная, что женщина не может видеть выражения его лица.
— Твои пошлые подозрения не делают тебе чести, дорогая. Советую тебе держать их при себе.
— Трудно удержаться. Достаточно увидеть, как ты следишь за ними. Все эти твои умные разговоры насчет власти… не скрывают ли они других желаний? Нет ли еще какой-то причины, по которой ты стараешься все время быть рядом с королем?
Нэш лениво опустил кубок на столик, повернулся и взглянул на Валену. Ее лицо было серьезным и озабоченным, но в глазах плясали озорные огоньки. Красавица ответила на его взгляд томной улыбкой.
— Уж не начала ли ты вдруг меня ревновать, — протянул Нэш. — Мы же не первый день знакомы!
— Ревновать? Нет, Сэмдон. Однако ты же знаешь, что я тебе не доверяю, — я говорила тебе это тысячу раз. За пять лет ты должен был усвоить, что я зря не болтаю.
Нэш сделал шаг к женщине, и она отступила в глубь павильона.
— Может быть, ты намерена меня оставить? Дело в этом? Ты мечтаешь вернуться к своим братьям и сестрам? Неужели ты так скучаешь по своим малахи? Или ты жалеешь, что пренебрегла их мелкими целями ради моей великой? — Нэш рассмеялся и наклонился, чтобы поцеловать атласную белоснежную шею красавицы. — Ах, Валена, если бы ты и правда меня оставила! Тогда ты не так отвлекала бы меня!
Она рассмеялась, прижалась к Нэшу и шепнула ему в ухо:
— Ну да, я так тебя отвлекаю, что ты совсем не замечаешь моего возвращения. Я уже две недели как здесь, а ты даже ни разу не спросил о моем путешествии и о том, хорошо ли я отпраздновала зимнее солнцестояние!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65