Накамура и Фенг будут сторожить первыми, за ними — Слейтер и Данна. Милла, Арта и я заступаем последними. По два часа на каждого, так что все успеют отдохнуть.
Они так устали, что все, кроме часовых, тут же провалились в сон. Слейтеру показалось, что он только-только успел закрыть глаза, а Накамура уже тряс его за плечо.
— Ступай, узри месть руккера! — прошептал гигант, указывая на Данну, которая стояла чуть поодаль с факелом в руке, озарявшим ее лицо. — Мне бы так везло, как тебе! Меня даже чертовы козлы терпеть не могут. — Он помолчал немного и добавил, словно эта мысль только что пришла ему в голову: — Славная девчонка, Мо. Никогда не думал, что скажу такое об одном из них.
Он тут же нырнул в спальный мешок и, свернувшись клубком, захрапел.
Направляясь к Данне, Слейтер внутренне улыбался. Уж если человек, настолько ненавидящий руккеров, как ненавидит их Накамура, может измениться, значит, у Марса есть надежда прийти к миру. Хотя он и Данна должны были охранять противоположные концы туннеля, они очень скоро сошлись посередине, и Данна нырнула в его объятия.
— Нельзя так поступать на часах, — пробормотала она, пряча курчавую головку на груди Слейтера. Он попытался было отстраниться, но маленькие сильные руки лишь теснее обхватили его, и в свете факела он увидел, как блеснула ее усмешка.
— Кто отвергнет Мудрую Женщину, умрет страшной смертью, гринго. А кроме того, у нас так мало случаев побыть наедине.
— Друзья зовут меня Мо, — пробормотал Слейтер, и тут, прежде чем он успел прикусить язык, у него вырвался вопрос, мучивший его последние три дня: — А кстати… как быть с твоими мужьями?
Данна оттолкнула его, заглянула в его лицо.
— Так вот что тебя беспокоит! А, понимаю. Эти мне гринго! — Она легонько потянула его за ворот кожаной куртки. — Так ты решил, что я занимаюсь любовью с ними обоими! — Во влажной тьме Слейтер услышал ее сдавленный смех. Отсмеявшись, она продолжала: — Мо, ты знаешь о нас очень мало. Мы крадем у вас документы, видеопленки, книги и газеты, а взамен не оставляем вам ничего. Поэтому нам много известно о вас, а вот вы о нашей жизни не знаете ничего.
— Давай-ка будем ходить по кругу, чтобы можно было разговаривать и одновременно нести стражу. Я расскажу тебе о Мудрых Женщинах. Моя мать была одной из них, она умерла много лет назад. Отца я никогда не знала. Никто не говорит о нем, даже Тау Ланг. Однажды он сказал мне, что мой отец — великий воин из отдаленного клана и что ему пришлось покинуть нас, когда я была еще ребенком. Тау Ланг обещал, что когда-нибудь расскажет мне больше.
Какое-то время они молча расхаживали по пещере, описывая круги вокруг спящих людей и жующих жвачку козлобыков. Сердце Слейтера колотилось безумно, как никогда в жизни. Значит, Данна не спит с Бургом и Брином! Сейчас одного этого было достаточно, чтобы сделать его счастливым.
— Мо, меня вырастили две Мудрые Женщины из нашего клана, замечательные старухи. Все надеялись, что у меня тоже проявится сила, хотя она не всегда передается по наследству. Бывает порой, что ребенок, наделенный силой, рождается в семье, где ее испокон веков не было. Когда я была еще маленькой, уже тогда стало ясно, что я могу видеть то, чего не видят другие, и клан дал мне в мужья двух мальчиков. Они мои братья и даже больше чем братья, и они должны защищать меня — всю жизнь, до самой смерти или пока я не отпущу их, чтобы они могли жениться, по-настоящему жениться. — Данна рассмеялась негромким грудным смехом. — Мо, да ведь они единственные мужчины, с которыми я не должна спать! Когда Тау Ланг велел мне сдаться в плен и потом помочь ему в вашем форте, Арте и Милле пришлось пойти со мной. Они никогда не смогут покинуть меня, если только я не прогоню их прилюдно, перед всем кланом. — Данна помолчала, взглянула на него. — Я несколько раз спала с мужчиной, Мо. Понимаешь, я должна была так сделать, чтобы знать, как думают мужчины — я ведь Мудрая Женщина. Это было приятно, но… развлечение, не больше. Ты на это не сердишься?
— Теперь, когда я знаю, что у тебя нет настоящих мужей, я ни на что не могу рассердиться. — Слейтер помолчал. — Мне кажется, я люблю тебя — так, как мы понимаем любовь на Земле. А тебе можно будет любить меня? Я имею в виду — после того, как все это закончится?
— Я могу любить, кого пожелаю. Никто не может указывать Мудрой Женщине, что ей делать, кроме нашего собственного совета, а он собирается редко и только из-за самых важных дел. Конечно, нам будет трудно — я хочу сказать, если мы решим остаться вместе, — но я что-нибудь придумаю. Я ведь не могу покинуть свой народ. Нам будет трудно.
Она вновь заговорила о своей жизни в клане, и Слейтер вновь дивился судьбе, которая сделала их врагами, а еще больше тому, что когда-то считал руккеров дикарями. Среди своих это были добрые и открытые люди, они много смеялись и веселились. Данна часто путешествовала по джунглям в обществе только двух своих «мужей»-телохранителей, и они сталкивались со множеством опасностей, бились плечом к плечу с марсианскими волками и другими хищниками. То, что Данна — Мудрая Женщина, не освобождало ее в юности от обычных работ, и ей пришлось выучиться пасти козлобыков, выделывать и сшивать кожи, изготовлять патроны и самодельные бомбы, а также ткать великолепные руккерские покрывала, которые в Дни Перемирия продавались по баснословной цене. По сути дела получалось, что Данна трудилась вдвое больше, чем остальные девушки, потому что нелегкое обучение обязанностям и умениям Мудрой Женщины, о котором она не распространялась, попросту прибавлялось к ее повседневным обязанностям. Слейтер был счастлив, что такая девушка выбрала именно его, но в то же время чувствовал себя как бы существом низшего сорта.
Для него два часа пролетели незаметно, а когда полковник, Брин и Бург сменили их на посту и можно было снова отправляться спать, только тогда он осознал, до чего же на самом деле устал.
Наскоро перекусив всухомятку и напившись воды из бурдюков, которые были навьючены на козлобыков, они снова двинулись дальше. Не прошло и часа, как Данна окликнула Мюллера:
— Там, впереди, что-то есть, а что — не могу понять. Не плохое, не опасное — просто странное. И еще там куда просторней. Я чую большое открытое пространство.
Пол туннеля все еще оставался ровным, без наклона, и Мюллер, присев на корточки, начал изучать руккерскую карту при свете карманного фонарика.
— Здесь не отмечено ничего подобного. Только развилки и ответвления, которых следует опасаться. Я пойду первым с картой в руках. За мной — Бург и Брин. Они лучшие стрелки. Держите винтовки наготове, ребята. Данна, Накамура и Фенг поведут животных, а ты, Слейтер, будешь замыкающим. Кому-нибудь нужно говорить, что мы должны быть начеку? Нет? Отлично, тогда пошли.
Почти полчаса они медленно шли вперед, и все их чувства были напряжены. И вновь тихий оклик Данны вынудил всех остановиться.
— Их там так много, что я не могу их сосчитать. Они тоже чуют нас и испуганы. Пойдем дальше, Мюллер?
— А что нам еще остается, Данна? Всем приготовиться. Пошли.
Они прошли чуть больше пятисот метров, когда туннель вдруг резко расширился. Включили фонарики, держа наготове оружие, но яркий свет рассеялся бесследно в возникшей перед ними громадной пустоте. Они оказались на пороге исполинской пещеры, настолько большой, что она попросту поглощала свет, куда бы ни направляли фонарик. Оставалось освещать только пол пещеры, благо он оставался ровным. Тут и там его неестественную гладь нарушали выходы скальных пород. На них, как и на полу, блестели какие-то вязкие кучки. Слейтер втянул ноздрями незнакомый мускусный запах. Он остро чувствовал, что за ним наблюдают. И тут, стоило им сделать несколько шагов, все и началось.
Высоко над головой прокатился свист ветра. Но какой ветер мог быть здесь, в подземных лабиринтах планеты, где никогда не бывало и слабого дуновения воздуха? Однако же ветер перешел в завывание и миг спустя ревом урагана обрушился на них.
— Ложись! — пронзительно заорал Мюллер, перекрывая ураганный вой. — Положите животных!
Больше он ничего не успел сказать.
Слейтер увидел, как в лучах направленных вверх фонариков возникла тьма — живая, пульсирующая тьма, и секунду спустя ничком рухнул на пол, а бесчисленные мягкие твари — живое, хлопающее крыльями одеяло — накрыли их с головой и прокатились по ним, точно ожившая приливная волна, дружно устремляясь в тот самый туннель, из которого путники только что вошли в пещеру. Слейтер краем глаза успел разглядеть одну из тварей: тупо срезанную безглазую голову, красный беззубый рот, две дуги сияющих крыльев — и больше ничего. Вал живого урагана схлынул, лишь хлопанье бесчисленных крыльев оглушило до боли в ушах.
Твари сгинули так же мгновенно, как и появились. Все случилось за считанные секунды. В мертвой тишине люди подняли головы и уставились друг на друга. Козлобыки нервно фыркали, пытаясь подняться. Данна принялась гладить и уговаривать животных, покуда они не успокоились, остальные в это время проверяли оружие и осматривали друг друга. По счастью, все обошлось благополучно, если не считать пары синяков.
— Меня бы следовало пристрелить, — сказал вдруг Мюллер. — Ну-ка, быстро, все, кроме Данны, светите вокруг! Я держал в руке карту, и, когда налетели эти твари, порыв ветра вырвал ее. Фонарик и винтовка здесь, а карта исчезла. Нам без нее ни за что не обойтись!
Карта исчезла. В поисках ее они вернулись назад, в туннель, обшарили, насколько могли, исполинскую пещеру, об истинных размерах которой невозможно было даже гадать, но нашли только высохший трупик летучей твари и кучки блестящей дряни, по всей видимости, испражнения.
Обычно молчаливый Фенг разливался в восторженных эпитетах над трупиком летучей твари:
— Изумительно! Вы только поглядите на эти крылья! Они не похожи ни на крылья птиц, ни летучих мышей! Скорее они сродни строению крыла древних летающих ящеров, которые населяли Землю в юрский период.
Животное было невелико, угольно-черного цвета и хрупкого телосложения, судя по его виду, явно млекопитающее. На голове не было ни ушей, ни глаз. Размах крыльев — их было две пары — достигал расстояния между разведенными руками взрослого мужчины. На крыльях были небольшие коготки, задние лапы тоже заканчивались кривыми когтями. Вес животного, если учитывать степень обезвоживания трупа, составлял не больше двух килограммов — как у средней курицы.
— Чем они могут питаться и где находят еду? — вслух размышлял Фенг. — Зубов у них нет. А ведь их должны быть многие тысячи, судя по тому, какая орава налетела на нас. — Он бережно уложил диковинный трупик в один из вьючных мешков и присоединился к остальным.
— Это место, — сказал Мюллер, — настоящий лабиринт. Без карты я понятия не имею, куда нам идти. Правда, у нас есть один маленький секрет, который выручал нас прежде и, надеюсь, выручит и сейчас. Данна, сможешь ты вывести нас отсюда или нащупать кратчайший путь наверх?
— Дай подумать, Мюллер. Эти животные, которые не причинили нам вреда и сами нас испугались, живут, должно быть, под сводом этой пещеры. Среди моих соплеменников ходят истории о тварях, которые вылетают только по ночам, большими стаями и в определенное время года, хотя никто ни разу не смог разглядеть их вблизи. Думаю, что эти странные существа были когда-то зрячими и жили наверху, как и та дьявольская тварь, в которую ты швырнул бомбу. Но она, по крайней мере, испытывала ненависть к нам, а у этих летучих существ нет никаких мыслей. Мы их попросту спугнули.
Как бы там ни было, я думаю, что где-то здесь, прямо над нашими головами, есть выход наверх. Только отыскать его наверняка непросто, и к тому же он, скорее всего, очень мал. Мы никак не сможем добраться до него. Меня это совсем не радует. Я не могу чувствовать дорогу под землей. В джунглях, в рукке, если мне случится потерять дорогу, я могу использовать животных. Козлобыки, например, отлично чуют направление, если сказать им, куда идти, но здесь они нам не помогут. Их чувство направления под землей бесполезно. Если б только я могла отыскать другое животное, которое обитает здесь, хотя бы кошака… Одна, боюсь, я ничего не смогу сделать. Как ты думаешь, мы сумеем поймать одного из этих летунов?
— Понятия не имею, как это сделать, — ответил полковник. — У кого-нибудь есть идеи?
— Я полагаю, что они все улетели, — сказал Фенг, — быть может, в другую пещеру, которая тоже выходит в этот туннель. Данна, ты чувствуешь что-нибудь живое?
Девушка покачала головой. Даже Мюллер не знал, что сказать, и путники молча стояли, лихорадочно ища выхода из этого тупика. Неужели они обречены скитаться наугад по бесчисленным туннелям и пещерам, пока не иссякнут запасы воды и пищи? Мысль была не из веселых, и даже закаленным солдатам и их заклятым врагам-руккерам трудно было смириться с ней. Великое молчание нависло над ними, как погребальный покров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35