Поэтому я действительно недоумевала почему нахожусь в каком-то Храме, вместо прекрасных и тихих чертогов Аида.
— О, я знаю об этом договоре. И знаю как скрупулезно этот сухарь выполняет Правила.
Сказано это было с таким чувством собственного превосходства и презрения, что я невольно заинтересовалась тем, что действительно произошло между этими двумя.
— А вы не следуете Правилам?
— Ну, дорогая, я же женщина. И как у всякой женщины у меня есть свои маленькие… капризы. И ты — мой очередной каприз.
Я поморщилась. Только этого мне еще не хватало — быть игрушкой в руках капризной богини. Я уже собралась высказать по этому поводу свое резко отрицательное мнение, когда внезапно осознала, что если есть каприз, по которому я еще жива, то должен быть и небольшой каприз, по которому я смогу вернуться обратно.
— Ладно. Каприз, так каприз. Что ты хочешь от меня? Ведь должна же быть какая-то причина.
Я вновь оглянулась на Ямамото. Он по-прежнему мерцал, что не внушало веры на скорое изменение состояния.
— Что я хочу от тебя? О, совсем немного. Я хочу, чтобы ты прошла мои испытания. Если ты действительно Дитя, то ты сможешь это сделать.
По спине пробежал холодок. Нервно сглотнув, я вдруг усомнилась в том, что я действительно Дитя.
— А если я не смогу? Что тогда?
— Тогда ты умрешь, как и все другие, кто пытался. И я отдам тебя Аиду. И ты никогда не выйдешь из Тартара.
Я вновь оглянулась на Ямамото. Потом потянулась за спину, чтобы проверить наличие меча и вспомнила, что он сломан. Ругнувшись нехорошим словом, я потянулась к поясу, в который соединила все свои браслеты. К счастью тот был на месте.
— Объясни мне правила.
Вновь раздался серебристый смех и прямо передо мной появилась девушка. Платиновые волосы крупными локонами спускались до середины икр, бледно голубые глаза сверкали как кристаллы льда, розовые губ растягивались в легкой улыбке, обнажая жемчужные зубы. Волосы на голове придерживала легкая диадема из серебряной проволоки, белое платья скромно облегала фигуру наталкивая на мысли о тургеневских девушках. Она была ослепительно красива. Так красива, как ледяная скульптура, сверкающая на солнце.
— Правила просты. Ты оставляешь здесь свой пояс и другие магические артефакты и идешь в тот коридор. Если дойдешь до конца, то ты победила.
Я взглянула туда, куда она указала своими белоснежным аристократичным пальцем и увидела, как на стене проявляется дверь.
— Ямамото я тоже должна буду оставить?
Как я ни старалась, скрыть свое настроение, недовольные нотки в голосе все же появились.
— Да. Твои вещи будут ждать тебя у выхода.
Подавив тяжелый вздох, я стала снимать с себя пояс, небольшое кольцо, усиливавшее концентрацию хозяина, напульсник с камнем Ямамото. Попутно я избавилась от пустых ножен и разодранной куртки. Хотелась снять и остальную одежду, так как она вся была заляпана потом и кровью, но голышом ходить по Храму? Я конечно почти без комплексов, но не настолько без тормозов.
Внезапно вспомнились все друзья. С отчетливо ясностью я вновь увидела то, что запечатлел мозг перед тем, как выбыть из схватки. А видела я взбешенного Артура, ворвавшегося в комнату с двумя Отступниками, повисшими у него на шее. Спеша мне на помощь, он совсем забыл о своей безопасности. Как он там? Как все они? Кто еще погиб?
На глаза навернулись слезы, которые я тут же утерла тыльной стороной ладони. Достав из-под рубашки кулон Стражницы, я не стала его снимать, а вновь вернула назад.
— Жди, Арт, жди. Верь, я скоро вернусь…
Я проговорила это едва слышно, шепотом. Просто для того, чтобы произнести эти слова. И все же я надеялась, что он чувствует то, что я жива. И я верила в то, что он меня дождется.
— А вы можете мне ответить на один мой вопрос?
Она холодно улыбнулась.
— Что произошло после того, как Моргана кинула в тебя камнем Смерти? Да ничего особенного. Она использовала амулет Катара, что выбраться с Земли и вернулась на главную базу своего Клана. Артур в благородной ярости поубивал еще многих Отступников, потом приказал раненых взять в плен, чтобы допросить на счет твоего местопребывания. Из твоих друзей никто кроме Вала сегодня больше не погиб. Сейчас ночь, все в академии, пленные в камерах пыток, но пока не горят желанием делиться информацией.
Я облегченно перевела дух. Хорошо, что после моего исчезновения никто не погиб, хотя Вал… Трудно принять его смерть.
Встряхнув головой, я усилием воли отогнала от себя видения гибели своих друзей. Дав зарок почтить их память сразу после того, как выберусь и удостоверись, что остальные живы.
— Я готова.
— Тогда иди.
Я брела по просторному коридору, вслушиваясь в эхо собственных шагов. Мерных как падение капель в клепсидре. Клепсидре, отсчитывающей последние мгновения мои жизни.
— Аля, не вешай нос, мы выберемся отсюда. Блин, это ж до какой ручки надо было дойти, чтобы с самой собой разговаривать. Ладно, не дрейфь, старушка, выберемся, подлечимся в психушке, а Арти нам будет апельсинчики таскать…
Я чувствовала, как разум покидает меня от сосущего ощущения одиночества. Я забыла как это быть совершенно одной. С тех пор, как я стала Магом, у меня был Арт. Потом появились Ления и Вал. Эти двое всегда были со мной, даже когда я их не видела. Даже когда мы были далеко. Их сознание было единым с моим. Я всегда слышала легкий, ненавязчивый шепоток, который мешал мне чувствовать себя одинокой. Но Вал погиб, а Лению я почему-то больше не ощущала.
— Ты боишься, Дитя?
Нет, определенно этот голос я бы не хотела слышать никогда. И ни при каких условиях.
— Нет. Просто немного нервничаю.
А даже если бы я и боялась, я бы все равно не призналась. Особенно самой себе. Еще слишком слаба для этого.
— Нет, ты боишься. Я чувствую твой страх. И я чувствую твое желание, чтобы друзья оказались рядом. Ты привыкла, что они умирают вместо тебя, даруя тебе возможность беспечно жить дальше.
Она рассмеялась тем своим серебристым смехом, который начал меня жутко раздражать. Уже открыв рот, для того, чтобы возразить, я поняла насколько она права. Я действительно позволяла своим друзьям умереть вместо себя. Я могла предотвратить эти смерти. Гуттер, Вигдис, Гиниева, Вал, Маня, Корк, мама, бабушка — они все были бы сейчас живы, если бы я сделала хоть что-то для их спасения, но я не сделала ничего. Абсолютно ничего.
Поддавшись своим мрачным размышлениям, я не заметила, как привычный вид бесконечного коридора исчез, уступив место прекрасному пейзажу. Огромный луг с зеленой травой мне до пояса, веселый журчащий ручей, небо с кудрявыми белыми облаками, яркое солнце. Идиллия.
— Тебе здесь нравится, Альтера?
Я обернулась и увидела Юлиана. От неожиданности, я вздрогнула, но сразу же бросилась ему на шею.
— Юлиан, как ты здесь оказался? Что ты здесь делаешь? Я так рада тебя видеть!
С неожиданной силой он отшвырнул меня. Больно ударившись пятой точкой, я подняла на него свой вопрошающий взгляд.
— Вот только не надо прикидываться, что ты не понимаешь, что происходит! Ты все прекрасно понимаешь! Ты предала меня, обманула меня! Ты использовала меня! Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!
Его голос сорвался на крик. Неожиданно, Юлиан выкинул правую руку вперед. Только заложенные на тренировках с Артом в меня инстинкты спасли мне жизнь. Я увернулась от струи огня, которую он выпустил в то место, где я сидела мгновение назад. Но полностью избежать опасности все же не удалось. Левый рукав рубашки затлел. Я вскрикнула от неожиданной боли сразу в двух местах — на левой руке и в области живота. Откатившись на некоторое расстояние, я с опозданием поняла, что Юлиан просто-напросто пнул меня в живот.
— Юлиан, что я тебе сделала?
— Ты, заманила меня в ловушку! Ты решила отдать меня Айсдрегу, чтобы спасти свою жалкую жизнь! Но я не дурак!
Он вновь занес руку для магической атаки.
— Стет!
Я выкрикнула это автоматически, вскинув руки в инстинктивном жесте защиты головы. И когда удар не состоялся, я открыла крепко зажмуренные глаза. Оказалось, что Юлиан не только связан по рукам и ногам, но и со скотчем на рту.
Даже не отдышавшись, я кинулась к нему и сорвала этот скотч, хотя при этом сильно рисковала.
— Юлиан, ты понимаешь, что ты говоришь? Отдать тебя Айсдрегу? Чтобы спасти свою жизнь? Ты же знаешь, что я скорей сама с ним сражусь с надеждой одержать победу, чем отдам ему кого-то из своих друзей. Пожалуйста, верь мне! Верь!
Я кричала и плакала одновременно. Вся рука горела как в огне. Я не понимала, почему регенерация, к которой я так привыкла, не действует. При этом я еще старательно перепиливала веревки ножом, обнаруженным у Юлиана в кармане.
— А вот и ты Дитя? Я вижу, ты уже доставила мою жертву. Что ж иди.
На секунду подняв глаза, я увидела громаднейшего голубого дракона. Не могу отрицать того, что внешне он был прекрасен, но красота эта была пугающей и подавляющей. Я застыла, ослепленная его величием.
И тут веревка лопнула. Освободившийся Юлиан выхватил у меня нож и попытался ударить. Чудом увернувшись, я все же почувствовала нарастающий жар на правом боку.
— Сам иди. И подальше. Юлиан, беги, я прикрою.
Кажется сын Ледяного Дракона немного растерялся, но ногой придав ему ногой ускорение в нужном направлении, я повернулась лицом к лицу со своим врагом. Перед глазами стояли лица и морды погибших друзей, членов семьи, просто знакомых.
— Я буду драться с тобой Айсдрег. Драться за своих друзей. Никто из них больше не заплатит своей жизнью за мою. Я сама хозяйка своей судьбе и должна сама за все платить. Я вызываю тебя на бой, Айсдрег, Сумасшедший Бог.
Я даже рыпнуться не успела, как он ударил меня своим хвостом. Рубашку разодрало в клочья, на животе, к порезу, оставленному Юлианом, добавилось еще несколько глубоких царапин. Пролетев метра два, я ударилась о землю и еще некоторое время катилась по инерции.
Боль была адская, в голове звенело, перед глазами стояла кровавая пелена, во рту четко обозначился привкус крови. Хотелось просто лежать и не двигать, ожидая смерти, но я заставила себя подняться. Не скажу, что это было легко. Наоборот, казалось я в одиночку пытаюсь сдвинуть с места танк.
— Ты едва стоишь на ногах, Дитя. Стоит ли драться из-за каких-то придурков, которых ты называешь друзьями.
Сплюнув кровавую слюну, я прямо взглянула ему в глаза.
— Стоит. Только ради них и стоит драться. Только дружба и любовь стоят того, чтобы за них умереть. И ничто больше.
Окружающая реальность неожиданно начала блекнуть. Трава, дракон, небо и облака — все это как будто рассыпалось на пиксели в плохой компьютерной игрушке. Ошалело озираясь, я прижала покалеченную руку к животу, ища опасность.
— Хороший ответ. Достойный. Ты идешь дальше, Дитя, или уже сдаешься? Продолжишь борьбу или уже хочешь на покой?
Я запоздало поняла, что вся эта ситуация была разыграна. Но я не отличала вымысла от реальности. Не было чувства нереальности происходящего. Даже совсем наоборот.
— Я готова продолжить борьбу, только я не понимаю как. Если все это было только в моей голове, то почему я ранена в реальности? И почему раны не заживают?
Вновь раздался серебристый смех, от которого мне уже хотелось лезть на стену.
— Это реальность, но не твоя. Это был один из вариантов развития событий. А раны не заживают потому, что в моем храме ты застряла в промежутке между двумя секундами. В обычном же мири жизнь идет своим чередом. Ступай дальше, впереди еще много интересного.
Признаюсь, я с трудом сдержала рык отчаянной ярости.
Глава 20
…Я недругов смертью своей не утешу, чтоб в лживых слезах захлебнуться могли.
Не вбит еще крюк, на котором повешусь.
Не скован. Не вырыт рудой из земли.
Я встану над жизнью бездонной своею, над страхом ее, над железной тоскою…
Я знаю о многом. Я помню. Я смею.
Я тоже чего-нибудь страшного стою…
Ольга Берггольц
Я продвигалась медленно. Очень медленно. Я не знала сколько прошло времени, но чувствовала, что еще немного и окончательно сойду с ума. Все чаще я стала разговаривать сама с собой, даже не осознавая этого. Желудок, который долго рычал от голода, теперь заткнулся. Зверски хотелось пить. Многочисленные раны переставали кровоточить через несколько часов после схваток, затягивались и начинали жутко чесаться.
— Держись, Аля. Мы выберемся. Мы обязательно выберемся. Мы столько прошли. Мы спасли Юлиана от разъяренного папаши. Мы утащили Мэрлина прямо с дыбы Инквизиции, мы остановили Пириона Захватчика, женив его на Ланите… мы с тобой столько всего сделали, что сдаться сейчас будет просто преступлением.
Я брела, спотыкаясь, не чувствуя ног, не чувствуя почти ничего, часто падая, но продолжая двигаться вперед. Иногда я просто ползла, не в силах встать на ноги, но упираясь даже зубами. Мной овладела лишь одна идея — идти вперед. Не сдаваться.
Вновь упав, я почувствовала, как мир снова меняется. Я оказалась в просторной комнате с безвкусным интерьером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
— О, я знаю об этом договоре. И знаю как скрупулезно этот сухарь выполняет Правила.
Сказано это было с таким чувством собственного превосходства и презрения, что я невольно заинтересовалась тем, что действительно произошло между этими двумя.
— А вы не следуете Правилам?
— Ну, дорогая, я же женщина. И как у всякой женщины у меня есть свои маленькие… капризы. И ты — мой очередной каприз.
Я поморщилась. Только этого мне еще не хватало — быть игрушкой в руках капризной богини. Я уже собралась высказать по этому поводу свое резко отрицательное мнение, когда внезапно осознала, что если есть каприз, по которому я еще жива, то должен быть и небольшой каприз, по которому я смогу вернуться обратно.
— Ладно. Каприз, так каприз. Что ты хочешь от меня? Ведь должна же быть какая-то причина.
Я вновь оглянулась на Ямамото. Он по-прежнему мерцал, что не внушало веры на скорое изменение состояния.
— Что я хочу от тебя? О, совсем немного. Я хочу, чтобы ты прошла мои испытания. Если ты действительно Дитя, то ты сможешь это сделать.
По спине пробежал холодок. Нервно сглотнув, я вдруг усомнилась в том, что я действительно Дитя.
— А если я не смогу? Что тогда?
— Тогда ты умрешь, как и все другие, кто пытался. И я отдам тебя Аиду. И ты никогда не выйдешь из Тартара.
Я вновь оглянулась на Ямамото. Потом потянулась за спину, чтобы проверить наличие меча и вспомнила, что он сломан. Ругнувшись нехорошим словом, я потянулась к поясу, в который соединила все свои браслеты. К счастью тот был на месте.
— Объясни мне правила.
Вновь раздался серебристый смех и прямо передо мной появилась девушка. Платиновые волосы крупными локонами спускались до середины икр, бледно голубые глаза сверкали как кристаллы льда, розовые губ растягивались в легкой улыбке, обнажая жемчужные зубы. Волосы на голове придерживала легкая диадема из серебряной проволоки, белое платья скромно облегала фигуру наталкивая на мысли о тургеневских девушках. Она была ослепительно красива. Так красива, как ледяная скульптура, сверкающая на солнце.
— Правила просты. Ты оставляешь здесь свой пояс и другие магические артефакты и идешь в тот коридор. Если дойдешь до конца, то ты победила.
Я взглянула туда, куда она указала своими белоснежным аристократичным пальцем и увидела, как на стене проявляется дверь.
— Ямамото я тоже должна буду оставить?
Как я ни старалась, скрыть свое настроение, недовольные нотки в голосе все же появились.
— Да. Твои вещи будут ждать тебя у выхода.
Подавив тяжелый вздох, я стала снимать с себя пояс, небольшое кольцо, усиливавшее концентрацию хозяина, напульсник с камнем Ямамото. Попутно я избавилась от пустых ножен и разодранной куртки. Хотелась снять и остальную одежду, так как она вся была заляпана потом и кровью, но голышом ходить по Храму? Я конечно почти без комплексов, но не настолько без тормозов.
Внезапно вспомнились все друзья. С отчетливо ясностью я вновь увидела то, что запечатлел мозг перед тем, как выбыть из схватки. А видела я взбешенного Артура, ворвавшегося в комнату с двумя Отступниками, повисшими у него на шее. Спеша мне на помощь, он совсем забыл о своей безопасности. Как он там? Как все они? Кто еще погиб?
На глаза навернулись слезы, которые я тут же утерла тыльной стороной ладони. Достав из-под рубашки кулон Стражницы, я не стала его снимать, а вновь вернула назад.
— Жди, Арт, жди. Верь, я скоро вернусь…
Я проговорила это едва слышно, шепотом. Просто для того, чтобы произнести эти слова. И все же я надеялась, что он чувствует то, что я жива. И я верила в то, что он меня дождется.
— А вы можете мне ответить на один мой вопрос?
Она холодно улыбнулась.
— Что произошло после того, как Моргана кинула в тебя камнем Смерти? Да ничего особенного. Она использовала амулет Катара, что выбраться с Земли и вернулась на главную базу своего Клана. Артур в благородной ярости поубивал еще многих Отступников, потом приказал раненых взять в плен, чтобы допросить на счет твоего местопребывания. Из твоих друзей никто кроме Вала сегодня больше не погиб. Сейчас ночь, все в академии, пленные в камерах пыток, но пока не горят желанием делиться информацией.
Я облегченно перевела дух. Хорошо, что после моего исчезновения никто не погиб, хотя Вал… Трудно принять его смерть.
Встряхнув головой, я усилием воли отогнала от себя видения гибели своих друзей. Дав зарок почтить их память сразу после того, как выберусь и удостоверись, что остальные живы.
— Я готова.
— Тогда иди.
Я брела по просторному коридору, вслушиваясь в эхо собственных шагов. Мерных как падение капель в клепсидре. Клепсидре, отсчитывающей последние мгновения мои жизни.
— Аля, не вешай нос, мы выберемся отсюда. Блин, это ж до какой ручки надо было дойти, чтобы с самой собой разговаривать. Ладно, не дрейфь, старушка, выберемся, подлечимся в психушке, а Арти нам будет апельсинчики таскать…
Я чувствовала, как разум покидает меня от сосущего ощущения одиночества. Я забыла как это быть совершенно одной. С тех пор, как я стала Магом, у меня был Арт. Потом появились Ления и Вал. Эти двое всегда были со мной, даже когда я их не видела. Даже когда мы были далеко. Их сознание было единым с моим. Я всегда слышала легкий, ненавязчивый шепоток, который мешал мне чувствовать себя одинокой. Но Вал погиб, а Лению я почему-то больше не ощущала.
— Ты боишься, Дитя?
Нет, определенно этот голос я бы не хотела слышать никогда. И ни при каких условиях.
— Нет. Просто немного нервничаю.
А даже если бы я и боялась, я бы все равно не призналась. Особенно самой себе. Еще слишком слаба для этого.
— Нет, ты боишься. Я чувствую твой страх. И я чувствую твое желание, чтобы друзья оказались рядом. Ты привыкла, что они умирают вместо тебя, даруя тебе возможность беспечно жить дальше.
Она рассмеялась тем своим серебристым смехом, который начал меня жутко раздражать. Уже открыв рот, для того, чтобы возразить, я поняла насколько она права. Я действительно позволяла своим друзьям умереть вместо себя. Я могла предотвратить эти смерти. Гуттер, Вигдис, Гиниева, Вал, Маня, Корк, мама, бабушка — они все были бы сейчас живы, если бы я сделала хоть что-то для их спасения, но я не сделала ничего. Абсолютно ничего.
Поддавшись своим мрачным размышлениям, я не заметила, как привычный вид бесконечного коридора исчез, уступив место прекрасному пейзажу. Огромный луг с зеленой травой мне до пояса, веселый журчащий ручей, небо с кудрявыми белыми облаками, яркое солнце. Идиллия.
— Тебе здесь нравится, Альтера?
Я обернулась и увидела Юлиана. От неожиданности, я вздрогнула, но сразу же бросилась ему на шею.
— Юлиан, как ты здесь оказался? Что ты здесь делаешь? Я так рада тебя видеть!
С неожиданной силой он отшвырнул меня. Больно ударившись пятой точкой, я подняла на него свой вопрошающий взгляд.
— Вот только не надо прикидываться, что ты не понимаешь, что происходит! Ты все прекрасно понимаешь! Ты предала меня, обманула меня! Ты использовала меня! Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!
Его голос сорвался на крик. Неожиданно, Юлиан выкинул правую руку вперед. Только заложенные на тренировках с Артом в меня инстинкты спасли мне жизнь. Я увернулась от струи огня, которую он выпустил в то место, где я сидела мгновение назад. Но полностью избежать опасности все же не удалось. Левый рукав рубашки затлел. Я вскрикнула от неожиданной боли сразу в двух местах — на левой руке и в области живота. Откатившись на некоторое расстояние, я с опозданием поняла, что Юлиан просто-напросто пнул меня в живот.
— Юлиан, что я тебе сделала?
— Ты, заманила меня в ловушку! Ты решила отдать меня Айсдрегу, чтобы спасти свою жалкую жизнь! Но я не дурак!
Он вновь занес руку для магической атаки.
— Стет!
Я выкрикнула это автоматически, вскинув руки в инстинктивном жесте защиты головы. И когда удар не состоялся, я открыла крепко зажмуренные глаза. Оказалось, что Юлиан не только связан по рукам и ногам, но и со скотчем на рту.
Даже не отдышавшись, я кинулась к нему и сорвала этот скотч, хотя при этом сильно рисковала.
— Юлиан, ты понимаешь, что ты говоришь? Отдать тебя Айсдрегу? Чтобы спасти свою жизнь? Ты же знаешь, что я скорей сама с ним сражусь с надеждой одержать победу, чем отдам ему кого-то из своих друзей. Пожалуйста, верь мне! Верь!
Я кричала и плакала одновременно. Вся рука горела как в огне. Я не понимала, почему регенерация, к которой я так привыкла, не действует. При этом я еще старательно перепиливала веревки ножом, обнаруженным у Юлиана в кармане.
— А вот и ты Дитя? Я вижу, ты уже доставила мою жертву. Что ж иди.
На секунду подняв глаза, я увидела громаднейшего голубого дракона. Не могу отрицать того, что внешне он был прекрасен, но красота эта была пугающей и подавляющей. Я застыла, ослепленная его величием.
И тут веревка лопнула. Освободившийся Юлиан выхватил у меня нож и попытался ударить. Чудом увернувшись, я все же почувствовала нарастающий жар на правом боку.
— Сам иди. И подальше. Юлиан, беги, я прикрою.
Кажется сын Ледяного Дракона немного растерялся, но ногой придав ему ногой ускорение в нужном направлении, я повернулась лицом к лицу со своим врагом. Перед глазами стояли лица и морды погибших друзей, членов семьи, просто знакомых.
— Я буду драться с тобой Айсдрег. Драться за своих друзей. Никто из них больше не заплатит своей жизнью за мою. Я сама хозяйка своей судьбе и должна сама за все платить. Я вызываю тебя на бой, Айсдрег, Сумасшедший Бог.
Я даже рыпнуться не успела, как он ударил меня своим хвостом. Рубашку разодрало в клочья, на животе, к порезу, оставленному Юлианом, добавилось еще несколько глубоких царапин. Пролетев метра два, я ударилась о землю и еще некоторое время катилась по инерции.
Боль была адская, в голове звенело, перед глазами стояла кровавая пелена, во рту четко обозначился привкус крови. Хотелось просто лежать и не двигать, ожидая смерти, но я заставила себя подняться. Не скажу, что это было легко. Наоборот, казалось я в одиночку пытаюсь сдвинуть с места танк.
— Ты едва стоишь на ногах, Дитя. Стоит ли драться из-за каких-то придурков, которых ты называешь друзьями.
Сплюнув кровавую слюну, я прямо взглянула ему в глаза.
— Стоит. Только ради них и стоит драться. Только дружба и любовь стоят того, чтобы за них умереть. И ничто больше.
Окружающая реальность неожиданно начала блекнуть. Трава, дракон, небо и облака — все это как будто рассыпалось на пиксели в плохой компьютерной игрушке. Ошалело озираясь, я прижала покалеченную руку к животу, ища опасность.
— Хороший ответ. Достойный. Ты идешь дальше, Дитя, или уже сдаешься? Продолжишь борьбу или уже хочешь на покой?
Я запоздало поняла, что вся эта ситуация была разыграна. Но я не отличала вымысла от реальности. Не было чувства нереальности происходящего. Даже совсем наоборот.
— Я готова продолжить борьбу, только я не понимаю как. Если все это было только в моей голове, то почему я ранена в реальности? И почему раны не заживают?
Вновь раздался серебристый смех, от которого мне уже хотелось лезть на стену.
— Это реальность, но не твоя. Это был один из вариантов развития событий. А раны не заживают потому, что в моем храме ты застряла в промежутке между двумя секундами. В обычном же мири жизнь идет своим чередом. Ступай дальше, впереди еще много интересного.
Признаюсь, я с трудом сдержала рык отчаянной ярости.
Глава 20
…Я недругов смертью своей не утешу, чтоб в лживых слезах захлебнуться могли.
Не вбит еще крюк, на котором повешусь.
Не скован. Не вырыт рудой из земли.
Я встану над жизнью бездонной своею, над страхом ее, над железной тоскою…
Я знаю о многом. Я помню. Я смею.
Я тоже чего-нибудь страшного стою…
Ольга Берггольц
Я продвигалась медленно. Очень медленно. Я не знала сколько прошло времени, но чувствовала, что еще немного и окончательно сойду с ума. Все чаще я стала разговаривать сама с собой, даже не осознавая этого. Желудок, который долго рычал от голода, теперь заткнулся. Зверски хотелось пить. Многочисленные раны переставали кровоточить через несколько часов после схваток, затягивались и начинали жутко чесаться.
— Держись, Аля. Мы выберемся. Мы обязательно выберемся. Мы столько прошли. Мы спасли Юлиана от разъяренного папаши. Мы утащили Мэрлина прямо с дыбы Инквизиции, мы остановили Пириона Захватчика, женив его на Ланите… мы с тобой столько всего сделали, что сдаться сейчас будет просто преступлением.
Я брела, спотыкаясь, не чувствуя ног, не чувствуя почти ничего, часто падая, но продолжая двигаться вперед. Иногда я просто ползла, не в силах встать на ноги, но упираясь даже зубами. Мной овладела лишь одна идея — идти вперед. Не сдаваться.
Вновь упав, я почувствовала, как мир снова меняется. Я оказалась в просторной комнате с безвкусным интерьером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28