Русоволосый мужчина с отвращением поджал губы. Он явно был недоволен и самой Шаной, и ее неуклюжестью.
— Представить себе не могу, зачем моему лорду понадобилась эта тварь, — доверительно сообщил он молодому приближенному. — Судя по виду, она ни на что не пригодна. Ну да наше дело маленькое — выполнять приказы.
Молодой человек осторожно кивнул и слегка подтолкнул Шану.
— Иди с ним, девочка, — резко произнес он. Кажется, он был очень рад, что видит Шану в последний раз. — Теперь ты принадлежишь лорду Дирану.
Русоволосый мужчина снова дернул за поводок, потом порывисто развернулся и размашисто зашагал прочь от помоста. Шана заспешила за ним, чтобы избежать новых рывков. Когда они добрались до главного выхода, Шана улучила момент и потерла ноющую от ошейника шею. Не окажется ли, что она избежала скверной доли, но получила взамен еще худшую?
Должно быть, этот Диран — настолько могущественный лорд, что все остальные даже не решаются ему прекословить. Это значит, что он превосходит всех в магии. Но что же ему нужно от Шаны?
Наверняка он хочет узнать секрет драконьей шкуры. А если его магия настолько сильна…
Шану начала бить дрожь. Мужчина, сжимавший поводок, не обратил на это внимания. Он лишь раз оглянулся через плечо и спокойно пошел дальше.
Они вышли за дверь и шагнули под солнечный свет Шана смотрела и не могла насмотреться на солнце, на прекрасное, бескрайнее синее небо, на огромный мир, который она раньше воспринимала как нечто само собой разумеющееся. Девочке вспомнились дни, проведенные под этим солнцем, под этим небом. Она даже не осознавала тогда своей свободы — ведь та была чем-то таким простым и привычным…
«Кеман, о, Кеман, что же мне теперь делать?» Шана расплакалась, неожиданно даже для себя самой. Русоволосый мужчина сильнее дернул за поводок. Шану рвануло вперед, но все-таки она не упала. Почти не упала. Шана закашлялась и схватилась за ошейник. Мужчина состроил гневную мину.
— Шевелись, девчонка! Я не могу торчать здесь целый день! — прикрикнул он и снова дернул за поводок. Потом он прибавил шагу — Шана едва-едва выдерживала такой темп. Она бежала, спотыкаясь, ничего не видя из-за слез, застилающих глаза, вцепившись обеими руками в душивший ее ошейник.
Они быстро пересекли двор — настолько быстро, что к тому времени, как они добрались до узкого туннеля, ведущего на большую площадь, Шана едва-едва успела восстановить равновесие. Русоволосый не останавливался ни на мгновение. Он проволок Шану через туннель и вытащил прямиком в шум и толкотню огромной знойной площади, раскинувшейся у самых городских ворот.
Поскольку в толпе мужчина не мог идти так же быстро, Шана получила возможность вздохнуть посвободнее. Некоторое время русоволосый вел ее на поводке, но потом кто-то попытался пройти между ним и Шаной и едва не вырвал поводок у него из рук. Тогда мужчина схватил ее за локоть и толкнул вперед, следя, чтобы она не потерялась в толпе.
На другой стороне площади, у туннеля, ведущего сквозь стены, стоял человек с двумя лошадьми. Животные были украшены попонами со множеством кожаных полос, а на спинах у них красовалось нечто вроде мягких седел. Завидев хозяина Шаны, человек помахал рукой.
Шана удивилась: зачем понадобилось напяливать на лошадей такие странные украшения? Их же будет ужасно трудно снять, если захочешь съесть лошадь. Хотя, с другой стороны, если собираешься убить лошадь, можно схватить ее за эти ленты и удержать…
— Проблемы были? — спросил русоволосый, когда они подошли к лошадям. Он говорил настолько тихо, что Шана удивилась: как второй мужчина вообще расслышал его слова?
— Пока нет, — отозвался второй, худощавый мужчина с темными волосами, лохматой челкой падавшими на глаза. Он беспокойно оглянулся по сторонам. — Но мне что-то не по себе…
Русоволосый нахмурился еще сильнее.
— Чем скорее мы отсюда уберемся, тем лучше. Раз уж ты беспокоишься, то побеспокоюсь и я.
К глубочайшему изумлению Шаны, русоволосый усадил ее на спину одной из лошадей, перед седлом.
«Что он делает? Он что, хочет, чтобы я ехала на лошади как на греле? Но…»
Шана попыталась обхватить шею лошади ногами и усесться поудобнее. Русоволосый тем временем сунул ногу в стремя, болтавшееся сбоку от седла, и перебросил вторую ногу через круп лошади, усевшись позади Шаны. Он привязал поводок к луке седла, кивнул своему угрюмоглазому спутнику, и они рысью пустили лошадей через гулкий туннель, к раскинувшемуся впереди простору. Через некоторое время они отъехали так далеко, что люди на городских стенах превратились в размытые пятнышки. А потом город и вовсе исчез за спиной. Оказалось, что лошади двигаются намного быстрее, чем предполагала Шана.
Они долго ехали в полной тишине, не считая цоканья копыт по наезженной дороге. Когда они выехали из города, солнце стояло в зените. Но путники не останавливались до тех пор, пока оно не коснулось горизонта. К тому времени равнина сменилась холмами, а возделанные земли — лесами. Густыми и на вид совершенно дикими. У Шаны возникло отчетливое впечатление, что этой дорогой пользовались нечасто. И действительно, через некоторое время дорога превратилась в тропу, петляющую среди деревьев.
К тому времени, как они наконец остановились, у Шаны болело все тело. Оказалось, что езда верхом на лошади очень сильно отличается от езды верхом на греле. Грель перемещался каким-либо аллюром кроме неспешного шага лишь тогда, когда был напуган. Лошади же переходили с рыси на шаг лишь тогда, когда люди сдерживали их. А рысь, как успела узнать Шана, была наиболее мучительной разновидностью лошадиной походки — по крайней мере наиболее мучительной для всадника. Дело осложнялось еще и тем, что Шана просто не знала, как следует ездить на лошади. Кажется, каждая ее попытка ехать правильнее лишь ухудшала дело. Шана совершенно не умела держать равновесие и двигаться в такт движению лошади. Острая, доводящая до судорог боль во всем теле заставила девочку позабыть об утренних страхах.
Через некоторое время мужчины свернули с нахоженной тропы на звериную тропку и ехали по ней некоторое время, пока она не уперлась в ручей. Там они остановились. Страхи Шаны вспыхнули с новой силой. Она понятия не имела, чего ей теперь ожидать, — и уже сама эта неизвестность была пугающей.
В лесу было не настолько тихо, как вначале показалось Шане. Как только лошади остановились, девочка начала различать и шорохи в подлеске, и шелест птичьих крыльев где-то в ветвях. Этот шум отличался от тех звуков, что можно было услышать в зарослях кустарника, окружающих Логово, — и в то же время странно походил на них.
Мужчины спешились. Их сапоги глухо стукнули об землю. Русоволосый коротким взмахом руки велел Шане слезать. Шане и в голову не пришло нарушить приказ. В конце концов, она все равно понятия не имела, как управлять этой скотиной, и без поддержки русоволосого скорее всего просто свалилась бы с лошади.
Девочка как-то умудрилась перекинуть ноющую ногу через шею лошади и соскользнуть на землю. Хорошо, что русоволосый сообразил поддержать ее — выяснилось, что ноги Шану не держат. Шана скорчилась в руках у мужчины, а ее ноги превратились в комок сведенных судорогой мускулов. Девочка прикусила губу, пытаясь сдержать слезы, и попробовала расслабить мышцы.
Русоволосый уложил ее на прошлогодние палые листья — и поднес руки к ее горлу.
Шана вскрикнула от неожиданности и страха.
Но прежде, чем девочка сообразила, что он намеревается делать, русоволосый расстегнул ошейник и вместе с поводком зашвырнул его в заросли — и лицо у него было такое, словно он отделался от ядовитой, змеи.
А потом, впервые с того момента, как она очутилась в оазисе, Шана услышала чужие мысли. Мысли русоволосого мужчины.
«Успокойся, дитя. Ты среди друзей. Извини, что я был так груб с тобой, но мягкое обхождение могло бы меня выдать».
— Меня зовут Рэннис Дрейторн, — произнес он вслух. При этих словах его лицо внезапно изменилось. Волосы и телосложение остались прежними, но если бы Шана не наблюдала за превращением собственными глазами, она бы не поверила, что это тот самый человек, который купил ее на торгах.
Со стороны это выглядело так, словно лицо его на мгновение расплылось смутным пятном, а потом проступило заново. Теперь оно стало значительно моложе, цвет глаз изменился на зеленый, а кончики ушей удлинились и слегка заострились. Но сильнее всего изменились его общий вид и одежда. Выражение лица смягчилось и сделалось куда жизнерадостнее, а роскошная ливрея просто исчезла, сменившись обычной коричневой рубахой, штанами и простым кожаным поясом.
В общем, теперь перед Шаной стоял совершенно другой человек. И он нравился Шане так же сильно, насколько ей не нравился — и пугал ее — тот человек, который ее купил.
— К-кто вы? — пробормотала девочка, удивленно округлив глаза.
Глухой удар и звяканье упряжи, упавшей на землю, заставили Шану обернуться и посмотреть назад, на второго мужчину.
— Волшебник, кто ж еще? — огрызнулся тот, подтолкнув упряжь ногой. — Такой же, как и я. Такой же, каким станешь ты, если проживешь достаточно долго.
Шана присмотрелась повнимательнее и поняла, что черты второго мужчины претерпели те же изменения, что и черты Рэнниса, только у него эти перемены не затронули одежду. Впрочем, на нем ведь и не было ливреи.
Бывший «покупатель» неуклюже погладил Шану по голове.
— Все в порядке, дитя. С нами ты в безопасности. Мы постоянно ищем и собираем полукровок. Мы узнали о тебе, и нам удалось выкупить тебя, не вызывая подозрений, — Рэннис улыбнулся и бросил мимолетный взгляд на своего спутника. — Я бы с радостью еще там предупредил тебя, что мы хотим тебя освободить, но эти ошейники блокируют нашу магию. На тот случай, если тебе когда-нибудь придется выходить на люди, мы дадим тебе разряженный ошейник: на вид он ничем не отличается от остальных, но заклинание с него снято. Тогда ты сможешь поддерживать личину обычного человека и помогать нам. Конечно, если ты захочешь помогать. И только после того, как ты научишься управлять своими силами. Честно говоря, немногие покидают Цитадель.
— Почему вы помогли мне? — спросила Шана. В голове же у нее в это время крутилось: «Это все похоже на историю из книжки, а не на настоящую жизнь. В последнее мгновение неизвестно, откуда приходит спасение. Такого просто не могло произойти, этому нет никакого объяснения Может, я сплю и все это мне снится?»
«Нет, дитя, ты не спишь, — ответил Рэннис мысленно, как это зачастую делала приемная мама. — Все это происходит на самом деле. Ты уже не первый волшебник, которого мы выкупаем, и, думаю, не последний. Правда, мало за кого мы платили такую сумму, как за тебя!»
Окончательно изумленная, Шана удивленно заморгала.
— Но…
— Видишь ли, нам просто удалось спасти тебя, — продолжал Рэннис, не обращая внимания на изумление девочки. — Дело в том, что лорд Диран на самом деле послал своего эмиссара с поручением купить тебя. Мы перехватили его в гостинице. Я воспользовался его обликом и его золотом. А он проснулся как раз вовремя, чтобы добраться до торгов и обнаружить, что тебя там уже нет. Возможно, тогда же он обнаружил, что его карман сильно полегчал. Да, ему предстоит нелегкое объяснение со своим лордом.
«Они чего-то хотят, — с подозрением подумала Шана. — Никто не станет прилагать такие усилия за просто так». Но уроки рабского барака не прошли даром, и Шана предпочла оставить это соображение при себе. Чего бы они ни хотели, скоро она об этом узнает. Если только это не связано с тайной драконьей шкуры…
— Слушай, а что там насчет «драконьей шкуры»? — спросил второй мужчина у Рэнниса. — Город просто гудит от слухов. Что-то насчет того, что приближенные какого-то лорда нашли драконов, и это сулит лорду крупную прибыль. Если бы мне не требовалось разыгрывать роль, я бы хохотал до коликов. В жизни не слыхал такой чуши!
Рэннис пожал плечами.
— Спроси у девочки, Зед, — коротко отозвался он и принялся расседлывать свою лошадь. — Я слышал куда меньше твоего и не успел прочитать мысли Тарна до того,; как отключил его.
Зед еще несколько секунд повозился с седельными; сумками, после чего обернулся к Шане.
— Слушай, — доверительным тоном спросил он, — так что там насчет драконьей шкуры?
Шана решила соврать и посмотреть, что из этого получится. Если эти люди непрерывно читают ее мысли, то: они поймут, что она врет. А если они делают это лишь время от времени — или если она сильнее их, — они ни о чем не узнают. Эта проверка будет очень кстати: нужно же; ей знать, насколько защищены ее мысли.
— Я нашла в пустыне ящериц, — смело заявила Шана. — Они разноцветные и очень-очень красивые, но настолько ядовитые, что могут убить взрослого однорога.
— Они могут свалить алцкорна? — Такая новость изрядно впечатлила Зеда. — Я думал, этих тварей никакой яд не возьмет — разве что они вздумают друг в друга плеваться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
— Представить себе не могу, зачем моему лорду понадобилась эта тварь, — доверительно сообщил он молодому приближенному. — Судя по виду, она ни на что не пригодна. Ну да наше дело маленькое — выполнять приказы.
Молодой человек осторожно кивнул и слегка подтолкнул Шану.
— Иди с ним, девочка, — резко произнес он. Кажется, он был очень рад, что видит Шану в последний раз. — Теперь ты принадлежишь лорду Дирану.
Русоволосый мужчина снова дернул за поводок, потом порывисто развернулся и размашисто зашагал прочь от помоста. Шана заспешила за ним, чтобы избежать новых рывков. Когда они добрались до главного выхода, Шана улучила момент и потерла ноющую от ошейника шею. Не окажется ли, что она избежала скверной доли, но получила взамен еще худшую?
Должно быть, этот Диран — настолько могущественный лорд, что все остальные даже не решаются ему прекословить. Это значит, что он превосходит всех в магии. Но что же ему нужно от Шаны?
Наверняка он хочет узнать секрет драконьей шкуры. А если его магия настолько сильна…
Шану начала бить дрожь. Мужчина, сжимавший поводок, не обратил на это внимания. Он лишь раз оглянулся через плечо и спокойно пошел дальше.
Они вышли за дверь и шагнули под солнечный свет Шана смотрела и не могла насмотреться на солнце, на прекрасное, бескрайнее синее небо, на огромный мир, который она раньше воспринимала как нечто само собой разумеющееся. Девочке вспомнились дни, проведенные под этим солнцем, под этим небом. Она даже не осознавала тогда своей свободы — ведь та была чем-то таким простым и привычным…
«Кеман, о, Кеман, что же мне теперь делать?» Шана расплакалась, неожиданно даже для себя самой. Русоволосый мужчина сильнее дернул за поводок. Шану рвануло вперед, но все-таки она не упала. Почти не упала. Шана закашлялась и схватилась за ошейник. Мужчина состроил гневную мину.
— Шевелись, девчонка! Я не могу торчать здесь целый день! — прикрикнул он и снова дернул за поводок. Потом он прибавил шагу — Шана едва-едва выдерживала такой темп. Она бежала, спотыкаясь, ничего не видя из-за слез, застилающих глаза, вцепившись обеими руками в душивший ее ошейник.
Они быстро пересекли двор — настолько быстро, что к тому времени, как они добрались до узкого туннеля, ведущего на большую площадь, Шана едва-едва успела восстановить равновесие. Русоволосый не останавливался ни на мгновение. Он проволок Шану через туннель и вытащил прямиком в шум и толкотню огромной знойной площади, раскинувшейся у самых городских ворот.
Поскольку в толпе мужчина не мог идти так же быстро, Шана получила возможность вздохнуть посвободнее. Некоторое время русоволосый вел ее на поводке, но потом кто-то попытался пройти между ним и Шаной и едва не вырвал поводок у него из рук. Тогда мужчина схватил ее за локоть и толкнул вперед, следя, чтобы она не потерялась в толпе.
На другой стороне площади, у туннеля, ведущего сквозь стены, стоял человек с двумя лошадьми. Животные были украшены попонами со множеством кожаных полос, а на спинах у них красовалось нечто вроде мягких седел. Завидев хозяина Шаны, человек помахал рукой.
Шана удивилась: зачем понадобилось напяливать на лошадей такие странные украшения? Их же будет ужасно трудно снять, если захочешь съесть лошадь. Хотя, с другой стороны, если собираешься убить лошадь, можно схватить ее за эти ленты и удержать…
— Проблемы были? — спросил русоволосый, когда они подошли к лошадям. Он говорил настолько тихо, что Шана удивилась: как второй мужчина вообще расслышал его слова?
— Пока нет, — отозвался второй, худощавый мужчина с темными волосами, лохматой челкой падавшими на глаза. Он беспокойно оглянулся по сторонам. — Но мне что-то не по себе…
Русоволосый нахмурился еще сильнее.
— Чем скорее мы отсюда уберемся, тем лучше. Раз уж ты беспокоишься, то побеспокоюсь и я.
К глубочайшему изумлению Шаны, русоволосый усадил ее на спину одной из лошадей, перед седлом.
«Что он делает? Он что, хочет, чтобы я ехала на лошади как на греле? Но…»
Шана попыталась обхватить шею лошади ногами и усесться поудобнее. Русоволосый тем временем сунул ногу в стремя, болтавшееся сбоку от седла, и перебросил вторую ногу через круп лошади, усевшись позади Шаны. Он привязал поводок к луке седла, кивнул своему угрюмоглазому спутнику, и они рысью пустили лошадей через гулкий туннель, к раскинувшемуся впереди простору. Через некоторое время они отъехали так далеко, что люди на городских стенах превратились в размытые пятнышки. А потом город и вовсе исчез за спиной. Оказалось, что лошади двигаются намного быстрее, чем предполагала Шана.
Они долго ехали в полной тишине, не считая цоканья копыт по наезженной дороге. Когда они выехали из города, солнце стояло в зените. Но путники не останавливались до тех пор, пока оно не коснулось горизонта. К тому времени равнина сменилась холмами, а возделанные земли — лесами. Густыми и на вид совершенно дикими. У Шаны возникло отчетливое впечатление, что этой дорогой пользовались нечасто. И действительно, через некоторое время дорога превратилась в тропу, петляющую среди деревьев.
К тому времени, как они наконец остановились, у Шаны болело все тело. Оказалось, что езда верхом на лошади очень сильно отличается от езды верхом на греле. Грель перемещался каким-либо аллюром кроме неспешного шага лишь тогда, когда был напуган. Лошади же переходили с рыси на шаг лишь тогда, когда люди сдерживали их. А рысь, как успела узнать Шана, была наиболее мучительной разновидностью лошадиной походки — по крайней мере наиболее мучительной для всадника. Дело осложнялось еще и тем, что Шана просто не знала, как следует ездить на лошади. Кажется, каждая ее попытка ехать правильнее лишь ухудшала дело. Шана совершенно не умела держать равновесие и двигаться в такт движению лошади. Острая, доводящая до судорог боль во всем теле заставила девочку позабыть об утренних страхах.
Через некоторое время мужчины свернули с нахоженной тропы на звериную тропку и ехали по ней некоторое время, пока она не уперлась в ручей. Там они остановились. Страхи Шаны вспыхнули с новой силой. Она понятия не имела, чего ей теперь ожидать, — и уже сама эта неизвестность была пугающей.
В лесу было не настолько тихо, как вначале показалось Шане. Как только лошади остановились, девочка начала различать и шорохи в подлеске, и шелест птичьих крыльев где-то в ветвях. Этот шум отличался от тех звуков, что можно было услышать в зарослях кустарника, окружающих Логово, — и в то же время странно походил на них.
Мужчины спешились. Их сапоги глухо стукнули об землю. Русоволосый коротким взмахом руки велел Шане слезать. Шане и в голову не пришло нарушить приказ. В конце концов, она все равно понятия не имела, как управлять этой скотиной, и без поддержки русоволосого скорее всего просто свалилась бы с лошади.
Девочка как-то умудрилась перекинуть ноющую ногу через шею лошади и соскользнуть на землю. Хорошо, что русоволосый сообразил поддержать ее — выяснилось, что ноги Шану не держат. Шана скорчилась в руках у мужчины, а ее ноги превратились в комок сведенных судорогой мускулов. Девочка прикусила губу, пытаясь сдержать слезы, и попробовала расслабить мышцы.
Русоволосый уложил ее на прошлогодние палые листья — и поднес руки к ее горлу.
Шана вскрикнула от неожиданности и страха.
Но прежде, чем девочка сообразила, что он намеревается делать, русоволосый расстегнул ошейник и вместе с поводком зашвырнул его в заросли — и лицо у него было такое, словно он отделался от ядовитой, змеи.
А потом, впервые с того момента, как она очутилась в оазисе, Шана услышала чужие мысли. Мысли русоволосого мужчины.
«Успокойся, дитя. Ты среди друзей. Извини, что я был так груб с тобой, но мягкое обхождение могло бы меня выдать».
— Меня зовут Рэннис Дрейторн, — произнес он вслух. При этих словах его лицо внезапно изменилось. Волосы и телосложение остались прежними, но если бы Шана не наблюдала за превращением собственными глазами, она бы не поверила, что это тот самый человек, который купил ее на торгах.
Со стороны это выглядело так, словно лицо его на мгновение расплылось смутным пятном, а потом проступило заново. Теперь оно стало значительно моложе, цвет глаз изменился на зеленый, а кончики ушей удлинились и слегка заострились. Но сильнее всего изменились его общий вид и одежда. Выражение лица смягчилось и сделалось куда жизнерадостнее, а роскошная ливрея просто исчезла, сменившись обычной коричневой рубахой, штанами и простым кожаным поясом.
В общем, теперь перед Шаной стоял совершенно другой человек. И он нравился Шане так же сильно, насколько ей не нравился — и пугал ее — тот человек, который ее купил.
— К-кто вы? — пробормотала девочка, удивленно округлив глаза.
Глухой удар и звяканье упряжи, упавшей на землю, заставили Шану обернуться и посмотреть назад, на второго мужчину.
— Волшебник, кто ж еще? — огрызнулся тот, подтолкнув упряжь ногой. — Такой же, как и я. Такой же, каким станешь ты, если проживешь достаточно долго.
Шана присмотрелась повнимательнее и поняла, что черты второго мужчины претерпели те же изменения, что и черты Рэнниса, только у него эти перемены не затронули одежду. Впрочем, на нем ведь и не было ливреи.
Бывший «покупатель» неуклюже погладил Шану по голове.
— Все в порядке, дитя. С нами ты в безопасности. Мы постоянно ищем и собираем полукровок. Мы узнали о тебе, и нам удалось выкупить тебя, не вызывая подозрений, — Рэннис улыбнулся и бросил мимолетный взгляд на своего спутника. — Я бы с радостью еще там предупредил тебя, что мы хотим тебя освободить, но эти ошейники блокируют нашу магию. На тот случай, если тебе когда-нибудь придется выходить на люди, мы дадим тебе разряженный ошейник: на вид он ничем не отличается от остальных, но заклинание с него снято. Тогда ты сможешь поддерживать личину обычного человека и помогать нам. Конечно, если ты захочешь помогать. И только после того, как ты научишься управлять своими силами. Честно говоря, немногие покидают Цитадель.
— Почему вы помогли мне? — спросила Шана. В голове же у нее в это время крутилось: «Это все похоже на историю из книжки, а не на настоящую жизнь. В последнее мгновение неизвестно, откуда приходит спасение. Такого просто не могло произойти, этому нет никакого объяснения Может, я сплю и все это мне снится?»
«Нет, дитя, ты не спишь, — ответил Рэннис мысленно, как это зачастую делала приемная мама. — Все это происходит на самом деле. Ты уже не первый волшебник, которого мы выкупаем, и, думаю, не последний. Правда, мало за кого мы платили такую сумму, как за тебя!»
Окончательно изумленная, Шана удивленно заморгала.
— Но…
— Видишь ли, нам просто удалось спасти тебя, — продолжал Рэннис, не обращая внимания на изумление девочки. — Дело в том, что лорд Диран на самом деле послал своего эмиссара с поручением купить тебя. Мы перехватили его в гостинице. Я воспользовался его обликом и его золотом. А он проснулся как раз вовремя, чтобы добраться до торгов и обнаружить, что тебя там уже нет. Возможно, тогда же он обнаружил, что его карман сильно полегчал. Да, ему предстоит нелегкое объяснение со своим лордом.
«Они чего-то хотят, — с подозрением подумала Шана. — Никто не станет прилагать такие усилия за просто так». Но уроки рабского барака не прошли даром, и Шана предпочла оставить это соображение при себе. Чего бы они ни хотели, скоро она об этом узнает. Если только это не связано с тайной драконьей шкуры…
— Слушай, а что там насчет «драконьей шкуры»? — спросил второй мужчина у Рэнниса. — Город просто гудит от слухов. Что-то насчет того, что приближенные какого-то лорда нашли драконов, и это сулит лорду крупную прибыль. Если бы мне не требовалось разыгрывать роль, я бы хохотал до коликов. В жизни не слыхал такой чуши!
Рэннис пожал плечами.
— Спроси у девочки, Зед, — коротко отозвался он и принялся расседлывать свою лошадь. — Я слышал куда меньше твоего и не успел прочитать мысли Тарна до того,; как отключил его.
Зед еще несколько секунд повозился с седельными; сумками, после чего обернулся к Шане.
— Слушай, — доверительным тоном спросил он, — так что там насчет драконьей шкуры?
Шана решила соврать и посмотреть, что из этого получится. Если эти люди непрерывно читают ее мысли, то: они поймут, что она врет. А если они делают это лишь время от времени — или если она сильнее их, — они ни о чем не узнают. Эта проверка будет очень кстати: нужно же; ей знать, насколько защищены ее мысли.
— Я нашла в пустыне ящериц, — смело заявила Шана. — Они разноцветные и очень-очень красивые, но настолько ядовитые, что могут убить взрослого однорога.
— Они могут свалить алцкорна? — Такая новость изрядно впечатлила Зеда. — Я думал, этих тварей никакой яд не возьмет — разве что они вздумают друг в друга плеваться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83