Он в недоумении часто заморгал.
— Милый, сколько здесь пальцев? — повторила она.
Джой хрипло откашлялся, очищая легкие от дыма, и наконец сказал:
— Три. Три пальца.
— А сейчас?
— Два.
Макс Стек, выбравшись из розовых кустов, подошел к ним.
Кристина продолжала допрашивать Джоя:
— Ты узнаешь меня?
Похоже, он был озадачен, но не потому, что затруднялся ответить, а потому, что не мог сообразить, зачем она задает такой вопрос.
— Ты моя мама, — произнес он.
— А как тебя зовут?
— Ты что, не знаешь?
— Я хочу убедиться, знаешь ли ты, — сказала она.
— Ну, конечно, знаю, — сказал мальчик. — Джой.
Джозеф. Джозеф Энтони Скавелло.
Никакого сотрясения у него не было.
Почувствовав удивительное облегчение, она крепко прижала его к себе.
За ними, сидя на корточках, кашлял Сэнди Брекенштейн. У него была рассечена левая бровь, и половина лица залито кровью, однако серьезных ран не было.
— Мальчика можно нести? — спросил он — С ним все нормально, — сказал Макс Стек.
— Тогда давайте выбираться отсюда. Как бы они не стали разнюхивать, достиг ли цели взрыв.
Макс открыл калитку.
Чубакка кинулся вперед, в проулок, остальные двинулись следом. Это был узкий проход, по обе стороны тянулись задние дворы, кое-где попадались гаражи и стояли мусорные баки. Стоков для воды не было, и она устремлялась по узкому проулку вниз к водозаборной трубе у подножия холма.
Они вышли на середину проулка, превратившегося в русло неглубокого ручья, не зная, в какую сторону идти, как вдруг во втором доме выше по склону открылась калитка, и оттуда появился высокий мужчина в желтом дождевике с капюшоном. Даже в сумеречном свете, сквозь дождь Кристина увидела, что он вооружен.
Макс выхватил револьвер и, держа его двумя руками, закричал:
— Брось оружие!
Но незнакомец открыл огонь.
Макс, не раздумывая, трижды выстрелил, доказав, что он первоклассный стрелок. Не успел над холмами смолкнуть звук выстрелов, незадачливый убийца свалился на землю, раненный в ногу. Поднимая столб брызг, кубарем покатился по склону, полы плаща вздымались, словно крылья гигантской яркой птицы. Он сбил два мусорных бака, и его наполовину засыпало вывалившимися оттуда отходами. Пистолет выпал у него из рук и завертелся на асфальте.
Они даже не остановились посмотреть, жив он или мертв. Поблизости могли находиться другие слуги Сумерек.
— Надо выбираться отсюда, найти телефон, сообщить, вызвать группу поддержки, — Макс говорил короткими отрывистыми фразами.
Сэнди и Чубакка впереди, Макс в прикрытии сзади — так, скользя на мокром асфальте, но не падая, они устремились вниз.
Кристина все время оглядывалась назад.
Раненый так и остался лежать под кучей мусора. Преследования не было. Пока.
На первом же углу свернули направо и пустились бегом по ровной, тянувшейся вдоль холма улице, промчались мимо шарахнувшегося от них в сторону перепуганного почтальона. Вдогонку ревел ветер, вокруг шумели и качались деревья, трещали хрупкие пальмовые листья, и, попав под ноги, прогрохотала банка из-под содовой.
Миновав два квартала, снова свернули на круто уходящую вниз улицу. Нависавшие с двух сторон ветви деревьев образовывали своеобразный туннель, отчего и без того безрадостный ненастный день казался еще мрачнее, как будто это было не утро, а глубокий вечер.
Кристине было больно дышать: ей обожгло горло. Глаза еще резало от дыма, а сердце так бешено колотилось, что ломило в груди, она не знала, на сколько еще у нее хватит сил, если они будут мчаться с такой скоростью. Ненадолго.
Ода с удивлением отметила, что Джой на своих маленьких ножках несется очень быстро. Им почти не приходилось приспосабливаться к нему — он не отставал.
Навстречу, вверх по холму, поднималась машина, свет ее фар прорезал туманную дымку и густую тень от гигантских деревьев еще прежде, чем они успели ее разглядеть.
Внезапно Кристину осенило, что это могло означать только одно — снова люди Грейс Спиви. Она схватила Джоя за руку и бросилась с ним в другую сторону.
Сэнди кричал ей, чтобы она остановилась, потом крикнул Макс; она уже не разобрала что, громко залаял Чубакка, но она ни на кого не обращала внимания.
Неужели они не видят, что это сама смерть?
Она слышала за спиной нарастающий рев двигателя.
Он настигал с неумолимостью рока. Джой споткнулся о край тротуара, и его занесло во двор какого-то дома. Кристина всем телом навалилась на Джоя, чтобы уберечь его от выстрелов, которых ожидала каждую секунду.
Машина уже поравнялась с ними. Казалось, что весь мир наполнен рокочущим звуком ее двигателя.
— Нет! — закричала она.
Но машина не остановилась. Эти люди не были посланцами Грейс Спиви.
Когда Макс помогал Кристине подняться на ноги, она чувствовала себя сконфуженной. Все-таки не весь мир преследует их, как ей это казалось.
Глава 37
В центре Лагуна-Бич на станции техобслуживания "Арко" они укрылись от возможного нападения учеников Грейс Спиви. Сэнди Брекенштейн показал хозяину свою лицензию полицейского, обрисовал суть дела и заручился его поддержкой. Им разрешили взять Чубакку в служебное помещение, и они надежно привязали его к стойке с инструментами. Сэнди не хотел оставлять пса на улице не только потому, что тот бы промок, он уже был мокрым и дрожал, но, главное, была вероятность, пусть ничтожная, что люди Спиви будут рыскать по городу, вынюхивая их следы, и могут опознать собаку.
Пока Макс оставался с Кристиной и Джоем в задних помещениях, подальше от дверей и окон, Сэнди звонил из маленького застекленного аукционного зала. Он позвонил в "Клемет — Гаррисон", но Чарли в офисе не оказалось. Он поговорил с Шерри Ордуэй, секретаршей, описав ей положение так, чтобы она поняла всю серьезность, но не назвал ни места, где они находятся, ни телефона, по которому их можно найти. Он не думал, что Шерри могла быть осведомителем Церкви Сумерек, но и не был абсолютно уверен в ее лояльности.
— Найдите Чарли. Мне необходимо поговорить с ним, — сказал Сэнди.
— Но как же он узнает, где вы? — спросила Шерри.
— Я перезвоню через пятнадцать минут.
— Если я смогу найти его за пятнадцать минут...
— Я буду перезванивать каждые пятнадцать минут, пока вам это не удастся. — И он повесил трубку.
Он вернулся в служебное помещение, где в воздухе ощущалась влага и пахло краской, смазочными маслами и бензином. На одном из двух гидравлических подъемников была подвешена "Тойота", пробегавшая года три, и человек с лисьим лицом в сером комбинезоне менял у нее глушитель. Сэнди сказал Максу и Кристине, что пока не удалось связаться с Чарли Гаррисоном.
Другой рабочий, молодой блондин, монтировал новые покрышки на изготовленные по заказу хромированные колеса, а Джой с восторгом смотрел на приспособления, и в голове у него крутилось множество вопросов, но он старался задавать мастеру лишь наиболее волнующие его.
Бедный мальчик промок до костей; грязный, растрепанный, он не жаловался и не хныкал, как делали бы другие дети в таких обстоятельствах. Это потрясающий ребенок — в любой ситуации он старался найти положительную сторону, вот и сейчас, наблюдая за установкой покрышек, он как бы вознаграждал себя за испытания, через которые только что прошел.
Семь месяцев назад жена Сэнди — Мориан родила мальчика — Троя Франклина Брекенштейна. Сэнди надеялся, что его сын будет таким же благовоспитанным, как Джой Кавелло. Потом он подумал: "Если б я чего и желал, так это жить подольше и видеть, как растет Трои, неважно, благовоспитанным он будет или нет".
Через пятнадцать минут Сэнди вернулся в зал и по телефону, который стоял около автомата по продаже конфет, позвонил Шерри Ордуэй. Она проверила автоответчик Чарли — он пока не звонил.
Дождь барабанил по асфальту перед зданием станции, и по улице растекся глубокий мутный поток. Мастер поставил еще одну покрышку, а Сэнди еще больше разнервничался, когда позвонил в офис в третий раз.
— Чарли в полицейской лаборатории с Генри Рэнкином, он пытается выяснить, что показала судебно-медицинская экспертиза о телах в доме Скавелло и не связаны ли они с Грейс Спиви, — ответила Шерри.
— Но это длинная история.
— Тут уж ничего не поделаешь, — сказала Шерри.
Она дала ему номер телефона Чарли, который он записал в свою маленькую записную книжечку.
Позвонив в лабораторию, он попросил Чарли, и тот сразу подошел. Сэнди рассказал более подробно, чем Шерри Ордуэй, о нападении в доме Мириам Рэнкин. Хотя Чарли уже знал о случившемся от Шерри, он был потрясен и встревожен тем, как быстро люди Спиви определили местонахождение Скавелло.
— С ними все в порядке? — спросил он.
— Грязные, мокрые, но невредимые, — успокоил Сэнди.
— Итак, среди нас есть провокатор, — сказал Чарли.
— Похоже, что так. Если только они не выследили вас прошлой ночью, когда вы выходили из дома.
— Я уверен, что нет. Но, может, в нашей машине установлен "жучок".
— Может быть.
— А может, и нет, — сказал Чарли. — Как ни прискорбно, но надо признать, что, возможно, к нам внедрился агент. Откуда ты звонишь?
Вместо ответа Сэнди спросил:
— Генри Рэнкин с вами?
— Да. Рядом. Хочешь поговорить с ним?
— Нет. Я просто хочу знать, слышит ли он наш разговор?
— Только не тебя.
— Если я скажу, где мы, никому не говорите, — сказал Сэнди и добавил, — не потому, что у меня есть причины подозревать, что Генри — агент Спиви. У меня их нет.
Я очень доверяю Генри. Но дело в том, что по-настоящему я не доверяю никому, кроме вас. Вас, себя и Макса, потому что, если бы это был Макс, он бы уже покончил-с мальчиком.
— Если у нас есть негодяй, — ответил Чарли, — это, скорее всего, секретарь, или бухгалтер, или что-то в этом роде.
— Знаю. Но я несу ответственность за женщину и мальчика. И пока я с ними, моя жизнь тоже висит на волоске.
— Скажи мне, где ты, — сказал Чарли. — Я никому не передам и приеду один.
Сэнди сказал.
— Погода сейчас.., пожалуй, дай мне сорок пять минут.
— Мы никуда не уйдем, — ответил Сэнди.
Он повесил трубку и вернулся к остальным в гараж.
Молния почти не видна была во время вчерашней грозы, а последние двенадцать часов ее не было совсем. Бури в Калифорнии обычно спокойнее, чем в других районах страны. Во время грозы не всегда бывает молния, а сильные электрические разряды и вовсе редкость. Но сейчас, когда холмы пропитались влагой и существовала угроза селей, когда улицы превратились в бурные реки, а на берег набрасывались гонимые ветром огромные волны, над Лагуна-Бич неожиданно засверкали страшные молнии.
Удары грома, от которых дрожали стены, сопровождались апокалиптическими разрядами молнии, как будто пронзавшими землю, и серый день на короткое время становился ослепительно ярким. Подобно фотовспышке, молния, на мгновение блеснувшая в проеме двери, озарила высокие грязные окна гаража, и тени внутри стали живыми, заплясали, извиваясь. Второй разряд вызвал мощный удар грома, заставил задребезжать стекла в расшатанных рамах, а потом прогремел и третий разряд: мокрый асфальт перед станцией блестел и вспыхивал мерцающими огнями, как будто природа обрушивала на землю свой гнев.
Джой отошел от матери и стоял у открытых дверей гаража. Он вздрагивал при каждой вспышке молнии и ударе грома, но, казалось, совсем не боялся. Когда на минуту небо прояснилось, он повернулся к матери:
— Здорово! Гнев божий, да, мам? Ты про это говорила?
— Гнев божий, — согласилась Кристина. — Лучше отойди оттуда.
Следующий всполох пронзил небо, и день, казалось, померк от убийственного электрического удара. Этот был сильнее предыдущих: не только задрожали окна и стены, но заколебалась под ногами земля, а у Сэнди застучали зубы.
— Здорово! — сказал Джой.
— Милый, отойди от открытой двери, — попросила Кристина.
Мальчик не пошевелился, и в следующее мгновение его осветила целая серия молний, таких ослепительных и мощных, что механик от испуга выронил накидной ключ.
Собака заскулила и попыталась спрятаться под стойку с инструментами, а Кристина бросилась к Джою, схватила его и увела от дверного проема.
— Мам, так красиво, — сказал он.
Сэнди старался представить, каково это — быть опять молодым, таким молодым, чтобы не осознавать, как много страха в этом мире, таким молодым, чтобы не знать значения слова "рак", не думать о смерти, или неизбежности налогов, или ужасах ядерной войны, или предательской природе тромбов в кровеносной системе человека. Каково это быть таким молодым, чтобы с восторгом наблюдать за молнией и не подозревать, что в одну десятитысячную долю секунды она может поджарить твои мозги. Сэнди посмотрел на Джоя Скавелло и нахмурился. Он чувствовал себя старым, всего тридцать два, но уже старым.
Его волновало, что он не может вспомнить, что когда-то был молодым и свободным от страха, хотя, конечно, в шесть лет он не задумывался о смерти. Говорят, что у животных отсутствует боязнь смерти, — ужасно несправедливо, что человек не может позволить себе такую же роскошь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
— Милый, сколько здесь пальцев? — повторила она.
Джой хрипло откашлялся, очищая легкие от дыма, и наконец сказал:
— Три. Три пальца.
— А сейчас?
— Два.
Макс Стек, выбравшись из розовых кустов, подошел к ним.
Кристина продолжала допрашивать Джоя:
— Ты узнаешь меня?
Похоже, он был озадачен, но не потому, что затруднялся ответить, а потому, что не мог сообразить, зачем она задает такой вопрос.
— Ты моя мама, — произнес он.
— А как тебя зовут?
— Ты что, не знаешь?
— Я хочу убедиться, знаешь ли ты, — сказала она.
— Ну, конечно, знаю, — сказал мальчик. — Джой.
Джозеф. Джозеф Энтони Скавелло.
Никакого сотрясения у него не было.
Почувствовав удивительное облегчение, она крепко прижала его к себе.
За ними, сидя на корточках, кашлял Сэнди Брекенштейн. У него была рассечена левая бровь, и половина лица залито кровью, однако серьезных ран не было.
— Мальчика можно нести? — спросил он — С ним все нормально, — сказал Макс Стек.
— Тогда давайте выбираться отсюда. Как бы они не стали разнюхивать, достиг ли цели взрыв.
Макс открыл калитку.
Чубакка кинулся вперед, в проулок, остальные двинулись следом. Это был узкий проход, по обе стороны тянулись задние дворы, кое-где попадались гаражи и стояли мусорные баки. Стоков для воды не было, и она устремлялась по узкому проулку вниз к водозаборной трубе у подножия холма.
Они вышли на середину проулка, превратившегося в русло неглубокого ручья, не зная, в какую сторону идти, как вдруг во втором доме выше по склону открылась калитка, и оттуда появился высокий мужчина в желтом дождевике с капюшоном. Даже в сумеречном свете, сквозь дождь Кристина увидела, что он вооружен.
Макс выхватил револьвер и, держа его двумя руками, закричал:
— Брось оружие!
Но незнакомец открыл огонь.
Макс, не раздумывая, трижды выстрелил, доказав, что он первоклассный стрелок. Не успел над холмами смолкнуть звук выстрелов, незадачливый убийца свалился на землю, раненный в ногу. Поднимая столб брызг, кубарем покатился по склону, полы плаща вздымались, словно крылья гигантской яркой птицы. Он сбил два мусорных бака, и его наполовину засыпало вывалившимися оттуда отходами. Пистолет выпал у него из рук и завертелся на асфальте.
Они даже не остановились посмотреть, жив он или мертв. Поблизости могли находиться другие слуги Сумерек.
— Надо выбираться отсюда, найти телефон, сообщить, вызвать группу поддержки, — Макс говорил короткими отрывистыми фразами.
Сэнди и Чубакка впереди, Макс в прикрытии сзади — так, скользя на мокром асфальте, но не падая, они устремились вниз.
Кристина все время оглядывалась назад.
Раненый так и остался лежать под кучей мусора. Преследования не было. Пока.
На первом же углу свернули направо и пустились бегом по ровной, тянувшейся вдоль холма улице, промчались мимо шарахнувшегося от них в сторону перепуганного почтальона. Вдогонку ревел ветер, вокруг шумели и качались деревья, трещали хрупкие пальмовые листья, и, попав под ноги, прогрохотала банка из-под содовой.
Миновав два квартала, снова свернули на круто уходящую вниз улицу. Нависавшие с двух сторон ветви деревьев образовывали своеобразный туннель, отчего и без того безрадостный ненастный день казался еще мрачнее, как будто это было не утро, а глубокий вечер.
Кристине было больно дышать: ей обожгло горло. Глаза еще резало от дыма, а сердце так бешено колотилось, что ломило в груди, она не знала, на сколько еще у нее хватит сил, если они будут мчаться с такой скоростью. Ненадолго.
Ода с удивлением отметила, что Джой на своих маленьких ножках несется очень быстро. Им почти не приходилось приспосабливаться к нему — он не отставал.
Навстречу, вверх по холму, поднималась машина, свет ее фар прорезал туманную дымку и густую тень от гигантских деревьев еще прежде, чем они успели ее разглядеть.
Внезапно Кристину осенило, что это могло означать только одно — снова люди Грейс Спиви. Она схватила Джоя за руку и бросилась с ним в другую сторону.
Сэнди кричал ей, чтобы она остановилась, потом крикнул Макс; она уже не разобрала что, громко залаял Чубакка, но она ни на кого не обращала внимания.
Неужели они не видят, что это сама смерть?
Она слышала за спиной нарастающий рев двигателя.
Он настигал с неумолимостью рока. Джой споткнулся о край тротуара, и его занесло во двор какого-то дома. Кристина всем телом навалилась на Джоя, чтобы уберечь его от выстрелов, которых ожидала каждую секунду.
Машина уже поравнялась с ними. Казалось, что весь мир наполнен рокочущим звуком ее двигателя.
— Нет! — закричала она.
Но машина не остановилась. Эти люди не были посланцами Грейс Спиви.
Когда Макс помогал Кристине подняться на ноги, она чувствовала себя сконфуженной. Все-таки не весь мир преследует их, как ей это казалось.
Глава 37
В центре Лагуна-Бич на станции техобслуживания "Арко" они укрылись от возможного нападения учеников Грейс Спиви. Сэнди Брекенштейн показал хозяину свою лицензию полицейского, обрисовал суть дела и заручился его поддержкой. Им разрешили взять Чубакку в служебное помещение, и они надежно привязали его к стойке с инструментами. Сэнди не хотел оставлять пса на улице не только потому, что тот бы промок, он уже был мокрым и дрожал, но, главное, была вероятность, пусть ничтожная, что люди Спиви будут рыскать по городу, вынюхивая их следы, и могут опознать собаку.
Пока Макс оставался с Кристиной и Джоем в задних помещениях, подальше от дверей и окон, Сэнди звонил из маленького застекленного аукционного зала. Он позвонил в "Клемет — Гаррисон", но Чарли в офисе не оказалось. Он поговорил с Шерри Ордуэй, секретаршей, описав ей положение так, чтобы она поняла всю серьезность, но не назвал ни места, где они находятся, ни телефона, по которому их можно найти. Он не думал, что Шерри могла быть осведомителем Церкви Сумерек, но и не был абсолютно уверен в ее лояльности.
— Найдите Чарли. Мне необходимо поговорить с ним, — сказал Сэнди.
— Но как же он узнает, где вы? — спросила Шерри.
— Я перезвоню через пятнадцать минут.
— Если я смогу найти его за пятнадцать минут...
— Я буду перезванивать каждые пятнадцать минут, пока вам это не удастся. — И он повесил трубку.
Он вернулся в служебное помещение, где в воздухе ощущалась влага и пахло краской, смазочными маслами и бензином. На одном из двух гидравлических подъемников была подвешена "Тойота", пробегавшая года три, и человек с лисьим лицом в сером комбинезоне менял у нее глушитель. Сэнди сказал Максу и Кристине, что пока не удалось связаться с Чарли Гаррисоном.
Другой рабочий, молодой блондин, монтировал новые покрышки на изготовленные по заказу хромированные колеса, а Джой с восторгом смотрел на приспособления, и в голове у него крутилось множество вопросов, но он старался задавать мастеру лишь наиболее волнующие его.
Бедный мальчик промок до костей; грязный, растрепанный, он не жаловался и не хныкал, как делали бы другие дети в таких обстоятельствах. Это потрясающий ребенок — в любой ситуации он старался найти положительную сторону, вот и сейчас, наблюдая за установкой покрышек, он как бы вознаграждал себя за испытания, через которые только что прошел.
Семь месяцев назад жена Сэнди — Мориан родила мальчика — Троя Франклина Брекенштейна. Сэнди надеялся, что его сын будет таким же благовоспитанным, как Джой Кавелло. Потом он подумал: "Если б я чего и желал, так это жить подольше и видеть, как растет Трои, неважно, благовоспитанным он будет или нет".
Через пятнадцать минут Сэнди вернулся в зал и по телефону, который стоял около автомата по продаже конфет, позвонил Шерри Ордуэй. Она проверила автоответчик Чарли — он пока не звонил.
Дождь барабанил по асфальту перед зданием станции, и по улице растекся глубокий мутный поток. Мастер поставил еще одну покрышку, а Сэнди еще больше разнервничался, когда позвонил в офис в третий раз.
— Чарли в полицейской лаборатории с Генри Рэнкином, он пытается выяснить, что показала судебно-медицинская экспертиза о телах в доме Скавелло и не связаны ли они с Грейс Спиви, — ответила Шерри.
— Но это длинная история.
— Тут уж ничего не поделаешь, — сказала Шерри.
Она дала ему номер телефона Чарли, который он записал в свою маленькую записную книжечку.
Позвонив в лабораторию, он попросил Чарли, и тот сразу подошел. Сэнди рассказал более подробно, чем Шерри Ордуэй, о нападении в доме Мириам Рэнкин. Хотя Чарли уже знал о случившемся от Шерри, он был потрясен и встревожен тем, как быстро люди Спиви определили местонахождение Скавелло.
— С ними все в порядке? — спросил он.
— Грязные, мокрые, но невредимые, — успокоил Сэнди.
— Итак, среди нас есть провокатор, — сказал Чарли.
— Похоже, что так. Если только они не выследили вас прошлой ночью, когда вы выходили из дома.
— Я уверен, что нет. Но, может, в нашей машине установлен "жучок".
— Может быть.
— А может, и нет, — сказал Чарли. — Как ни прискорбно, но надо признать, что, возможно, к нам внедрился агент. Откуда ты звонишь?
Вместо ответа Сэнди спросил:
— Генри Рэнкин с вами?
— Да. Рядом. Хочешь поговорить с ним?
— Нет. Я просто хочу знать, слышит ли он наш разговор?
— Только не тебя.
— Если я скажу, где мы, никому не говорите, — сказал Сэнди и добавил, — не потому, что у меня есть причины подозревать, что Генри — агент Спиви. У меня их нет.
Я очень доверяю Генри. Но дело в том, что по-настоящему я не доверяю никому, кроме вас. Вас, себя и Макса, потому что, если бы это был Макс, он бы уже покончил-с мальчиком.
— Если у нас есть негодяй, — ответил Чарли, — это, скорее всего, секретарь, или бухгалтер, или что-то в этом роде.
— Знаю. Но я несу ответственность за женщину и мальчика. И пока я с ними, моя жизнь тоже висит на волоске.
— Скажи мне, где ты, — сказал Чарли. — Я никому не передам и приеду один.
Сэнди сказал.
— Погода сейчас.., пожалуй, дай мне сорок пять минут.
— Мы никуда не уйдем, — ответил Сэнди.
Он повесил трубку и вернулся к остальным в гараж.
Молния почти не видна была во время вчерашней грозы, а последние двенадцать часов ее не было совсем. Бури в Калифорнии обычно спокойнее, чем в других районах страны. Во время грозы не всегда бывает молния, а сильные электрические разряды и вовсе редкость. Но сейчас, когда холмы пропитались влагой и существовала угроза селей, когда улицы превратились в бурные реки, а на берег набрасывались гонимые ветром огромные волны, над Лагуна-Бич неожиданно засверкали страшные молнии.
Удары грома, от которых дрожали стены, сопровождались апокалиптическими разрядами молнии, как будто пронзавшими землю, и серый день на короткое время становился ослепительно ярким. Подобно фотовспышке, молния, на мгновение блеснувшая в проеме двери, озарила высокие грязные окна гаража, и тени внутри стали живыми, заплясали, извиваясь. Второй разряд вызвал мощный удар грома, заставил задребезжать стекла в расшатанных рамах, а потом прогремел и третий разряд: мокрый асфальт перед станцией блестел и вспыхивал мерцающими огнями, как будто природа обрушивала на землю свой гнев.
Джой отошел от матери и стоял у открытых дверей гаража. Он вздрагивал при каждой вспышке молнии и ударе грома, но, казалось, совсем не боялся. Когда на минуту небо прояснилось, он повернулся к матери:
— Здорово! Гнев божий, да, мам? Ты про это говорила?
— Гнев божий, — согласилась Кристина. — Лучше отойди оттуда.
Следующий всполох пронзил небо, и день, казалось, померк от убийственного электрического удара. Этот был сильнее предыдущих: не только задрожали окна и стены, но заколебалась под ногами земля, а у Сэнди застучали зубы.
— Здорово! — сказал Джой.
— Милый, отойди от открытой двери, — попросила Кристина.
Мальчик не пошевелился, и в следующее мгновение его осветила целая серия молний, таких ослепительных и мощных, что механик от испуга выронил накидной ключ.
Собака заскулила и попыталась спрятаться под стойку с инструментами, а Кристина бросилась к Джою, схватила его и увела от дверного проема.
— Мам, так красиво, — сказал он.
Сэнди старался представить, каково это — быть опять молодым, таким молодым, чтобы не осознавать, как много страха в этом мире, таким молодым, чтобы не знать значения слова "рак", не думать о смерти, или неизбежности налогов, или ужасах ядерной войны, или предательской природе тромбов в кровеносной системе человека. Каково это быть таким молодым, чтобы с восторгом наблюдать за молнией и не подозревать, что в одну десятитысячную долю секунды она может поджарить твои мозги. Сэнди посмотрел на Джоя Скавелло и нахмурился. Он чувствовал себя старым, всего тридцать два, но уже старым.
Его волновало, что он не может вспомнить, что когда-то был молодым и свободным от страха, хотя, конечно, в шесть лет он не задумывался о смерти. Говорят, что у животных отсутствует боязнь смерти, — ужасно несправедливо, что человек не может позволить себе такую же роскошь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61