– Вы не поддерживаете связь со своими семьями? – спросила Али, упаковывая последние пакетики со специями. Она повернулась и посмотрела Чинаол в лицо. Та моргала. «Значит, сейчас соврет», – подумала Али. Отец объяснял ей, что если человек моргает, выслушивая вопрос, то он скорей всего соврет при ответе.
– Редко, – ответила Чинаол и снова моргнула, – мы привыкли жить с хозяевами. Ну все, бегом в постель.
Али подчинилась. Уже лежа в своем гамаке, она напрягала память, стараясь вспомнить процентное соотношение рэка и луаринов на Медном Архипелаге. И что же это за секреты, если даже рабы и слуги, выпив много самогона, ни малейшим словом не намекнули на них?
Иногда тебе приходится разрабатывать свой сценарий. Ты нервничаешь и надеешься на тех, кому заплатил. Ты веришь, что они ничего не перепутают и не испортят тебе игры. Ожидание и волнение – это рабочее состояние агента. И мой тебе совет – не молись в то время, пока сидишь и ждешь. Ибо никогда не знаешь заранее, кто тебе ответит.
Из «Учебника юного шпиона»
Глава 4
ДОРОГА
Остров Ломбин, замок Танаир, деревня
Они снова вышли в путь на рассвете. Солнце палило, как всегда бывает ранним летом. К полудню на горизонте показался Ломбин. Этот остров был почти такой же длинный и широкий, как Гемпанг, но намного гористее. У подножия гор зеленела лента джунглей, затем шла полоса хвойного леса и выше – только голые скалы. Где-то за этими гранитными нагромождениями пряталось поместье Танаир, часть приданого Саругани и наследство Сарэй. Поскольку Танаир принадлежал Сарэй, а не Мекуэну, было менее вероятно, что на него наложит лапу король. «В качестве убежища это место вполне годится», – думала Али.
Их корабли подошли уже близко к гавани Димари, как вдруг Али заметила в небе какое-то движение. Крылатые лошади мчались по потокам горячего воздуха, поднимающегося от ломбинских скал. Размах их крыльев, по виду напоминающих крылья летучих мышей, достигал невероятной ширины, гривы и хвосты струились и развевались при каждом скачке. Али напрягла Зрение. Над джунглями и горами вдали она увидела множество этих созданий, всех мастей от угольно-черного до белоснежного, чалых, гнедых, каштановых, пегих, чубарых, в яблоках, вообще какого-то непонятного цвета – целая лошадиная вселенная поднялась в воздух над Ломбином. Али смотрела в небо, завороженная игрой этих бессмертных созданий в воздушных потоках. Знала ли тетя Дайна, что на Архипелаге живет столько крылатых лошадей? В Торталле крылатые лошади встречались редко. Али видела там несколько очень маленьких лошадок, размером не больше дрозда. И только одну большую. Зато у них в Торталле водилось много харроков, это был хищный подвид семейства крылатых лошадей, со страшными клыками и когтями.
– В старые времена кударунги, так называются крылатые лошади, гнездились по всему Архипелагу. – Улазим, одетый в хлопковую тунику без рукавов, подошел и прислонился к борту. Он прищурился на резвящихся в небе крылатых созданий и еле заметно усмехнулся. – Они для рэка священны. Они – символ нашего королевского дома и его посланцы. Но потом пришли иноземные маги и изгнали кударунгов. Им пришлось поселиться в доме бога с другими Бессмертными. Нашего мнения маги, конечно, не спросили. Они оставили нам только песни и рисунки, чтобы вспоминать о красоте этих животных. Кударунги бывают всех размеров. Это самые большие.
– Я слышала, что они бывают разные, – пробормотала Али, завороженно глядя в небо. – Как низко со стороны магов было изгнать их, не спросив вас, – она вспомнила, что читала об этом в каких-то папиных донесениях. – Но они же вернулись, – сказала она равнодушным голосом, стараясь не выдать своего интереса. – Так, значит, они служат королям Риттевонам? Ты же сам сказал, что они королевские посланцы.
Улазим перестал улыбаться, его губы сжались в тонкую нитку. Он перегнулся через борт и плюнул в воду.
– Ты слишком легкомысленно болтаешь о серьезных вещах, Али. Маги Короны поймали пятерых кударунгов, заперли в неволе и заставили размножаться. И теперь король использует их как посланцев, но к нему они пришли не добровольно, как приходили, бывало, к нашим королевам. – Он обернулся к Али и посмотрел на нее в упор горящими глазами. – На Ломбине больше рэка, чем луаринов, – сказал он, – будь осмотрительнее. Рэка на самом деле не такие смирные и покорные, как думают луарины.
Он развернулся и пошел прочь, оставив Али одну размышлять над его словами.
Корабли Балитангов причалили в Димари, главном порту Ломбина, около полудня. Семья и горстка приближенных ушли в дом отдохнуть. Слуги и рабы принялись выносить пожитки с кораблей и укладывать их на заранее купленные слугами повозки. Несколько повозок уже было нагружено провизией. Рядом с ними стояли стреноженные коровы и клетки с птицей. Герцог позаботился о будущем заранее, сказала Чинаол Верону, начальнику домашней стражи, луарину. В долине, где располагался Танаир, жизнь тяжела, урожаи скудны. Герцог закупил много припасов впрок, чтобы его семейство не обременило местное население. Один из торговых караванов острова уже был нанят, чтобы привезти дополнительные припасы в Танаир, по окончании летних поездок. Семья герцога не только не создаст дополнительных трудностей местным жителям, которые веками возделывали танаирскую землю, но и будет способствовать плодородию этих земель.
– Что же это за Танаир? – спросила Али повариху, запихивая в телегу ящик с кухонными принадлежностями. – Я слышала, что это долина, но есть ли там какой-нибудь город или река…
– Замок Танаир – это башня со служебными пристройками, – ответила Чинаол со смехом, – два двора – внутренний и внешний. Снаружи – деревня. В долине есть еще две деревни: Инти и Похон. В танаирском народе есть толика луаринской крови. В жителях Инти – тоже. Инти находится на дороге, ведущей к Западному океану. В похонцах луаринской крови нет ни капли. Так вышло, что луарины, или полулуарины входили в Похон, но ни один не вернулся. Так что с некоторых пор луарины обходят эту деревню.
– Очаровательно, – пробормотала Али. Чинаол вздрогнула и сверкнула на нее глазами.
– Похонцы – благочестивый народ. Они отрезаны от внешнего мира и до сих пор не осознали, что луарины пришли в эту страну, останутся в ней и будут размножаться. Впрочем, когда им посчастливится увидеть наших леди, они переме… А, проклятье, эти недоумки сейчас пораздавят весь мой перец! И швыряют, и швыряют, смотрите-ка, люди добрые! Эй, вы! – заорала она на двух грузчиков, которые забрасывали корзины в повозку. – Это же вам не дрова!
«Интересно, – подумала Али, продолжая нагружать кухонную телегу. – У Чинаол чуть не вырвались какие-то важные слова. Почему жители Похона перестанут ненавидеть луаринов, когда увидят „леди“? Каким образом Сарэй и Дов способны заставить кого-то изменить свои взгляды? И почему этого хочет Чинаол? Как будто читаешь книгу, в которой не хватает каждой второй страницы. Надо бы узнать побольше про рэка и их дела».
На следующее утро хозяева, слуги, стражники, воины, рабы и животные вышли из Димари, служившей границей гор Турнше. Этот горный хребет закрывал Танаир с востока. В первый день они ехали через поросшие буйной растительностью населенные земли. Они принадлежали луаринам и возделывались руками рэка. Люди работали на самом солнцепеке, и мужчины, и женщины. Они были одеты только в саронги на завязках, лишь немного защищавшие кожу от грязи. Это была одна из самых плодородных местностей острова. Куда бы Али ни взглянула, она видела рисовые поля. Кое-где сквозь зеленую дымку виднелись растения. Потом они проезжали кокосовые и бамбуковые плантации. Али не спускала глаз с Эльсрена и Петранны, беспокоясь о том, чтобы они не вывалились из крытой повозки, обитой войлоком, в которой им предстоит провести почти все путешествие. Да уж, не позавидуешь тем рэка и полурэка, что работали на полях. Когда надсмотрщики приближались к кому-нибудь из них с поднятой плетью, Али отворачивалась. Если бы не Балитанги, она вполне могла разделить судьбу этих рабов, изо дня в день работающих в грязи по колено и получающих удары плетью.
Почти весь мир существует на рабском труде. Торталл этого не поощряет, там с этим строже, чем в Таза-не, Галле и Тире, но некоторые все равно ухитряются держать рабов. Они проезжали огромные рабовладельческие фермы Марена. Но никто не обращал на происходящее никакого внимания. Али не привыкла к таким зрелищам. Ей казалось, что здешние рабы напоминают каторжников, которые трудились на дорогах Торталла, или в каменоломнях, или в шахтах. По крайней мере, те люди совершили преступления, прежде чем их приговорили к тяжелым работам.
Когда повозки Балитангов проезжали мимо ферм, рэка, не боясь надсмотрщиков, выпрямлялись и провожали их взглядами. Темнокожие, более светлые полукровки, прикрывали глаза от солнца рукой и молча наблюдали, как мимо проходит караван. Свободные рэка, на шее у которых не было рабского ошейника, одетые в яркие разноцветные саронги и легкие платья, выходили на обочину и молча стояли вдоль дороги, глядя на проезжающих. Они не двигались с места, пока повозки, окруженные двадцатью воинами под командой Верона, не проезжали с грохотом мимо. За караваном наблюдали из окон деревенских домов, с деревьев, с крыш, с мостов и со скал на реках. И никто не произносил ни слова. Каждый возвращался к прерванному делу, как только скрывался из виду последний стражник.
Али ужасно хотелось расспросить их, но это было невозможно. Она неотлучно находилась в повозке с Эльсреном, Петранной, личной горничной герцогини Пембери и целительницей Рихани. Такая несвобода ее ужасно расстраивала. Дедушка Майлс всегда говорил, что слишком много информации не бывает. Али всем сердцем была согласна с дедом. Она не сможет спокойно уснуть, пока не узнает, что у рэка на уме.
Они провели ночь в деревне, в избах, и как только забрезжил рассвет, снова отправились в путь. На следующий день – то же. На третий день дорога углубилась в плотные джунгли. Казалось, тебя с головой завернули в толстое, теплое и влажное одеяло. Неба не было видно за тесно переплетенными ветвями деревьев. Рано утром от земли поднимались испарения. Солнце начинало греть, и почва отдавала влагу. Здесь рэка выходили к дороге по тропинкам, ведущим в их деревни. Чем дальше они углублялись в джунгли, тем реже попадались рэка в саронгах или рубашках. Многие довольствовались всего лишь набедренной повязкой; у таких при себе были сельскохозяйственные инструменты, или топоры с пилами, или оружие для охоты.
Стражники придвинулись ближе к повозкам, но Али не замечала враждебности в лицах рэка. Ни один из зрителей не двигался, пока они проезжали мимо. Что же влечет их к дороге и почему они проявляют такой интерес к Дов и Сарэй? – в тысячный раз гадала Али, пока, наконец, не приказала себе выбросить эти вопросы из головы. Если даже рэка из окружения герцога и знали, они не скажут. Но как это узнать? Она использовала каждую свободную минуту, чтобы проскользнуть мимо рэка в те моменты, когда они не обращали на нее внимание, пыталась подслушать их разговоры. Она выяснила, что многие напутаны поведением местных рэка, точно так же, как сама Али. И никто не высказывал вслух предположений о том, что так влекло рэка к Балитангам.
Когда солнце оказалось точно в зените, процессия остановилась перекусить. На обед у них были хлеб, финики и липкие рисовые клецки с мясной начинкой, запеченные в банановых листьях. Али думала, что Эльсрен и Петранна начнут капризничать во время поездки, но они отнесли эту странную еду и жизнь в повозке в разряд веселых приключений. Эльсрен обещал, что пока Али будет рассказывать новые истории, он и его сестра будут вести себя хорошо.
– Вы просто молодцы, – сказала Али, вытирая личико Петранны после обеда.
– Нам просто весело, – ответила четырехлетка и бойко посмотрела на Али, – а тебе что, не весело?
Али засмеялась.
– Вообще-то, да. Мне весело. И интересно. Я никогда раньше не была в джунглях.
– Мы уже сто раз были в джунглях! – объявила Петранна, пока Али оттирала Эльсрена, задрав ему голову наверх. – Тут тысячи и тысячи островов, и на каждом джунгли!
– И ты, конечно, была на всех? – дразнила ее Али.
Сама она сказала Петранне только половину правды. Джунгли, с мириадами цветов, причудливыми деревьями, лианами, разноцветными птицами потрясали ее, даже несмотря на влажность, от которой было трудно дышать. Али могла бы любоваться на эту красоту целый день, хотя знала, какие опасности может таить в себе такой густой лес. Джунгли ограничивали ей обзор. Слишком много возможностей для дикарей или преступников затаиться и напасть на мирный караван. Али знала, как бесшумно умеют передвигаться рэка, они ничем не обнаруживали своего присутствия, пока Балитанги не заворачивали за поворот, и тогда их становилось видно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24