Не обращая
внимания на плачущих женщин, Грюннарх Рыжий гордо ступил на родную землю.
Из толпы ему навстречу вышла Ингра, и король подхватил ее на руки, с
наслаждением прижав к себе ее теплое, нежное тело. Она не плакала, потому
что жене короля не пристало показывать свои чувства на людях, но Грюннарх
понял, что она счастлива видеть его живым и невредимым.
Король осторожно опустил жену на землю и повернулся к тем, кто
собрался на пристани. Люди смотрели на него со смесью надежды и страха, в
то время как король широко развел руки в стороны и громовым голосом
провозгласил:
- Созовите всех старейшин Норландии на совет, который состоится в
моем замке через пять дней! Я созываю Совет Зимней Ночи! Мы вернулись с
сокровищами и сможем позаботиться о тех, кто осиротел. Остальное мы
разделим вместе со старейшинами кланов.
Объявив это, он позволил людям разойтись, посеяв в их душах смутную
надежду. Совет Зимней Ночи собирался очень редко, поскольку путешествие по
Норландии в это время года было опасным делом. Северяне понимали, что на
совете будет обсуждаться дело огромной важности и что король ничего не
скажет им раньше времени.
Приказ короля понесся в горные деревушки и города, расположенные
вдоль побережья. Старейшины кланов быстро собрались и - кто на корабле, а
кто на лошади - отправились в замок короля Грюннарха Рыжего.
Четыре существа осторожно пробирались вперед, оставив позади
ненадежную защиту мертвого леса. Они медленно шли, утопая в зловонной
коричневой грязи, в сторону пруда с черной водой. На каждом был надет
толстый меховой плащ, впрочем, руки оставались свободными. У двоих были
мечи, двое других, казалось, были не вооружены. Одно из существ махнуло
рукой самому маленькому из отряда, которое тут же остановилось, - из-под
капюшона выбилась прядь золотых волос, и существо, сердито сверкая карими
глазами, замахало руками. Наконец, с очевидным неудовольствием, оно
направилось назад в лес и укрылось под высохшими серы и деревьями.
Трое остальных, пройдя между белыми статуями, подошли к черной воде.
Одно из существ немного задержалось около каменного изваяния молодой
женщины, одетой как воин, а затем быстро догнало своих спутников, которые
были уже почти у самой кромки воды.
ПОДОЙДИТЕ БЛИЖЕ... ЕЩЕ БЛИЖЕ. Баал внушал незнакомцам, что они должны
подойти и коснуться воды. Баалу невыносимо хотелось нанести им смертельный
удар, но он не мог выбраться из Источника, и поэтому ему приходилось
ждать, когда жертвы сами придут к нему. Баал чувствовал, что перед ним
древние существа, в чьих душах властвуют мир и покой. Очень похожие на
людей и полные жизненных сил, они тем не менее не были людьми. Они были
мягче и нежнее людей, и Темный Бог понимал, что от их смерти он получит
такое наслаждение, какое не сравнится ни с чем, испытанным им до сих пор.
Наконец, одно из существ, встав на колени, протянуло руку и коснулось
тонкими пальцами поверхности воды.
Тут же из середины Источника с зловещим шипением вырвалось
ослепительно яркое синее пламя и осветило ставшую вдруг неподвижной
фигуру. Вспышка синего огня, словно молния, пронеслась в воздухе и
коснулась второго, а потом и третьего существа. Серебряные мечи почернели,
а мех на плащах новых жертв Баала обгорел.
Затем огонь исчез, и на берегу остались три фигуры, обожженные и
уродливые, убитые, но не умершие. Их телесные оболочки медленно разбрелись
вокруг Источника и вскоре заняли свои посты, став стражниками Баала. Он не
слышал, как четвертое существо, пронзительно вскрикнув, помчалось прочь от
Источника.
Баал был доволен, но напряжение, с которым он ожидал приближения
жертв, все еще не спало. Темный Источник становился скорее закрытой
дверью, чем открытым окном в мир. Отнимая силы у Матери-Земли, используя
их в собственных целях, Баал очень захотел сам принять участие в
исполнении своего плана. А для этого ему придется придумать что-нибудь,
чтоб иметь возможность выйти из Источника.
Тристан проснулся от охватившей его вдруг тревоги. Он вскочил, держа
в руке сияющий меч Симрика Хью, и приготовился отразить нападение любого
врага. Но в лагере было тихо, в тусклом свете раннего невеселого утра
Тристан увидел, что его спутники тоже ворочаются в беспокойном сне. Тэвиш,
которая стояла прислонившись к дереву, - была ее очередь охранять лагерь,
- удивленно посмотрела на короля.
- Нервничаете, сир? Да уж, спали вы ужасно. Мне еще не доводилось
видеть столь темпераментных танцоров и горластых певцов, каким вы
оказались сегодня ночью.
- Да... как-то мне не по себе, - мрачно согласился Тристан, глядя на
уродливые деревья и неестественно густой туман, окутавший лес. - Впрочем,
у меня на это есть причины. Дарус не вернулся?
- Нет, сир, - ответила Тэвиш, помрачнев. - Я очень волнуюсь.
- И я тоже, - прошептал король. Теперь он уже не столько тревожился,
сколько боялся, что с Дарусом случилось что-нибудь ужасное. - Я отправлю
Кантуса по его следу. Мы найдем его. В этом лесу нельзя бродить в
одиночку.
- У меня от одного только его вида по спине начинают мурашки бегать,
- согласилась Тэвиш. - Правда, вот вы проснулись, и мне стало не так
противно и одиноко. За час до рассвета я без конца оглядывалась, мне все
казалось, что сзади кто-то стоит.
- Дело не во времени, - вмешалась Робин, выходя на поляну. - Это
место просто отвратительно.
- Долина Мурлок? - спросил Тристан.
- Такая, какой она стала. Долину подчинило себе очень могущественное
зло - конечно же, гораздо более страшное, чем просто священник. Возможно,
этот священник тесно связан со своим Богом. Темная сила, должно быть,
сосредоточена в роще Верховной Друиды, потому что именно оттуда
поддерживался порядок во всей Долине.
- И именно там остались друиды, превращенные в каменные изваяния? -
спросила Тэвиш.
- Да, и я собираюсь отправиться туда и сразиться с Богом зла!
Тристану было весьма любопытно, как она собирается это сделать, но он
не осмелился спросить. Тэвиш, казалось, тоже интересовали подробности, но
она только пожала плечами.
- Ну, что ж, я с вами. Мне кажется, я бы сочинила несколько
прекрасных баллад, если бы осталась с вами в Каллидирре. Теперь я намерена
пройти с вами весь путь до конца.
- Я умираю от голода! - послышался сонный голос Полдо. - Мне,
пожалуйста, три яйца всмятку.
- Яйца? С беконом, естественно... и пироги. Ну, давайте же скорее,
завтракать! - Ньют высунулся из-под седла, служившего ему палаткой.
- Только хлеб, - резко сказал король, которого вдруг разозлило такое
легкомыслие спутников. - А через десять минут отправляемся в путь.
Тристан потянулся, чтоб окончательно скинуть ночной сон, сковавший
мышцы, и надел кольчугу. Даже сквозь шерстяную рубашку он почувствовал
холодное прикосновение металла.
Он оседлал Авалона и лошадь Даруса. А Робин принесла спальный мешок
калишита и привязала его к седлу.
- Дарус ушел по тропинке в Долину, - объяснил Тристан. - Я хочу
пустить Кантуса по его следу. Если он отклонился от тропинки, попытаюсь
отыскать его. Я догоню вас позже.
- Конечно, - согласилась девушка. - Только мы все вместе отправимся
на поиски. - В глазах Робин уже не было гнева, она спокойно смотрела на
Тристана. - Главное сейчас - найти его.
К тому моменту, когда все были готовы отправиться в путь, Тристан уже
нашел след Даруса и показал его Кантусу. Мурхаунд мгновенно все понял и
легко помчался по тропинке, принюхиваясь к земле, чтобы не потерять след.
Тристан на Авалоне скакал следом, а за ним Робин на лошади Даруса.
Ньют, как заправский всадник, уселся на седле рядом с ней, а Язиликлик
устроился перед королем на Авалоне. Полдо и Тэвиш замыкали их небольшой
отряд.
Путешественников по-прежнему окружал мертвый лес. Когда-то здесь
росли древние сосны, но теперь лишь высокие голые стволы с высохшими
ветками да усыпанная сухими иголками земля остались от былой красоты этих
мест. Тропинка, по которой ехали Тристан и его спутники, бывшая когда-то
звериной тропой, змеилась между громадных сосен, затем постепенно
спускалась, все приближаясь к Долине Мурлок.
Король положил руку на плечо Язиликлика, чтоб тот не свалился с
лошади, когда Авалон перескочил через упавшее дерево. Тристан дотронулся
до эльфа очень осторожно, чтобы не помять его прозрачные крылышки, и
почувствовал, что тот весь дрожит.
- Что случилось, Яз? - тихо спросил он, наклонившись к эльфу.
- Это... ну, все это! - пропищал Язиликлик, в отчаянии размахивая
руками. - Из всех мест в мире - в целом мире - эта Долина была ближе всего
к Волшебной Стране! А теперь Долина умерла - совсем умерла, ничего не
осталось!
- Волшебная Страна? Я слышал, что эта страна не похожа ни на какое
другое королевство. Это правда?
- О, да, д-да! - Язиликлик оживился и как-то даже просветлел. - Там
красота и волшебство - и еще п-покой, там так чудесно!
- А где она, эта Волшебная Страна?
- Я не знаю точно. Чтоб попасть туда, надо пройти через ворота. Это
очень л-легко, легко. Ворот очень много, особенно здесь, в Долине.
- И ты вышел через такие ворота и оказался среди нас? - Тристан
старался отвлечь эльфа от грустных мыслей.
- Д-да! Д-давным-давно. Я пришел в эту Долину. Она была почти так же
прекрасна, как Волшебная Страна. Зачем им понадобилось убивать красоту?
- Долина возродится, вот увидишь. Тот, кто принес смерть в Долину,
наверняка не всесилен - у него тоже, я уверен, есть слабое место. Мы
победим его.
- Все вокруг мертвое, - заплакал эльф, его совсем не утешили слова
Тристана.
Король смотрел на изуродованный пустой лес совсем другими глазами и
впервые задумался о природе зла, с которым он собирался сразиться. Он
всегда знал Долину, как заповедник дикой природы, где обитало огромное
количество зверей и птиц. В то же время он понимал, что для Робин Долина
была больше, чем просто лес, населенный диким зверьем. Долина была
средоточием ее веры, местом, где обитала душа Богини. И, наконец, он понял
- впрочем не до конца, - что значило для Робин осквернение этих священных
мест.
Кантус, не сворачивая и не останавливаясь, вел маленький отряд
вперед. Каким-то образом Дарусу удалось не потерять тропинку в ночной
тьме, и король - уже в который раз - восхитился способностями калишита:
любой другой был бы ослеплен темнотой и давно потерял бы способность
ориентироваться.
Неожиданно след привел в скалистое ущелье, и тут Тристан придержал
Кантуса, потому что лошади с трудом пробирались по крутой каменистой
тропе. Мурхаунд бросился было вперед, но потом остановился, нетерпеливо
поджидая всадников. Он не мог устоять на месте и начал бегать кругами, а
когда Авалон оказался рядом, словно молния метнулся вперед.
Вскоре Тристан потерял его из виду: мурхаунд скрылся за очередным
поворотом. Как всегда, пес бежал молча, не издавая ни звука, поэтому было
невозможно определить, где он сейчас находится.
Осторожно, поторапливая Авалона, Тристан свернул за тот же поворот,
за которым скрылся мурхаунд. Конь отшатнулся, ноздри его начали
раздуваться, и Тристан инстинктивно потянулся к оружию.
Но тут он понял, что здесь им ничего не угрожает, - просто зрелище,
представшее их глазам, было очень странным: Кантус остановился у подножия
почти совершенно вертикальной гранитной стены. Они были на дне пропасти!
Мурхаунд встал на задние лапы, упираясь передними в стену, - теперь пес
стал выше человеческого роста.
Проследив за взглядом собаки, Тристан заметил страшный кровавый след,
который тянулся вверх по стене. Кровь уже подсохла и стала
буро-коричневой, но ошибки быть не могло.
Из-за поворота появилась Робин, и Тристан увидел, как она мгновенно
побледнела. Она осмотрелась по сторонам и скомандовала:
- Возвращаемся на тропу! Можно обойти эту пропасть стороной и
подняться наверх.
Она резко развернула жеребца и поскакала назад.
Кактус пронесся между ног Авалона и в долю секунды обогнал Робин.
Похоже, мурхаунд понял, что калишит где-то рядом, и помчался к нему
навстречу - щемящий страх, мучивший Тристана все утро, превратился в
холодный ужас, который сковал все его существо. Полдо и Тэвиш тоже
развернулись - теперь они возглавляли отряд - и поспешили вслед за
Кантусом.
Всадники мчались вперед, стараясь не думать о том, что ждет их на
вершине скалы.
Хобарт бродил по небольшим селениям с крытыми шкурами животных
домиками, ютившимися среди бесконечных хвойных лесов северного Гвиннета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
внимания на плачущих женщин, Грюннарх Рыжий гордо ступил на родную землю.
Из толпы ему навстречу вышла Ингра, и король подхватил ее на руки, с
наслаждением прижав к себе ее теплое, нежное тело. Она не плакала, потому
что жене короля не пристало показывать свои чувства на людях, но Грюннарх
понял, что она счастлива видеть его живым и невредимым.
Король осторожно опустил жену на землю и повернулся к тем, кто
собрался на пристани. Люди смотрели на него со смесью надежды и страха, в
то время как король широко развел руки в стороны и громовым голосом
провозгласил:
- Созовите всех старейшин Норландии на совет, который состоится в
моем замке через пять дней! Я созываю Совет Зимней Ночи! Мы вернулись с
сокровищами и сможем позаботиться о тех, кто осиротел. Остальное мы
разделим вместе со старейшинами кланов.
Объявив это, он позволил людям разойтись, посеяв в их душах смутную
надежду. Совет Зимней Ночи собирался очень редко, поскольку путешествие по
Норландии в это время года было опасным делом. Северяне понимали, что на
совете будет обсуждаться дело огромной важности и что король ничего не
скажет им раньше времени.
Приказ короля понесся в горные деревушки и города, расположенные
вдоль побережья. Старейшины кланов быстро собрались и - кто на корабле, а
кто на лошади - отправились в замок короля Грюннарха Рыжего.
Четыре существа осторожно пробирались вперед, оставив позади
ненадежную защиту мертвого леса. Они медленно шли, утопая в зловонной
коричневой грязи, в сторону пруда с черной водой. На каждом был надет
толстый меховой плащ, впрочем, руки оставались свободными. У двоих были
мечи, двое других, казалось, были не вооружены. Одно из существ махнуло
рукой самому маленькому из отряда, которое тут же остановилось, - из-под
капюшона выбилась прядь золотых волос, и существо, сердито сверкая карими
глазами, замахало руками. Наконец, с очевидным неудовольствием, оно
направилось назад в лес и укрылось под высохшими серы и деревьями.
Трое остальных, пройдя между белыми статуями, подошли к черной воде.
Одно из существ немного задержалось около каменного изваяния молодой
женщины, одетой как воин, а затем быстро догнало своих спутников, которые
были уже почти у самой кромки воды.
ПОДОЙДИТЕ БЛИЖЕ... ЕЩЕ БЛИЖЕ. Баал внушал незнакомцам, что они должны
подойти и коснуться воды. Баалу невыносимо хотелось нанести им смертельный
удар, но он не мог выбраться из Источника, и поэтому ему приходилось
ждать, когда жертвы сами придут к нему. Баал чувствовал, что перед ним
древние существа, в чьих душах властвуют мир и покой. Очень похожие на
людей и полные жизненных сил, они тем не менее не были людьми. Они были
мягче и нежнее людей, и Темный Бог понимал, что от их смерти он получит
такое наслаждение, какое не сравнится ни с чем, испытанным им до сих пор.
Наконец, одно из существ, встав на колени, протянуло руку и коснулось
тонкими пальцами поверхности воды.
Тут же из середины Источника с зловещим шипением вырвалось
ослепительно яркое синее пламя и осветило ставшую вдруг неподвижной
фигуру. Вспышка синего огня, словно молния, пронеслась в воздухе и
коснулась второго, а потом и третьего существа. Серебряные мечи почернели,
а мех на плащах новых жертв Баала обгорел.
Затем огонь исчез, и на берегу остались три фигуры, обожженные и
уродливые, убитые, но не умершие. Их телесные оболочки медленно разбрелись
вокруг Источника и вскоре заняли свои посты, став стражниками Баала. Он не
слышал, как четвертое существо, пронзительно вскрикнув, помчалось прочь от
Источника.
Баал был доволен, но напряжение, с которым он ожидал приближения
жертв, все еще не спало. Темный Источник становился скорее закрытой
дверью, чем открытым окном в мир. Отнимая силы у Матери-Земли, используя
их в собственных целях, Баал очень захотел сам принять участие в
исполнении своего плана. А для этого ему придется придумать что-нибудь,
чтоб иметь возможность выйти из Источника.
Тристан проснулся от охватившей его вдруг тревоги. Он вскочил, держа
в руке сияющий меч Симрика Хью, и приготовился отразить нападение любого
врага. Но в лагере было тихо, в тусклом свете раннего невеселого утра
Тристан увидел, что его спутники тоже ворочаются в беспокойном сне. Тэвиш,
которая стояла прислонившись к дереву, - была ее очередь охранять лагерь,
- удивленно посмотрела на короля.
- Нервничаете, сир? Да уж, спали вы ужасно. Мне еще не доводилось
видеть столь темпераментных танцоров и горластых певцов, каким вы
оказались сегодня ночью.
- Да... как-то мне не по себе, - мрачно согласился Тристан, глядя на
уродливые деревья и неестественно густой туман, окутавший лес. - Впрочем,
у меня на это есть причины. Дарус не вернулся?
- Нет, сир, - ответила Тэвиш, помрачнев. - Я очень волнуюсь.
- И я тоже, - прошептал король. Теперь он уже не столько тревожился,
сколько боялся, что с Дарусом случилось что-нибудь ужасное. - Я отправлю
Кантуса по его следу. Мы найдем его. В этом лесу нельзя бродить в
одиночку.
- У меня от одного только его вида по спине начинают мурашки бегать,
- согласилась Тэвиш. - Правда, вот вы проснулись, и мне стало не так
противно и одиноко. За час до рассвета я без конца оглядывалась, мне все
казалось, что сзади кто-то стоит.
- Дело не во времени, - вмешалась Робин, выходя на поляну. - Это
место просто отвратительно.
- Долина Мурлок? - спросил Тристан.
- Такая, какой она стала. Долину подчинило себе очень могущественное
зло - конечно же, гораздо более страшное, чем просто священник. Возможно,
этот священник тесно связан со своим Богом. Темная сила, должно быть,
сосредоточена в роще Верховной Друиды, потому что именно оттуда
поддерживался порядок во всей Долине.
- И именно там остались друиды, превращенные в каменные изваяния? -
спросила Тэвиш.
- Да, и я собираюсь отправиться туда и сразиться с Богом зла!
Тристану было весьма любопытно, как она собирается это сделать, но он
не осмелился спросить. Тэвиш, казалось, тоже интересовали подробности, но
она только пожала плечами.
- Ну, что ж, я с вами. Мне кажется, я бы сочинила несколько
прекрасных баллад, если бы осталась с вами в Каллидирре. Теперь я намерена
пройти с вами весь путь до конца.
- Я умираю от голода! - послышался сонный голос Полдо. - Мне,
пожалуйста, три яйца всмятку.
- Яйца? С беконом, естественно... и пироги. Ну, давайте же скорее,
завтракать! - Ньют высунулся из-под седла, служившего ему палаткой.
- Только хлеб, - резко сказал король, которого вдруг разозлило такое
легкомыслие спутников. - А через десять минут отправляемся в путь.
Тристан потянулся, чтоб окончательно скинуть ночной сон, сковавший
мышцы, и надел кольчугу. Даже сквозь шерстяную рубашку он почувствовал
холодное прикосновение металла.
Он оседлал Авалона и лошадь Даруса. А Робин принесла спальный мешок
калишита и привязала его к седлу.
- Дарус ушел по тропинке в Долину, - объяснил Тристан. - Я хочу
пустить Кантуса по его следу. Если он отклонился от тропинки, попытаюсь
отыскать его. Я догоню вас позже.
- Конечно, - согласилась девушка. - Только мы все вместе отправимся
на поиски. - В глазах Робин уже не было гнева, она спокойно смотрела на
Тристана. - Главное сейчас - найти его.
К тому моменту, когда все были готовы отправиться в путь, Тристан уже
нашел след Даруса и показал его Кантусу. Мурхаунд мгновенно все понял и
легко помчался по тропинке, принюхиваясь к земле, чтобы не потерять след.
Тристан на Авалоне скакал следом, а за ним Робин на лошади Даруса.
Ньют, как заправский всадник, уселся на седле рядом с ней, а Язиликлик
устроился перед королем на Авалоне. Полдо и Тэвиш замыкали их небольшой
отряд.
Путешественников по-прежнему окружал мертвый лес. Когда-то здесь
росли древние сосны, но теперь лишь высокие голые стволы с высохшими
ветками да усыпанная сухими иголками земля остались от былой красоты этих
мест. Тропинка, по которой ехали Тристан и его спутники, бывшая когда-то
звериной тропой, змеилась между громадных сосен, затем постепенно
спускалась, все приближаясь к Долине Мурлок.
Король положил руку на плечо Язиликлика, чтоб тот не свалился с
лошади, когда Авалон перескочил через упавшее дерево. Тристан дотронулся
до эльфа очень осторожно, чтобы не помять его прозрачные крылышки, и
почувствовал, что тот весь дрожит.
- Что случилось, Яз? - тихо спросил он, наклонившись к эльфу.
- Это... ну, все это! - пропищал Язиликлик, в отчаянии размахивая
руками. - Из всех мест в мире - в целом мире - эта Долина была ближе всего
к Волшебной Стране! А теперь Долина умерла - совсем умерла, ничего не
осталось!
- Волшебная Страна? Я слышал, что эта страна не похожа ни на какое
другое королевство. Это правда?
- О, да, д-да! - Язиликлик оживился и как-то даже просветлел. - Там
красота и волшебство - и еще п-покой, там так чудесно!
- А где она, эта Волшебная Страна?
- Я не знаю точно. Чтоб попасть туда, надо пройти через ворота. Это
очень л-легко, легко. Ворот очень много, особенно здесь, в Долине.
- И ты вышел через такие ворота и оказался среди нас? - Тристан
старался отвлечь эльфа от грустных мыслей.
- Д-да! Д-давным-давно. Я пришел в эту Долину. Она была почти так же
прекрасна, как Волшебная Страна. Зачем им понадобилось убивать красоту?
- Долина возродится, вот увидишь. Тот, кто принес смерть в Долину,
наверняка не всесилен - у него тоже, я уверен, есть слабое место. Мы
победим его.
- Все вокруг мертвое, - заплакал эльф, его совсем не утешили слова
Тристана.
Король смотрел на изуродованный пустой лес совсем другими глазами и
впервые задумался о природе зла, с которым он собирался сразиться. Он
всегда знал Долину, как заповедник дикой природы, где обитало огромное
количество зверей и птиц. В то же время он понимал, что для Робин Долина
была больше, чем просто лес, населенный диким зверьем. Долина была
средоточием ее веры, местом, где обитала душа Богини. И, наконец, он понял
- впрочем не до конца, - что значило для Робин осквернение этих священных
мест.
Кантус, не сворачивая и не останавливаясь, вел маленький отряд
вперед. Каким-то образом Дарусу удалось не потерять тропинку в ночной
тьме, и король - уже в который раз - восхитился способностями калишита:
любой другой был бы ослеплен темнотой и давно потерял бы способность
ориентироваться.
Неожиданно след привел в скалистое ущелье, и тут Тристан придержал
Кантуса, потому что лошади с трудом пробирались по крутой каменистой
тропе. Мурхаунд бросился было вперед, но потом остановился, нетерпеливо
поджидая всадников. Он не мог устоять на месте и начал бегать кругами, а
когда Авалон оказался рядом, словно молния метнулся вперед.
Вскоре Тристан потерял его из виду: мурхаунд скрылся за очередным
поворотом. Как всегда, пес бежал молча, не издавая ни звука, поэтому было
невозможно определить, где он сейчас находится.
Осторожно, поторапливая Авалона, Тристан свернул за тот же поворот,
за которым скрылся мурхаунд. Конь отшатнулся, ноздри его начали
раздуваться, и Тристан инстинктивно потянулся к оружию.
Но тут он понял, что здесь им ничего не угрожает, - просто зрелище,
представшее их глазам, было очень странным: Кантус остановился у подножия
почти совершенно вертикальной гранитной стены. Они были на дне пропасти!
Мурхаунд встал на задние лапы, упираясь передними в стену, - теперь пес
стал выше человеческого роста.
Проследив за взглядом собаки, Тристан заметил страшный кровавый след,
который тянулся вверх по стене. Кровь уже подсохла и стала
буро-коричневой, но ошибки быть не могло.
Из-за поворота появилась Робин, и Тристан увидел, как она мгновенно
побледнела. Она осмотрелась по сторонам и скомандовала:
- Возвращаемся на тропу! Можно обойти эту пропасть стороной и
подняться наверх.
Она резко развернула жеребца и поскакала назад.
Кактус пронесся между ног Авалона и в долю секунды обогнал Робин.
Похоже, мурхаунд понял, что калишит где-то рядом, и помчался к нему
навстречу - щемящий страх, мучивший Тристана все утро, превратился в
холодный ужас, который сковал все его существо. Полдо и Тэвиш тоже
развернулись - теперь они возглавляли отряд - и поспешили вслед за
Кантусом.
Всадники мчались вперед, стараясь не думать о том, что ждет их на
вершине скалы.
Хобарт бродил по небольшим селениям с крытыми шкурами животных
домиками, ютившимися среди бесконечных хвойных лесов северного Гвиннета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48