– заверил я ее.
– И умоляю – не надо больше в полях ничейные флаеры подбирать и ходить за разными дядьками, договорились?
– Опять начинаешь, ма…
– Не начинаю, Сережа. Я ведь за тебя волнуюсь!
– Ладно, – поморщился я. – Вообще подбирать ничего не буду. И от людей незнакомых буду отворачиваться – мало ли что!
– Иди уже, Сережа! – беззлобно закричала мама. – Не надо мне твоего нытья!
Я спустился вниз, забежал на кухню, чтобы взять кусок батона, и через просторную прихожую вышел во двор.
Воздух еще пах ночной прохладой, а на кустах смородины поблескивали капли росы. Солнце не успело подняться высоко, и его лучи пробивались через кроны деревьев, завораживая своей игрой.
Дорога к озеру пересекалась с небольшой трассой для наземного транспорта. Сейчас по этой дороге уже мало кто ездил. Через асфальтовое покрытие пробивалась трава, на растрескавшихся плитах спешили в разных направлениях ручейки муравьев. Идиллия, одним словом.
Я аккуратно перешагивал через суетливых насекомых, хотелось надеяться, что, пересекая старую трассу, я никого не раздавил. Вроде и мелочь – насекомое, но это ведь маленькая жизнь.
В то время я еще не подозревал, как круто потом изменятся мои взгляды.
Спустившись к пляжу, я разулся и пошел по прохладному песку босиком. В полнейшем безветрии озеро выглядело как зеркальное блюдо. Ни малейшей ряби на поверхности, и в прозрачной воде можно было углядеть как маленьких карасей, так и отражения склонившихся над озером деревьев, достаточно было лишь слегка менять фокус зрения.
Я зашел по колено в воду, бросил сандалии на берег и коротко свистнул. На другой стороне озера кусты примыкали к зеркальной глади вплотную. Там-то и жили водомеры.
Из кустов высунулась любопытная морда. Затем показались длинные суставчатые лапы. И вот наконец водомер вылез на поверхность озера, замер, чуть покачиваясь, и вперил в меня свои фасеточные глаза.
Несмотря на свой почти метровый размер, насекомое очень хорошо держалось на воде. В отличие от своих земных собратьев при движении оно развивало вокруг себя антигравитационное поле и поэтому не плавало, как другие крупные жуки, а передвигалось короткими прыжками, забавно расставляя усы в разные стороны.
Я продемонстрировал животному хлеб. Водомер повел усами и зачирикал. Из кустов показалась парочка его собратьев, и они втроем принялись наперегонки преодолевать разделявшее нас расстояние. Каждый раз, когда смотрю на эти гонки, улыбаюсь.
Я разломал половину батона на более мелкие кусочки и начал с силой забрасывать их в озеро. Творящееся на поверхности воды было трудно описать. Трое безумных, скачущих насекомых напоминали разгоряченных собак, отличие было лишь в том, что они носились туда-сюда по воде, а не по полю.
Когда-то я боялся водомеров, думал, что они могут наброситься на меня и покусать. Но оказалось, что, кроме булки, насекомые ничего из человеческой еды не приемлют, а уж самих людей тем более не едят.
Насмотревшись на баталии водомеров, я вышел на берег и направился к дороге. Решил зайти к Пашке – друг уже должен был проснуться.
Я пошел не коротким путем, проходящим около моего дома, а окружным – через поселок. Так и получится дольше, и мама не будет спрашивать, чего это я без Пашки гуляю. А что я ей смогу ответить? Что за грустил? Что боюсь взрослеть? Впрочем, мой страх не напрасен, ведь получить прокол в личном деле в семь лет – это совсем не шуточки. Да еще эти кошмары…
Я вошел в поселок и только тогда снова надел сандалии. Жара набирала силу. Шпиль антенны транспортной станции уже начинал подергиваться в нагретом воздухе. Прохожие выбирали для передвижения места, прикрытые от солнечного света стенами домов или деревьями. Немногочисленные люди, оседлавшие флаеры, старались не подниматься над землей высоко и тоже держались в тени.
С холма, куда вывела меня дорога, открывался прекрасный вид на наш поселок. Видно было и мой дом из бежевого пластика. Не сказать, чтобы он был каким-то особенным. Сейчас они все почти одинаковые. Дом Пашки – светло-зеленый, с широкой верандой – стоял сразу за моим, а за ним возвышался еще один. Хозяева оттуда уже съехали, и дом постепенно приходил в запустение. Я как раз должен был проходить мимо него, чтобы попасть на участок моего друга.
Уже издалека мне показалось, что в заброшенном здании кто-то есть. Когда я подошел ближе, то увидел небольшой частный грузолет с откинутым верхом. Летающая машина стояла рядом со стеной, и было понятно, что дом либо обворовывают, что в наше время случается нечасто, либо у нас теперь будут новые соседи.
Как только я подумал об этом, неработающую автоматическую дверь открыл изнутри высокий смуглый мужчина. «Уроженец Марса», – догадался я. Мужчина улыбнулся мне и поманил рукой. Я поборол в себе робость и подошел.
– День добрый! – марсианин улыбнулся еще шире, показывая при этом белоснежные зубы.
– Здравствуйте.
– Похоже, мы теперь соседи?
Я кивнул.
– Давай знакомиться, что ли? Меня зовут Владимир.
– Сережа, – представился я.
– Очень приятно! – Владимир с душой пожал мою маленькую руку. – Ты в каком доме живешь?
Я показал.
– Ясно. Значит, действительно соседи. Ближайшие! А здесь что за люди обитают? – марсианин показал на Пашкин дом.
Я задумался. Действительно, что это за люди: Пашка и его тетка?
– Нормальные люди, – я наморщил лоб. – Паша – мой друг – и тетя Вера.
– Хм, – Владимир поскреб подбородок. – А вообще как обстановка? Есть хулиганы? Детей тут обижают, нет?
– Да никто вроде и не обижает, – совсем стушевался я.
Если не считать того странного случая несколько лет назад, когда меня чуть не зарезал какой-то маньяк, район у нас был достаточно спокойный.
Имелась тут, правда, компания, где заводилой являлся некий Стас. Эти ребята то и дело переходили нам с Пашкой дорогу. Сами они были на несколько лет старше и учились в другой школе – этим и пользовались. Постоянно отбирали у нас еду или ценные вещи. Последний раз пришлось отдать им маркер, пишущий светящейся краской…
– Понятно! – марсианин усмехнулся.
Все-таки Владимир был чересчур жизнерадостным, а разговор с ним у меня как-то не клеился.
– Пора мне, – выдавил я и выразительно посмотрел на дорогу к Пашкиному дому.
– Ладно, – марсианин проводил меня до забора. – Заходи как-нибудь – чаем напою, с дочкой и женой познакомлю.
– Хорошо. До свидания.
– Бывай, Серега! – Владимир шутливо козырнул мне.
Я готов уже был пойти дальше, когда из дома вышла девочка – примерно моего возраста, невысокая, со смуглой кожей и длинными черными волосами. В незамысловатом сарафанчике она казалась очень хрупкой, будто фаянсовая статуэтка, а не живой человек. Но больше всего меня поразила не фигура девочки – я просто потонул в омутах ее карих глаз. Девочка улыбнулась и… скрылась в дверном проеме.
А я все стоял и молча смотрел на то место, где растаяла передо мной хрупкая фигурка.
– С тобой все в порядке, сосед? – Владимир настороженно смотрел на меня.
Я через силу кивнул.
– Д-да. Все нормально. – Мне на секунду показалось, что я разучился говорить.
Владимир проследил за моим взглядом и потер висок.
– Там, наверное, дочка моя – Наташа – пробегала.
– Наверно, – подтвердил я, а в голове заиграла музыка. Наташа…
На ватных ногах я пошел по направлению к дому Пашки. Наташа! Жизнь словно перевернулась. В моем тихом мироздании пронеслось торнадо. Совершенно неожиданно в груди начал ощущаться до этого совсем невесомый комочек сердца. Комочек этот стучал невпопад.
На часах было почти двенадцать, когда я позвонил в Пашкину дверь. Приятель открыл мне спустя полминуты. Он стоял с набитым ртом и, невнятно поздоровавшись, жестом пригласил войти. Мы прошли на кухню. Пашка махнул на визор. Я плюхнулся в кресло и стал вникать в суть мелькающих в матрице кадров.
Речь в программе велась об обнаружении черной дыры неподалеку от оживленной космической трассы «Земля – Фомальгаут-8». В системе Фомальгаута один из кораблей президентского эскорта угодил в расставленную мирозданием гравитационную ловушку, подпространственный двигатель вырубился, и звездолет засосало в черную дыру.
Надо мной и Пашкой смеялись одноклассники – по их мнению, мы слишком уж увлекались космосом и звездами. Пашкина тетя говорила, что мы выучили теорию относительности еще до того, как научились ходить. Но я не видел ничего странного в нашем увлечении. По-моему, это лучше, чем смотреть сериалы по визору. А ведь именно так тетя Вера проводила большую часть свободного времени.
Мы старались следить за новостями, связанными с наукой и освоением космоса, и поэтому ничего особенного в истории с кораблем и черной дырой я не увидел. Ну, попал звездолет в гравитационные сети, ну, ушел под горизонт событий – что такого?
Несколько лет назад, как мне помнилось, проводили исследования черной дыры в секторе 12-546. Хотя я могу и ошибаться в цифрах, на них у меня всегда была плохая память. Этот район также назывался созвездием Орла. Пара научных кораблей оказалась затянута в дыру при достаточно странных обстоятельствах. Эти космолеты так и не смогли спасти.
Я отвернулся от матрицы визора.
– Пашка, чего тут особенного? Что ты так туда смотришь?
Мой друг все еще жевал и поэтому ответил не сразу.
– Дыра искусственного происхождения. Маленькая масса. Непонятно как образовалась. Ее и нашли поэтому слишком поздно. Искривление света слабое.
Пашка словно плевался предложениями. Впрочем, так он рассказывал почти всегда: без описаний, игры слов – рубил просто и прямо.
– И что думаешь? Инопланетяне? – не удержался я от вопроса.
Приятель опять набрал полный рот, на этот раз не пищи, а компота.
– Здесь летали много раз. Ничего не обнаруживали. И вот – на тебе! Огромная масса. Черная дыра! Странно все это…
– Разве эти дыры двигаться не могут?
– Могут, вообще-то. Не знаю. Что-то тут нечисто. Просто чувствую. Может, это и не дыра. Может, это зеркальное вещество.
– Чего? – Я не переставал удивляться ходу Пашкиных мыслей. – Какое вещество?
– Не слышал? Есть обычное вещество. И есть зеркальное. Обычное – это наше. Зеркальное – не наше. Его нельзя обнаружить. Оно только гравитацией с нашим миром и связано.
– Ну и что? – не понял я.
– А то, что может это зеркальная звезда просто.
– И она движется? В чем разница-то? Зеркальная – незеркальная…
– Всего двадцать пять световых лет. До туда! А если она к нам прилетит?
– Все равно не понимаю я этой твоей теории.
– Ладно, – сдался Пашка. – Я сам плохо понял.
– Но ты считаешь, что это не люди?
– Может, и не люди. А может, и мы. Могли так, но позабыли…
Я засмеялся, иногда Пашка отколет – так отколет.
– Ты чего, серьезно думаешь, что это мы?
– Не мы с тобой, а мы – в смысле человечества! – ответил друг.
Я поразмыслил немного, вырубил визор дистанционкой и решил перевести разговор на другую тему. Весьма волнующую меня.
– А я сейчас с соседями нашими новыми познакомился!
Пашка вяло кивнул.
– Эти, что ли? С Марса?
– Да! – оживленно ответил я. – Как думаешь – хорошие люди?
Приятель скривил лицо, похоже, между зубов у него застряла косточка из компота.
– Вроде ничего. Девчонка только мерзкая. Темная. Худющая…
– Наташей зовут! – не к месту вставил я.
– Знаю. Слышал. Ее так отец подзывал. – Пашка совершенно не заинтересовался моей новостью, да и не новость это для него была.
Я смешался. Вот дела! Такое ангельское создание, а другу моему не нравится. Ну и ладно!
Тем не менее настроение снова упало. Опять нахлынули мысли о взрослой жизни, о завтрашнем тринадцатилетии …
– Чего делать-то будем? – спросил я. – Погода хорошая, может, на космодром сгоняем?
Мы частенько летали до Воронежского космодрома – смотрели, как уходят в небо пассажирские планетолеты и челноки, жадно впивались глазами в экзотические названия планет на электронном табло…
Было что-то такое во всем этом. Словно с каждым взлетевшим кораблем поднималась в космос и маленькая частичка нас самих. Словно наша родина была там – в вышине. А мечта о космосе тонко переплеталась с какой-то древней общечеловеческой ностальгией.
– О! – Пашка встрепенулся. – Тетя Вера мне оставила кредиты. На следующую неделю. Пойдем в поселок! Повеселимся!
Я сегодня все-таки увидел того самого Пашку – веселого и беззаботного мальчишку, каким привык его наблюдать всегда. Наверное, на него странно подействовало то сообщение по визору. Хотя что в нем интересного?
Мы покинули Пашкин дом лишь спустя несколько минут – приятелю потребовалось время, чтобы отыскать под кроватью карточку личного дела. К поселку направились тем же путем, каким совсем недавно шел я. Обогнули изгородь, свернули направо и оказались на дороге почти перед домом Наташи. Теперь это ведь был ее дом. Кого же еще? Не Владимира же?
Я чуть себе шею не свернул, пытаясь разглядеть за пластиковыми окнами впечатавшееся в память личико.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61