Рашкин пожал плечами:
– Это уже не имеет значения. Твои способности больше не пригодятся. В конце концов я одержу победу, а от тебя останутся лишь пепел да воспоминания.
– Изабель тебя остановит.
Джон поклялся самому себе убедить ее даже ценой собственной жизни.
– Я в этом сомневаюсь, – рассмеялся Рашкин. – В данный момент Изабель работает над очередной картиной, чтобы восстановить мои силы.
– Ты снова лжешь. Я слышал, как она отказалась.
– И всё же она работает, пока мы тут беседуем. – Рашкин махнул рукой в сторону двери позади Джона. – Если не веришь, пойди и посмотри сам.
Внезапно Джона охватило сомнение. Но ведь он своими ушами слышал отказ Изабель. Или теперь он уже не может доверять собственной памяти, как и памяти Изабель?
– Я уведу ее отсюда, – сказал он Рашкину.
– Откуда тебе знать, а вдруг она не согласится?
– Я ее уговорю.
– Тогда она закончит картину где-нибудь еще, но я всё же получу ее. Смирись, Джон Свитграсс. Я выиграл. Я всегда выигрываю.
Джон резко развернулся и выскочил на площадку. Он прошел по коридору, пропуская все открытые двери, пока не наткнулся на одну запертую. Ключ всё еще оставался в скважине. Одним движением Джон отпер замок и распахнул дверь. И в тот же момент он убедился, что Рашкин не солгал. Изабель повернулась на шум открывающейся двери и взглянула на него. Раздражение исчезло с ее лица, как только она заметила на его руке плетеный браслет.
– Джон? – неуверенно произнесла она.
Он не мог вымолвить ни слова, только молча смотрел в ее глаза. Джон был потрясен таким ужасным предательством.
– Джон, это ты? – спросила Изабель.
– Как ты могла?! – воскликнул он охрипшим от разочарования голосом.
Джон стал поворачиваться, чтобы выйти из комнаты, но Изабель схватила его за руку и попыталась остановить. Он грубо вырвался, но Изабель снова сжала его локоть.
– Нет, – сказала она. – На этот раз мы доведем разговор до конца, и никто из нас не уйдет.
Джон не мог удержаться от резкого замечания:
– Я никогда не покидал тебя по собственному желанию, – бросил он.
– Нет. Но ведь ты и не остался со мной, не так ли?
– Ты не хотела меня видеть.
– Мы оба знаем, что это неправда, – покачала головой Изабель. – Не мне тебе рассказывать, сколько ночей я провела без сна, желая, чтобы ты вернулся, чтобы всё снова было так, как до нашего разговора в парке.
– Да, но...
– Ты ведь сам говорил, что всегда чувствуешь мое желание встретиться с тобой, значит, ты не приходил только потому, что не хотел. Может, я тебя и прогнала, но именно ты предпочел не возвращаться.
– Ты скучала не по мне, – возразил Джон. – Ты хотела вернуться к прошлому, к тому, что было до того вечера в парке.
– Разве я только что не сказала то же самое? – Джон вздохнул и попытался снова:
– Ты вообразила, что я обязан тебе своим появлением на свет. Что без тебя меня бы не было.
– Нет. Но я чувствую свою ответственность за твою судьбу в этом мире.
– Ты создала эти врата, но не меня. Ты не создавала никого из нас. Мы все существовали в прошлом.
Изабель кивнула:
– Я написала картины, но решение о переходе принимали вы. Я знаю об этом.
– Так что ты пытаешься мне доказать?
– Я... – Изабель замялась. – Это не просто объяснить.
– Тогда, может, сначала объяснишь вот это? – спросил Джон, показывая на начатую картину на мольберте.
На полотне явно проступали контуры рыжеволосого ангела мщения. Поскольку у Изабель не было времени ждать, пока краски просохнут, она избегала мелких деталей. Огромные крылья, готовые развернуться за спиной фигуры, были еще едва обозначены, да и сам ангел казался несколько расплывчатым, но меч правосудия, вознесенный над головой, был тщательно выписан, и в выражении лица уже явственно проглядывала суровая неумолимость.
– Ангел призван, чтобы покончить с Рашкиным, – сказала Изабель.
– Каким образом?
– Как только ангел появится, он будет защищать всех нас. Если Рашкин снова попытается нанести удар, ангел уничтожит его.
– Это не поможет.
В глазах Изабель мелькнуло разочарование.
– Почему?
– Мы не можем бороться с ним, – объяснил Джон. – Никто из тех, кого ты вызвала. Он создатель, и мы не можем причинить ему зло. Я не знаю почему, но это так.
– Но когда его ньюмены пришли в «Joli Cceur»...
– Они никогда не осуществили бы своих угроз. – Джон закончил фразу вместо нее: – Потому что ты – тоже создатель. Никто из нас на это не способен.
Изабель недоверчиво покачала головой:
– Не может быть. Тот, что называл себя Биттервидом, совсем не притворялся, когда схватил меня за горло. Если бы я не пошла с ним, он бы меня убил.
– Он мог убить меня или кого-то из твоих друзей, – сказал Джон. – Но угрозы по отношению к тебе были просто хорошей актерской игрой.
Решимость Изабель таяла на глазах.
– Ты не могла этого знать, – произнес Джон, пытаясь ее утешить.
– Я должна была послушаться тебя несколько лет тому назад, – сказала Изабель. – Надо было перестать вызывать кого бы то ни было, как только ты мне всё рассказал.
Джон промолчал, хотя и придерживался такого же мнения.
– Я говорил, чтобы ты относилась к этому более ответственно, – сказала он спустя некоторое время. – Тебе следовало тщательнее оберегать картины.
– Но пока Рашкин живет на земле, они всегда будут подвергаться опасности. Лучше было бы никогда не вызывать никого из вас, чем позволить вам умирать. Но я опоздала. – Изабель повернулась к мольберту. Она обхватила себя руками и смотрела на незаконченное изображение ангела. – Такова история моей жизни. Я всегда опаздываю.
– Для тех из нас, кто остался в живых, еще не поздно, – возразил Джон.
Изабель снова повернулась в его сторону:
– Что это значит?
– Источник опасности – в Рашкине.
– Я знаю это.
– Так что, по-твоему, нужно сделать, чтобы устранить угрозу?
– Ты хочешь сказать, что я должна убить его?
Джон кивнул.
– Не думаю, что я смогу. – Лицо Изабель исказилось от душевной боли. – Я знаю, что он чудовище. Я... я, вероятно, всегда это знала. И всё же я не способна хладнокровно убить человеческое существо.
– Если он не умрет, погибнем все мы, – сказал Джон.
ІІІ
– А где Джон? – спросил Алан, как только он и его спутницы добрались до Козетты.
– Он отправился убивать Рашкина, – ответила Козетта. В тот же миг она ошеломленно обвела взглядом своих собеседников и зажала рот рукой. – Ой, – пропищала она сквозь пальцы. – Я не должна была этого говорить.
– Рашкина? – переспросила Роланда.
Она явно испытывала сильное замешательство.
– Речь идет о Винсенте Рашкине, художнике, – пояснил Алан. – Он был наставником Изабель, еще когда все мы учились в университете.
– Но какое он имеет отношение ко всему этому? – удивилась Мариса.
Алан снова обратился к Козетте:
– Я думаю, именно это ты и должна нам объяснить.
Но Козетта покачала головой:
– Я не собираюсь ничего объяснять. Просто забудьте о моих словах.
Она повернулась, чтобы уйти, но Алан удержал ее за руку:
– Козетта, нам нужны ответы на некоторые вопросы.
Ее взгляд задержался на лице Алана, и он против воли поразился удивительному цвету ее глаз – странное соединение серого и розового. Невозможное сочетание. Но и вся ситуация в целом была такой же нереальной. Хотя он вполне явственно ощущал руку Козетты в своей и не было ничего сверхъестественного в том, что все они стояли рядом на тротуаре.
– Почему я должна вам что-то объяснять? – наконец спросила Козетта.
– Мы хотим помочь.
– Но почему? Какое вам до нас дело?
– Хотя бы потому, – заговорила Роланда, пытаясь сохранять спокойствие, – что мы не хотим, чтобы ты была замешана в убийстве.
Убийство. Это слово громко отдалось в мозгу Алана и напомнило ему об утренней встрече с полицейскими и о подозрениях, что он имеет отношение к смерти матери Кэти.
– Скажи, это Джон убил Маргарет Малли? – спросил он.
Козетта ответила ему непонимающим взглядом.
– Маргарет была матерью Кэти, – объяснил Алан. – Она пыталась помешать нам издать новый сборник сказок Кэти.
– Так вот с чего всё началось, – воскликнула Козетта, вырываясь из рук Алана. – Если бы ты не уговорил Изабель снова вызывать нас в этот мир, клянусь, Рашкин никогда бы здесь не появился. Ничего бы не произошло.
– Я ничего не понимаю, – растерянно произнес Алан.
– И это еще мягко сказано, – пробормотала Мариса из-за его спины.
– Вы не можете удержать меня силой, – сказала Козетта. – Стоит мне закрыть глаза и сосредоточиться, и в то же мгновение я окажусь перед моей картиной.
Алан удивился еще больше.
– Это одна из наших особенностей, – продолжала Козетта. – Мы в любой момент одним усилием мысли можем вернуться к своей картине-переходу. – Козетта подергала за край своего свитера. – И еще я могу всегда принять тот вид, в котором была изображена на картине. Стоит лишь захотеть.
С этими словами она закрыла глаза и нахмурилась. В следующую секунду Козетта оказалась одетой лишь в белую мужскую рубашку, которую видел на ней Алан при первой встрече. Ворот был всё так же расстегнут почти до талии. Вся остальная одежда кучкой лежала у ног Козетты.
– О Господи, – только и смог произнести Алан.
Козетта непринужденно подобрала джинсы и натянула их на себя. Рубашку она оставила навыпуск, но всё же застегнула ее. Надев сверху свитер, она уселась на поребрик и стала обуваться.
– Зачем ты всё это нам рассказала? – спросила Роланда.
– Потому что так захотела.
Девочка подняла вверх ладонь – ту самую, которую порезала ножом в кабинете Детского фонда – и Роланда вздрогнула. Алан осторожно присел на корточки рядом с Козеттой, пока она возилась со шнурками.
– Я не понимаю, что всё это значит, – заговорил он, – но уверен, что Изабель попала в беду. Я это чувствую и хочу ей помочь.
– Ты ее любишь? – спросила Козетта.
Алан смутился и, прежде чем ответить, взглянул на Марису. Потом он снова обернулся к Козетте, и его ответ поразил самого Алана.
– Я любил ее. То есть я и сейчас люблю ее, но не так, как когда-то. Это очень сложно. Наверно, я люблю ее как сестру или как друга.
– А ты сможешь так же полюбить и меня?
– Не знаю, – ответил Алан. – Сначала я должен поближе с тобой познакомиться.
– Чудесный ответ, – неожиданно улыбнулась Козетта. – Даже Розалинда не могла бы сказать лучше. Я никогда не научусь обращаться со словами так же хорошо, как она.
– А она?..
– Ты сможешь представить ее себе, если вспомнишь женщину с книгой. – Козетта многозначительно взглянула на Роланду. – Ты ее знаешь.
Алан увидел, как Роланда кивнула, и понял, что разговор идет еще об одной картине Изабель из Детского фонда.
– Мы тоже любим друг друга, – сказала Козетта. – Как ты и Изабель.
– Так Изабель в беде? – спросил Алан. Козетта серьезно кивнула:
– Но ты можешь ее спасти.
– Как?
– Убив Рашкина.
– Но ты же сказала, что Джон отправился...
– Алан, это заходит слишком далеко, – вмешалась в разговор Роланда. Она даже дотронулась до его плеча, чтобы обратить на себя внимание. – Я стараюсь понять, что происходит, но я не собираюсь становиться ни свидетелем, ни соучастником преступления. Я не больше, чем ты, разобралась в этой ситуации, но если приятель Козетты действительно намерен кого-то убить, пора заканчивать игру в детективов и вызывать полицию.
– Да, Алан, это уже слишком, – присоединилась Мариса.
– Если вы не поможете, – заговорила Козетта, – мы погибнем – Розалинда, Пэддиджек, Джон, – все мы. Рашкин готов поглотить каждого.
Алан обернулся к своим спутницам:
– Давайте сначала выслушаем ее, хорошо?
И Роланда, и Мариса испытывали явное замешательство, но после недолгого обсуждения согласились с ним. Тогда Алан снова обратился к Козетте.
– Тебе придется рассказать нам всё с самого начала, – сказал он.
Козетта пристально посмотрела ему в лицо и сосредоточенно кивнула.
– Что вы хотите узнать? – спросила она.
– Пожалуй, тебе стоит начать с Рашкина и его угроз. Из-за чего вы хотите его убить?
Козетта по очереди посмотрела на каждого из присутствующих, а когда убедилась, что все они готовы ее выслушать, рассказала об отношениях между Изабель и Рашкиным, о том, чему она научилась у него, как использовала свой дар и что из этого вышло.
– Всё это было заранее подстроено, – сказала она. – Рашкин раскрыл ей секрет только ради того, чтобы Изабель вызывала как можно больше существ в этот мир, а он ими питался.
– Как же он вами питается? – спросила Роланда.
– Я не знаю, – дрогнувшим голосом ответила Козетта. – То есть не знаю точно. Но всё начинается с уничтожения картины, через которую мы пришли.
Алан и Роланда обменялись взглядами, одновременно вспомнив об ужасном пожаре, уничтожившем все работы Изабель. Но затем Козетта продолжила рассказ и поведала, как ньюмены Рашкина похитили Изабель.
– Мы должны пойти с ней, – сказал Алан. – Надо помочь Изабель.
– Я не уверена, – сомневалась Мариса. – Это так невероятно...
– Я считаю, что лучше обратиться в полицию, – заметила Роланда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82