Окованный железом наконечник
тяжелого бревна раз за разом обрушивался на створки ворот. Одни мятежники
раскачивали бревно, другие прикрывали их и себя щитами от стрел.
- Сколько времени выдержат ворота? - спросил я.
- Створки - полчаса, - ответил Корр, - может, чуть больше. Правда,
останется еще решетка, с ней они повозятся.
- А сколько у нас людей?
- Не более тридцати, считая легкораненых, - сказал лейтенант. -
Смотрите, они опять полезли!
Действительно, новые силы повстанцев шли на штурм. Стрельба наших
солдат была уже не такой частой: сказывались и потери, и усталость.
Правда, у нас не было недостатка в боеприпасах, но не испытывал его и
противник.
Мы с комендантом вышли на стену с мечами наготове. Мятежники
форсировали ров и полезли на стены по лестницам, оставшимся от первой
атаки. Эта атака была не такой мощной, но и наши силы были уже не те. Пару
раз по моему панцирю звякнули стрелы, но они прилетели издалека и не
причинили мне вреда. Однако вражеские лучники, почуяв, что наша стрельба
ослабела, подбирались все ближе, прячась за деревянными щитами.
Некоторым мятежникам удавалось перебраться через стену, и я, как и
другие, дрался с ними. Меня спасало то, что мои противники, вчерашние
крестьяне, смыслили в фехтовании еще меньше меня. Однако вскоре я
почувствовал, как ноющая усталость разливается по правой руке от плеча до
кисти: меч оказался тяжелым и неудобным оружием.
Но вот натиск врагов стал иссякать; это придало бы мне духу, если бы
не зловещие удары внизу. Уже собираясь вложить меч в ножны, я услышал, как
кто-то вскрикнул у меня за спиной. Обернувшись, я увидел лейтенанта,
который удивленно смотрел на стрелу, торчащую из его груди, и медленно
клонился назад. Я бросился к нему, но было поздно. Нога лейтенанта
скользнула в пустоту, и он рухнул вниз, во внутренний двор. Доспехи глухо
звякнули о камень. Туда же минутой спустя были сброшены последние
перебравшиеся через стены враги. Бой закончился; я подошел к коменданту,
вытиравшему кровь со лба.
- Надо что-то делать с теми, внизу, - сказал я. - Если они ворвутся в
замок, у нас не останется ни шанса.
- Что вы предлагаете?
- Щиты закрывают их только сверху и с боков, они не ждут удара в лоб.
По их расчетам, ворота поддадутся нескоро, и основные силы пока далеко,
чтобы не лезть раньше времени под наши стрелы. Мы можем неожиданно открыть
ворота, расстрелять их в упор и, пока остальные не опомнятся, втащить
стенобитное орудие в замок.
- Придумано здорово, но дважды не сработает, а у них есть еще одно
стенобитное орудие.
- Во всяком случае, это отсрочка, - пожал плечами я. - Собирайте
людей, комендант.
Всего удалось собрать одиннадцать человек, еще пятерых мы оставили на
башнях - к этому времени такова была численность нашего гарнизона. С
арбалетами наготове мы выстроились напротив сотрясавшихся от ударов ворот;
было видно, что они долго не выдержат. Один из солдат принялся крутить
ворот, решетка поползла вверх. Я проклинал скрипучий подъемный механизм,
боясь, что враги, услышав скрип, догадаются о нашем плане. Затем
натянувшаяся цепь подняла засов, и от следующего удара ворота
распахнулись.
Мятежников было в полтора раза больше, чем нас, но неожиданность
сыграла свою роль, и десяток врагов сразу рухнули, пронзенные стрелами. Но
остальные, отбросив тяжелые щиты, ринулись на нас с мечами и топорами. Мы
не успели перезарядить арбалеты и вынуждены были вступить в рукопашную. В
несколько секунд солдаты разделались с врагами, потеряв одного убитым и
двух ранеными. Однако остальные мятежники уже поняли, что происходит, и
вовсю бежали к воротам, не обращая внимания на одиночные стрелы, летевшие
в них с башен.
- Быстрее! - я схватился за перед стенобитной машины. Мы катили ее
внутрь, а десятки мятежников с каждой секундой приближались. Стрелы
свистели вокруг нас, стучали по доспехам, втыкались в деревянные части
орудия. Еще один из наших солдат свалился замертво. В тот момент, когда мы
начали закрывать ворота, первый из врагов уже добежал до них. Он был в
доспехах, с мечом в одной руке и топором в другом, и я отчетливо понял,
что ему удастся задержать нас на несколько секунд, а это конец. Но в этот
момент он оступился и упал; голова его оказалась между створками ворот.
Тяжелые створки захлопнулись. Голова мятежника треснула с омерзительным
звуком, кровь и мозг брызнули во все стороны. Лязгнув, встал на место
засов, и в тот же миг ворота вздрогнули под ударами врезавшихся в них с
разгона тел. Мы поспешно опустили решетку.
- Что дальше? - Корр тяжело перевел дыхание. - Нас осталось семеро,
плюс пятеро на башнях, а их там не одна сотня.
- Наверх, - ответил я уже на бегу. - Надо скорее стрелять по ним,
пусть думают, что нас еще много.
Солдаты, оставленные наверху, мастерски справлялись со своей задачей:
перебегая от бойницы к бойнице, они создавали впечатление хоть и не
частой, но массовой стрельбы. Мы сразу же подключились к ним. Это сыграло
свою роль: помня неудачный опыт двух предыдущих атак и почти не имея под
рукой исправных лестниц, нападавшие сочли за благо отступить.
- Нам осталось, самое большее, около часа, - сказал Корр. -
Совершенно очевидно, что при следующей атаке Адерион падет.
Я бросил безнадежный взгляд на горизонт, тщетно пытаясь увидеть
идущее нам на помощь подкрепление.
- Что будет с нами двумя, если мы сдадимся? - спросил я.
- В лучшем случае нас повесят на воротах.
- Но, может быть, эти мятежники не столь кровожадны, как те, о
которых говорил лейтенант? Они же обещали отпустить солдат!
- Не думаю, что их обещание останется в силе после того, как мы убили
столько их людей, - действительно, ров был буквально завален трупами, да и
за ним валялось немало тел. - К тому же их обещания касались солдат, а не
офицеров.
- Мы переоденемся солдатами! Во дворе достаточно трупов, на которые
можно надеть нашу одежду и доспехи. Мы скажем, что сражались, пока не
погибли наши офицеры, а теперь сдаемся.
- Это слишком лежит на поверхности, - покачал головой Корр. - Они,
конечно, не смогут определить, кто из солдат врет, и потому для верности
прикончат всех - хотя, как только возникнет такая угроза, кто-нибудь из
солдат нас выдаст.
- Значит, надо спрятаться получше! Здесь есть казематы?
- Ничего не выйдет. Они непременно их обыщут, чтобы освободить
узников... - Корр осекся. - То есть вы хотите?
- Именно. В числе прочих они освободят и нас. Кстати, сколько узников
в замке?
- Трое. Разбойник из окрестных лесов, злостный неплательщик податей и
мошенник, продавец очередного чудотворного эликсира. Вам ничто не мешает
стать четвертым. Но для меня ваш план не годится, - Корр дотронулся до
лба. - Эта царапина выдает во мне участника сегодняшнего боя. Мне придется
притвориться солдатом.
В этот момент к нам подошел единственный уцелевший унтер-офицер,
капрал из моего отряда. Он сказал, что, поскольку подкрепление не подошло
и шансов никаких, солдаты намерены капитулировать, и он не берется
заставить их воевать. Я сообщил ему свой план, пообещав, от имени герцога,
хорошую награду, если мы с комендантом останемся в живых.
- Солдаты не выдадут вас, ваша милость, если мятежники отпустят их с
миром, - сказал капрал.
- Вступи в переговоры с мятежниками, - сказал я. - Скажи, что если
они не гарантируют солдатам безопасность, в замке будет устроен пожар, и
их стенобитное орудие тоже сгорит.
Капрал отправился вести переговоры, а мы с Корром приступили к
реализации нашего плана. Двое убитых были облачены в нашу одежду и латы,
предварительно пробитые в нужных местах, после чего комендант оделся как
солдат, а мне выдал какой-то балахон и отвел меня в подземелье.
Когда он надел на меня цепи и вышел из камеры, заперев за собой
дверь, меня охватил страх. Что, если мы ошиблись в расчетах и повстанцы не
появятся в подземелье? Самому мне отсюда не выбраться, и никто, кроме
коменданта, не знает, где я. Образ прикованного скелета живо возник в моем
воображении.

10
Однако мои опасения были напрасны. Не прошло и получаса, как
загремели засовы, и в камеру с факелами в руках вошли мои "освободители".
Я старательно разыграл изумление. Они рассказали мне о восстании,
сообщили, что замок пал, что феодалам теперь придется туго, что армия
повстанцев растет и скоро пойдет на Траллендерг, столицу королевства, и
что их предводителя зовут Роррен.
За то время, что мне пришлось просидеть в каземате, я продумал свою
легенду. Мне не стоило называться крестьянином или ремесленником - мою
некомпетентность в соответствующих областях легко было обнаружить.
Назваться разбойником тоже было рискованно: я знал от герцога, что
деревенская и городская беднота симпатизирует разбойникам и часто
поддерживает с ними контакты, а значит, меня могут поставить в тупик
расспросами о моей шайке. Вышло так, что из всех занятий, подобающих
простолюдину в этом мире, я, благодаря герцогу, лучше всего знал ремесло
солдата. Поэтому я сказал повстанцам, что я солдат, мое имя Риэл, а в
тюрьму я попал за неподчинение приказу. Желая еще больше поднять свой вес
в глазах повстанцев, я сообщил им, что это был приказ о карательных
операциях. Один из моих освободителей, хмурый детина с перебитым носом,
заметил, что мне крупно повезло: если бы повстанцы не взяли замок, меня бы
непременно повесили. Придав своему тону максимум кровожадности, я
поинтересовался судьбой защитников Адериона. Хмурое лицо детины еще больше
нахмурилось.
- Они сложили оружие, и Роррен отпустил их. Конечно, их надо было
вздернуть, как собак. Но Роррен говорит, что, рассказывая другим солдатам,
что мы их отпустили, они принесут больше пользы нашему делу.
- Роррен уважает смелых парней, даже если это враги, - вмешался
другой. - Ведь их осталось всего десять, когда они сдали замок, и с самого
начала было только в несколько раз больше.
- А сколько они наших поубивали? - возразил детина. - Нет, непременно
надо было их вздернуть!
Вскоре я побеседовал с самим Рорреном. Предводитель мятежников,
высокий, мускулистый, с курчавой светлой бородой, производил впечатление
человека неглупого и решительного. Он предложил мне присоединиться к
повстанцам. Я попытался отнекиваться, но мне объяснили, что восставшим
позарез нужны профессиональные военные, и что я обязан им жизнью. Я понял,
что дальнейшее сопротивление будет подозрительным, тем более что моя
легенда предполагала сочувствие восстанию, и освобожденные вместе со мной
узники приняли аналогичное предложение. Поэтому я согласился, решив про
себя, что сбегу при первой возможности.
Этот разговор происходил на лугу перед замком. Едва я изъявил свое
согласие, как услышал шумные радостные восклицания и смех. Повернув
голову, чтобы определить их причину, я увидел, что на распахнутых воротах
покачиваются три трупа. В одном из них я узнал лейтенанта Криддера, два
других были солдаты, которых мы с комендантом подставили вместо себя.
Доспехи с них были сняты, и несколько мятежников тут же принялись,
упражняясь в меткости, стрелять в мертвецов из луков. Должно быть, мне не
удалось полностью скрыть своего отношения к этой сцене, потому что Роррен
счел нужным пояснить:
- Ты не знаешь, Риэл, что по приказу этих скотов солдаты вытворяли в
наших деревнях.
Остальные покойники были похоронены в братских могилах, солдаты
отдельно. Было принято решение до конца дня отдыхать, а ночью выступить в
поход. В подвалах замка нашлись запасы вина, но Роррен и его командиры
следили, чтобы возлияния были умеренными и войско не перепилось.
Ближе к вечеру новый взрыв радости возвестил о прибытии подкрепления.
Прибывший отряд повстанцев был вдвое меньше войска Роррена и значительно
хуже вооружен; предводителем его был молодой парень по имени Лурр. Под его
началом находились практически одни крестьяне, и Роррен, у которого было
уже несколько перешедших на сторону мятежников солдат, порекомендовал
Лурру меня в качестве военного специалиста. Кроме того, Роррен поделился с
ним захваченным в замке оружием, но его было слишком мало на такой большой
отряд. Должность военного советника снижала мои шансы незаметно исчезнуть,
но, с другой стороны, давала возможность оказать услугу герцогу. Не
откладывая дела в долгий ящик, я убедил Лурра, что, пока численность
повстанцев не слишком велика, объединять все силы в одну армию
преждевременно, а следует наносить противнику быстрые неожиданные удары,
действуя небольшими мобильными группами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37