Мы же присели на единственный не раскуроченный диван и приступили к переговорам.
— А откуда ты такой взялся, а, Шахт-Op? — был мой первый вопрос.
— Шахт-Op я для гномов, — отмахнулся пацан. — Для вас я — Эдмунд. А взялся из Синзуала.
— И я оттудаже, — пожал я протянутую мне руку. — Звать Антонием.
Потом гномы принесли нам вино, и беседу мы продолжили в более приятной обстановке. Пил я смело, не боясь быть отравленным, так как наливали из одной бутылки, а стакан я подобрал себе сам.
— Ну так как, Эдмунд, расскажешь свою поучительную историю? Все равно репутацию ты перед здешними работягами растерял, наживы не дождешься.
— Да уж, вашими трудами, — тяжело вздохнул парень. — Но почему вы не испугались моих самодвижущихся механизмов?
— Нам, рыцарям, бояться по должности не положено, — гордо ответил я.
— Как знать, — ухмыльнулся Эдмунд. — За время моего негласного правления гномы трижды приводили рыцарей сверху и раз пять пытались подослать своих героев, и если с доспехом справлялись почти все, то перед драконом пасовали…
— А тут пришел я и нарушил всю твою малину, — закончил я за него.
— Да…
«Глубинный ужас» глотнул еще вина. Щеки его заметно порозовели.
— А история, — вздохнул он, — история простая. Родился в провинции, с детства чувствовал тягу к наукам, но не был понят людьми, а по приговору инквизиции подлежал сожжению как опасный колдун. Бежал сюда. Здешний народец умелый, но диковатый, поэтому мне не стоило труда запугать их своими техническими штучками. Два годя живу как король, катаюсь словно сыр в масле и разрабатываю золотую жилу. Эти четверо — якобы жертвы. За приличную плату они мне всецело преданы и даже помогают.
— Да уж, все действительно слишком просто, — поддакнул я. — А с чего это инквизиция приняла вас за колдуна? Ведь техника на магию ничуть не похожа.
— Не похожа, — согласился Эдмунд. — Просто однажды моя дорожка пересекла колею Отца Инквизиции.
— Да?! И как же?
— Я спас от казни свою сестру, — неожиданно трезво и твердо отозвался парень. — Она умела хорошо колдовать. Очень хорошо, за что тоже была приговорена к сожжению, но на церемонию казни явился я, притащив парочку своих изобретений. — Эдмунд зло усмехнулся. — Те инквизиторы, которые там присутствовали, до сих пор, наверное, пребывают в сумеречном состоянии.
Я присвистнул. Вот как! А паренек-то, оказывается, не промах. Уважаю.
— Но инквизиция не прощает, когда кто-то уводит их добычу. Отец лично объявил на меня охоту и даже посулил немалое вознаграждение.
— Круто, — похвалил я. — Молодец.
— А вы как сюда попали? — поинтересовался паренек.
Я глянул на него — честный, чуть пьяный взгляд, некоторая наивность на лице. Наверняка хочет стать героем. А судя по увиденному — самородок в механике. Такой может здорово помочь мне. Поэтому я рассказал ему все. Почти все, если честно. Помня о том, что у парня трения с инквизицией, я о роли Отца в нашей экспедиции умолчал, сообщив, что послала меня, дескать, Высшая Сила. Да и о том, что я Белый Оборотень, не сказал — реже надо этими словами бросаться. Эдмунд слушал, раскрыв рот, жадно ловя каждое мое слово. Ярко проявлял эмоции — ужасался и гневался. Грозно декламировал, что инквизиция все проглядела, а в конце концов, как я и предполагал, напросился помогать.
— Уважаемый сэр Антоний. — Парень припал предо мной на правое колено. — Умоляю вас, возьмите меня с собой!
— Зачем это? — удивился я как можно более реалистично.
— Я буду помогать вам, — заверил Эдмунд. — Я многое знаю и буду полезен.
— Хм… — Надо еще поломаться, чтоб помучился. — А как же твое золото, эти четверо?
Гномы, заслышав, что о них идет речь, собрались поближе к «мастерской», всем видом показывая, что они очень не хотят куда-либо идти и предпочитают остаться здесь, рядом с рудником. «Ужас» глянул на них и махнул рукой:
— А, пусть остаются. Должен ведь кто-то охранять библиотеку?! Так вы меня берете? Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста-а!!!
Конечно, я его взял. Только предупредил, что он всецело поступает под мое командование и должен все мои приказы выполнять беспрекословно. Тот, по-моему, даже не слушал, что я говорю. Кивал только, со счастливым видом. В мечтах он, наверное, уже добывал Меч Мертвого Пламени, спасал меня от неминуемой гибели и врывался в кольцо врагов, осаждающих столицу, размахивая древним артефактом и рубя всех направо и налево. Наивные они тут…
* * *
В дорогу собирались долго и со смыслом. Я с удобством разместился на диванчике и с удовольствием вкушал различные блюда, принесенные гномами, а паренек мотался от меня к «мастерской» и обратно, таская разные механизмы. Я был судьей суровым и безжалостно отказывался брать в путь приятную, но практически бесполезную ерунду. Например, ну на фига нам в Трупном городе автополивалка цветов в горшочках? Или сковородка для приготовления тридцати видов яичницы? Я, признаться, когда ее увидел, чуть не поперхнулся. Огромная такая махина, с выдвижными формочками, да и виды эти… Я-то наивно предполагал, что яичница имеет всего одну разновидность.
А вот «механический подрезчик травы» нам пригодится. Когда Эдмунд принес эту небольшую хреновину, я долго вертел ее в руках, ища кнопку запуска, а когда нажал и запустил, то чуть не отхватил себе палец. Вовремя успел выкинуть адскую машинку, и она, отлетев на пол, весело перепилила пополам ножку дубового стола толщиной в мою руку. Очень пригодится для срезания различных частей тела подлым вражинам.
А еще мне очень понравился «светолуч» — штуковина вроде прожектора, испускающая синеватый луч света. Однако по прошествии пяти минут работы он начинал заметно теплеть, а буквально через несколько минут спокойно мог прожигать довольно толстую обшивку дивана. Кожаную обшивку, между прочим. Эдмунд сообщил, что он разработал этот прожектор для освещения туннелей, но не доработал конструкцию. Я был этому только рад.
Еще понравилась электрическая дубинка. Правда называлась она по-другому, да и электричество в ней не использовалось, но принцип действия очень похож — бьешь кого-нибудь, и несчастный тут же получает приличный заряд. Вот только дубинка была железной, и владельца могло шарахнуть не хуже, если он не наденет резиновую перчатку, поставляемую в комплекте. И где он умудрился резину добыть?
Однако самое большое впечатление произвел «бронежилет». Легонькая такая кольчужица, сплетенная из тонких колец. На вид — не выдержит и удара тупым каменным ножом. Именно это я сообщил Эдмунду, повертев изобретение в руках с видом маститого знатока. Парень в ответ лишь снисходительно улыбнулся и предложил мне пальнуть в кольчугу, которую он тут же натянул на деревянный манекен, из арбалета. Я ради смеха согласился. Пальнул и… еле увернулся от срикошетившего болта. Как впоследствии рассказывал «глубинный ужас», кольчуга эта сделана из сплава мифрила с еще каким-то металлом, жутко редким, название которого я, простите ради бога, забыл. В результате получилась такая гремучая смесь, что каждый удар или выстрел отражается с удвоенной силой. То есть пальнешь из арбалета — болт в тебя же и отлетит, мечом ударишь — меч из рук вырвет. А если сильно вцепился, то вместе с рукой. Короче говоря, страшно полезная штука, которая в моем мире расходилась бы за миллиарды зеленых президентов.
Как вы догадываетесь, свою старую кольчугу я тут же снял и нацепил бронированную обновку. Эх, жалко шлема такого нет и штанов, а то бы можно было одному против армии нечисти выходить…
* * *
Когда мы с Эдмундом вышли на поверхность, было уже часов девять, и солнце практически закатилось за горизонт. Однако на парня даже этот рассеянный свет произвел сильное впечатление. Он сощурился, будто ему в глаза светили лампой, оглядел окрестности и глубоко вдохнул свежий горный воздух. Да уж, после затхлости подземелья…
А впереди во всей своей сомнительной красе раскинулся город Трупов. Действительно, очень большой, с высотными домами о трех, а то и четырех этажах. Широкие улочки, статуи на перекрестках. В центре города рядом с весьма оригинальным домом губернатора (по форме он очень напоминал гроб) — огромный фонтан. Но все запущено, заброшено, забыто. Стены домов покрылись пылью, грязью и копотью. Витражи в витринах выбиты. Почти у каждой статуи не хватает какой-нибудь части — руки, ноги или головы. Фонтан без воды, а на улицах кучи хлама. Однако город не выглядел как более сотни лет простоявший без внимания. Здания грязные, но выглядят устойчивыми, и лишь некоторые ощерились дырами в стенах и разбитыми крышами.
Все это мы могли прекрасно рассмотреть со своей горушки, на которую и вывел нас ход из сто пятьдесят первого туннеля. А внизу, почти у стен города Трупов, раскинулся другой город. Палаточный. Военный лагерь, не иначе. Тут и там по нему сновали орки и гоблины. По краям его обитали тролли, а вокруг патрулями вышагивали небольшие отряды беленьких скелетиков. Похоже, что именно сюда и стягиваются силы нечисти для решающего удара по Синзалу.
— Там держат ваших друзей? — вопросил Эдмунд.
— Да, скорее всего, именно там, — не спеша ответил я, всматриваясь повнимательнее. — Слушай, а у тебя бинокля нет, чтоб все это поближе рассмотреть?
— Бинокля? Нет, бинокля нет, — поник парень. — Зато есть увеличительная труба! Подойдет?
«Ужас» порылся в сумке на плече и выудил на свет приличную трубу, как выяснилось, не менее чем двенадцатикратную. Я припал к окуляру и долго всматривался. Скорее всего, мою буйную команду держат вон в той, самой большой палатке. Недаром же у входа дежурят десять рослых орков в вороненых латах. Но это может быть и палатка местного генерала, хотя вряд ли. Начальничек наверняка проживает во-он в той палатке. Она поменьше, однако всячески украшена-разукрашена, и даже флаг развевается…
— Когда будем нападать? — поинтересовался парень, преданно глядя мне в глаза.
Я отлип от трубы. Внимательно на него посмотрел:
— Ты что, серьезно? Решил ворваться в лагерь с диким криком команчей, размахивая самодельным томагавком?
— Ну… — стушевался Эдмунд. — Вообще-то… Я… Это…
— Эх ты, салага, — незлобно сказал я. — Мы ж не берсерки и не крутые рейнджеры из боевиков, чтоб все трупами заваливать. Скорее уж нас самих… того… завалят. А будем мы как ниндзя, воины-тени. Проберемся тихонько, охрану дубиночкой по загривкам огреем, а там уж… по ситуации.
— Ага. Угу. Понятно, — только и успевал кивать мой попутчик.
— Только надо ночи дождаться. Мимо патрулей проберемся…
— Не проберемся, — перебил Эдмунд. — Нежить за версту живых чует.
— Да? Проблема… У тебя, случайно, святой воды в котомке не завалялось? — В тот миг я сильно пожалел об утрате «ША».
— Не завалялось, — хитро ответил парень. — Зато вот что есть…
Пред мои ясны очи предстал массивный приборчик, очень напоминающий магнитофон.
— А это еще что за бандура? Почему ты мне ее раньше не показывал?!
— Забыл, — развел плечами «ужас» (по его невинным глазам я понял, что он еще много чего «забыл»). — Положил уже под конец, в спешке. А делать она умеет много. Я тут, на досуге, исследовал чувствительность оживших мертвецов и определил, что вибрации, испускаемые кармой живого существа, улавливаются поднервной системой мертвяков, так как она является раздражителем структуры неживого сознания и…
— Короче!
— Короче, эта штучка испускает любые вибрации. На выбор. — Сказав это, парень примолк и так же хитро на меня посмотрел.
— Ага, — прозрел я. — Значит, прикрывшись этим излучателем, мы сможем сойти за зомбиков и спокойно пройдем мимо кордонов… Гениально!
— Спасибо, — потупился паренек.
— А как долго она может работать?
— Примерно минут двадцать. Мы же управимся за это время?
— Обязательно, — почти без сарказма заверил его я. Зачем огорчать бедняжку? Авторитет командира надо поддерживать, так что пусть паренек верит в мою уверенность и непобедимость. Тем более что я сам в нее почти верю.
Однако, забегая вперед, скажу, что мы не управились. Сперва все шло прямо-таки отлично. Машинка, уж не знаю от каких батареек она работала, успешно включилась, и мы благополучно прошли мимо пятерых полуистлевших мертвяков в кожаных доспехах. Тошнотворное, доложу вам, зрелище. Кожа синяя, местами облезла и являет миру мясо с гнильцой. Взгляд у всех бессмысленный, а у одного глаза и вовсе вылезли из орбит. Причем в прямом смысле этого слова. А уж запа-ах… Даже если бы какой-нибудь умалишенный расплескал на эти ходячие трупы пару бочек лучшего парфюма, его запах не побил бы вонь разлагающейся плоти. А ведь в Трупном городе все такие. Брр…
Короче говоря, мы их проскочили, дрожа, как зайцы, и стараясь поменьше дышать, однако, когда очередь дошла до беленьких аккуратненьких скелетиков, машинка забарахлила, а потом и совсем отрубилась. Скелетики мигом оживились, задвигали черепами и очень скоро устремили пустые глазницы в нашу сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
— А откуда ты такой взялся, а, Шахт-Op? — был мой первый вопрос.
— Шахт-Op я для гномов, — отмахнулся пацан. — Для вас я — Эдмунд. А взялся из Синзуала.
— И я оттудаже, — пожал я протянутую мне руку. — Звать Антонием.
Потом гномы принесли нам вино, и беседу мы продолжили в более приятной обстановке. Пил я смело, не боясь быть отравленным, так как наливали из одной бутылки, а стакан я подобрал себе сам.
— Ну так как, Эдмунд, расскажешь свою поучительную историю? Все равно репутацию ты перед здешними работягами растерял, наживы не дождешься.
— Да уж, вашими трудами, — тяжело вздохнул парень. — Но почему вы не испугались моих самодвижущихся механизмов?
— Нам, рыцарям, бояться по должности не положено, — гордо ответил я.
— Как знать, — ухмыльнулся Эдмунд. — За время моего негласного правления гномы трижды приводили рыцарей сверху и раз пять пытались подослать своих героев, и если с доспехом справлялись почти все, то перед драконом пасовали…
— А тут пришел я и нарушил всю твою малину, — закончил я за него.
— Да…
«Глубинный ужас» глотнул еще вина. Щеки его заметно порозовели.
— А история, — вздохнул он, — история простая. Родился в провинции, с детства чувствовал тягу к наукам, но не был понят людьми, а по приговору инквизиции подлежал сожжению как опасный колдун. Бежал сюда. Здешний народец умелый, но диковатый, поэтому мне не стоило труда запугать их своими техническими штучками. Два годя живу как король, катаюсь словно сыр в масле и разрабатываю золотую жилу. Эти четверо — якобы жертвы. За приличную плату они мне всецело преданы и даже помогают.
— Да уж, все действительно слишком просто, — поддакнул я. — А с чего это инквизиция приняла вас за колдуна? Ведь техника на магию ничуть не похожа.
— Не похожа, — согласился Эдмунд. — Просто однажды моя дорожка пересекла колею Отца Инквизиции.
— Да?! И как же?
— Я спас от казни свою сестру, — неожиданно трезво и твердо отозвался парень. — Она умела хорошо колдовать. Очень хорошо, за что тоже была приговорена к сожжению, но на церемонию казни явился я, притащив парочку своих изобретений. — Эдмунд зло усмехнулся. — Те инквизиторы, которые там присутствовали, до сих пор, наверное, пребывают в сумеречном состоянии.
Я присвистнул. Вот как! А паренек-то, оказывается, не промах. Уважаю.
— Но инквизиция не прощает, когда кто-то уводит их добычу. Отец лично объявил на меня охоту и даже посулил немалое вознаграждение.
— Круто, — похвалил я. — Молодец.
— А вы как сюда попали? — поинтересовался паренек.
Я глянул на него — честный, чуть пьяный взгляд, некоторая наивность на лице. Наверняка хочет стать героем. А судя по увиденному — самородок в механике. Такой может здорово помочь мне. Поэтому я рассказал ему все. Почти все, если честно. Помня о том, что у парня трения с инквизицией, я о роли Отца в нашей экспедиции умолчал, сообщив, что послала меня, дескать, Высшая Сила. Да и о том, что я Белый Оборотень, не сказал — реже надо этими словами бросаться. Эдмунд слушал, раскрыв рот, жадно ловя каждое мое слово. Ярко проявлял эмоции — ужасался и гневался. Грозно декламировал, что инквизиция все проглядела, а в конце концов, как я и предполагал, напросился помогать.
— Уважаемый сэр Антоний. — Парень припал предо мной на правое колено. — Умоляю вас, возьмите меня с собой!
— Зачем это? — удивился я как можно более реалистично.
— Я буду помогать вам, — заверил Эдмунд. — Я многое знаю и буду полезен.
— Хм… — Надо еще поломаться, чтоб помучился. — А как же твое золото, эти четверо?
Гномы, заслышав, что о них идет речь, собрались поближе к «мастерской», всем видом показывая, что они очень не хотят куда-либо идти и предпочитают остаться здесь, рядом с рудником. «Ужас» глянул на них и махнул рукой:
— А, пусть остаются. Должен ведь кто-то охранять библиотеку?! Так вы меня берете? Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста-а!!!
Конечно, я его взял. Только предупредил, что он всецело поступает под мое командование и должен все мои приказы выполнять беспрекословно. Тот, по-моему, даже не слушал, что я говорю. Кивал только, со счастливым видом. В мечтах он, наверное, уже добывал Меч Мертвого Пламени, спасал меня от неминуемой гибели и врывался в кольцо врагов, осаждающих столицу, размахивая древним артефактом и рубя всех направо и налево. Наивные они тут…
* * *
В дорогу собирались долго и со смыслом. Я с удобством разместился на диванчике и с удовольствием вкушал различные блюда, принесенные гномами, а паренек мотался от меня к «мастерской» и обратно, таская разные механизмы. Я был судьей суровым и безжалостно отказывался брать в путь приятную, но практически бесполезную ерунду. Например, ну на фига нам в Трупном городе автополивалка цветов в горшочках? Или сковородка для приготовления тридцати видов яичницы? Я, признаться, когда ее увидел, чуть не поперхнулся. Огромная такая махина, с выдвижными формочками, да и виды эти… Я-то наивно предполагал, что яичница имеет всего одну разновидность.
А вот «механический подрезчик травы» нам пригодится. Когда Эдмунд принес эту небольшую хреновину, я долго вертел ее в руках, ища кнопку запуска, а когда нажал и запустил, то чуть не отхватил себе палец. Вовремя успел выкинуть адскую машинку, и она, отлетев на пол, весело перепилила пополам ножку дубового стола толщиной в мою руку. Очень пригодится для срезания различных частей тела подлым вражинам.
А еще мне очень понравился «светолуч» — штуковина вроде прожектора, испускающая синеватый луч света. Однако по прошествии пяти минут работы он начинал заметно теплеть, а буквально через несколько минут спокойно мог прожигать довольно толстую обшивку дивана. Кожаную обшивку, между прочим. Эдмунд сообщил, что он разработал этот прожектор для освещения туннелей, но не доработал конструкцию. Я был этому только рад.
Еще понравилась электрическая дубинка. Правда называлась она по-другому, да и электричество в ней не использовалось, но принцип действия очень похож — бьешь кого-нибудь, и несчастный тут же получает приличный заряд. Вот только дубинка была железной, и владельца могло шарахнуть не хуже, если он не наденет резиновую перчатку, поставляемую в комплекте. И где он умудрился резину добыть?
Однако самое большое впечатление произвел «бронежилет». Легонькая такая кольчужица, сплетенная из тонких колец. На вид — не выдержит и удара тупым каменным ножом. Именно это я сообщил Эдмунду, повертев изобретение в руках с видом маститого знатока. Парень в ответ лишь снисходительно улыбнулся и предложил мне пальнуть в кольчугу, которую он тут же натянул на деревянный манекен, из арбалета. Я ради смеха согласился. Пальнул и… еле увернулся от срикошетившего болта. Как впоследствии рассказывал «глубинный ужас», кольчуга эта сделана из сплава мифрила с еще каким-то металлом, жутко редким, название которого я, простите ради бога, забыл. В результате получилась такая гремучая смесь, что каждый удар или выстрел отражается с удвоенной силой. То есть пальнешь из арбалета — болт в тебя же и отлетит, мечом ударишь — меч из рук вырвет. А если сильно вцепился, то вместе с рукой. Короче говоря, страшно полезная штука, которая в моем мире расходилась бы за миллиарды зеленых президентов.
Как вы догадываетесь, свою старую кольчугу я тут же снял и нацепил бронированную обновку. Эх, жалко шлема такого нет и штанов, а то бы можно было одному против армии нечисти выходить…
* * *
Когда мы с Эдмундом вышли на поверхность, было уже часов девять, и солнце практически закатилось за горизонт. Однако на парня даже этот рассеянный свет произвел сильное впечатление. Он сощурился, будто ему в глаза светили лампой, оглядел окрестности и глубоко вдохнул свежий горный воздух. Да уж, после затхлости подземелья…
А впереди во всей своей сомнительной красе раскинулся город Трупов. Действительно, очень большой, с высотными домами о трех, а то и четырех этажах. Широкие улочки, статуи на перекрестках. В центре города рядом с весьма оригинальным домом губернатора (по форме он очень напоминал гроб) — огромный фонтан. Но все запущено, заброшено, забыто. Стены домов покрылись пылью, грязью и копотью. Витражи в витринах выбиты. Почти у каждой статуи не хватает какой-нибудь части — руки, ноги или головы. Фонтан без воды, а на улицах кучи хлама. Однако город не выглядел как более сотни лет простоявший без внимания. Здания грязные, но выглядят устойчивыми, и лишь некоторые ощерились дырами в стенах и разбитыми крышами.
Все это мы могли прекрасно рассмотреть со своей горушки, на которую и вывел нас ход из сто пятьдесят первого туннеля. А внизу, почти у стен города Трупов, раскинулся другой город. Палаточный. Военный лагерь, не иначе. Тут и там по нему сновали орки и гоблины. По краям его обитали тролли, а вокруг патрулями вышагивали небольшие отряды беленьких скелетиков. Похоже, что именно сюда и стягиваются силы нечисти для решающего удара по Синзалу.
— Там держат ваших друзей? — вопросил Эдмунд.
— Да, скорее всего, именно там, — не спеша ответил я, всматриваясь повнимательнее. — Слушай, а у тебя бинокля нет, чтоб все это поближе рассмотреть?
— Бинокля? Нет, бинокля нет, — поник парень. — Зато есть увеличительная труба! Подойдет?
«Ужас» порылся в сумке на плече и выудил на свет приличную трубу, как выяснилось, не менее чем двенадцатикратную. Я припал к окуляру и долго всматривался. Скорее всего, мою буйную команду держат вон в той, самой большой палатке. Недаром же у входа дежурят десять рослых орков в вороненых латах. Но это может быть и палатка местного генерала, хотя вряд ли. Начальничек наверняка проживает во-он в той палатке. Она поменьше, однако всячески украшена-разукрашена, и даже флаг развевается…
— Когда будем нападать? — поинтересовался парень, преданно глядя мне в глаза.
Я отлип от трубы. Внимательно на него посмотрел:
— Ты что, серьезно? Решил ворваться в лагерь с диким криком команчей, размахивая самодельным томагавком?
— Ну… — стушевался Эдмунд. — Вообще-то… Я… Это…
— Эх ты, салага, — незлобно сказал я. — Мы ж не берсерки и не крутые рейнджеры из боевиков, чтоб все трупами заваливать. Скорее уж нас самих… того… завалят. А будем мы как ниндзя, воины-тени. Проберемся тихонько, охрану дубиночкой по загривкам огреем, а там уж… по ситуации.
— Ага. Угу. Понятно, — только и успевал кивать мой попутчик.
— Только надо ночи дождаться. Мимо патрулей проберемся…
— Не проберемся, — перебил Эдмунд. — Нежить за версту живых чует.
— Да? Проблема… У тебя, случайно, святой воды в котомке не завалялось? — В тот миг я сильно пожалел об утрате «ША».
— Не завалялось, — хитро ответил парень. — Зато вот что есть…
Пред мои ясны очи предстал массивный приборчик, очень напоминающий магнитофон.
— А это еще что за бандура? Почему ты мне ее раньше не показывал?!
— Забыл, — развел плечами «ужас» (по его невинным глазам я понял, что он еще много чего «забыл»). — Положил уже под конец, в спешке. А делать она умеет много. Я тут, на досуге, исследовал чувствительность оживших мертвецов и определил, что вибрации, испускаемые кармой живого существа, улавливаются поднервной системой мертвяков, так как она является раздражителем структуры неживого сознания и…
— Короче!
— Короче, эта штучка испускает любые вибрации. На выбор. — Сказав это, парень примолк и так же хитро на меня посмотрел.
— Ага, — прозрел я. — Значит, прикрывшись этим излучателем, мы сможем сойти за зомбиков и спокойно пройдем мимо кордонов… Гениально!
— Спасибо, — потупился паренек.
— А как долго она может работать?
— Примерно минут двадцать. Мы же управимся за это время?
— Обязательно, — почти без сарказма заверил его я. Зачем огорчать бедняжку? Авторитет командира надо поддерживать, так что пусть паренек верит в мою уверенность и непобедимость. Тем более что я сам в нее почти верю.
Однако, забегая вперед, скажу, что мы не управились. Сперва все шло прямо-таки отлично. Машинка, уж не знаю от каких батареек она работала, успешно включилась, и мы благополучно прошли мимо пятерых полуистлевших мертвяков в кожаных доспехах. Тошнотворное, доложу вам, зрелище. Кожа синяя, местами облезла и являет миру мясо с гнильцой. Взгляд у всех бессмысленный, а у одного глаза и вовсе вылезли из орбит. Причем в прямом смысле этого слова. А уж запа-ах… Даже если бы какой-нибудь умалишенный расплескал на эти ходячие трупы пару бочек лучшего парфюма, его запах не побил бы вонь разлагающейся плоти. А ведь в Трупном городе все такие. Брр…
Короче говоря, мы их проскочили, дрожа, как зайцы, и стараясь поменьше дышать, однако, когда очередь дошла до беленьких аккуратненьких скелетиков, машинка забарахлила, а потом и совсем отрубилась. Скелетики мигом оживились, задвигали черепами и очень скоро устремили пустые глазницы в нашу сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43