- Вы тяните время, мистер Рэвел. Это очевидно.
- Хватит на сегодня, черт тебя возьми! Остановись!
- Я должен провести еще один опыт, который даст наиболее достоверную
информацию - мучения и смерть того, кого она любит больше жизни.
Интересное это явление, мистер Рэвел. Я имею в виду человеческие чувства.
Ни одна сила во Вселенной не сравнится с ними. Но у нас еще будет время
обсудить эти вопросы. В конце концов, я должен придерживаться графика
работы.
Я выругался. Он поднял брови и...
Рот мой наполнился теплой соленой водой, которая поднималась все
выше, накрывая меня с головой. Я задержал дыхание. Давление воды прижало
меня к сломавшейся переборке, которая сыграла роль капкана - высвободиться
я не мог. Молочно-зеленая вода волной захлестывала меня, замедляла свой
бег, останавливалась, затем отступила...
Ноздри освобождались, я фыркал, хватал воздух, набирал полные легкие,
неистово кашлял...
Когда волна откатывалась, вода доходила мне до подбородка.
Из-за медленной утечки прогулочный катер оказался без топлива и
налетел на скалу. Базальтовая глыба протаранила корпус прямо на уровне
ватерлинии. Рухнувшая во время удара балка прижала меня к наружной
переборке.
Я отделался парой синяков, даже ребра были целы. Но пошевелиться не
мог.
Первый прилив вызывал у меня панику. Я разодрал себе кожу, пытаясь
освободиться, но безрезультатно. Вода поплескалась на уровне талии и
отступила.
И тут появилась она. Страх на ее лице сменился облегчением, а
облегчение - ужасом, когда ей стало понятно, в какую ловушку я попал. Она
принялась за дело, пытаясь спасти меня.
Это было полчаса назад.
Пальцы ее были сломаны и кровоточили, но она работала, ей удалось
сдвинуть с места балку, но под водой находилась другая, которая не
отпускала меня.
Еще за полчаса она сможет сдвинуть и вторую.
Но у нас не было этого получаса.
Увидев, что я застрял, она поднялась на палубу и привлекла внимание
людей, отдыхавших на берегу. Один из них бросился к машине и, вздымая тучи
песка, отправился в полицию.
Станция береговой охраны находилась в пятнадцати милях от нас. Может
быть, где-то ближе отыщется телефон, но вряд ли он поможет в воскресный
полдень.
Машина будет на станции через пятнадцать минут, и еще минимум полчаса
необходимо на то, чтобы прибыл катер. То есть, не раньше, чем через
пятнадцать минут.
Но у меня не было пятнадцати минут.
Она попыталась соорудить мне дыхательный аппарат при помощи банки
из-под консервов, но это ничего не дало, а на борту не нашлось ни фунта
шланга, через который я смог бы дышать.
Пришла следующая волна. На этот раз я пробыл под водой более минуты,
и, когда она отступила, мне пришлось запрокинуть голову, насколько это
было возможно, чтобы наполнить легкие воздухом.
Она, не мигая, смотрела в мои глаза, пока мы ждали следующей волны...
В яркий солнечный день, в сотне футах от безопасного берега и в
десяти минутах от спасения мы ждали смерти...
И она пришла.
Теперь я знал все шесть координат.

33
- Интересно, - произнес карг. - Очень интересно. Но...
Он смотрел на Меллию. Она висела в путах, абсолютно не двигаясь.
- Умерла, - заключил он. - Жаль.
Карг взглянул на меня и, видно, прочел что-то в моих глазах, протянул
руку, и тут я поймал его в поле умственной силы. Он замер.
- Кровопийца, - выдохнул я.
Карг смотрел на меня, и я видел, что до него начинает доходить
серьезность совершенной ошибки. Я наслаждался этим, но не так, как хотел
бы смаковать вкус победы.
- Вы задумали это с самого начала, - догадался он. - Да, теперь все
ясно. Вы довольно хитро обыграли меня, мистер Рэвел. Я сильно недооценивал
вас. И теперь ваше положение в сделке, конечно же, сильно изменилось.
Естественно, я осознаю нынешнюю ситуацию и готов действовать с учетом
текущей реальности...
- Кровопийца! - оборвал я его. - Ты не знаешь и половины того, что
произошло.
- Я немедленно освобожу вас, - не унимался карг. - Помещу на остров,
где будут учтены все ваши пожелания. Также вам будет предоставлена
подходящая особа, чтобы заменить женщину...
- Успокойся, карг. Тебе уже ничего не придется делать. Ты просто
оказался не у дел.
- Вы человек, - угрюмо заметил карг. - И согласитесь на
вознаграждение. Назовите его.
- Я уже получил все, что хотел - шесть координат для определения
точки в шести измерениях.
Наконец, в многократно удвоенном мозге смотревшего на меня кибера
родилась ужасная догадка:
- Не может быть! Вы не станете разрушать темпоральный двигатель!
Я улыбнулся ему, чувствуя, что напрасно трачу время, - нелепо
пытаться мучить машину.
- Будьте разумны, мистер Рэвел. Взвесьте последствия. Освобождение
сил, сдерживаемых двигателем, приведет к взрыву энтропической энергии,
который разложит Конечную Власть на составляющие...
- Именно на это я и рассчитываю.
- И вас вместе с ней!
- Однако рискнуть стоит.
И тогда он попытался нанести мне удар. Это была неплохая попытка. Луч
мысленной силы его множественного мозга рассек внешние слои защитного поля
и оказался почти на расстоянии контакта, прежде чем я сумел сдержать его и
отшвырнуть в сторону.
Затем я замкнул главные энерговоды темподвигателя на самих себя.
Взрыв выплеснул энергию наружу через все шесть измерений - три
пространственных и три временных. Здание, в котором я находился,
растворилось в смерче темпоральной дезинтеграции. Я балансировал на гребне
волны подобно серфингисту, стремящемуся обогнать приливный вал.
Время проносилось надо мной с ревом водопада и, наконец, ослепленный,
оглушенный и парализованный, я был выброшен на берег вечности...

34
Сознание возвращалось медленно, неуверенно. Сначала я увидел свет,
сумрачный и дымно-красный; подумал о пожарах, бомбах, раздробленных
костях, идущих ко дну кораблях, о смерти от холода, голода и усталости...
Славные были у меня сны.
Но ужасы здесь ни при чем - это просто закат над водой. Но закат
необычный - таких никогда не видел. Мост оранжевого цвета, серебристый в
зените и сгущавшийся до вишневого в точке соприкосновения с горизонтом
дугой пролегал по иссиня-черному небу.
Это был закат мира.
Я медленно сел, испытывая боль от малейшего движения.
Пляж. Серый песок. Ни деревьев, ни травы, ни водорослей, ни
испуганных крабов, ни отпечатков лап рептилий. Но я узнал место.
Берег Динозавров. Только вот динозавры давно вымерли. Вместе с
человеком и гарденией, яйцами и цыплятами.
Земля после того, как исчезла жизнь. Идеальное место для человека,
желающего приобрести недвижимость.
Холм почти исчез, стерся до едва заметного горба в серых дюнах,
которые уходили на восток, исчезая вдали. Но все-таки берег был узнаваем.
Собственно, как раз потому-то это место и выбрали некогда для релейной
темпостанции. Меняли свои ложа океаны, поднимались и опускались
континенты, но Берег Динозавров оставался практически неизменным.
Интересно, сколько миллионов лет прошло с тех пор, как ветер и море
уничтожили последние следы человеческой деятельности? Об этом можно было
только догадываться. Я проверил различные частоты аварийного перехода -
эфир молчал по всем диапазонам.
Да, мне удалось уничтожить адскую машину, каннибальский механизм,
который жил тем, что пожирал сам себя, и взрыв вышвырнул меня за его
пределы, в вечность. Я выполнил свою миссию, использовав все возможности,
чтобы отыскать силу, толкнувшую время новой эры в хаос, и нейтрализовать
ее.
И остался жив.
Карг, фанатичный сверхкалека, был безжалостен; я его превзошел,
использовав все и всех для достижения намеченной цели.
И все же потерпел неудачу.
Собранная мной ценная информация, которая могла бы в конце концов
спасти положением уже никому не поможет. Она умрет со мной на сером берегу
в конце времени, разве что произойдет чудо.
- Четко мыслишь, Рэвел, - произнес я вслух; голос прозвучал потерянно
и одиноко.
На берегу было холодно. Непривычно огромное Солнце не давало тепла.
Интересно, поглотило ли оно уже Меркурий? Исчерпала ли свои ресурсы цепная
водородная реакция, стала ли Венера расплавленным миром, скользящим по
поверхности умирающего чудовища, заполнившего половину неба?
Меня интересовало многое. И ответ пришел сам собой.
Сама идея казалась довольно простой, но в ее осуществлении
заключались кое-какие сложности.
Я активизировал некоторые сенсоры, встроенные в нервную систему, и
пошел вдоль берега. Волны лениво накатывались и отступали; унылый шум
прибоя, казалось, повествовал о том, что они делают это на протяжении
многих миллиардов лет и что такое занятие им порядком надоело. Мне были
понятны из чувства.
Место, которое я искал, находилось меньше чем в полумиле вдоль
побережья. Пару секунд я подсчитывал, где окажется линия прилива, прежде
чем вспомнил, что теперь ни о каких приливах не может быть и речи. Луна
сначала удалилась на максимальное расстояние, превратившись в горошину на
небе, а затем начала свое долгое падение на Землю. Миллионы лет назад она
достигла предела Роше, и умиравшая Земля любовалась великолепными ночами,
когда ее спутник взорвался и образовавшаяся пыль приняла форму кольца,
мостом, протянувшегося от горизонта к горизонту.
Размышлять было некогда. Меня ждала работа.
Я нашел место и взял пробу. Следы обнаружились на глубине
восемнадцати футов. Неплохо, учитывая, сколько прошло времени.
Стекловидная корочка давным-давно снова стала песком, но оставалась
слабая, трудноразличимая прерывистая линия, обозначавшая границы чаши.
Восемнадцать футов - четыре фута песка, четырнадцать - твердой почвы.
Мне предстояло всего лишь проделать в них дыру. В активе имелось две
руки, сильная спина и неограниченное количество времени.
Я взялся за дело, выгребая песок пригоршнями.

35
Будь данная проблема посложнее, мне было бы гораздо легче решить ее.
Я был готов преодолеть всевозможные технические препятствия; мог без
опасения вступить в борьбу со сверхмозгом, отразить удар энергетического
оружия; не боялся даже бронированных людоедов.
Выгребание песка относилось к совершенно другой категории.
Я очертил круг диаметром в десять футов прямо над целью. Двое суток
ушло на освобождение его от песка. Правда, к концу этой работы из-за того,
что песок ложился под малым углом, диаметр ямы увеличился до двадцати
футов. Итак, я мог приступать к настоящей работе.
На то, чтобы сделать в скальных породах первую трещину, у меня ушло
полтора дня. В трех милях дальше вдоль берега мне удалось найти камень,
достаточно большой и в то же время не слишком тяжелый. Ширина его
составляла четыре фута; нетрудно представить себе, сколько раз мне надо
было приподнять, толкнуть, приподнять, толкнуть и снова приподнять, прежде
чем установить его на насыпи, выросшей вдоль границы раскопок. Полчаса
ушло на выгребание песка, осыпавшегося за время моего отсутствия. Затем,
подняв свой двухсотфутовый орехокол, я сделал пару шагов вперед и бросил
его вниз.
Потом еще раз.
И еще.
Наконец подошвы мои коснулись обнажившегося камня. Я снова поднял
глыбу и бросил ее вниз острым концом. Высота падения составляла лишь три
фута, однако в результате все же откололся тонкий слой песчаника. Я убрал
его и проделал все еще раз.
При шестом ударе камень раскололся. Теперь я поднимал меньшую его
часть и швырял ее с вершины песчаной насыпи высотой почти в восемь футов.
Результаты были обнадеживающими.
К концу пятого дня я продолбил в центре песчаной ямы неровное круглое
отверстие более фута глубиной.
К этому времени меня уже начал по-настоящему мучить голод. Морская
вода темно-зеленого цвета, в которой не было ни водорослей, ни рыб,
представляла собой насыщенный раствор всех элементов: специальным
устройством, имплантированным мне как агенту Центра Некса, удалось извлечь
из нее пользу. Особого удовольствия это не доставляло, однако как-то
поддерживало силы.
По мере продвижения вглубь высота падения возрастала, и удары
становились все эффективнее, но одновременно усложнялась проблема
извлечения обломков и подъема валуна. Достигнув шестифутовой отметки, я
начала прорубать в стене шахты ступеньки. Груда кусков песчаника росла,
уровень опускался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22