Ее встревожила не только продолжительная пальба.
Прежде всего, насторожил крик, а также долгое отсутствие Чарли. Но главное — чутье. Если хотите, называйте это женской интуицией: она чувствовала, что нужна Чарли.
Она сказала Джою, что далеко не пойдет, только поднимется метров на сто по тропе посмотреть, что с Чарли.
Она обняла мальчика, успокаивая его, ей даже показалось, что он кивнул, но никакой внятной реакции она от него не добилась.
— Никуда не выходи без меня, — сказала она.
Он не ответил.
— Никуда не выходи, слышишь?
Мальчик моргнул. Он по-прежнему не видел ее.
— Слышишь? Я люблю тебя.
Малыш снова моргнул.
— Охраняй его, — наказала она Чубакке.
Собака фыркнула.
Она взяла ружье и мимо догорающего костра вышла на тропу. Оглянулась. Джой даже не смотрел в ее сторону.
Он сидел, прислонившись к каменной стене, вобрав голову в плечи, скорчившись, прижав руки к животу, и неотрывно смотрел в землю. Кристине было страшно оставлять его, но она знала, что нужна Чарли, повернулась и пошла вверх по тропе.
После отдыха у костра она чувствовала себя лучше.
Мышцы и кости уже не ныли так сильно, и идти было намного легче.
Деревья защищали от ветра, но по тому, как он шумел в кронах, было ясно, что наверху бушевало вовсю. В такие редкие прогалины между ветвями свинцовый снег падал так густо и так стремительно, что скорее напоминал ливень.
Она не прошла и восьмидесяти метров, миновав два поворота, как увидела Чарли. Он лежал на тропе лицом вниз.
Нет.
Остановилась в каком-нибудь метре от него, но не подходила ближе, потому что боялась убедиться в том, что предчувствовала. Он не шевелился.
Мертв.
Боже, он убит. Они убили его. Чарли и она так любили друг друга, и вот теперь он погиб из-за нее. И от этой мысли ей стало дурно. И без того мрачные и тусклые краски дня еще больше померкли. Ее сковали серая безнадежность и холодное отчаяние.
Но скорбь неизбежно должна была уступить место страху, ведь они с Джоем остались одни, а без Чарли им вряд ли удастся выбраться из этих гор живыми. Его смерть была грозным предзнаменованием для них.
Она огляделась — поблизости никого не видно. Должно быть, Чарли ранили на гребне, и ему удалось приползти сюда. Фанатики Спиви могли находиться еще по ту сторону хребта.
А может, он перестрелял их всех.
Повесив ружье на плечо, она подошла к нему, боясь увидеть холодное мертвое лицо. Опустилась на колени и заметила, что он дышит.
У нее перехватило дыхание и казалось, перестало биться сердце.
Он жив.
Без сознания, но жив.
Все-таки в жизни случаются чудеса.
Она чуть не засмеялась от счастья, но суеверно подавила это желание из боязни, что бог останется недоволен ее радостью и окончательно отнимет у нее Чарли. Она прикоснулась к нему. Он, не приходя в сознание, что-то пробормотал. Кристина перевернула его на спину, и он глухо застонал. Она увидела разорванную на плече куртку — он ранен. Вокруг раны на рваных клочках ткани намерзла кусками темная кровь. Дело было худо, но все-таки он был жив.
— Чарли?
Он не ответил, она коснулась ладонью его лица и позвала еще раз, и наконец глаза его открылись. Мгновение они бессмысленно блуждали, но потом взгляд остановился на ней, и она увидела, что он пришел в сознание; хотя в голове у него все мутилось, бреда не было.
— Потерял, — сказал он.
— Что?
— Винтовку.
— Не переживай, — сказала она.
— Я убил троих, — прохрипел он.
— Хорошо.
— Где они? — тревожно спросил он.
— Не знаю.
— Должно быть, рядом.
— Вряд ли.
Он попытался сесть.
Видимо, захваченный темным потоком боли, он зажмурился и задержал дыхание, и на мгновение ей показалось, что он вот-вот снова потеряет сознание.
Лицо его покрыла смертельная бледность.
Он стиснул ее ладонь и держал до тех пор, пока боль не отпустила.
— Остались еще другие, — сказал он и снова попробовал сесть. На этот раз удалось.
— Ты можешь двигаться?
— Слабо.
— Надо уходить отсюда.
— Только.., ползком.
— Ты сможешь идти?
— Сам едва ли.
— А если обопрешься на меня?
— Попробую.
Она помогла ему подняться и, поддерживая, повела вниз. Сначала шли медленно, с остановками, потом чуть быстрее, раза два оступились и едва не упали, наконец добрались до своего убежища.
Джой никак не отреагировал на их возвращение. Зато Чубакка, когда Кристина помогла Чарли сесть, подбежал и, виляя хвостом, лизнул его в лицо.
Костер, от которого остались лишь тлеющие угольки, успел нагреть каменные стены, и теперь от них исходило тепло.
— Хорошо, — сказал Чарли. Кристину беспокоил его слабый голос.
— Голова кружится? — спросила она.
— Слегка.
— Мутит?
— Уже нет.
— Пелена перед глазами?
— Ничего похожего.
— Я должна осмотреть рану, — сказала она и начала снимать с него куртку.
— Некогда, — он взял ее за руку, чтобы остановить.
— Я быстро.
— Нет времени! — ответил он.
— Послушай, — настаивала она, — сейчас с такой болью ты не сможешь двигаться быстро.
— Словно черепаха.
— И ты потеряешь силы.
— Чувствуешь себя, словно.., младенец.
— Но у нас с собой довольно большая аптечка, может быть, нам удастся залатать твою рану и облегчить боль.
Надеюсь, тогда ты сможешь идти. Поэтому сейчас не стоит спешить.
Он задумался и наконец кивнул:
— Ладно, но.., держи ухо востро, они могут быть.., где-то рядом.
Она стянула с него стеганую куртку, расстегнула рубашку и спустила ее с плеча, затем задрала теплую нижнюю рубашку, пропитавшуюся потом и кровью. В верхней левой части груди, прямо под ключевой костью, зияла страшная рана. Ее вид заставил Кристину содрогнуться.
Кровотечения уже почти не было, но участок тела вокруг был сильно воспален. Кожа приобрела лиловый оттенок, переходящий в мертвенный синевато-белый...
— Что, много крови? — спросил он.
— Было.
— А теперь?
— Немного кровоточит.
— Струей?
— Нет. Если бы была перебита артерия, ты был бы уже мертв.
— Счастливчик, — сказал он.
— Да уж.
Рана была сквозная. Со спины она выглядела не лучше, и Кристине показалось, что в разорванных тканях виднеются осколки кости.
— Пуля прошла навылет, — сказала она.
— Уже лучше.
Аптечка находилась в рюкзаке Чарли. Кристина достала ее, открыла пузырек с раствором борной кислоты и полила на рану. Кислота дала обильную пену, не причиняя такую боль, как йод или тимеразол; отстраненно, словно во сне, Чарли смотрел, как пузырится жидкость.
Кристина быстро зачерпнула снега в жестяную кружку и поставила ее на угли, чтобы приготовить воду.
Чарли стряхнул оцепенение и произнес:
— Быстрее.
— Я стараюсь, — сказала она.
Когда борная кислота перестала пениться, Кристина присыпала оба отверстия раны антибиотиком желтоватого цвета, а затем белым анестезирующим порошком. Теперь крови практически не было. С помощью ваты, марлевых подушечек и бинта она не очень умело, по-дилетантски, сделала перевязку," но так прочно закрепила все пластырем, что не сомневалась — повязка будет держаться.
— Тише! — сказал он. Она замерла.
Они прислушались, но, кроме шума ветра в лесу, ничего не услышали.
— Это не они, — сказала она.
— Пока нет.
— Чубакка предупредит нас, если кто-то вдруг появится.
Пес спокойно лежал рядом с Джоем.
Ледяной ветер уже начинал выдувать тепло из их каменного убежища. В нишу снова пробирался холод. Сильный озноб бил Чарли.
Кристина быстро одела его, застегнула "молнию" на куртке, набросила на голову капюшон и сняла с огня кружку с водой. В аптечке был тиленол, безобидное болеутоляющее средство, не самое радикальное, но больше у них ничего не было. Она дала Чарли две таблетки, потом, поколебавшись, еще одну. Сначала ему было трудно глотать, и это встревожило Кристину. Но он успокоил ее, сказав, что у него просто пересохло в горле, и третью таблетку он проглотил уже свободно.
Он не мог нести свой рюкзак; им приходилось оставить его здесь.
Кристина выбросила кое-какие вещи из своего рюкзака, чтобы освободить место для аптечки, закрыла все клапаны и забросила рюкзак за спину.
Ей не терпелось тронуться в путь. Не обязательно было смотреть на часы, чтобы понять, что у них мало времени.
Глава 63
При своих внушительных размерах Кайл Барлоу не был совсем уж неуклюжим. Когда хотел, он мог двигаться бесшумно и осторожно. Через десять минут после того, как Гаррисон убил Дэнни Роджерса и его тело скатилось с гребня хребта, Барлоу, крадучись, выбрался из зарослей кустарника, где он укрывался, и проскользнул к тому месту, где была густая тень, похожая на замерзшие озера ночью.
Оттуда, воровато озираясь, он проскочил к огромному поваленному дереву и дальше к острому скалистому выступу. Он двигался параллельно кромке хребта, уходя из того сектора, который Гаррисон держал под прицелом. Остальные задержались там, но, если ему повезет, ненадолго.
Минут через десять, убедившись, что Гаррисону его не достать, Барлоу стал менее осмотрителен и, отчаянно рванувшись вверх по склону, вскарабкался на гребень. Он продвигался в проходе между скалами и остановился на плоском, отшлифованном ветром плато. Свой кольт "магнум" девятого калибра он держал в наплечной кобуре и довольно долго возился с "молнией" куртки, чтобы достать его.
Из-за густого снега он не видел дальше двадцати метров, но это его не беспокоило. Наоборот, он подумал, что плохая видимость — это дар божий. Он уже знал, откуда Гаррисон вел стрельбу; теперь он легко найдет это место.
Пока же за плотной снежной пеленой Гаррисон не мог его увидеть — если, конечно, он по-прежнему оставался на гребне, в чем Кайл сомневался.
Он двинулся на юг, навстречу ветру, который стегал и обжигал лицо, заставляя все время щуриться. Глаза слезились, из носа текло. Но ветер не мог ни покачнуть его, ни тем более сбить с ног; проще было повалить одно из тех исполинских деревьев, что росли по склону.
Пройдя метров пятьдесят, он наткнулся на тело Моргана Пирса. Распахнутые, но невидящие глаза принадлежали словно некоему неземному существу — на них молочной катарактой намерзла испещренная паутиной трещинок ледяная пленка. Брови, ресницы и усы заиндевели.
Над телом ветер трудолюбиво сооружал из снега могильный холм.
Барлоу удивило, что Гаррисон не взял с собой автомат Пирса, компактный израильский "узи". Он поднял его, надеясь, что тот не поврежден. Но решил не полагаться на автомат до тех пор, пока не подвернется случай испытать его, и повесил оружие на плечо.
Двигаясь по восточной кромке гребня, он достиг места, откуда в них стрелял Гаррисон и откуда падал бедняга Дэнни Роджерс. Держа перед собой револьвер, Кайл на брюхе обогнул валун, который прикрывал Гаррисона с севера, — он не был удивлен, обнаружив, что детектив исчез.
Небольшое пространство между скал было защищено от ветра, и поэтому там лежал снег; на нем блеснула медь: это валялись стреляные гильзы.
Кроме того, Барлоу заметил на камне следы крови: темные замерзшие пятна на сером граните.
Он наклонился, разглядывая валявшиеся на снегу гильзы. Смел в сторону вместе с гильзами слой мягкого и сухого снега, нападавшего за последние полчаса-час, и под ним снова обнаружил кровь. Кровь Дэнни Роджерса?
Или здесь была и кровь Гаррисона? Что, если Роджерс ранил этого мерзавца?
Он пересек узкое плато на гребне и начал искать место, где оленья тропа спускается вниз в долину по противоположному склону хребта. Поскольку Антихрист со своей охраной до сих пор следовал по этой тропе, разумно было предположить, что они и дальше предпочтут воспользоваться ею. Ветер продувал плато насквозь, и свежий снег здесь не задерживался; однако по кромке гребня, там, где выступали скалы и торчали кусты, ветер намел настоящие сугробы, за которыми выхода на тропу было не разглядеть. Он чуть было не пропустил его, ему пришлось даже разгребать сугробы, пока наконец не наткнулся на следы, оставленные оленями на плотном прибитом снегу. Были там и отпечатки ног человека.
Он прошел несколько метров вниз и увидел то, что ожидал: пятна крови. Глупо было бы думать, что она принадлежала Дэнни Роджерсу. Сомнений не оставалось — это кровь раненого Гаррисона.
Глава 64
Нельзя сказать, что Чарли особенно удивился тому, как быстро и уверенно Кристина взяла все в свои руки.
Она вывела их на тропу и повела вниз, в долину.
Джой с Чубаккой шли следом. Мальчик молчал и тащился уныло, как будто понимая, что они напрасно тратят время и что спастись им все равно не удастся. Однако он не останавливался, не пятился назад и все время держался рядом. Собаке словно передалось настроение хозяина: Чубакка трусил, не издавая ни звука, опустив голову и глядя на тропу перед собой.
Чарли чувствовал, что вот-вот за спиной у них раздадутся крики и по ним откроют пальбу, в этом не приходилось сомневаться.
Но падал снег, завывал ветер, поскрипывали и шумели деревья, а люди Спиви все не появлялись. Должно быть, засада здорово их напугала. Видимо, они оставались в укрытии, где прятались от его выстрелов, не менее получаса, и, даже выйдя оттуда, они должны были продвигаться к вершине хребта крайне осторожно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Прежде всего, насторожил крик, а также долгое отсутствие Чарли. Но главное — чутье. Если хотите, называйте это женской интуицией: она чувствовала, что нужна Чарли.
Она сказала Джою, что далеко не пойдет, только поднимется метров на сто по тропе посмотреть, что с Чарли.
Она обняла мальчика, успокаивая его, ей даже показалось, что он кивнул, но никакой внятной реакции она от него не добилась.
— Никуда не выходи без меня, — сказала она.
Он не ответил.
— Никуда не выходи, слышишь?
Мальчик моргнул. Он по-прежнему не видел ее.
— Слышишь? Я люблю тебя.
Малыш снова моргнул.
— Охраняй его, — наказала она Чубакке.
Собака фыркнула.
Она взяла ружье и мимо догорающего костра вышла на тропу. Оглянулась. Джой даже не смотрел в ее сторону.
Он сидел, прислонившись к каменной стене, вобрав голову в плечи, скорчившись, прижав руки к животу, и неотрывно смотрел в землю. Кристине было страшно оставлять его, но она знала, что нужна Чарли, повернулась и пошла вверх по тропе.
После отдыха у костра она чувствовала себя лучше.
Мышцы и кости уже не ныли так сильно, и идти было намного легче.
Деревья защищали от ветра, но по тому, как он шумел в кронах, было ясно, что наверху бушевало вовсю. В такие редкие прогалины между ветвями свинцовый снег падал так густо и так стремительно, что скорее напоминал ливень.
Она не прошла и восьмидесяти метров, миновав два поворота, как увидела Чарли. Он лежал на тропе лицом вниз.
Нет.
Остановилась в каком-нибудь метре от него, но не подходила ближе, потому что боялась убедиться в том, что предчувствовала. Он не шевелился.
Мертв.
Боже, он убит. Они убили его. Чарли и она так любили друг друга, и вот теперь он погиб из-за нее. И от этой мысли ей стало дурно. И без того мрачные и тусклые краски дня еще больше померкли. Ее сковали серая безнадежность и холодное отчаяние.
Но скорбь неизбежно должна была уступить место страху, ведь они с Джоем остались одни, а без Чарли им вряд ли удастся выбраться из этих гор живыми. Его смерть была грозным предзнаменованием для них.
Она огляделась — поблизости никого не видно. Должно быть, Чарли ранили на гребне, и ему удалось приползти сюда. Фанатики Спиви могли находиться еще по ту сторону хребта.
А может, он перестрелял их всех.
Повесив ружье на плечо, она подошла к нему, боясь увидеть холодное мертвое лицо. Опустилась на колени и заметила, что он дышит.
У нее перехватило дыхание и казалось, перестало биться сердце.
Он жив.
Без сознания, но жив.
Все-таки в жизни случаются чудеса.
Она чуть не засмеялась от счастья, но суеверно подавила это желание из боязни, что бог останется недоволен ее радостью и окончательно отнимет у нее Чарли. Она прикоснулась к нему. Он, не приходя в сознание, что-то пробормотал. Кристина перевернула его на спину, и он глухо застонал. Она увидела разорванную на плече куртку — он ранен. Вокруг раны на рваных клочках ткани намерзла кусками темная кровь. Дело было худо, но все-таки он был жив.
— Чарли?
Он не ответил, она коснулась ладонью его лица и позвала еще раз, и наконец глаза его открылись. Мгновение они бессмысленно блуждали, но потом взгляд остановился на ней, и она увидела, что он пришел в сознание; хотя в голове у него все мутилось, бреда не было.
— Потерял, — сказал он.
— Что?
— Винтовку.
— Не переживай, — сказала она.
— Я убил троих, — прохрипел он.
— Хорошо.
— Где они? — тревожно спросил он.
— Не знаю.
— Должно быть, рядом.
— Вряд ли.
Он попытался сесть.
Видимо, захваченный темным потоком боли, он зажмурился и задержал дыхание, и на мгновение ей показалось, что он вот-вот снова потеряет сознание.
Лицо его покрыла смертельная бледность.
Он стиснул ее ладонь и держал до тех пор, пока боль не отпустила.
— Остались еще другие, — сказал он и снова попробовал сесть. На этот раз удалось.
— Ты можешь двигаться?
— Слабо.
— Надо уходить отсюда.
— Только.., ползком.
— Ты сможешь идти?
— Сам едва ли.
— А если обопрешься на меня?
— Попробую.
Она помогла ему подняться и, поддерживая, повела вниз. Сначала шли медленно, с остановками, потом чуть быстрее, раза два оступились и едва не упали, наконец добрались до своего убежища.
Джой никак не отреагировал на их возвращение. Зато Чубакка, когда Кристина помогла Чарли сесть, подбежал и, виляя хвостом, лизнул его в лицо.
Костер, от которого остались лишь тлеющие угольки, успел нагреть каменные стены, и теперь от них исходило тепло.
— Хорошо, — сказал Чарли. Кристину беспокоил его слабый голос.
— Голова кружится? — спросила она.
— Слегка.
— Мутит?
— Уже нет.
— Пелена перед глазами?
— Ничего похожего.
— Я должна осмотреть рану, — сказала она и начала снимать с него куртку.
— Некогда, — он взял ее за руку, чтобы остановить.
— Я быстро.
— Нет времени! — ответил он.
— Послушай, — настаивала она, — сейчас с такой болью ты не сможешь двигаться быстро.
— Словно черепаха.
— И ты потеряешь силы.
— Чувствуешь себя, словно.., младенец.
— Но у нас с собой довольно большая аптечка, может быть, нам удастся залатать твою рану и облегчить боль.
Надеюсь, тогда ты сможешь идти. Поэтому сейчас не стоит спешить.
Он задумался и наконец кивнул:
— Ладно, но.., держи ухо востро, они могут быть.., где-то рядом.
Она стянула с него стеганую куртку, расстегнула рубашку и спустила ее с плеча, затем задрала теплую нижнюю рубашку, пропитавшуюся потом и кровью. В верхней левой части груди, прямо под ключевой костью, зияла страшная рана. Ее вид заставил Кристину содрогнуться.
Кровотечения уже почти не было, но участок тела вокруг был сильно воспален. Кожа приобрела лиловый оттенок, переходящий в мертвенный синевато-белый...
— Что, много крови? — спросил он.
— Было.
— А теперь?
— Немного кровоточит.
— Струей?
— Нет. Если бы была перебита артерия, ты был бы уже мертв.
— Счастливчик, — сказал он.
— Да уж.
Рана была сквозная. Со спины она выглядела не лучше, и Кристине показалось, что в разорванных тканях виднеются осколки кости.
— Пуля прошла навылет, — сказала она.
— Уже лучше.
Аптечка находилась в рюкзаке Чарли. Кристина достала ее, открыла пузырек с раствором борной кислоты и полила на рану. Кислота дала обильную пену, не причиняя такую боль, как йод или тимеразол; отстраненно, словно во сне, Чарли смотрел, как пузырится жидкость.
Кристина быстро зачерпнула снега в жестяную кружку и поставила ее на угли, чтобы приготовить воду.
Чарли стряхнул оцепенение и произнес:
— Быстрее.
— Я стараюсь, — сказала она.
Когда борная кислота перестала пениться, Кристина присыпала оба отверстия раны антибиотиком желтоватого цвета, а затем белым анестезирующим порошком. Теперь крови практически не было. С помощью ваты, марлевых подушечек и бинта она не очень умело, по-дилетантски, сделала перевязку," но так прочно закрепила все пластырем, что не сомневалась — повязка будет держаться.
— Тише! — сказал он. Она замерла.
Они прислушались, но, кроме шума ветра в лесу, ничего не услышали.
— Это не они, — сказала она.
— Пока нет.
— Чубакка предупредит нас, если кто-то вдруг появится.
Пес спокойно лежал рядом с Джоем.
Ледяной ветер уже начинал выдувать тепло из их каменного убежища. В нишу снова пробирался холод. Сильный озноб бил Чарли.
Кристина быстро одела его, застегнула "молнию" на куртке, набросила на голову капюшон и сняла с огня кружку с водой. В аптечке был тиленол, безобидное болеутоляющее средство, не самое радикальное, но больше у них ничего не было. Она дала Чарли две таблетки, потом, поколебавшись, еще одну. Сначала ему было трудно глотать, и это встревожило Кристину. Но он успокоил ее, сказав, что у него просто пересохло в горле, и третью таблетку он проглотил уже свободно.
Он не мог нести свой рюкзак; им приходилось оставить его здесь.
Кристина выбросила кое-какие вещи из своего рюкзака, чтобы освободить место для аптечки, закрыла все клапаны и забросила рюкзак за спину.
Ей не терпелось тронуться в путь. Не обязательно было смотреть на часы, чтобы понять, что у них мало времени.
Глава 63
При своих внушительных размерах Кайл Барлоу не был совсем уж неуклюжим. Когда хотел, он мог двигаться бесшумно и осторожно. Через десять минут после того, как Гаррисон убил Дэнни Роджерса и его тело скатилось с гребня хребта, Барлоу, крадучись, выбрался из зарослей кустарника, где он укрывался, и проскользнул к тому месту, где была густая тень, похожая на замерзшие озера ночью.
Оттуда, воровато озираясь, он проскочил к огромному поваленному дереву и дальше к острому скалистому выступу. Он двигался параллельно кромке хребта, уходя из того сектора, который Гаррисон держал под прицелом. Остальные задержались там, но, если ему повезет, ненадолго.
Минут через десять, убедившись, что Гаррисону его не достать, Барлоу стал менее осмотрителен и, отчаянно рванувшись вверх по склону, вскарабкался на гребень. Он продвигался в проходе между скалами и остановился на плоском, отшлифованном ветром плато. Свой кольт "магнум" девятого калибра он держал в наплечной кобуре и довольно долго возился с "молнией" куртки, чтобы достать его.
Из-за густого снега он не видел дальше двадцати метров, но это его не беспокоило. Наоборот, он подумал, что плохая видимость — это дар божий. Он уже знал, откуда Гаррисон вел стрельбу; теперь он легко найдет это место.
Пока же за плотной снежной пеленой Гаррисон не мог его увидеть — если, конечно, он по-прежнему оставался на гребне, в чем Кайл сомневался.
Он двинулся на юг, навстречу ветру, который стегал и обжигал лицо, заставляя все время щуриться. Глаза слезились, из носа текло. Но ветер не мог ни покачнуть его, ни тем более сбить с ног; проще было повалить одно из тех исполинских деревьев, что росли по склону.
Пройдя метров пятьдесят, он наткнулся на тело Моргана Пирса. Распахнутые, но невидящие глаза принадлежали словно некоему неземному существу — на них молочной катарактой намерзла испещренная паутиной трещинок ледяная пленка. Брови, ресницы и усы заиндевели.
Над телом ветер трудолюбиво сооружал из снега могильный холм.
Барлоу удивило, что Гаррисон не взял с собой автомат Пирса, компактный израильский "узи". Он поднял его, надеясь, что тот не поврежден. Но решил не полагаться на автомат до тех пор, пока не подвернется случай испытать его, и повесил оружие на плечо.
Двигаясь по восточной кромке гребня, он достиг места, откуда в них стрелял Гаррисон и откуда падал бедняга Дэнни Роджерс. Держа перед собой револьвер, Кайл на брюхе обогнул валун, который прикрывал Гаррисона с севера, — он не был удивлен, обнаружив, что детектив исчез.
Небольшое пространство между скал было защищено от ветра, и поэтому там лежал снег; на нем блеснула медь: это валялись стреляные гильзы.
Кроме того, Барлоу заметил на камне следы крови: темные замерзшие пятна на сером граните.
Он наклонился, разглядывая валявшиеся на снегу гильзы. Смел в сторону вместе с гильзами слой мягкого и сухого снега, нападавшего за последние полчаса-час, и под ним снова обнаружил кровь. Кровь Дэнни Роджерса?
Или здесь была и кровь Гаррисона? Что, если Роджерс ранил этого мерзавца?
Он пересек узкое плато на гребне и начал искать место, где оленья тропа спускается вниз в долину по противоположному склону хребта. Поскольку Антихрист со своей охраной до сих пор следовал по этой тропе, разумно было предположить, что они и дальше предпочтут воспользоваться ею. Ветер продувал плато насквозь, и свежий снег здесь не задерживался; однако по кромке гребня, там, где выступали скалы и торчали кусты, ветер намел настоящие сугробы, за которыми выхода на тропу было не разглядеть. Он чуть было не пропустил его, ему пришлось даже разгребать сугробы, пока наконец не наткнулся на следы, оставленные оленями на плотном прибитом снегу. Были там и отпечатки ног человека.
Он прошел несколько метров вниз и увидел то, что ожидал: пятна крови. Глупо было бы думать, что она принадлежала Дэнни Роджерсу. Сомнений не оставалось — это кровь раненого Гаррисона.
Глава 64
Нельзя сказать, что Чарли особенно удивился тому, как быстро и уверенно Кристина взяла все в свои руки.
Она вывела их на тропу и повела вниз, в долину.
Джой с Чубаккой шли следом. Мальчик молчал и тащился уныло, как будто понимая, что они напрасно тратят время и что спастись им все равно не удастся. Однако он не останавливался, не пятился назад и все время держался рядом. Собаке словно передалось настроение хозяина: Чубакка трусил, не издавая ни звука, опустив голову и глядя на тропу перед собой.
Чарли чувствовал, что вот-вот за спиной у них раздадутся крики и по ним откроют пальбу, в этом не приходилось сомневаться.
Но падал снег, завывал ветер, поскрипывали и шумели деревья, а люди Спиви все не появлялись. Должно быть, засада здорово их напугала. Видимо, они оставались в укрытии, где прятались от его выстрелов, не менее получаса, и, даже выйдя оттуда, они должны были продвигаться к вершине хребта крайне осторожно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61