Прежде чем Маккой успел ответить, тусклые лампы аварийного освещения, так же как и фонарик Спока, потухли, и десантники оказались в кромешной темноте.
Глава 5
Система коммуникаций на "Энтерпрайзе" была настроена на постоянную связь с исследовательской группой, и Кирк позволил себе расслабиться. Он откинулся в своем кресле и потихоньку вздохнул – командир не хотел, чтобы кто-нибудь рядом с ним заметил его волнение. Да, командир Кирк волновался за судьбу десантников, его беспокоили неясные предчувствия, ему было даже почему-то немного страшно, но он не имел права демонстрировать свою слабость подчиненным.
Его тренированный разум протестовал против всяких-предчувствий, не подкрепленных холодной бесстрастной информацией, капитанская воля загоняла мерзкую ледышку страха в самый уголок сознания, но полностью изжить ее не могла. Кирк чувствовал, что где-то, быть может, совсем близко, находится нечто, какая-то неведомая злая сила, которая только ждет удобного момента, чтобы наброситься, подмять под себя, проглотить, уничтожить... Подобное ощущение Кирк уже испытывал – ребенком, в такой далекой теперь Айове, когда, сидя на заднем крыльце родительского дома в душный жаркий летний полдень, он увидел, как на горизонте громоздятся со зловещей неторопливостью черные грозовые тучи, как, наваливаясь друг на друга, они становятся все больше и все ближе, как мерцают молнии, и обвально, словно предвещая конец света, грохочет гром... Точно такое же чувство неотвратимости надвигающегося зла, с которым не совладать, возникло сейчас у Кирка. Но ведь теперь-то он не слабый ребенок, а командир могучего космического корабля!.. Кирк прекрасно это понимал и все равно боялся. Боялся – и злился на себя за это...
Вдобавок Кирк только что переговорил со Споком. Все было в порядке.
Так какого черта?.. Нет, все равно что-то не то...
Указательным пальцем Кирк задумчиво водил вокруг кнопки вызова на пульте. Глаза командира были открыты, но сейчас он ничего не видел вокруг, полностью погрузившись в себя и прислушиваясь к тому, что обычно называют "шестым чувством" и чему командир за долгие годы нелегкой службы в Звездном Флоте привык доверять.
Снова и снова Кирк пытался понять, что же его так мучило?
Сканирование чужой станции показало, что признаков жизни на ее борту нет; при всей своей противной внешности она вряд ли представляет опасность для кого-либо, кроме как для эстетических концепций доктора Маккоя. Кроме того, приборы указывают на отсутствие каких бы то ни было кораблей поблизости от "Энтерпрайза" хотя, с другой стороны, как раз вот этой информации и нельзя доверять. Вполне можно было представить себе хорошо замаскированный, не видимый для локаторов "Энтерпрайза" корабль, который болтается себе где-нибудь неподалеку и ждет, паршивец этакий, когда можно будет улучить минутку, дабы нанести разящий удар... А старый Кирк, стало быть, развесил уши и пускает слюни, борясь со всякими там предчувствиями...
Командир невесело усмехнулся. Если дело обстоит именно так, то грош цена командирскому хваленому аналитическому уму, и старому костоправу Маккою давно пора запереть старого пердуна-начальника в Дом инвалидов Звездного Флота, а ключ выбросить подальше...
Раздумья эти немного отвлекли командира от мрачных мыслей. Если он сохранил остатки чувства юмора, значит, еще не все потеряно... Ладно, не будем излишне нервничать.
Кроме того, продолжал успокаивать себя Кирк, если даже на борту этой самой "Релты" и случится что-нибудь с Десантниками, то у Скотта хватит знаний, ума и сноровки вытащить их оттуда, а потом увести "Энтерпрайз" из опасной зоны.
Итак, все хорошо. Даже очень хорошо. И все же что-то не в порядке...
Кирк еще раз вздохнул. Он был капитаном достаточно давно и знал, что эти самые предчувствия частенько оправдываются. Стало быть, и нынче его корабль имеет все шансы влипнуть в хорошенькую историю...
Он резко поднялся со своего места, одернул мундир.
– Ладно, – сказал он притворновесело, – если уж им там настолько интересно, что они могут обойтись без своего командира, то и я не буду торчать тут зазря. – Он ослепительно улыбнулся темнокожей красавице, сидевшей за пультом. – Пойду разомнусь, поиграю в райзэвей... Если что, немедленно свяжитесь со мной.
Она улыбнулась, пожалуй, поослепительнее командира.
– Обязательно, сэр...
Кирк слегка покраснел и громко сказал:
– Капитан-лейтенант Зулу, остаетесь за старшего!
– Есть, сэр! – долговязый пилот выбрался из-за своего места за пультом и взгромоздился на командирское кресло.
Кирк вошел в турболифт и поехал на седьмую палубу. "Настало время, думал он, – проучить этого выскочку-костоправа. Слишком часто тот стал позволять себе выигрывать у командира в его любимый райзэвей. К возвращению Маккоя надо будет подготовить сюрприз..."
Турболифт замедлил ход и остановился. Двери распахнулись, и Кирк вышел наружу, направившись к спортзалу.
Для такого человека, каким был командир Кирк, оставаться на борту своего корабля в тот момент, когда другие высаживаются на чужую космостанцию, где их, скорее всего, ожидают всевозможные приключения и опасности, было просто выше всяких сил. Деятельная натура Кирка активно протестовала против такого положения вещей.
Командир прекрасно помнил фамилию адмирала, подписавшего приснопамятный меморандум, согласно которому капитанам кораблей не рекомендовалось, если не сказать – приказывалось, или строго запрещалось входить в состав исследовательских групп. Этого адмирала-указчика Кирк прекрасно знал; тот был его давним другом, и поэтому сейчас командир "Энтерпрайза" чувствовал, что его предали...
Когда ему стало известно о содержании меморандума, то он лишь усмехнулся про себя и решил просто наплевать на всякие там бумажки – по крайней мере до тех пор, пока кто-нибудь не ткнет их ему прямо в нос. Ну что ж, дождался – ткнули. Причем не кто-то посторонний, а еще один старый друг – Маккой. Эх...
Кирк поймал себя на том, что он жутко завидует Маккою, Споку и всем остальным – тем, кто в данную минуту находится на ромуланской станции. Как бы ему самому хотелось сейчас туда попасть!
Отягощенный подобными мыслями, Кирк подошел к дверям спортзала, которые при его приближении широко распахнулись. Он вошел в зал.
Помещение оказалось почти пустым – только двое офицеров прыгали и кувыркались на матах в дальнем углу. Кирк, не останавливаясь, прошел через первый зал, миновал другой, где народу было побольше, и открыл дверь в раздевалку. Там он переоделся в белый облегающий костюм для игры в райзэвей, надел маску, опустил на глаза защитные очки, взял из шкафчика ракетку и вышел вон.
Зал номер девять был свободен. Кирк вошел, зажег оранжевую лампочку над дверью, нажатием кнопки затемнил стекла в перегородке, отделяющей помещение от остальных: он не хотел, чтобы кто-нибудь наблюдал за ним в тот момент, когда он будет отрабатывать новые приемчики, долженствующие поразить доктора Маккоя по возвращении последнего из опасного поиска.
Костоправ стал чересчур задаваться после того, как несколько раз подряд обыграл командира. Ничего-ничего, придет время для реванша!
Лицо Кирка озарила плотоядная ухмылка, и он рьяно принялся за дело: отключив искусственную гравитацию в комнате, он оттолкнулся от пола и повис в воздухе, медленно перемещаясь в пространстве под потолком; затем схватился рукой за один из поручней, расположенных лесенкой снизу доверху, и замер в относительной неподвижности.
Правила игры в райзэвей были сравнительно просты – не то что всякие карточные сложности, которым командира пытался обучать Маккой. Райзэвей смахивал на помесь гандбола и крикета, однако игра требовала не только хороших физических кондиций, но и безупречной шахматной логики. "Мячом" служила разноцветная сфера, каждый цветовой оттенок которой обозначал определенное количество очков. Нужно было ударить по мячу так, чтобы попасть им в специальный штырь необходимым пятнышком и набрать наибольшее количество очков. Сложность состояла в том, что в это время игрок должен был особым образом взбираться по лесенке на стене, и если он делал это неправильно, компьютер насчитывал ему штрафные очки, а право подачи переходило к сопернику.
Кирк влюбился в эту игру с первого взгляда. Он приучил к ней и Маккоя – на свою голову, что называется. Раньше-то командир играючи разделывался с доктором, а нынче... Нынче уже возомнивший о себе невесть что лекаришка нанес Кирку, почившему было на лаврах, несколько сокрушительных поражений подряд. Бравый хозяин "Энтерпрайза" был здорово задет за живое и теперь собирался не только вполне освоить тот самый сокрушительный смэш, которым побивал его неугомонный доктор, но и довести до ума неберущийся кросс и стопудовый бэк-хенд, с помощью которых можно было бы твердо надеяться на победу.
– Начинаю игру, – объявил Кирк и инстинктивно пригнулся, когда компьютер пульнул разноцветным шариком точнехонько над его макушкой.
Командир откровенно прозевал его.
– Начинаю с первого уровня, – поспешно поправился он, и следующая подача была сделана с явно меньшей скоростью.
Следующие полчаса Кирк работал не покладая рук, взмок от пота, но был весьма собой доволен. Удары его были просто безупречны, обратный кросс он отработал выше всяких похвал, а замечательный укороченный удар, которым он завершил партию, был таков, что ему могли бы позавидовать и Степан Игоров, и Петруччо Сапрассини – лучшие игроки прошлого столетия, неоднократные обладатели Кубка Галактики.
Лихо отбив компьютерный драйв, Кирк приготовился было убить мяч лихим драйвом, подобно тому, как это делал знаменитый Эухенио Кайфель, но тут вдруг неожиданно отключился антиграв, и командир весьма чувствительно приложился носок к полу. Впечатление оказалось выше среднего, и Кирк высказал свое отношение к офицерам, допустившим подобное безобразие, а также к их ближайшим родственникам с помощью отборного мата. Кряхтя, он кое-как поднялся с пола; ощупав себя, убедился, что руки-ноги, а также ребра целы.
Помотав из стороны в сторону головой, он с трудом разогнал туманную муть перед глазами. Окончательно придя в себя, Кирк, как мог, быстро выскочил из зала.
В других залах, к его легкому удивлению, никого уже не было. Ощутив смутное беспокойство, Кирк вошел в раздевалку и включил интерком.
– Скотти, здесь Кирк. Ответь, пожалуйста.
– Здесь Скотт. Слушаю, командир.
– Скотти, тут вот какое дело, – заговорил Кирк, осторожно потрогав распухший нос. – В девятой спорткомнате отчего-то выключился антиграв. С чего бы это, не подскажешь?
– А с вами-то все в порядке, сэр? – участливо осведомился инженер.
– Со мной все нормально, а вот попроси-ка ты, любезный, своих инженеров посмотреть, что там и как с этим чертовым механизмом. В следующий раз все может закончиться не так хорошо.
– Так точно, сэр. Я распоряжусь немедленно, а заодно предупрежу команду, чтобы были аккуратнее в спортзале.
– Отлично. Я надеюсь на тебя, Скотти. Конец связи.
Кирк выключил интерком, с трудом разогнул поясницу и, кряхтя, стал переодеваться. Покрутившись перед зеркалом, он обнаружил несколько порядочных синяков на боках и плечах. Закряхтев пуще прежнего, Крик направился в душевую. Через несколько минут он уже с немного болезненной миной на лице направлялся к турболифту.
Возле лифта он обнаружил девушку-офицера, с озадаченным видом тыкавшую кнопку кабины.
– Проблемы, лейтенант? – вежливо осведомился Кирк.
Девица сначала хотела было презрительно фыркнуть, но, углядев, кто перед ней находится, предпочла стать по стойке "смирно". Командир жестом остановил ее.
– Так в чем же дело, дорогуша? – спросил он по-отечески.
– Турболифт, сэр. Он не отвечает на вызов, сэр!
– Ага, – нахмурил брови Кирк, ощутив смутное беспокойство. Забавно...
Он попытался сам вызвать лифт, но безуспешно.
– Что, черт возьми, происходит? – пробормотал он озадаченно. Потом решительно ткнул пальцем кнопку интеркома.
– Компьютер! – гаркнул он громким голосом.
– Здесь, сэр, – ответил моментально безжизненный машинный тенор.
– Хлев на палубе! – объявил Кирк. – Турбо-лифт не ездит!
– Неправда, – ответил компьютер бесстрастно. – Лифт в порядке. Должен ездить. Командир обалдело глянул на девушку.
– Он что, белены объелся? И еще с начальником спорит! – еле сдерживаясь, проговорил Кирк.
Вымещая злобу на кнопке вызова лифта, он грубо шарахнул по ней кулаком, и дверь кабины услужливо распахнулась. Кирк гордо расправил плечи.
– Вот что значит слово командира! – поучающе объяснил он девушке.
Та вежливо улыбнулась, невольно посмотрев на внушительный кулак начальника.
– Проходите, лейтенант, – галантно предложил Кирк, указывая на кабину.
– Благодарю вас, сэр, – она улыбнулась ему так, что Кирк понял: быть ей когда-нибудь особой, приближенной к начальству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31