Она поняла что это значит, и закричала от отчаяния.
Она все-таки опоздала, и ей не достанется ни одного дракона для Запечатления, пусть ее и Нашли. Как ей теперь возвращаться домой? Она не поедет. Она знает свои права. Ее Нашли. Она может остаться в Вейре до следующей кладки. Все лучше, чем возвращаться к тому, от чего она только что сбежала. Брак с Ганмаром ничем не улучшит ее судьбу, даром что она уже согласилась вступить в законный союз с молодым горноразработчиком. Он производил хорошее впечатление. Мать рассказывала ей, что есть способы управлять мужчиной так, что он этого даже не заметит. Но Милла умерла прежде, чем успела поделиться своими тайнами с дочерью. А Джиса, которая не надеялась выйти замуж второй раз, если вдруг не сумеет удовлетворить ее отца, была по натуре жертвой: ей нравилось подчиняться.
В туннеле загрохотал стук копыт, и, уже отчаявшись достигнуть цели, Дебра снова пришпорила Бильвиля. Отважный конь тяжело перешел в галоп, от которого ее растрясло до костей, но они все же успели въехать в чашу кратера.
Дебра увидела, что Площадка полна не только людьми, но и новорожденными дракончиками, которые ходили шатаясь. Подъехав чуть ближе, она заметила, что еще несколько яиц не проклюнулись. Преследователи настигали. Бильвиль был ей уже не нужен — она достигла входа. Конь остановился сразу же, как только наездница перестала подгонять его. Она соскользнула на землю и бросилась к площадке Рождений — ив тот же миг ее отец, Борис и Ганмар рванулись наперерез, приказывая остановиться, образумиться… Она вырвалась от них как раз вовремя, чтобы увидеть Морат'у и наконец слиться с ней.
Сейчас, возвращаясь к казармам молодняка, она чувствовала себя такой усталой, как никогда в жизни. Но и такой счастливой она никогда в жизни не была. Пока она нервно стучала в дверь, из комнаты мальчиков высунулся Т'дам.
— Вернулась? Она спит как мертвая. И ты тоже, думаю, уснешь.
Она покачала головой, слишком усталая, чтобы говорить. Открыла створку двери, специально приспособленную, чтобы маленький дракончик, который еще волочит крылья, мог пролезть внутрь, вошла, закрыла было за собой дверь, но тут вошел Т'дам с фонарем. Очень кстати — иначе Дебра налетела бы на спящих дракончиков. Они спали на деревянных платформах, поднятых на метр над землей. Так было заведено, пока дракончики не становились достаточно взрослыми, чтобы переселиться в собственные постоянные вейры. По одну сторону от драконьих платформ стояли низенькие кровати на колесиках, предназначенные для молодых всадников. Пространство под кроватью использовалось как склад для вещей, в ногах у каждой стоял большой сундук.
Дебра обогнула ближнюю платформу, радуясь, что не потревожила дракончика, и подошла к спящей Морат'е. И своей кровати. На сундуке лежала кое-какая одежда.
— Тиша тебе кое-что прислала, поскольку ты не смогла привезти с собой белья, — сказал Т'дам. — И ночной сорочки, как я понимаю. Зажги фонарь над кроватью, и я погашу свой.
Когда она сделала это, он прикрыл заслонку большого фонаря и затворил за собой дверь. Как только он ушел, она осмотрела Морат'у — дракончик свернулся в клубочек на своей платформе, сунув голову под крыло. Значит, так они спят? Радуясь удаче нынешнего дня, Дебра смотрела на спящую зеленую, как мать на новорожденного долгожданного младенца. Животик Морат'ы до сих пор еще был круглым от съеденного мяса. Во время кормления Т'дам только рассмеялся, когда Дебра испугалась, что дракончик переест и заболеет.
— Они в первый месяц так едят раз шесть-семь в день, — пояснил он. — И пока они не дойдут до трехразового питания, ты будешь думать, что всю жизнь проведешь, нарезая мясо. Но не беспокойся. К концу года она будет есть два раза в неделю, причем охотиться будет сама.
Дебра улыбнулась, припомнив этот разговор. Т'дам понятия не имеет, каким облегчением будет для нее такая простая работа, которую можно выполнять с любовью, радуясь ответной благодарности. Она подержала руку над любимой своей Морат'ой, но не решилась побеспокоить ее, тем более что сама засыпала на ходу. Однако она еще постояла, просто глядя на то, как грудь Морат'ы поднимается и опадает от спокойного дыхания. А потом она уже просто не могла сопротивляться усталости.
Она была единственным человеком в стойлах молодняка… или в казарме? Ладно, пусть остальные празднуют со своими семьями. Кто будет против, если Дебра из Балан-холда проведет сегодня ночь с драконами? Уж точно не она. Она сняла праздничное платье, разгладила мягкую ткань зеленого наряда и сложила его. Оно так хорошо сидело на ней и было такого приятного цвета… она никогда еще не носила такой красивой вещи. Джиса забрала все платья ее матери, которые по обычаю должны были достаться Дебре. Девочка надела ночную сорочку и ощутила слабый запах трав. Когда-то она тоже собирала пахучие травы для саше — вместе с матерью.
Дебра отвернула край толстого шерстяного одеяла ощупала его мягкую ткань и, совершенно не жалея о стираных-перестираных тонких покрывалах, которые ей приходилось делить с сестрами, забралась под него. Подушка под ее щекой тоже была пышной, мягкой и тоже пахла травами. Это все, о чем она успела подумать прежде чем погрузилась в сон.
Вернувшись на драконах в Колледж, Шеледон, Бетани и Сидра все никак не могли успокоиться после теплого приема, который им устроили в Телгар-Вейре.
— Я не знаю, почему мы раньше не додумались до Обучающих Баллад, — сказала Сидра слегка охрипшим голосом — еще бы, прошлой ночью она столько раз пела!
— Очень плохо, что мы не успели подготовить такое же представление для двух других Рождений, — ответил Шеледон, поскольку повсюду замечал только промахи — таков уж был у него нрав. — Предвидятся ли еще какие-нибудь большие события?
— Да, к примеру, Праздник конца года, — сказала Бетани.
— Надо будет остаться здесь, — ответил Шеледон, не желая пропустить праздник, который обычно готовил Крисли. Старшие учителя Колледжа непременно включались в список гостей Форта и никогда не упускали возможности побывать там, даже если взамен могли на три дня отправиться к родным очагам.
— Может, на сей раз, — посмотрела на Шеледона Сидра, — нам следует отправиться по домам и распространить Песню там?
Бетани нахмурилась.
— Песня звучит в полную силу только при надлежащем исполнении, с аккомпанементом и хором…
Шеледон задумался.
— Мы можем подготовить подходящие группы исполнителей в главных холдах. Всадники в любом случае поиезжают туда в гости, так что все смогут услышать… — Тут он улыбнулся жене и нежно обнял ее за плечи. — Ты прекрасно исполнила партию сопрано за мальчика. Но, думаю, к концу года нам надо подготовить детский голос. Ты сегодня охрипла.
— Эй, вы там, внизу! — послышался сверху голос, и они увидели высунувшегося из окна Клиссера. Он махал им рукой. — Ну, как? Баллада сработала? — крикнул он, сложив руки рупором.
Музыканты переглянулись, Шеледон отсчитал «раз-два», и они взревели хором:
— Да здравствуем мы!
Клиссер радостно сцепил руки над головой и жестом показал, чтобы они поднимались в его кабинет в самой старой части здания.
Они пришли туда первыми, все еще в радостном возбуждении, которое начало рассеиваться, когда они увидели лицо Клиссера.
— Что стряслось? — спросила Бетани, приподнимаясь с кресла.
— Компьютеры вышли из строя, и Джемми думает, что теперь они все подохли окончательно, — мрачно сказал Клиссер, плюхнулся в кресло у своего рабочего стола и жалко обмяк.
— Да что случилось? Они работали хорошо, — нахмурился Шеледон. — Что Джемми…
Клиссер отмахнулся.
— Это не Джемми…
— Ну, так один из студентов, что болтаются вокруг… — Судя по лицу Шеледона, ничего хорошего встреча с ним виновнику не сулила.
Клиссер покачал головой.
— Молния.
— Молния? Но мы не получали штормового предупреждения.
— Все солнечные панели перегорели, но их мы хотя бы можем заменить. Хуже, что Кори потеряла всю медицинскую информацию, все, что от нее сохранилось включая диагностическую, которую она так отчаянно пыталась перевести на бумагу.
Онемев, Шеледон тяжело опустился на угол стола, а Сидра с несчастным видом привалилась к стене.
— И много погибло? — спросила Бетани, пытаясь осознать масштаб катастрофы.
— Все. — Клиссер щелкнул пальцами и сцепил руки, опустив на них подбородок.
— Но ведь… но ведь это все лишь вопрос… — начал было Шеледон.
— Материнские платы сделаны из угля и клея, — мрачно ответил Клиссер. — Джемми просмотрел все коробочки с оставшимися у нас чипами, но их не хватит, чтобы восстановить хотя бы несколько мегов, и система не заработает. Даже часть системы. Она погибла. — Он безнадежно махнул рукой.
Повисло молчание, пока все, находившиеся в комнате, пытались осознать свою потерю.
— Что успели студенты… — начала было Бетани, но осеклась, когда Клиссер почти раздраженно замахал на нее. — Но ведь они успели хоть что-то сделать?
— Что-то, но отнюдь не столько, сколько нам надо, отнюдь не все, что надо было скопировать, лишь малую часть того, что нам необходимо.
— Послушай, Клиссер, — мягко сказала Бетани, — так все же — что мы реально потеряли?
Он резко поднял голову и зло посмотрел на нее.
— Реально? Да все!
Шеледон и Сидра воззрились на Бетани так, словно она спятила.
— Мы потеряли историю, которая, как мы уже видим не имеет ничего общего с нашей нынешней жизнью? — негромко спросила она. — Описания архаических устройств и процедур, которые не нужны на Перне, поскольку мы больше не живем в обществе развитой технологии? Разве ты не собирался от них избавиться, Клиссер? Ты же хотел приспособить обучение к нашим реальным нуждам, чтобы жить на этой планете! Я даже не представляю, сколько гигабайт хранимой информации было бесполезно! Теперь нам не надо волноваться насчет старого. — Она махнула рукой. — Мы можем двигаться вперед и не заниматься переводом бесполезных мелочей. Итак, я снова спрашиваю: что мы реально утратили?
Молчание затянулось, и Шеледон издал резкий смешок.
— А знаете, она, возможно, права! Мы разбивались в лепешку, копируя сведения, которые в любом случае на Перне не пригодятся. Особенно потому, — голос его стал жестче, — что никому на Земле нет до нас дела.
Сидра, моргнув, посмотрела на мужа.
— Ты опять о той капсуле старика Таббермана, отправленной домой?
Шеледон перешел в оборону:
— Ну, мы же знаем из…
— Из записей, — с недоброй усмешкой ответила Сидра, и Шеледон вспыхнул. — Мы знаем, что сообщение было послано без визы адмирала Бендена. А без подписи начальника колонии никто на Земле не обратил бы внимания на это сообщение. Если оно, конечно, дошло До Земли вообще.
— Мог бы кто-нибудь прилететь и хотя бы посмотреть, — сказал Шеледон.
— Ой, да хватит, Шел, — сказала Бетани, которую позабавила внезапная перемена в его настроении, поскольку он всегда высмеивал теорию «капсулы Таббермана». — Перн не так богат, чтобы заинтересовать кого бы то ни было.
— Так говорят драгоценные записи, но мне кажется, это была всего лишь попытка сохранить лицо. Наверное, они просто следили за нами, чтобы посмотреть, как у нас пойдут дела… Они чертовски разбогатели благодаря Шавианским колониям, что и послужило основной причиной Нахийской космической войны.
— Это было более трехсот лет назад, Шел, — сказала своим терпеливым учительским тоном Бетани.
— И совершенно неприменимо к нашим дням, — добавила Сидра. — Да, потеря компьютеров — несомненно, удар для нас, но бороться мы с этим не можем…
— Но информация! — проговорил Клиссер сквозь набежавшие на глаза слезы.
— Клиссер, милый, — наклонилась к нему Бетани, ласково поглаживая его по руке, — у нас все еще остались лучшие в мире компьютеры, — она постучала себя по лбу, — и они просто набиты информацией, ее даже больше, чем нам нужно.
— Но… но мы теперь не будем знать, как сохранять жизненно необходимую информацию! Например, как заранее предсказывать возвращение Алой Звезды.
— Придумаем что-нибудь, — сказала она мягко и успокаивающе, и отчаяние, охватившее Клиссера, стало утихать. Он даже вроде чуть развеселился. Но потом впал в еще более черную депрессию.
— Но мы не оправдали доверия, оказанного нам. Мы не сумели сохранить имеющиеся у нас данные…
— Чушь собачья! — резко сказал Шеледон, ударив кулаком по столу. — Мы заставили компьютеры работать за гранью возможного. Я достаточно много прочел в инструкциях, чтобы это понять. Каждый год, который они проработали сверх положенного им срока, — вообще чудо. И, как сказала Бетани, мы не все потеряли. Старинные штучки вышли из строя, как и многое другое. А теперь нам придется идти не легким путем, который предоставлял нам компьютер, а рыться в книгах. Книги! Их-то у нас горы.
Клиссер моргнул. Он покачал головой, словно отгоняя какую-то мысль.
— Мы все равно хотели отказаться от большинства старых сведений, — ласково сказала Бетани.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Она все-таки опоздала, и ей не достанется ни одного дракона для Запечатления, пусть ее и Нашли. Как ей теперь возвращаться домой? Она не поедет. Она знает свои права. Ее Нашли. Она может остаться в Вейре до следующей кладки. Все лучше, чем возвращаться к тому, от чего она только что сбежала. Брак с Ганмаром ничем не улучшит ее судьбу, даром что она уже согласилась вступить в законный союз с молодым горноразработчиком. Он производил хорошее впечатление. Мать рассказывала ей, что есть способы управлять мужчиной так, что он этого даже не заметит. Но Милла умерла прежде, чем успела поделиться своими тайнами с дочерью. А Джиса, которая не надеялась выйти замуж второй раз, если вдруг не сумеет удовлетворить ее отца, была по натуре жертвой: ей нравилось подчиняться.
В туннеле загрохотал стук копыт, и, уже отчаявшись достигнуть цели, Дебра снова пришпорила Бильвиля. Отважный конь тяжело перешел в галоп, от которого ее растрясло до костей, но они все же успели въехать в чашу кратера.
Дебра увидела, что Площадка полна не только людьми, но и новорожденными дракончиками, которые ходили шатаясь. Подъехав чуть ближе, она заметила, что еще несколько яиц не проклюнулись. Преследователи настигали. Бильвиль был ей уже не нужен — она достигла входа. Конь остановился сразу же, как только наездница перестала подгонять его. Она соскользнула на землю и бросилась к площадке Рождений — ив тот же миг ее отец, Борис и Ганмар рванулись наперерез, приказывая остановиться, образумиться… Она вырвалась от них как раз вовремя, чтобы увидеть Морат'у и наконец слиться с ней.
Сейчас, возвращаясь к казармам молодняка, она чувствовала себя такой усталой, как никогда в жизни. Но и такой счастливой она никогда в жизни не была. Пока она нервно стучала в дверь, из комнаты мальчиков высунулся Т'дам.
— Вернулась? Она спит как мертвая. И ты тоже, думаю, уснешь.
Она покачала головой, слишком усталая, чтобы говорить. Открыла створку двери, специально приспособленную, чтобы маленький дракончик, который еще волочит крылья, мог пролезть внутрь, вошла, закрыла было за собой дверь, но тут вошел Т'дам с фонарем. Очень кстати — иначе Дебра налетела бы на спящих дракончиков. Они спали на деревянных платформах, поднятых на метр над землей. Так было заведено, пока дракончики не становились достаточно взрослыми, чтобы переселиться в собственные постоянные вейры. По одну сторону от драконьих платформ стояли низенькие кровати на колесиках, предназначенные для молодых всадников. Пространство под кроватью использовалось как склад для вещей, в ногах у каждой стоял большой сундук.
Дебра обогнула ближнюю платформу, радуясь, что не потревожила дракончика, и подошла к спящей Морат'е. И своей кровати. На сундуке лежала кое-какая одежда.
— Тиша тебе кое-что прислала, поскольку ты не смогла привезти с собой белья, — сказал Т'дам. — И ночной сорочки, как я понимаю. Зажги фонарь над кроватью, и я погашу свой.
Когда она сделала это, он прикрыл заслонку большого фонаря и затворил за собой дверь. Как только он ушел, она осмотрела Морат'у — дракончик свернулся в клубочек на своей платформе, сунув голову под крыло. Значит, так они спят? Радуясь удаче нынешнего дня, Дебра смотрела на спящую зеленую, как мать на новорожденного долгожданного младенца. Животик Морат'ы до сих пор еще был круглым от съеденного мяса. Во время кормления Т'дам только рассмеялся, когда Дебра испугалась, что дракончик переест и заболеет.
— Они в первый месяц так едят раз шесть-семь в день, — пояснил он. — И пока они не дойдут до трехразового питания, ты будешь думать, что всю жизнь проведешь, нарезая мясо. Но не беспокойся. К концу года она будет есть два раза в неделю, причем охотиться будет сама.
Дебра улыбнулась, припомнив этот разговор. Т'дам понятия не имеет, каким облегчением будет для нее такая простая работа, которую можно выполнять с любовью, радуясь ответной благодарности. Она подержала руку над любимой своей Морат'ой, но не решилась побеспокоить ее, тем более что сама засыпала на ходу. Однако она еще постояла, просто глядя на то, как грудь Морат'ы поднимается и опадает от спокойного дыхания. А потом она уже просто не могла сопротивляться усталости.
Она была единственным человеком в стойлах молодняка… или в казарме? Ладно, пусть остальные празднуют со своими семьями. Кто будет против, если Дебра из Балан-холда проведет сегодня ночь с драконами? Уж точно не она. Она сняла праздничное платье, разгладила мягкую ткань зеленого наряда и сложила его. Оно так хорошо сидело на ней и было такого приятного цвета… она никогда еще не носила такой красивой вещи. Джиса забрала все платья ее матери, которые по обычаю должны были достаться Дебре. Девочка надела ночную сорочку и ощутила слабый запах трав. Когда-то она тоже собирала пахучие травы для саше — вместе с матерью.
Дебра отвернула край толстого шерстяного одеяла ощупала его мягкую ткань и, совершенно не жалея о стираных-перестираных тонких покрывалах, которые ей приходилось делить с сестрами, забралась под него. Подушка под ее щекой тоже была пышной, мягкой и тоже пахла травами. Это все, о чем она успела подумать прежде чем погрузилась в сон.
Вернувшись на драконах в Колледж, Шеледон, Бетани и Сидра все никак не могли успокоиться после теплого приема, который им устроили в Телгар-Вейре.
— Я не знаю, почему мы раньше не додумались до Обучающих Баллад, — сказала Сидра слегка охрипшим голосом — еще бы, прошлой ночью она столько раз пела!
— Очень плохо, что мы не успели подготовить такое же представление для двух других Рождений, — ответил Шеледон, поскольку повсюду замечал только промахи — таков уж был у него нрав. — Предвидятся ли еще какие-нибудь большие события?
— Да, к примеру, Праздник конца года, — сказала Бетани.
— Надо будет остаться здесь, — ответил Шеледон, не желая пропустить праздник, который обычно готовил Крисли. Старшие учителя Колледжа непременно включались в список гостей Форта и никогда не упускали возможности побывать там, даже если взамен могли на три дня отправиться к родным очагам.
— Может, на сей раз, — посмотрела на Шеледона Сидра, — нам следует отправиться по домам и распространить Песню там?
Бетани нахмурилась.
— Песня звучит в полную силу только при надлежащем исполнении, с аккомпанементом и хором…
Шеледон задумался.
— Мы можем подготовить подходящие группы исполнителей в главных холдах. Всадники в любом случае поиезжают туда в гости, так что все смогут услышать… — Тут он улыбнулся жене и нежно обнял ее за плечи. — Ты прекрасно исполнила партию сопрано за мальчика. Но, думаю, к концу года нам надо подготовить детский голос. Ты сегодня охрипла.
— Эй, вы там, внизу! — послышался сверху голос, и они увидели высунувшегося из окна Клиссера. Он махал им рукой. — Ну, как? Баллада сработала? — крикнул он, сложив руки рупором.
Музыканты переглянулись, Шеледон отсчитал «раз-два», и они взревели хором:
— Да здравствуем мы!
Клиссер радостно сцепил руки над головой и жестом показал, чтобы они поднимались в его кабинет в самой старой части здания.
Они пришли туда первыми, все еще в радостном возбуждении, которое начало рассеиваться, когда они увидели лицо Клиссера.
— Что стряслось? — спросила Бетани, приподнимаясь с кресла.
— Компьютеры вышли из строя, и Джемми думает, что теперь они все подохли окончательно, — мрачно сказал Клиссер, плюхнулся в кресло у своего рабочего стола и жалко обмяк.
— Да что случилось? Они работали хорошо, — нахмурился Шеледон. — Что Джемми…
Клиссер отмахнулся.
— Это не Джемми…
— Ну, так один из студентов, что болтаются вокруг… — Судя по лицу Шеледона, ничего хорошего встреча с ним виновнику не сулила.
Клиссер покачал головой.
— Молния.
— Молния? Но мы не получали штормового предупреждения.
— Все солнечные панели перегорели, но их мы хотя бы можем заменить. Хуже, что Кори потеряла всю медицинскую информацию, все, что от нее сохранилось включая диагностическую, которую она так отчаянно пыталась перевести на бумагу.
Онемев, Шеледон тяжело опустился на угол стола, а Сидра с несчастным видом привалилась к стене.
— И много погибло? — спросила Бетани, пытаясь осознать масштаб катастрофы.
— Все. — Клиссер щелкнул пальцами и сцепил руки, опустив на них подбородок.
— Но ведь… но ведь это все лишь вопрос… — начал было Шеледон.
— Материнские платы сделаны из угля и клея, — мрачно ответил Клиссер. — Джемми просмотрел все коробочки с оставшимися у нас чипами, но их не хватит, чтобы восстановить хотя бы несколько мегов, и система не заработает. Даже часть системы. Она погибла. — Он безнадежно махнул рукой.
Повисло молчание, пока все, находившиеся в комнате, пытались осознать свою потерю.
— Что успели студенты… — начала было Бетани, но осеклась, когда Клиссер почти раздраженно замахал на нее. — Но ведь они успели хоть что-то сделать?
— Что-то, но отнюдь не столько, сколько нам надо, отнюдь не все, что надо было скопировать, лишь малую часть того, что нам необходимо.
— Послушай, Клиссер, — мягко сказала Бетани, — так все же — что мы реально потеряли?
Он резко поднял голову и зло посмотрел на нее.
— Реально? Да все!
Шеледон и Сидра воззрились на Бетани так, словно она спятила.
— Мы потеряли историю, которая, как мы уже видим не имеет ничего общего с нашей нынешней жизнью? — негромко спросила она. — Описания архаических устройств и процедур, которые не нужны на Перне, поскольку мы больше не живем в обществе развитой технологии? Разве ты не собирался от них избавиться, Клиссер? Ты же хотел приспособить обучение к нашим реальным нуждам, чтобы жить на этой планете! Я даже не представляю, сколько гигабайт хранимой информации было бесполезно! Теперь нам не надо волноваться насчет старого. — Она махнула рукой. — Мы можем двигаться вперед и не заниматься переводом бесполезных мелочей. Итак, я снова спрашиваю: что мы реально утратили?
Молчание затянулось, и Шеледон издал резкий смешок.
— А знаете, она, возможно, права! Мы разбивались в лепешку, копируя сведения, которые в любом случае на Перне не пригодятся. Особенно потому, — голос его стал жестче, — что никому на Земле нет до нас дела.
Сидра, моргнув, посмотрела на мужа.
— Ты опять о той капсуле старика Таббермана, отправленной домой?
Шеледон перешел в оборону:
— Ну, мы же знаем из…
— Из записей, — с недоброй усмешкой ответила Сидра, и Шеледон вспыхнул. — Мы знаем, что сообщение было послано без визы адмирала Бендена. А без подписи начальника колонии никто на Земле не обратил бы внимания на это сообщение. Если оно, конечно, дошло До Земли вообще.
— Мог бы кто-нибудь прилететь и хотя бы посмотреть, — сказал Шеледон.
— Ой, да хватит, Шел, — сказала Бетани, которую позабавила внезапная перемена в его настроении, поскольку он всегда высмеивал теорию «капсулы Таббермана». — Перн не так богат, чтобы заинтересовать кого бы то ни было.
— Так говорят драгоценные записи, но мне кажется, это была всего лишь попытка сохранить лицо. Наверное, они просто следили за нами, чтобы посмотреть, как у нас пойдут дела… Они чертовски разбогатели благодаря Шавианским колониям, что и послужило основной причиной Нахийской космической войны.
— Это было более трехсот лет назад, Шел, — сказала своим терпеливым учительским тоном Бетани.
— И совершенно неприменимо к нашим дням, — добавила Сидра. — Да, потеря компьютеров — несомненно, удар для нас, но бороться мы с этим не можем…
— Но информация! — проговорил Клиссер сквозь набежавшие на глаза слезы.
— Клиссер, милый, — наклонилась к нему Бетани, ласково поглаживая его по руке, — у нас все еще остались лучшие в мире компьютеры, — она постучала себя по лбу, — и они просто набиты информацией, ее даже больше, чем нам нужно.
— Но… но мы теперь не будем знать, как сохранять жизненно необходимую информацию! Например, как заранее предсказывать возвращение Алой Звезды.
— Придумаем что-нибудь, — сказала она мягко и успокаивающе, и отчаяние, охватившее Клиссера, стало утихать. Он даже вроде чуть развеселился. Но потом впал в еще более черную депрессию.
— Но мы не оправдали доверия, оказанного нам. Мы не сумели сохранить имеющиеся у нас данные…
— Чушь собачья! — резко сказал Шеледон, ударив кулаком по столу. — Мы заставили компьютеры работать за гранью возможного. Я достаточно много прочел в инструкциях, чтобы это понять. Каждый год, который они проработали сверх положенного им срока, — вообще чудо. И, как сказала Бетани, мы не все потеряли. Старинные штучки вышли из строя, как и многое другое. А теперь нам придется идти не легким путем, который предоставлял нам компьютер, а рыться в книгах. Книги! Их-то у нас горы.
Клиссер моргнул. Он покачал головой, словно отгоняя какую-то мысль.
— Мы все равно хотели отказаться от большинства старых сведений, — ласково сказала Бетани.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46