– Ты как следует принял Брайана? Все свои секреты ему раскрыл? – Предупредительность королевы согрела прибывших, мигом высушила их промокшие ноги.
– Воистину впечатляющая экскурсия! – отозвался Брайан. – Система образования в Гильдии Творцов напоминает мне университеты моей эры. И разумеется, лорд Грег-Даннет провел меня по лабораториям своего Департамента Генетики.
– Правда, чудо?! – Тот, кто некогда именовался Грегори Прентисом Брауном, взвизгнул и захлопал в ладоши. – Вы представить себе не можете, какое удовольствие беседовать с коллегой, который может просветить тебя насчет последних научных достижений Галактического Содружества! Вообразите, Ваши Величества, процент активных среди новорожденных человеческих детей с метапсихикой за последний год поднялся с двух до четырех! Теперь я просто обязан пересчитать коэффициенты латентности! Ведь мои первоначальные прогнозы основаны на равновесии обоих типов… а Гренфелл утверждает, что никакого паритета нет! Это же имеет огромное значение!
– Не сомневаюсь, Грегги, милый, – улыбнулась королева. – Садись, успокойся. Вон видишь, уже клоуны выходят.
– И правда! – вскричал лорд Грег-Даннет. – А тот, что в прошлый раз лопнул, тоже будет? – Он плюхнулся на скамью, поставил себе на колени блюдо бананов с королевского стола и начал уплетать их прямо с кожурой.
– Грегги говорит правду? – спросила Брайана Идона.
– Да, насколько я могу судить, леди Покровительница.
Она нахмурилась.
– Но для пересчета понадобится компьютер.
– Так ведь есть же компьютер, – откликнулся Брайан. – Мы с Агмолом используем его для хранения наших данных.
– Малыш его починил, – с натянутой улыбкой произнес Алутейн.
– Клянусь пятой Таны, я недооценил Эйкена! – радостно воскликнул король.
Королева внимательно смотрела на вездесущих скачущих шутов; ее улыбка тоже была вымученной.
– Эйкен Драм преуспел во многих отношениях, – иронически прокомментировал Властелин Ремесел. – Моим рабочим на стекольном заводе он подсказал, как реконструировать большую печь для отжига. С Гомнолом они обсуждают конструкцию нового испытательного прибора, а то старый не очень надежен. Ко всему прочему, он научил нашу невежественную аристократию запускать змея и играть в трехмерные шахматы. За последние две недели Мюрию буквально лихорадит от новых развлечений.
– Хм! – Выражение восторга исчезло с лица короля.
– Вот з ве ри ! – взвизгнул Грегги. – Вы только посмотрите на эту обезьяну! И он будет с ней биться?! Неужели взаправду?
– Не до смерти, дорогой, – успокоила его королева. – Он нужен для Великой Битвы… Потом будут слоны и чудовищные собаки из Каталонской пустыни. А еще… вон, посмотри, в том фургоне… Жуть какая! Похоже на помесь саблезубого тигра и огромной гиены!
– Саблезубая гиена, – подхватила Идона. – Еще один экземпляр, привезенный африканской экспедицией. Сегодня прибыл последний караван.
Одновременно с громом ударили медные литавры и барабаны. Начался парад участников: впереди шли серые со шлемами гладиаторов в руках, за ними верхом гарцевали серебряные и, наконец, золотые – люди и тану в сверкающих стеклянных доспехах разных оттенков и фасонов. Халикотерии также были в богатых латах и вышитых золотом попонах, окрашенных в геральдические цвета Гильдий.
Когда через открытое заграждение бок о бок въехали на арену двое всадников, публика взорвалась аплодисментами. Один великан в изумрудно-зеленых доспехах, усыпанных сверкающими на солнце топазами, восседал на медно-рыжем скакуне. Забрало рогатого шлема было поднято, и он приветствовал беснующихся болельщиков, постукивая по щиту огромным топором из сверхпрочного стеклопластика – витредура. Рядом с викингом выступала миниатюрная золотая фигурка верхом на черном халике. Какая-то дама бросила ему цветы, а он привстал в седле и взмахнул копьем, с которого свисал длинный фиолетовый вымпел с золотой эмблемой.
– Какой странный символ! – пробормотал Брайан. – По-моему, даже несколько непристойный.
– Достопочтенная Мейвар, – сухо объяснила королева, – позволила ее кандидату самому выбрать облачение. Права ли я, предполагая, что этот вытянутый вверх палец на его вымпеле – крайне дерзкий вызов?
– Да, Ваше Величество, вы совершенно правы, – не моргнув глазом, ответил Брайан.
Шествие замкнулось в огромный круг по краю арены. Лорд Маршал Спорта, лорд Меченосец вместе с секундантами, а также члены судейской коллегии подошли к огороженной лестнице, ведущей в королевскую ложу, и по традиции приветствовали высоких особ, призвав к тому же публику и участников.
– Повелеваю начать состязания! – отдал король словесную и мысленную команду.
Публика уселась, а борцы и животные удалились в загоны по разные стороны арены. Тем временем разминка и цирковые номера продолжали подогревать настроение на трибунах.
– Ну, как продвигается дело, профессор? – спросил Брайана король.
– Уже собран значительный банк данных, как вам наверняка доложил лорд Агмол.
Король кивнул.
– Агги сегодня выступает, но он успел мне сказать, что ты как следует помотал его по городу и окрестностям.
– В анализ необходимо включить сельское хозяйство, главным образом потому, что работа по возделыванию плантаций возложена у вас исключительно на людей. Оказывается, многие работники, не имеющие торквесов, заняты не только в сфере обслуживания… Признаться, я был удивлен, обнаружив, что большинство из них трудятся с полной отдачей и весьма довольны жизнью.
– Вы были удивлены, Брайан? – переспросила королева. Затем смочила салфетку в кубке с белым вином и вытерла перемазанные банановой мякотью губы лорда Грега-Даннета. Генетик подобострастно улыбнулся ей.
– Внешне они вполне ассимилировались. Полагаю, недовольных не так уж много, во всяком случае, здесь, на Авене. Мне бы хотелось провести сравнительный анализ с другими крупными городами, скажем, с Горией и Финией. Могу я на это рассчитывать?
– Сожалею, – сказал король, – но у тебя не будет времени. Результаты анализа необходимы нам до начала Великой Битвы. Тебе придется ограничиться данными, собранными здесь, даже если в них наблюдается перегрузка положительных факторов.
– В Мюрии собраны сливки человеческого общества, – наивно заявил Грегги. – Отсюда даже женщина не сбежит. Я имею в виду – куда ей бежать?
– Почему же? Есть куда – на Керсик, – заметила Идона и похлопала мастеру родео в оранжевых кожаных штанах, когда тот усмирил антилопу размером с лося. А Брайану пояснила: – Это остров к востоку отсюда. В вашем будущем мире он расколется на Корсику и Сардинию.
– А есть ли у вас объявленные вне закона?
– Очень мало, – отмахнулся король. – Враждующие шайки бандитов. Раз в несколько лет мы снаряжаем Охоту и устраиваем хорошую чистку. Прямо скажем, небольшое удовольствие.
– Смотрите! Смотрите! Рабочие слоны с большими бивнями!
Выдающийся генетик и часть публики вскочили и громко закричали. Укротители, вооруженные длинными палками, вывели на арену шесть слонов с загибающимися вниз бивнями. Самый крупный был высотой до четырех метров. Несколько рыцарей тану – у каждого в руке было лишь витредуровое копье со знаменем – стали участниками экзотической корриды. Один незадачливый матадор споткнулся и был затоптан. Радужное свечение его небьющихся доспехов вдруг померкло, словно кто-то выключил изнутри свет.
– Шею сломал! – проквохтал Грег-Даннет. – Еще один клиент для богадельни Дионкета!
– Его вылечат, дорогой мой, не бойтесь, – утешала королева потрясенного Брайана. – К счастью, мы живучая раса. Но этому бедняге уже не видать Великой Битвы: его поместят в Кожу на реабилитацию. Одно неловкое движение стоило ему карьеры.
Слоны с большими бивнями и уцелевшие рыцари удалились под аплодисменты.
– Значит, животных не убивают? – поинтересовался Брайан.
– Сегодня будут только две смертельные схватки, – ответила королева.
– Ну а теперь…
Голос ее был заглушен мощным звоном литавр. Маршал Спорта приблизился к основанию королевской лестницы и сделал объявление, которое Алутейн перевел Брайану:
– К удовольствию Их Величеств – на арене новичок Стейн Ольсон, верный слуга кандидата Эйкена Драма!
Стейн лихо подскакал к ступеням, приспустил витредуровый топор на длинном топорище и, приветствуя высоких особ, прикоснулся к серому торквесу. В шумных ответных откликах слышалась настороженность. Король встал, поднял руку. Толпа смолкла.
Стейн развернулся, чтобы встретиться со своим противником. Укротители на другом конце арены сняли прочные запоры клетки на колесах.
На посыпанную песком площадку выскочила саблезубая гиена. У нее была шея змеи и довольно маленькая голова, как у белого медведя. Однако туловище чуть ли не вдвое больше, чем у пока еще не появившегося на свет полярного обитателя. Весила гиена не меньше тонны, но двигалась легко и стремительно, прижав к голове большие круглые уши. Пасть чудовища широко разинута, и из нее торчала пара огромных клыков, каждый из которых длиннее руки викинга.
– У-ух! – выдохнул лорд Грег-Даннет.
Следуя принятому этикету, Стейн галопом понесся навстречу врагу, но в последнюю секунду увернулся и на скаку огрел гиену плашмя топором. Та завертелась волчком, издала змеиное шипение и заскребла когтями по песку. Стейн возвращался, наносил удар за ударом, отступал и снова наступал, охаживая чудовище по бокам, по хребту, по шее и наконец, не очень сильно,
– по плоскому черепу. Саблезубый хищник, обезумев, метался за ним, норовя вгрызться в брюхо халику или ухватить своего мучителя скрежетавшими челюстями. Публика отзывалась на каждый удар одобрительным ревом. Когда зверь стал ослабевать от боли, с трибун донеслись отдельные голоса:
– Кончай его!
Скандинав натянул поводья и стал кружить около гиены, бессильно присевшей на задние лапы. Зверь издал ряд коротких высоких звуков, напоминавших дьявольский смех.
Тагдал снова поднялся и взмахнул рукой.
– Кончай саблезубую! – в один голос взвыла толпа.
Затем воцарилась тишина, нарушаемая лишь скрипом копыт иноходца и свистящим дыханием усталой жертвы, которая мерно раскачивалась в ожидании последнего удара. Отъехав к заграждению, Стейн спешился. На конце топорища был укреплен прочный шнур. Наступающий викинг принялся бешено вращать на шнуре топор вокруг своего рогатого шлема, так что его даже не было видно в воздухе. Он приближался к стоящему на задних лапах зверю, ослепительно сверкая каждой гранью своих доспехов. Наконец подпрыгнул, в точности повторив амплитуду движения своей добычи, и на лету снес гиене голову.
Слышен был невообразимый физический и умственный гвалт, свист, хлопанье, топот. Тагдал покинул ложу и спустился по ступеням на арену. Секунданты Маршала Спорта бросились открывать заграждения, чтобы Стейн мог подойти к монарху. Викинг при виде короля снял свой изумрудный шлем.
По трибунам пронесся рокот. С противоположного конца арены выехал на черном халикотерии маленький всадник, закованный в стеклянные, сверкающие золотом латы. В то самое мгновение, как Стейн почтительно склонился перед королем, Эйкен Драм резко осадил скакуна в метре от Стейна и торжествующе ухмыльнулся.
– Все это он сам! – заявил Эйкен. – Без какой-либо помощи от меня, Могущественного!
Маршалу Спорта пришлось быстро настроить свой психокинетический аппарат, чтобы поднятые Эйкеном клубы пыли не окутали растерявшегося короля. Распорядитель состязаний выступил вперед и объявил:
– Прошу тишины для акколады – посвящения в рыцари!
Стейн покосился на Эйкена.
– Терпение, малыш, ты еще получишь все, что тебе причитается.
Тагдал вытащил цепь с большим медальоном, на котором была выгравирована королевская эмблема.
– Сланшл! – взревела толпа.
Король надел цепь на шею победителя.
Под приветственные клики королева Нантусвель послала вниз салфетку, продетую сквозь великолепный перстень (Стейн и не заметил, что салфетка немного перемазана банановой мякотью). Тануски вопили от восторга, рыцари изо всех сил сдерживались, чтобы не показать свою зависть. Служитель подвел к Стейну халика, и тот покинул арену.
«Это мой парень!» – выкрикнул Эйкен на верхнем регистре умственной речи.
Тагдал вернулся в ложу, распространяя вокруг себя атмосферу раздражения и досады.
– Ну, Тэгги, не расстраивайся! – уговаривала его королева.
– Не понравилось? – пискнул Грегги.
Раздался оглушительный удар грома.
– Вот вам в точности мои чувства! – прорычал Верховный Властитель Многоцветной Земли. – Прошу у всех прощения. Я должен совершить монарший отлив.
– Не любит он людей. – Глуповатая мордочка лорда Грега-Даннета вдруг озарилась светом мудрой проницательности. – И вы не любите, моя королева, и весь ваш род… Король терпит нас как необходимое зло, а по вам, лучше бы «врата времени» и вовсе не открывались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57