— Как этот огонь, моя сладкая! — Ула задумчиво поплевал вниз. — Только вот она не сходила с ума… Ее душой завладела королева Худа…
Я хотела удивиться, но почувствовала, что уже устала это делать, и просто приняла сообщение Улы как должное.
— Кстати, что там с Джеральдом? — вдруг вспомнила я. — Отправили благополучно?
— В лучшем виде! — подмигнул Ула. — Вместе с его Помощницей, что самое главное. Надеюсь, мы больше не встретимся…
— Я тоже на это надеюсь!
Воздух перед нами начал медленно сгущаться и вертеться. Наконец он расслоился в симпатичный коридорчик цвета кофе с молоком. Ула галантно пихнул меня туда, послал воздушный поцелуйчик, и…
Часть третья. КНЯГИНЯ
… И я со свистом влетела во что-то мягкое. Не веря своей, пардон, заднице, я пошарила вокруг себя руками и обнаружила, что лежу на мягкой перине. Я осторожно открыла глаза и огляделась. Вот это да! Исполнилась моя мечта — я приземлилась на высокую кровать с балдахином, стоящую в шикарной комнате. Повсюду музейная мебель, гобелены на стенах, дорогие ковры на полу, — в общем, в этой жизни поживу как человек. Я довольно запрыгала на кровати. Да тут перин двадцать наложено, не меньше! Вот это жизнь!!!
Ула высветился рядом с какой-то картиной, изображавшей мрачного мужика в кафтане с длиннющими усами. Личико его было печально. Я сразу насторожилась и спросила:
— Что это ты глядишь так грустно?
Ула вздохнул:
— Радоваться нечему. Здесь тебя поджидает такая страшная опасность, что я не уверен, что мы выживем.
— Да ладно! — беспечно ответила я. — Если мы королеву Худа перебороли, то на всех остальных нам просто наплевать.
Помощничек, однако, замрачнел еще больше.
— Ты не знаешь, о чем говоришь, — укорил он меня. — Вероятно, мне придется действовать по экстренному плану помощи.
— Что за план? — заинтересовалась я. До сих пор Ула не проявлял особой активности в охранении моей скромной особы, а тут вдруг посерьезнел как перед экзаменом. Небось навставляли ему наверху как следует, вот он и старается. Не подумайте, что я обвиняю Улу в чем-то, но на настоящего Помощника он раньше тянул с трудом и, как правило, начинал шевелиться в самый последний момент, когда из меня хотели вырезать аппликацию тупым ножиком или зажарить меня целиком.
Ула сделал вид, что не расслышал моего вопроса, и с деловым видом уткнулся в свою амбарную книгу. Я решила не настаивать. По опыту знаю, за время пребывания здесь успею еще раз десять испугаться до полусмерти, а уж удивиться!…
— Ну не хочешь говорить — не надо! — жизнерадостно произнесла я. — Тогда посвяти меня в интригующие подробности моей нынешней жизни. И рассказывай все до мелочей. Ведь, насколько я понимаю, это именно та жизнь, которую мы так долго искали. С замком, пожаром, в общем, всем джентльменским набором приключений…
— Да, да, — рассеянно пробормотал Ула и зашуршал страницами. — Ага, вот где это… Итак, сейчас восемнадцатый век, 1768 год. Мы находимся в… Австро-Венгрии. Территориальное устройство этой державы крайне сложное из-за постоянных переделов и местных стычек, так что буду объяснять все, пользуясь современными тебе понятиями.
— Я вся внимание!
— Ты находишься в замке Басор, это на территории современной Венгрии, на самой границе с современной же Румынией, а точнее… — Рыжий выдержал значительную театральную паузу и драматически вы-шептал: — А точнее на границе с местностью, называемой венграми Эрдили, румынами Ардеал, а всеми остальными… Трансильванией!
Я реагировала надлежаще бурно:
— Драный валенок мне в зад! Я могу рассчитывать на знакомство с реальным вампиром?
Ула недовольно покачал кудряшками:
— Все шутишь! Насмотрелась этих дурацких фильмов про вампиров, где в конце полный идиот с незавершенным детсадовским образованием вдруг одним махом мочалит стаю вампиров. Да любой вампир сильнее обычного человека в несколько раз! Когда я видел вампира, а было это только раз, я хватанул своего подопечного за воротник и утащил его куда подальше от гадкого места! Так что будь серьезнее!
— Буду, буду! — поспешно пообещала я. — Так что там дальше? Кто я теперь?
— Ты княгиня Павла де Сабеле, — сообщил Ула. — Единственная наследница княжеского титула и громадного состояния. Родители твои умерли несколько лет назад, и ты живешь у своего опекуна и дальнего родственника графа Басора.
Я восхитилась:
— В кои-то веки я — и аристократка! Причем настоящая, пробу ставить негде! Значит, я княгиня Павла… Су-упер! Давай дальше!
— Граф Басор поселил тебя в своем замке с тонким расчетом. У графа два сына-близнеца, Шандор и Золтан. Он хочет женить тебя на ком-то их них, чтобы не упустить из рук твое громадное состояние.
Я хмыкнула:
— Не на ту напал, папаша! Да через два дня моего пребывания здесь этот граф будет мечтать о другой невесте для своего сына. Уж я-то их удивлю! Еще что-нибудь интересное есть? Кто еще живет в замке?
— Из господ больше никого.
— Это что же получается? — нахмурилась я. — В здоровенном замке живут всего четыре человека?! А общество тут есть какое-нибудь?
— В основном местные помещики, да и тех немного. Замок стоит в очень уединенном месте. Вокруг сплошной дремучий лес, болота, ну и пара деревень, принадлежащих графу.
— Невесело! — подытожила я. — Кстати, совсем забыла спросить про жену графа! Она умерла?
— Исчезла, — кратко ответил Ула.
Я заинтересовалась и слезла с кровати.
— Ну-ка, ну-ка, поподробнее!
— А подробностей-то и нет! — порадовал меня Ула. — Графиня Жужа Басор бесследно исчезла четыре года назад прямо перед твоим приездом. Точнее, в ночь твоего приезда. По слухам, она сбежала с цыганским табором, останавливавшимся здесь в ту ночь. Но это только слухи…
— И реальных сведений о ее исчезновении у тебя конечно же нет? — сказала догадливая я.
— Нету! — ничуть не смутился Ула. — Да и не надо. Потому что тебе предстоит это выяснить.
— Что выяснить?
— Всю правду об исчезновении графини! — Ула ловко отлетел в угол, прикрываясь гроссбухом как щитом.
Я произнесла с угрозой:
— МНЕ?
— Тебе, тебе, — пропищал малыш из своего окопа. — И не сердись. Тебе эти сведения ой как нужны! Могу только сказать, если ты узнаешь, что случилось с графиней, то узнаешь, что случилось в этой жизни с тобой, а если ты узнаешь, что случилось в этой жизни с тобой, то…
— Вернусь домой, знаю! — горестно вздохнула я, давя на жалость. Ула сочувственно скрючил личико, но пальцем не шевельнул, поганец, чтоб облегчить мои страдания и хоть намекнуть, где следовало искать саму графиню или ее хладный труп.
Чтобы развеяться, я прошлась по комнате, придирчиво ощупывая мебель и гобелены. На стене, кроме уже упомянутого дядьки с бычьей мордой, висела еще какая-то бледная девица, то есть портрет ее висел, а не она сама, слава богу! Открыв дверь в соседнюю комнатку, я обнаружила там гардеробную с кучей шикарных платьев. Ур-ра, дурацкие воротники отменили! Теперь все как-то легче, воздушнее, много кружев, шелка. Ой, а это что за гадость?! Фу, напудренный парик! Ну так и знала, полного и совершенного кайфа не бывает. Ну уж нет, это гнездо для вшей я на себя не напялю. Я княгиня или нет?!
Ула с интересом наблюдал за моими манипуляциями с париком. Наконец я выкинула дурацкую нашлепку в окно и повернулась к Помощнику:
— Ладно, ради возможности перемерить все эти платья, пожалуй, поищу эту графиню, как ее там… Пчелку?
— Жужу! — постно промямлил Ула.
— Такое имя не делает чести ее предкам, — отрезала я. — Они бы ее еще Сосипатрой назвали! Вообще, родители редко думают, когда детям имя выбирают. Все в честь бабушки, дедушки, двоюродной тети… А то, что на эту двоюродную тетю все пионеры пальцами показывали в ее босоногое детство, мало кто и вспомнит!
Ула покивал с понтом дела:
— Один мой знакомый опекает женщину, которую зовут Ватерпещенко.
— Как зовут?! — не поверила я ушам.
— Ватерпещенко, — повторил Ула. — Ее угораздило родиться в век космонавтики. Родители — весьма тяжелый случай — назвали девочку соответственно в честь любимой космонавтки.
— Что-то я не припомню космонавтку с таким именем!
— А это сокращение! — просветил меня Ула. — Означает “Валентина Терешкова — первая женщина-космонавт”. Как тебе это нравится?
— Никак не нравится! Бедная женщина, — посочувствовала я жертве родительской фантазии.
В дверь внезапно постучали. Ула погас и влип в картинную раму. Я крикнула:
— Войдите!
Вплыла служанка с готовой улыбкой на личике:
— Доброе утро, госпожа княгиня! Я принесла вам завтрак и воду для умывания!
Ну что тут скажешь — молодец девка! Интересно, как Павла встречала утром слуг — швырялась тумбочками или мирно сидела в углу и ждала, пока ее обслужат? Судя по благостной физиономии служанки, Павла вовсе не была Салтычихой. Ну что ж, аборигенов придется брать миром и хорошими манерами. Поэтому я сумрачно буркнула:
— Поставь все куда надо!
Девица плюхнула поднос на стол, а кувшин около умывальника и спросила:
— Одеваться сразу изволите или после завтрака?
Последний раз я ела в прошлой жизни, при этом в меня впихнули слоновью дозу снотворного на радость всем обитателям усадьбы Маленберг. Наверное, уже пора проголодаться, и я чопорно сказала:
— После.
— Что это вы сегодня в хорошем настроении! — радостно заметила девица.
Я ловко прихватила начавшую падать челюсть и спросила:
— С чего это ты взяла?
— Так как же, госпожа княгиня! — малость опешила девица. — Вы ж обычно каждое утро в меня пудреницей кидать изволили, “деревней тупорылой” называли, а сегодня вы добренькая такая!
Вот такие нефиговые пироги! Значит, я все-таки буйная! Блин, не угадаешь ничего с этими аристократами!
— Это все ты! — попыталась я перевести стрелку. — Если я злюсь, чего тогда улыбаешься?
Девица прибалдела окончательно:
— Так вы ж сами мне улыбаться велели! Сказали, что если еще раз увидите мою кислую зареванную рожу, то изобьете сапогом!
Господи, кем я была! Надо было срочно спасать положение, и я милостиво кивнула:
— Можешь считать, что на меня снизошло озарение. Пока живи.
Девица порадовалась и принялась убирать постель. Я молча жевала свой завтрак, размышляя о том, какой же все-таки поганкой была Павла. Не удивлюсь, если меня считают местной мамой Бульдог. Впредь надо быть поосторожней. Но как мне вести себя с графом и потенциальными женихами? Выскочить из-за угла, хлопнуть графа по загривку так, что у него глаза на лоб полезут, и проорать: “Здорово, старый хрен! Еще не сдох, кобель припадочный?!” Ну нет, это как-то не по-аристократски. К тому же, если рассуждать логически, буйная со слугами Павла с господами должна вести себя мирно и пришибленно. Ладно, по первости разведу сюси-пуси, а там посмотрим кто кого…
— Какое платьице изволите надеть? — пропела служанка. Блин, а как ее звать-то? Не спрашивать же у нее имя, в самом деле. А то эта идиотка понесется по замку с воплями, что я с катушек съехала.
— Все равно какое, — ответила я. — Можно то миленькое с фиолетовыми лентами.
Глаза у девицы уже навсегда прописались на лбу:
— Но вы же ненавидите это платье!
Да что ж это такое! И шагу нельзя сделать, чтобы не ошибиться! Похоже, эта Павла не только была мелкой тиранкой и пакостницей, но и со вкусом у нее была напряженка. Надо было как-то выкручиваться, поэтому я капризно затопала ногами и заныла:
— А сегодня я его люблю!!! Подать мне фиолетовое платье! Немедленно!
— Сейчас, сейчас, госпожа, — заторопилась служанка и пробормотала почти осчастливленно: — Вот узнаю мою госпожу!
Дурдом!!! Я тайком утерла пот со лба. Раньше мне, как правило, приходилось попадать в незнакомое окружение, так что я могла плести все, что вздумается. Здесь же мою… гм… предыдущую реинкарнацию знали как облупленную, так что мне придется постоянно следить за собой. Надо будет расспросить Улу насчет моих привычек поподробнее, а то, не дай бог, упекут меня под замок как опаснопомешанную еще до финиша.
Мобильная горничная тем временем резво притащила платье, кучу белья, зеркало и набор разных коробочек.
— Вот только паричок ваш сыскать никак не могу, — озабоченно произнесла она, оглядывая тумбочку. — Куда ж это он запропастился?
— Я его в окно выкинула, надоел! — беззаботно ответила я. — Нам только вшей культивировать не хватало для полного счастья!
Девица издала такой звук, будто она подавилась целым персиком:
— А-а… у-у… Дык господин граф его специально для вас аж в самой Франции заказывал! Огромные деньги платил…
Я уже устала мысленно материться. Ну откуда же я могла знать, что этот накрахмаленный инкубатор для всяких веселых насекомых может чего-нибудь стоить?!
— Ну и ладно, что платил, — надула я губы. — У меня от него голова потеет. И вообще, что ты мне постоянно противоречишь?
— Ой, молчу, молчу… Оно и хорошо, что выкинули… — Горничная оказалась легко обучаемой и покладистой.
Она сноровисто натянула на меня ворох нижних юбок, фижмы там всякие, панталончики, сверху симпатичное платьице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55