Шана даже ухитрилась пару раз поссорить Рови и Мире между собой: она подкарауливала подходящий момент и кидала в них маленькие камушки, так, чтобы каждый из драконят обвинял в этом другого.
А еще Шана заставляла Рови думать, будто она убежала в холмы, тогда как на самом деле она пряталась возле логова. Шана изображала топот двух ног по каменистой тропинке, словно кто-то бежит вниз по склону. Рови покупался на эту уловку и шел по тропинке до тех пор, пока она не сужалась и не становилась непроходимой для дракона. Будь Рови менее ленив, он вполне мог бы перебраться через груду камней, но Шана достаточно верно оценила его характер: ему не хотелось тратить слишком много сил на преследование. Рови был хулиганом и задирой, но всегда предпочитал не утруждать себя излишними физическими усилиями. Шана и Кеман не раз использовали его лень к собственной выгоде.
И, конечно же, она могла пользоваться своей магией для игр с выдрой и прочими шаловливыми и любопытными зверушками. Например, ночным птицам очень нравилось, когда Шана собирала вокруг себя стайку мотыльков. Птицы кружили над девочкой, перекликались друг с другом и на лету хватали мотыльков. Были еще длинноногие птицы-бегуны, которые принимались играть в догонялки, если Шана не шевелилась.
Шана рассмеялась, и камешки принялись выписывать петли и виражи. Девочка перевернула выдру на спину, а потом заставила гоняться за небольшим голышом — а тот, в свою очередь, гонялся за хвостом выдры. Выдра удвоила старания, пытаясь поймать блестящий камешек, и обе они были всецело поглощены этим занятием.
Алара лежала, погрузившись в созерцание воздушных потоков, раскинувшихся на много лиг вокруг Логова и сулящих перемену погоды. Тут ее отвлек прозвучавший в сознании звук — словно резкая трель сойки. Алара подняла голову.
Трель повторилась. Алара взглянула с вершины утеса вниз, на Логово, пытаясь определить, что это за звук и откуда он исходит. Оказалось, что это Шана играет с выдрой. Ну что ж, раз это доставляет ребенку удовольствие, и раз теперь девочка уже не так страдает из-за того, что она не принадлежит к Народу, что же в этом плохого?
Драконица положила голову на скрещенные лапы, закрыла глаза и вернулась к прерванному занятию — заклинанию погоды. Степи — охотничьи угодья Логова — страдали от засухи и отчаянно нуждались в хорошем проливном дожде. За лето прошло не более половины ожидаемых дождей, а теперь они и вовсе прекратились. Обычно в это время года Алара влияла на погоду лишь затем, чтобы вызвать грозу для Громового Танца, но теперь ей придется принимать дополнительные меры, чтобы восстановить естественный ход событий. Другого выхода не остается — придется заклинать погоду, поскольку эльфийские лорды уже успели подействовать на циклоны и так исказить их обычное движение, что теперь осень сама на себя не похожа.
И вот теперь Аларе необходимо восстановить нормальное движение воздушных масс, иначе среди травоядных начнется бескормица, и множество животных умрет от истощения. А Логово нуждается в этих животных, чтобы пережить зиму. И кто знает, какие еще проблемы повлекло за собой это вмешательство? Алара наблюдала только за территорией своего Логова. Не исключено, что где-то в результате начнется засуха или наводнения, а далеко не все шаманы умеют заклинать погоду.
По крайней мере, Алара могла работать более-менее спокойно: те, кто произвел эти изменения в погоде, наверняка предполагали, что какой-нибудь соперник может воспрепятствовать их действиям.
Конечно, чтобы подстраховаться, ей следовало бы снова выбраться из Логова, принять облик юного эльфагонца и вручить хитроумно составленное анонимное послание лорду, виновному в этом дурацком и безответственном вмешательстве в погоду. Это тоже было частью ее обязанностей, но для этого Аларе пришлось бы оставить детей без присмотра. А Мире доставляет столько хлопот…
Ладно, это она обдумает потом, в свое время. А пока что надо восстановить естественное положение вещей.
И Алара снова впала в транс, позволив своему сознанию подняться в небо. Драконица слилась с окружающим миром. Она двигалась от земли, на которой лежала, к небесам, тянулась к ветрам и облакам, мягко и осторожно призывая их на те пути, где им полагалось находиться. И еще Аларе приходилось обезвреживать заклинания, разогнавшие облака и удерживающие их вдали.
Краем сознания Алара отметила еще одну заливистую трель, но теперь, когда драконица знала, что так звучит магия Шаны, ей не составляло особого труда не обращать внимания на этот шум.
То есть почти не обращать. Все-таки в глубине души Алара была прежде всего матерью, и лишь после этого — шаманом.
Вот и сейчас, хоть ей и хотелось бы, чтобы ребенок вел себя немного потише, какая-то часть сознания драконицы встревожилась, оценив силу магического сигнала. А вдруг еще кто-нибудь обратит внимание на шум? И вдруг они поймут, кто его производит?
Все-таки Алара подавила эти мысли — они уже начинали мешать работе. Пока что ничего с Шаной не случится. «Услышать» ее смогут только самые старшие драконы Логова, а они, прежде чем что-нибудь предпринимать, придут за советом к шаману.
Восстанавливать нарушенные эльфами воздушные потоки — это было все равно что распутывать сразу несколько безумно запутанных клубков пряжи. Пока Алара возилась с этой работой, она успела здорово выйти из себя. Это было не просто какое-то одно заклинание. Заклинания многократно наслаивались друг на друга и взаимодействовали между собой, причем некоторые — весьма странным образом.
Эти эльфы что, свихнулись? Они хоть когда-нибудь думают о возможных последствиях? Или они сидят, пока не стрясется несчастье, и только после этого грубой силой восстанавливают нормальный порядок вещей?
Алара начала склоняться к мысли, что так оно и есть — по крайней мере, когда речь идет о самых могущественных лордах. Более слабые эльфийские маги тоже создавали такие клубки, но они громоздили заклинание на заклинание, пока структура не рушилась под собственной тяжестью или не искривлялась, превращаясь в нечто неожиданное, сопровождаемое совершенно непредсказуемыми эффектами.
Ну а потом, естественно, в дело вмешивались самые сильные маги.
«При условии, конечно, что еще раньше за это не возьмутся драконы», — слегка самодовольно подумала Алара.
И она принялась расплетать и распутывать заклинания, стараясь выполнить свою работу как можно тщательнее, — а это отнимало немало времени и сил. Аларе потребовался почти целый день, чтобы восстановить воздушные потоки, и к тому времени, как на опаленные засухой степи обрушился дождь, драконица здорово проголодалась и сделалась несколько вспыльчивой. Алара поднялась на гору еще с утра и принялась за работу натощак, и потому сейчас ей хотелось лишь одного — хорошего жирного трирога. Можно парочку. Голод сделал ее раздражительной, и когда она увидела у входа в свою пещеру троих старейших драконов Логова, это отнюдь не улучшило настроения Алары. Двое свернулись кольцом вокруг мраморной беседки: один — на широкой каменной скамье, окаймляющей беседку изнутри, а второй — прямо на полу. Третий дракон растянулся на пороге и грелся на солнышке. Он загораживал проход — и Алара сильно сомневалась, что это получилось случайно.
— О, Алара! — обрадовался тот, который лежал на полу. Его чрезмерно невинный вид не внушал Аларе ни малейшего доверия. — А мы тут ждем, пока ты спустишься. Мы знали, что ты проголодаешься, так что Аноа убила для тебя трирога и оставила в твоем логове.
— У нас к тебе дело — насчет твоей двуногой питомицы… — нерешительно начала Ороланела, при появлении Алары приподнявшая голову со скамьи. — Она…
— Что — она? — огрызнулась Алара. Предложенная взятка ничуть не улучшила ее настроения. — Мне казалось, что мы уже все обговорили после того случая с Ровилерном и договорились, что вы оставите ее в покое, если дети не будут ссориться из-за нее!
— Я это помню, шаман. Но она шумит, — спокойно произнесла Аноахало. — От нее слышна магия. Ты понимаешь, что я имею в виду. Мы можем слышать ее, а может, и еще кто-нибудь слышит. Остальные пока что не могут сообразить, от кого исходят мелкие неприятности. — Драконица потянулась, и ее когти скрежетнули по шершавому камню порога. — Да, большинство обитателей Логова считают ее животным, и потому, возможно, им просто в голову не придет связать магический шум с девчонкой, — но твердо надеяться на это ты не можешь. А если они обнаружат, что девочка владеет магией… Ну, я даже не берусь предсказать, что они подумают в таком случае. Или что они сделают. Особенно Лори.
Алара вздохнула и пожалела, что сейчас у нее нет рук, — очень уж хотелось помассажировать ноющую голову. Вместо этого она потерла висок тыльной стороной лапы, пытаясь унять боль.
— Она вам чем-то мешает? — в конце концов спросила драконица. — До тех пор, пока вы, старейшие, ничего не имеете против девочки, меня мало волнует верещание Лори.
— Ну, на самом деле не мешает, — лениво отозвался с пола беседки третий дракон, Кеокешала. Он сдержанно зевнул и улыбнулся. — Любопытная штука — эта ее трель. Ее и вправду довольно приятно слушать — если, конечно, кому-то нравится птичье пение. Но она раздражает нас не шумом, а своими действиями. Мы ведь еще не знали об этом, когда обещали тебе оставить девочку в покое. И теперь мы хотели бы знать, что ты собираешься с ней делать.
— Я ничего не собираюсь с ней делать — по крайней мере сейчас, — ровным тоном отозвалась Алара. Она растянулась на теплых камнях и подставила крылья последним лучам заходящего солнца. — Мне кажется, что она ведет себя вполне прилично. Она никому не причиняет вреда, не ввязывается ни в какие ссоры, а эти мелкие трюки дают ей возможность позабавиться. А чего, собственно, вы от меня ожидаете? Что я, по-вашему, должна с ней сделать?
Кеоке рассмеялся, и его улыбка сделалась еще шире.
— Да ничего, пожалуй. По крайней мере сейчас. На самом деле, это довольно забавно — наблюдать, как она учится своим фокусам и морочит голову Ровилерну — особенно, когда она заставляет его побегать. Знаешь, девчонка чертовски сообразительна. Если не знать, ее вполне можно принять за драконицу.
Аноа вежливо кашлянула и покачала головой, слегка приподняв гребень.
— Ну, я бы не стала заходить так далеко, — нерешительно заметила она, — но я бы сказала, что у нее очень большой потенциал. Это и заставляет нас задуматься, Алара. Все это время мы играли с Пророчеством, но последние события навели нас на мысль, что твоя питомица — то самое Проклятие эльфов. То есть я хочу сказать, что мы вполне можем сделать ее Проклятием эльфов — нужно лишь немного подтолкнуть ее в нужную сторону. Если так можно выразиться, у нее есть все верительные грамоты. Если девочка когда-нибудь выяснит, кто она такая, и узнает о своих родителях, похоже, она причинит тебе немало хлопот. Могу поспорить, что тогда тебе будет нелегко удержать ее здесь.
Орола хохотнула и вытянула шею, чтобы смотреть прямо в глаза Аларе.
— Ладно, хватит ходить вокруг да около. На самом деле, мы думаем, что тебе следует рассказать девочке о ее родителях, об эльфийских лордах и людях и обо всем прочем. По правде говоря, Алара, как только мы поняли, что девочка владеет магией, нам сразу же показалось, что грех упускать такой удобный случай. Нам хотелось бы выпустить девочку в их мир и посмотреть, что она сумеет сделать.
Кеоке возвел глаза к небу и усмехнулся. Хвост дракона слегка подергивался.
— Она наверняка произведет поразительные опустошения, прежде чем ее схватят, — довольно заметил он. — А если кто-нибудь из нас отправится с девчонкой, чтобы присматривать за ней, то мы сможем снова освободить ее — ну, или проследить, чтобы она ничего не рассказала эльфам о нас.
От делового тона Кеоке у Алары кровь застыла в жилах. Она слишком хорошо знала, что он имеет в виду. Если — нет, не если, а когда, — Шану схватят, кто-нибудь из драконов позаботится, чтобы она умерла прежде, чем выдаст эльфам тайны Народа. «Они просто хотят использовать ее, словно она — двурог, которого можно вырастить, а потом съесть, или орудие труда, которое можно выбросить, когда оно сломается».
— Мне кажется, Кеоке, что это немного чересчур, — мягко возразила Орола, полуприкрыв глаза. — В конце концов, это дитя. Да, оно не принадлежит к Народу, но оно не сделало нам ничего дурного и может неплохо позабавить нас, если мы об этом позаботимся.
Она повернулась к Аларе.
— Да, я согласна, — девочку следует пустить к эльфам. Но я думаю, мы должны обеспечить ее безопасность. В некотором смысле это для нас дело чести. Мы взяли ребенка к себе и действительно отчасти отвечаем за него. Просто взять и отправить его навстречу опасности — это.., отвратительно, — Орола слегка скривилась, словно съела что-то горькое. — Это все равно что.., все равно что съесть кого-нибудь из ручных животных Кемана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83