Сергей переглянулся с подошедшим Алексом. «Врет?» - «А хрен его знает!» Однако Коржухин не мог не понимать, что если бы Сермяга хотел их убить - он имел такую возможность. Он мог стрелять и навстречу, и вдогонку. Но даже не попытался.
- А почему вы сказали, чтоб мы не сворачивали направо? - спросил Сергей. - Никаких лесозаготовок там нет.
- Так вы и к броду ездили? Я вам не про него говорил. Дорога на старые заготовки дальше, верст тридцать, почитай, за мостом. Через брод, значит, не проехать?
- Нет.
- Ну ясно, после такой грозы…
- Другие дороги отсюда есть?
- Разве что та, по которой вы приехали.
- Там сейчас тоже слишком много воды.
- Значит, придется вам у нас еще погостить. Скажите спасибо, что сейчас не осень, тогда я вообще не знаю, как бы вы выбирались.
- А что ж, осенью от вас никто не ездит?
- На легковушках не ездят.
Сергея подмывало спросить про мертвый грузовик, но он решил пока воздержаться.
- Вы опять к Лыткаревым? - осведомился Сермяга.
- Почему обязательно к Лыткаревым? - ответил вопросом на вопрос Сергей.
- А что, вам у них не понравилось?
- Да нет, все нормально… («Если не считать того, что отец пьяница, а дочь не умеет вести домашнее хозяйство.»)
- Вот и отлично.
- Да примут ли они нас снова?
- Примут, - уверенно сказал Сермяга, и Коржухину эта уверенность не понравилась.
- Ну что, поехали? - подбодрил их сержант. Сергей с Алексом вновь переглянулись и сели в машину. Сермяга вновь завел свой мотоцикл. Он сопровождал их до самого города - не ехал впереди, как хозяин, указывающий дорогу, а следовал сзади, как конвоир. Когда они миновали надпись «ИГНАТЬЕВ», Сергей почувствовал себя, как человек, который, с трудом проснувшись от кошмарного сна, вновь засыпает - и видит кошмар с того же места.
Нет, на самом деле он почувствовал себя еще хуже.
Потому что это не было сном.
На самом въезде в город им пришлось остановиться. Навстречу им двигалось стадо коров. Большое, голов на шестьдесят - учитывая городской статус Игнатьева, это шествие по улице Ленина выглядело достаточно сюрреалистическим. Ощущение ирреальности усиливалось оттого, что коровы - и без того не самые резвые животные - двигались как-то особенно медленно и вяло, еле переставляя ноги, словно тоже во сне. За ними шел неопределенного возраста пастух с кнутом в руке и торчавшей из-за плеча двустволкой.
Наконец стадо прошло; машина и мотоцикл въехали в город. Теперь Сермяга обогнал автомобиль и первым остановился возле дома номер 36, по-хозяйски откинув крючок калитки и заходя внутрь. Сергей затормозил рядом с мотоциклом.
- Как думаешь, он наврал насчет моста? - нарушил молчание Алекс. В пути они не разговаривали - окна в машине были открыты, а Сермяга ехал совсем рядом.
- Скорее всего. У меня такое чувство, что этот мост обрушился не несколько дней назад, а гораздо раньше. И Лыткарев чуть было не предупредил меня об этом.
- Тогда почему ты сделал вид, что ему поверил?
- Во-первых, я еще не уверен до конца. Нападение на милиционера - это серьезное преступление, знаешь ли. А во-вторых… пока лучшее, что мы можем предпринять - это делать вид, что ни о чем не подозреваем.
- Думаешь, это поможет?
- Сермяга не стал стрелять в нас на шоссе, хотя имел такую возможность. Значит, не все так плохо. Черт возьми, вообще еще может оказаться, что в Игнатьеве нет ничего необычного, а мы с тобой - два идиота, обчитавшиеся триллеров!
- Нет. Это вряд ли, - покачал головой Алекс. - Я только что понял, что мне еще не нравится в Игнатьеве. Здесь нет собак.
- То есть это мы их не видели.
- Мы их не слышали. Когда мы вечером въезжали в город, они просто обязаны были лаять. Окраина маленького городка, кругом леса и болота, откуда может прийти кто угодно - хоть медведь, хоть кто-то еще… и чтобы жители не держали собак? Так не бывает.
Скрипнула дверь, и на крыльцо вышел Сермяга. «Что ж вы не заходите?» - крикнул он.
Они покорно вышли из машины и направились к дому, а сержант, наоборот, на улицу. Разминувшись с ним, Алекс вдруг резко обернулся, словно рассчитывая обнаружить, как милиционер глядит им вслед зловещим немигающим взглядом. Но Сермяга спокойно шагал к своему мотоциклу.
Войдя в дом, Сергей первым делом увидел Лиду. Она молча стояла на пороге большой комнаты, и по лицу ее трудно было понять ее реакцию на их возвращение.
- Вот видите, мы снова встретились, - попытался улыбнуться Сергей.
- Да, - односложно ответила она.
- Ваш отец вернулся?
- Да.
- Погостим у вас еще сегодня-завтра, не возражаете?
- Сермяга уже сказал нам.
- Вы всегда делаете то, что скажет Сермяга? - Сергей вновь раздвинул губы в улыбке.
- Власть есть власть, - пожала плечами она.
- Что, страшнее Сермяги зверя нет?
- Есть еще капитан Березин. И мэр Дробышев.
- Знаете, Лида, - серьезно сказал Сергей, - ваши Березины и Дробышевы нам не указ. Если мы вас напрягаем, то немедленно съедем и поищем комнату где-нибудь еще.
- Напрягаете? - ее брови поползли вверх; кажется, ей почудилось в этом слове даже что-то неприличное. Сергей понял, что она не знакома с современным жаргоном.
- Создаем проблемы, - пояснил он. - Вчера вы говорили, что нам следует поскорей уехать.
- Не обращайте внимания. Это я так… от непривычки к новым лицам…
Сергей понял, что разговорить ее сейчас не получится. Пожалуй, это даже опасно. Ее запугали или что-то в этом роде… по крайней мере, сейчас она им не союзник. Алекс, очевидно, тоже это понял, ибо на протяжении всего диалога стоял молча, не пытаясь блистать красноречием.
- Чаю хотите? - спросила Лида.
- Да, - ответил Сергей, - и если можно, с сахаром.
- Сахара нет. Не завезли, - покачала головой девушка. - Вы проходите в комнату, я сейчас принесу.
После завтрака - на сей раз Лида принесла им к чаю несколько ломтей серого хлеба с маслом и выпорхнула из комнаты, не задерживаясь
- Сергей и Алекс некоторое время молча сидели на кровати, обдумывая положение.
- Так и будем сидеть весь день? - уныло осведомился Алекс.
- Пожалуй, нет, - Коржухин решительно поднялся, и кровать скрипнула. - Я собираюсь съездить на экскурсию по городу.
- Чтобы они окончательно утвердились в мысли, что мы суем нос, куда не надо?
- Сначала я тоже так подумал. А потом пришел к выводу, что если два человека, которые ничего не подозревают , оказавшись в незнакомом городе, проведут весь долгий летний день в комнате, где даже не открывается окно - то как раз это и будет выглядеть подозрительным.
- Тоже верно, - хмыкнул Алекс. - Конечно, хрен поймешь, где мы рискуем больше… но мне тоже не охота сидеть в этом террариуме. Поехали. Может, заодно отыщем еще одну дорогу отсюда.
Они вышли на улицу, не встретив никого из хозяев дома, и сели в машину. Сергей неспешно поехал вверх по улице Ленина.
Ближе к центру улица утратила свой деревенский вид. Появились трехэтажные кирпичные дома. Вид у них был самый обыкновенный - многие окна, по летнему времени, открыты, на балконах кое-где сохло белье. Никого из жильцов на балконах или у подъездов, однако, видно не было.
Дом номер 1 по улице Ленина оказался Городским Управлением Внутренних Дел г. Игнатьев - так значилось на вывеске слева от входа. Это было двухэтажное здание как минимум довоенной, если не дореволюционной постройки, внушительное, с высокими окнами, забранными решетками на обоих этажах. Возле крыльца стоял мотоцикл Сермяги.
Миновав местный милицейский штаб, автомобиль выехал на центральную площадь. Здесь в первую очередь привлекал к себе внимание двухэтажный желтый особняк с колоннами, служивший, по всей видимости, до революции резиденцией городничего, при советской власти - горкома партии, а теперь - нынешней городской власти. Над крышей вяло висел в безветренном воздухе официальный российский триколор. Перед особняком стоял на невысоком постаменте не тронутый переменами Ленин в классической позе «верной дорогой идете, товарищи!» То обстоятельство, что статуя располагалась не в центре площади, а у одного из ее краев, заставило Сергея предположить, что вождь пролетариата является лишь частью некой композиции. Взглянув по направлению указующей ленинской руки, Коржухин сперва увидел лишь еще одно дореволюционного вида здание, но затем разглядел и скромно прячущийся среди окружавших его кустиков второй постамент. Сергей притормозил возле него и даже вышел из машины, чтобы осмотреть переднюю мраморную плиту. На ней, однако, не оказалось никаких следов имени, значившегося здесь раньше; и все же Сергей не сомневался, что это было за имя. Напротив памятника Ленину мог возвышаться только памятник Сталину. Очевидно, он был снесен в те же времена, что и многие другие, подобные ему; постамент, однако, оставили.
Они поехали дальше. Площадь замыкал уродливый белый куб уже явно советских времен; на синей табличке у двери Сергей различил крупные буквы «УПРАВЛЕНИЕ». Чтобы разобрать мелкие слова ниже, следовало подъехать вплотную, а это пока что не входило в планы Коржухина. От управления налево и направо с площади уводили две улицы; Сергей выбрал правую. У задней стены управления стоял «КАМАЗ» с крытым брезентом кузовом и заляпанными грязью колесами.
Теперь, судя по табличкам на стенах, они ехали по улице 25 октября. Миновали несколько жилых трехэтажек, затем - окруженное невысокой чугунной оградой здание красного кирпича, оказавшееся Средней школой #1. Во дворе школы были врыты несколько турников, а за ними виднелась площадка с воротами, слишком большими для хоккея и слишком маленькими для футбола. Здесь, однако, тоже никого не было, что было странно - в небогатых на развлечения провинциальных городках школьная спортплощадка обычно не пустует и в каникулы. Было еще, впрочем, довольно рано; «к вечеру наверняка кто-нибудь придет погонять мяч», - подумал Сергей. По крайней мере, он на это надеялся.
Затем улицу 25 октября пересекла еще одна - как оказалось, улица Ворошилова.
- Смотри! - воскликнул Алекс, указывая направо. Сергей повернул голову и увидел идущего прочь от перекрестка человека. Он тут же вывернул руль и поехал по улице Ворошилова.
Игнатьевец, заслышав шум мотора, бросил взгляд через плечо и продолжил свой путь. Поравнявшись с ним, Сергей сбросил скорость до уровня пешехода. Человек шел по левой стороне, но, поскольку встречных машин - равно как и каких-либо еще - все равно не было, Коржухин свернул к тротуару.
- Извините, у вас не будет закурить? - спросил он. Сам он не курил, как, очевидно, и Алекс, но ничего лучше и безобиднее в этот момент не пришло ему в голову.
Местный житель медленно повернул голову и уставился на Сергея водянисто-голубыми глазами.
- Не курю, - сказал он неожиданно гнусавым голосом. - Курить вредно.
«А пить, по-твоему, полезно?» - подумал Сергей, уловив знакомый спиртной дух. Вслух же он произнес: - Извините. А не подскажете, где купить можно? («Блин, зачем я развиваю эту тему. Узнают потом, что я некурящий - хуже будет…»)
- Там впереди будет площадь. На ней магазин.
- Спасибо! - Сергей помедлили, ожидая, не скажет ли абориген что-нибудь еще, но тот не проявлял такого желания. Коржухин вновь надавил на газ.
Вскоре они въехали на площадь, миновав длинное двухэтажное здание явно нежилого вида: несколько окон на первом этаже заднего фасада были выбиты, а остальные покрыты разводами грязи. Магазин находился по левую руку; напротив от него располагался клуб или кинотеатр. Четвертым зданием, выходившим на площадь, была церковь без креста и с ободранным куполом; как видно, мода на возвращение церквей верующим не добралась до Игнатьева точно так же, как и мода на переименование улиц. На фоне церкви, прямо по центру площади, возвышался еще один памятник. Сергей медленно проехал слева от него. Памятник изображал человека в комиссарской кожанке и картузе с пятиконечной звездочкой; на поясе его висел маузер в кобуре. Суровое и аскетичное лицо фанатика не обещало ничего хорошего врагам мировой революции - а заодно и друзьям, проявляющим излишнюю мягкотелость. «С. Д. Савицын» - значилось на постаменте. Сергей не помнил знаменитых большевиков с такой фамилией (а Алекс, чья юность пришлась уже на постперестроечные годы - тем более); должно быть, это был какой-то местный борец за советскую власть.
Коржухин свернул влево и остановился у магаина. «Подожди тут», - велел он Алексу. Хотя площадь выглядела столь же пустой, как и весь город, бросать машину без присмотра не следовало. Однако, когда Сергей открыл дверь, его кольнуло предчувствие, что, вернувшись, он не найдет ни Алекса, ни машины. Сергей отмахнулся от этой мысли и вошел внутрь.
Изнутри магазин выглядел так же, как выглядел он, вероятно, и десять, и двадцать лет назад. Несколько буханок хлеба на деревянном лотке, большой бумажный пакет с печеньем, полка с консервными банками
- килька в томате; тут же рядом - куски хозяйственного мыла, несколько покрытых толстым слоем пыли трехлитровых банок томатного сока, левее - жестяные кастрюли и миски, правее - простые футболки без надписей и кепки с пластмассовым козырьком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29