Вообразите невероятную, переходящую всякую грань разумного помесь провинциального железнодорожного вокзальчика девятнадцатого века — периода начала строительства железных дорог, с нарочито шибающей в глаза крикливостью Диснейленда и усердно преувеличенной роскошью внутренних помещений какого-нибудь восточного владыки. Представьте метры, десятки метров самой тонкой и искусной резьбы по дереву, покрытой позолотой, посеребренной, изображающей сплетения виноградных лоз и спелых кистей; балки и стропила, выполненные в виде стволов финиковых пальм; гаргольи note 10, чье уродство буквально завораживало взгляд; оконные витражи, склеенные из мельчайших кусочков цветного стекла. Прибавьте сюда невероятных размеров печь, облицованную глазурованной плиткой и больше напоминающую волшебный фонарь; стоявшие вдоль печи скамьи из золота — сиденья обтянуты кожей малинового цвета… На стенах огромные медальоны из эмали, встроенные зеркала — свет в фасцах ломался на радужные блики, — дверные ручки тоже из золота, украшенные крупными рубинами. Наборный пол в китайском стиле…
Блеск, сияние, игра цвета — вот, граждане, что такое Полтрой! Зал был настолько роскошен, что пропадало впечатление эклектичности всего собранного здесь. Богатство не подавляло — скорее удивляло, завораживало.
На станции было жарко и душно, однако понизу ковром расстилался морозный воздух. На меховом коврике у входной двери поблескивали капельки воды.
Лайнел Роджер поманила нас к выходу.
— На улице холодновато, вы можете включить свои личные обогреватели. Если хотите… Нас уже ждут… — неопределенно добавила она, и мы гурьбой, посмеиваясь и поддразнивая друг друга, потянулись к порогу.
Дверь распахнулась, и мы вышли в морозную звездную ночь. Раздвоенный серебристый рукав Млечного Пути сиял над головами. Станция, казалось, была расположена на широкой, заваленной снегом, лесной поляне. Медные лампы скупо светили на стене вокзала, их сиянье дробилось в сосульках, свисающих с крыши, цветной рябью ложилось на похрустывающий под ногами снег.
В конце короткой расчищенной дорожки нас ждали сани — карета, установленная на гнутые, с лебедиными шеями полозья, чем-то напоминала экипаж, в котором Золушка отправилась на бал к королю.
Внутри оказалось достаточно просторно для семерых человек. В сани была впряжена четверка неизвестных мне экзотических скакунов. Рысаки как рысаки, только уши длинные, обвисшие, на головах рога и очень короткие пушистые хвостики.
— Бог мой! — не удержался Пит Даламбер. — Это же пушистые джекалопы!.. Мифические существа американского Запада… Большие кролики с рогами.
— Полтроянцы называют этих животных джинги, — объяснил Марк. — Это роботы, конечно. На их собственной планете самодвижущиеся сани и рокрафты — обычные средства передвижения. А вот джинги для них примерно то же самое, что для нас лошади. Теперь они разводят этих животных из сентиментальных соображений…
— Всем на борт! — шутливо скомандовала Лайнел. — Сейчас тронемся.
Веселая девушка, отметил я про себя, плотно прикрывшись защитным экраном. Слишком веселая… В санях было тепло, уютно и просторно, что неудивительно. Как я убедился, выше всего на свете полтроянцы ценили комфорт. Лайнел устроилась на облучке, подхватила вожжи, тряхнула ими, неожиданно свистнула, потом что-то деловито сказала в переговорное устройство. Механические джекалопы потешно взяли в галоп — все в ногу, при этом хвостики у них тоже дернулись одновременно — мы чуть не лопнули от смеха. Сани помчались по лесному проселку. Весело зазвонили под дугами переливчатые бубенцы.
Поездка оказалась недолгой. Дорога ныряла под гору, взлетала на холм, по обочинам теснились вековые деревья, на нас сыпался снег, и в прогалах между ветвями проглядывали и помелькивали звезды. Скупое сияние зимней ночи разливалось по лесу — то ли от чистого снега, то ли от древесных стволов, ведь мы ехали по редкому березняку, где вперемежку росли старые ели. Неожиданно сани выскочили на опушку, заскользили по целине, и через несколько минут мы вновь оказались под сенью темных елей. Впереди едва заметно пробивался свет. Лайнел правила как раз в ту сторону. Наконец сани подскочили к крыльцу.
Самого дома видно не было, только кое-где между деревьев посвечивали окна, однако строение было огромное — это стало ясно сразу, потому что пристройка, куда подъехали сани, сама была похожа на небольшой дворец.
Мы выбрались из экипажа. Симпатичные, покрытые шерстью роботы покорно стояли в упряжке, натуральный парок вылетал из их ноздрей.
Должно быть, Марк или Лайнел послали мысленный сигнал о нашем прибытии, потому что двери неожиданно распахнулись, и на порог выскочил миниатюрный, одетый в украшенную бриллиантами тунику полтроянец и радостно запричитал:
— Вы уже здесь!.. Боже правый!.. Вы уже прибыли!.. Тысяча приветствий… От самого сердца!.. Заходите, дорогие гости!..
Экзотик подбежал ко мне, схватил за обе руки, принялся кружить прямо в снегу. Лицо его сияло от радости.
— Роги, Роги, старикан ты мой ненаглядный!.. Ты забыл меня? Это же я, Фритизо-Пронтиналин.
— Черт побери! — воскликнул я. — Неужели это ты, старый Фред?
Конечно, я сразу узнал его. Знакомство у нас было давнее — лет десять назад по приказу Верховного лилмика этот парень спас меня, Терезу Кендалл и только что родившегося Джека Бестелесного. Он переправил нас в глухие лесные дебри Британской Колумбии. Фред был коллегой Дени, они уже несколько десятков лет переписывались между собой. Полтроянец одно время преподавал в Дартмутском колледже — по инициативе Дени был последним приглашенным профессором, ведущим курс психогеоморфологии. В то время он и его жена Мини стали самыми близкими друзьями Ремилардов. С тех пор как они вернулись на родную планету, я его не видел. Как раз во время работы в Дартмуте Фред и его жена получили звание магнатов.
Марк представил хозяину Алекса, Пита, Бум-Бум Лароша, Шига. Тот сразу начал называть их сокращенными именами, тем самым подтверждая отличное знание земного языка и знакомство с нашими обычаями. Затем он пригласил нас в дом, извинился за отсутствие Мини — ей пришлось принять участие в заседании какого-то Директората. Мы столпились в маленьком и низком в сравнении с внешними размерами флигеля фойе. Стены здесь были выложены камнем… Принялись стряхивать снег с обуви, потом, раздевшись, потянулись гуськом вслед за Фредом вверх по очень длинной крутой и узкой для нас, людей, лестнице в глубь дома, который потом, при свете дня, оказался чем-то подобным высокой скале с растущими на ней вековыми елями.
Фред не утихал — возгласы радости, безудержного ликования, ахи, охи так и сыпались с его уст. Мы не отвечали — рты пораскрыли от удивления, шеи вывернули, затаили дыхание… Алекс был прав — роскошь станции метро не шла ни в какое сравнение с тем, что открылось нам в этом доме. Византийское великолепие, совершенно ошарашивающее, искрящееся, сверкающее, переливающееся всеми цветами радуги, встретило нас во внутренних покоях. При этом здесь присутствовал весь набор современных средств коммуникации, бытовых механизмов и удобств. Правда, в помещениях царил обычный и для Земли домашний беспорядок — всюду были разбросаны книги, дискеты, кассеты, оторванные листы бумаги с какими-то цифрами…
Наконец мы пришли в себя, комплименты так и посыпались на хозяина, однако тот отмахнулся и поспешил вперед. Мы — опять же гуськом, миновали узкий коридорчик, потом вновь начали подниматься по лестнице — теперь уже, как объяснил Фред, в приготовленные для нас апартаменты. Комнатушки были маленькие, тесные, но также богато и причудливо украшенные. В каждой уже стояли наши чемоданы и сумки. Осмотрев приготовленные помещения, мы на некоторое время расстались с Фредом, который предложил нам немного отдохнуть, привести себя в порядок, потом спуститься на нижний этаж — там, в миниатюрной гостиной, нас ждал легкий ужин.
Уже собираясь уйти, Фред неожиданно обратился к Марку:
— Значит, вы, любезный друг, будете тверды до конца и не согласитесь перебраться к нам с Мини? У нас здесь не счесть свободных комнат. Мы с женой обожаем шумные вечеринки. Совсем рядом, через лесок, располагается анклав Зимний сад, там можно кататься на лыжах и коньках.
Я поддержал его.
— Действительно, Марк. Ты в последнее время слишком много работаешь.
Однако племянник отрицательно покачал головой.
— Вы очень добры, Фред. К сожалению, мне необходимо закончить наладку церебрального генератора — скоро состоится его демонстрация перед Директоратом по науке и технике. Кроме того, есть еще кое-какие вопросы, связанные с присвоением мне звания магната. Но я обещаю, что, как только вырвусь, сразу подключусь к этой банде бездельников и прожигателей жизни. Еще раз благодарю за приглашение.
— Вы всегда будете в моем сердце!.. Самый желанный гость! — Фред, как я заметил, на этот раз причитал несколько суховато. Из всех Ремилардов Марк более других сторонился экзотиков.
— Прошу меня простить, но я вынужден вас оставить, — сказал Марк. — Я хочу пригласить всех вас завтра на обед. Итак, в двадцать часов, в «Трех ступеньках», анклав Версаль. Лайнел тоже будет там, надеюсь, что и Мини придет.
Фред проводил их — Марка и Лайнел. Я быстро направился в свою комнату, подсел к персональному компьютеру и быстро выяснил, что мисс Лайнел Роджер является высокопоставленным чиновником в администрации вновь назначенной Планетарной Управляющей Оканагона Патриции Кастелайн. Она — Лайнел — молода, всего двадцать один год. Почти всю свою жизнь провела здесь, на Орбе. Блестяще образованна, успехи выдающиеся, метаспособности на самом высоком уровне. Не замужем.
Ну-ну-ну!
Вроде бы все было ясно, тем не менее смутное беспокойство не оставляло меня.
Спустя примерно полчаса все мы, кроме хозяина, собрались в сверкающей золотом и драгоценными камнями крохотной гостиной. Долгий перелет закончился, и, к своему удивлению, мы обнаружили, что находимся в загадочном волшебном дворце. Судя по первому приключению, Консилиум Орб приготовил нам много сюрпризов. Каждый из нас в те минуты — я уверен — ощущал себя немного Аладдином. Может, еще чуть-чуть Синдбадом… Что ждало нас впереди?
За окнами гостиной валил снег — и хотя снегопад был запрограммирован, все равно смотреть, как крупные мохнатые, белые хлопья бесшумно опускаются на «землю», было необыкновенно приятно.
Бум-Бум и Шиг, развалившись, сидели на блещущем золотом и небесной синевы шелком диване с резными ножками, подлокотниками и спинкой. Сидели гордые, важные — прямо-таки римские императоры! Они что-то лениво жевали — в руках у них были фарфоровые тарелочки. Рядом на божественной красоты низком столике с бесценной, наборной из редких пород полудрагоценных камней столешницей покоились большие блюда с закусками. Здесь были сыры всевозможных сортов, соленья, фрукты, сладости. В отдельной вазе — конфеты, привезенные с планеты Ди; тут же нарезанные тончайшими дольками дыни, вкусом напоминающие взбитые сливки.
Алекс Манион, насытившись, устроился на обитом золотистым шелком кресле и сосредоточенно выстукивал на подлокотнике «Цветы, распустившиеся весной». В подлокотники были вставлены крупные изумруды. Пит Даламбер, одетый в черную визитку, взял на себя обязанности бармена и для начала решил познакомиться с содержимым многочисленных бутылок с заморскими ликерами и ароматными бренди. Полтроянцы, откровенно говоря, буквально свихнулись на всяких алкогольных сиропах — им чем слаще, тем лучше.
Я прилег в углу на меховом коврике со стаканом двойного бурбона и внимательно следил за экраном тридивизора «Сони», повешенным на стенку и замаскированным под репродукцию со знаменитой картины Фра Анжело «Мадонна и дитя со святыми». Лица почтенных старцев и ангелов отливали сиреневым тоном, глаза у них были рубиновые, непокрытые лысые головы явно напоминали черепа полтроянцев. Правда, изображение было выполнено настолько искусно, что дон Анжелико, думаю, остался бы доволен.
Наконец в гостиную вошел хозяин, капнул себе в бокал каплю водки, смешал ее с лошадиной дозой какого-то ликера и подсел ко мне.
— Мини сегодня не вернется домой, — тихо сообщил он и принялся следить за голубыми хлопьями, плавающими в его непривычном водочном коктейле. — И Директорат по этическим вопросам, и подкомитет философского осмысления проблем собрались на экстраординарное заседание. Мини сообщила, что едва не дошло до скандала и взаимных обвинений. Дебатируют о моральных принципах научного исследования…
— Это касается проекта Е-15, которым занимается Марк? — спросил я.
— Да. Ти-Жан хотел было выступить в защиту разработки, но Марк решительно запретил ему. Сказал, что выступление подобного молокососа способно только раздразнить его врагов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82