Ютер, осмотри его, как он мог отравиться?
Принцесса стиснула кулаки. Поднесла руку к лицу и неожиданно цапнула себя за запястье. Вытерла о штаны брызнувшую кровь. Вернулась и села на поспешно поднятый Дьеном табурет. Растрепанная, в распоротой окровавленной рубахе, она выглядела ужасно. Ее колотила дрожь, она то и дело вздрагивала. Там, внизу, после драки с убийцей, она держалась гораздо спокойней.
И это необузданное создание еще обзывает меня вампиркой! С ума сойти!
– Жаль, – медленно проговорил Найгерт, потирая тонким пальцем висок. – Значит, это был смертник. Тот, кто послал его, обезопасил себя и обрезал концы. А ты что же, девушка? Помирать не собираешься?
– Только если твоим приказом, мой король.
– Отчего же? – Он мягко улыбнулся, не отнимая пальцев от виска. – Мне больше проку с живых. Что там, Ютер?
Лекарь поднялся с колен и подошел к нам, вытирая руки мокрым полотенцем.
– Очень странно. Единственная рана – содранная кожа на темени. Там налипли волосы и нитки от капюшона, но в остальном она чистая. Других ран я не нашел. Преступник мог держать капсулу с ядом во рту, но морской деготь быстро разлагается под действием желудочного сока и глотать его бессмысленно.
– Может, у него во рту была ранка? – подала голос я.
Лекарь поглядел на меня, щурясь, как от яркого света.
– Может быть. Я бы хотел осмотреть тело со всем тщанием, мой король. Вели отнести его на ледник.
– Одальв и Клен, займитесь. Итак, Ютер. Что ты можешь сказать о ране принцессы?
– Мой король, преступник ударил ее ножом, покрытым ядом. Сама рана не глубока, лезвие соскользнуло по лопатке. Эта девушка, – он повел рукой в мою сторону, – очевидно, высосала отраву… миледи неверно истолковала следы крови на ее лице… хотя, по моему мнению, эта мера не могла быть достаточной. Потом она чем-то прижгла рану и остановила кровь. У миледи, слава Богу, феноменальное здоровье. Никто из нас, смею уверить, не выжил бы после такого удара.
– Как ты себя чувствуешь, Мореле? – Найгерт повернулся к сестре.
– Хреново, – Она, нахохлившись, глянула на меня через сетку спутанных волос. Глаза ее были совершенно непроницаемы, дыры в земле, змеиные норы. – Ладно, – неприязненно согласилась она и передернула плечами. – Отпусти ее, Герт… идите все в задницу, не могу я уже ничего…
– Ты правда высосала отраву? – Найгерт снова взглянул на меня. – Почему ты решила, что в ране яд?
– Я немного знаю медицину, мой король. Я определила отраву… по запаху.
– Свернувшаяся от яда кровь пахнет дегтем, – вставил лекарь. – А если ее нагреть, становится черной и тягучей. Отсюда и название.
– Получается, ты спасла мою сестру, – Найгерт слабо улыбнулся. – Мореле. Что скажешь?
– Я уже сказала. Отпусти ее… пусть катится.
– Что ж, поблагодарим Бога за счастливую случайность. Где ты, говоришь, остановилась?
– В гостинице «Три голубки».
– Хорошо. Утром тебя отвезут. Дьен, позаботься.
– Мой король, – поднял голову лекарь. – Разреши мне. Я хотел бы немного побеседовать с ней… о медицине.
– Разрешаю. Девушка, я благодарю тебя за помощь, оказанную моей сестре. – Найгерт пощелкал пальцами и Дьен вложил ему в ладонь поспешно извлеченный из-за пазухи кошелек. – Возьми.
Эй, а как же моя свирелька? Зачем мне деньги?..
Я опустилась на колени и приняла увесистый кошелечек из хрупкой, в голубых жилках, детской руки.
– Мой король.
В холле затопали, невнятно гаркнули, дверь распахнулась.
– Эй, что здесь происходит?
Люди посторонились, пропуская высокого мужчину в долгополом неподпоясанном упленде, отороченном соболем. Дорогой шелковый бархат раскрыт на груди, в прорехе сверкает ночная сорочка. На ногах у мужчины были шлепанцы, а в руке он держал меч.
– Виген, – вздохнул Найгерт. – Ну чего ты вскочил?
– В моем доме произошло покушение на принцессу! – мужчина резко повернулся, взметнув широкие рукава. – И мне докладывает об этом мой постельничий! Где убийца?
– На том свете, Виг. К сожалению, его уже не допросишь.
– А это что за чучело? – он ткнул мечом в меня.
Найгерт устало взялся за голову.
– Дьен, – велел он. – Расскажи отцу, что произошло.
Молодой человек начал рассказывать – четко и сжато, ничего лишнего. Хозяин Нагоры, лорд Виген Моран-Минор, сводный брат и камерарий Нарваро Найгерта буравил меня хмурым взглядом. Когда-то, очень давно, я видела его в свите короля Леогерта. Узаконенный бастард, грех юности, еще до Каланды. С тех пор он изменился, конечно, но не сильно, дареная кровь хранит высоких лордов от старости. Виген оставался моложавым и статным, с гладким лицом. С белой прядью на лбу и на виске – как у Найгерта. Слава Богу, у меня лицо измарано, а то мог бы признать утопленную ведьму. Похоже, особой благодарностью ко мне он не проникся. Я устала бояться и покорно ждала завершения этой истории. Теперь, когда свирель пропала, какая мне разница, чем она закончится?
– Ты хочешь ее отпустить? – лорд Виген повернулся к королю.
– Девушка оказала нам большую услугу.
– Пусть сперва ее допросит Диринг.
– Нет, – вдруг встряла Мораг. – Черт побери, вы тут полчетверти трепались о том, что девчонка меня спасла, а теперь хотите отдать ее подвальным мастерам? Знаю я ваши допросы, потом костей не соберешь. Пусть проваливает ко всем чертям в свою Ракиту и поскорее. Ты слышала? – она повернулась ко мне. – Катись в Ракиту, и не показывайся моим благодарным родственничкам на глаза.
– Ютер, – молодой король потер переносицу. – Забирай девушку. Завтра утром отвезешь ее в «Три голубки» или куда она скажет. Все, господа. Я больше не желаю обсуждать этот вопрос. Всем спокойной ночи. Мореле, останься, мы с тобой еще не договорили.
Лекарь по имени Ютер подхватил меня под локоть и повлек прочь из покоев.
Моя свирель!..
У двери я оглянулась на принцессу – она, обняв себя за плечи и низко склонив голову, смотрела в пол.
Глава 12
Ютер
– Надо же, вся вымазалась, а на платье ни пятнышка. И впрямь, диковинка из диковинок… проходи вот сюда. Дети уже спят, так что не шуми. Ты чего дергаешься?
– Чешется, – пожаловалась я, пытаясь соскрести с щеки заскорузлую корку.
– Сейчас умоешься… не повезу же я тебя в город с такой физиономией… Иди сюда. Вот таз, вот щетка, сейчас воды принесу.
Ютер погремел чем-то у меня за спиной. Принес кувшин.
– Подставляй руки. Волосы бы подобрала… давай я придержу. – Он сгреб мои волосы одной рукой, чтобы не намокли, а другой продолжал наклонять кувшин. – Давай-ка рассказывай, как тебе удалось справиться с морским дегтем. Хватает четверти драхмы, чтобы отправить человека на тот свет. Собственно, Мораг и царапины бы хватило.
– Думаю, ты прав, господин. В том смысле, что у принцессы здоровье железное. То, что она выжила – по большей части ее заслуга, не моя. Она правда ломает пальцами подковы?
– Правда. Она может одним пинком вышибить дверь, может повалить наземь скачущую лошадь. Она сильнее любого из мужчин, которых я видел. Неужели до Ракиты не доходили слухи о нашей миледи?
– Если всем слухам верить…
– И то правда. Ты где-то училась?
– Немного. Совсем чуть-чуть.
– Кстати, назовись. Я прослушал твое имя.
– Леста.
– Леста? Хм… На вот, вытирайся.
Ютер отпустил мои волосы и вышел из-за ширмы. Я окунулась лицом в чистое полотенце.
– А ответь мне, Леста на такой вопрос, – он чем-то зазвякал снаружи. – Как звали твою мать?
– Ида. Но она ушла из мира. Она монахиня в одном вербенитском монастыре.
Интересно, она еще жива или нет? Надо бы съездить, узнать…
Я кинула полотенце на край ширмы. Волосы у меня все-таки кое-где слиплись. Ничего, вырвусь отсюда – искупаюсь реке.
Лекарь, оказывается, зажег жаровенку и теперь ставил на нее маленький ковшик с темной жидкостью. Комната, куда он меня привел, отчасти смахивала на лабораторию, отчасти на оранжерею. Стол был уставлен баночками, коробочками, ступками и флаконами, так же на нем присутствовали несколько толстых книг, со свисающими лапшой закладками, и вороха разрозненных исписанных листов. Стены занимали стеллажи со всякой всячиной, пространство у окон загромождали ящики с растениями.
– Странно. А я бы поклялся, что некогда знал твою мать… – Ютер откопал на столе пустую чашку, поковырял в ней ногтем, отскребая какой-то мусор, повернулся ко мне – и застыл.
Он смотрел на меня, а я на него, и я видела, как все беспомощнее и испуганней делается его взгляд. Он жалко заморгал. Лицо его как-то скомкалось, брови поползли вверх.
– Леста… – прошептал он одними губами.
– Я тебе кого-то напоминаю?
Холера черная, он узнал меня, но это еще не было причиной открывать карты. Двадцать с гаком лет, однако. Какая такая Леста Омела? Лекарь сглотнул комок и сделал попытку улыбнуться. Придвинулся поближе, жадно разглядывая.
– Да… напоминаешь… Господи, одно лицо! Если бы я увидел тебя ночью в темной комнате… помер бы от страха, честное слово!
– Настолько безобразна? – я засмеялась, разряжая обстановку. Он усмехнулся следом за мной.
– Когда-то… у меня была подружка. Много лет назад. Такая же, как ты. Необыкновенно на тебя похожая. И звали ее так же. Я сперва подумал – ты ее дочь. Но у нее не было детей. По крайней мере, я тогда так думал.
– Забавно, – я подошла поближе. – Каких только совпадений на свете не бывает. И что же случилось с твоей подружкой?
Он отвернулся.
– Умерла.
– Очень жаль.
– Да. Жаль.
Пауза.
– У тебя кипит, – сказала я.
Он очнулся, снял ковшик с огня. Плеснул в чашку, подал мне.
– Что это?
– Горячее церковное вино.
Я отпила глоток. Вино было сладкое и густое – даже лучше того, каким угощал меня на кладбище Эльго. Эх, где сейчас мой адский пес?
– Надо бы такого же дать принцессе. Она потеряла много крови.
– Мораг сейчас лучше не трогать, – покачал головой Ютер. – Она слишком расстроена. Кроме того, уж чего-чего, а вина она и без нас напьется.
– Она говорила о покушениях, о несчастном случае, который случаем не был. Кто-то пытается убить принцессу?
– Выходит, что так. – Лекарь ногой пододвинул мне табурет. – Садись. До рассвета мы все равно никуда не поедем. А спать ложиться бессмысленно.
– Что это был за случай?
– Неделю назад, – Ютер сел, добыл со стола большой квадратный флакон, откупорил его и понюхал. – На охоте. – Он глотнул из флакона, поморщился и воткнул пробку на место. – Подробностей я, конечно, не знаю, я там не был. Молодой Вальревен ранил принцессу копьем. Вроде бы спутал ее с оленем. Хочу заметить, удар тоже был нанесен со спины. Копье порвало ей кожу на левом боку, а так ничего серьезного. Копье было обычное, не отравленное. Ох, проклятье, девушка, на тебя смотреть – только душу выворачивать…
И он снова взялся за флакон.
– И что принцесса? – спросила я.
Лекарь пожал плечами.
– Что принцесса… шарахнула виновника плетью по лицу. Глаз чудом уцелел. Теперь он ходит, будто ветеран многих сражений – со шрамом через всю физиономию, как от меча.
– А король?
– Найгерт не стал раздувать скандал. Приказал считать это несчастным случаем. Но с Мораг долго беседовал и выяснял, каких еще врагов она нажила на свою голову в последнее время.
– У нее много врагов?
– Боюсь, в Амалере не найдется человека, кто бы хоть раз не пожелал ей самой страшной смерти. И я знаю только двоих, кто искренне не хотел бы, чтобы подобное произошло.
– Вот как? И кто же эти двое?
– Нарваро Найгерт. И ваш покорный слуга. За остальных не поручусь.
– Принцесса упоминала какую-то пряху из башни… Которая предсказала покушение. Кто она?
– А… старуха… – Лекарь хмыкнул, разглядывая ополовиненный флакон. – У нас, как в каждом порядочном королевском замке, есть башня с сумасшедшей пророчицей. Толку от нее никакого. В смысле, он пророчицы, не от башни.
– Но покушение-то было!
– Было. Я думаю – совпадение. Старуха вечно каркает. То мор, то глад, то конец света. Всем пора гробы готовить… Один раз из десяти ее карканье сбывается.
– А кто она такая, эта старуха?
– Прислуга из старой свиты королевы. Ее оставили при замке из жалости.
Мда-а… В такой обстановке искать злоумышленника… Характерец у девы нашей благородной, прости Господи… Вот скажите, что ей вступило – я ведь от верной гибели ее спасла, а она меня в вампиризме обвинила. Вот так, походя, не вникая в подробности… если бы не Найгерт дотошный, и не Ютер… спасибо, хоть в конце словечко за меня замолвила. «Катись в Ракиту»…
– Скажи, Ютер, – я понизила голос, – а что… с королем? Мне показалось, он… болен?
Лекарь некоторое время молча глядел на меня, потом опустил глаза. Откинулся на спинку стула, касаясь столешницы кончиками пальцев. У него вдруг задергалось веко.
Молчание затягивалось.
– Ютер? – окликнула я мягко.
– Головные боли, – глухо выговорил он, не поднимая глаз. – Очень сильные. Последнее время… может, мне кажется, но…
– Участились?
– Да. – Он выдохнул и сморщился, словно раскусил горькую миндалину. – Найгерт держится, не жалуется. Скрывать наловчился, представляешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104