Интересно, уловил ли Меро эту тонкость?
Да, вполне возможно, что и уловил, — решила Триана, заметив, какое задумчивое выражение появилось на лице юноши. Триана отдернула бледно-розовые атласные занавеси, закрывавшие кабину, достала из ящика изящного резного стола сардониксовую печать и вручила ее Меро.
— Не потеряй ее, — сказала Триана. — Этот ход работает только в одну сторону, но та кабина, которая стоит в здании Совета, не будет знать, куда тебя переносить, если при тебе не будет этой печати.
Меро послушно сунул печать в карман. Триана распахнула дверь кабины. Оказалось, что там едва-едва хватит места на них двоих.
— Входи, — сказала Триана. Потом она вошла сама, закрыла за собой дверь и рассмеялась, когда Меро игриво пощекотал ее.
Они вернулись домой уже после наступления ночи. Меро помог Триане выбраться из кабины. Он вел себя чрезвычайно галантно, но без следа прежней игривости. Комната была подготовлена к их возвращению: свет был включен, а занавеси были раздвинуты именно так, как предпочитала хозяйка дома. Триана легким прикосновением разрушила личину. Лицо Меро на мгновение замерцало и изменилось. Затем Триана позволила юноше восстановить его основную личину, придававшую Меро вид обычного человека.
Меро задумчиво посмотрел на Триану. Женщина улыбнулась. Меро улыбнулся в ответ, но ничего не сказал. Видимо, заседание Совета открыло мальчику глаза на хитросплетения эльфийской политики — и на истинную силу лорда Дирана.
Сегодня Совет разбирал спор двух младших лордов — одно из тех дел, которые на первый взгляд кажутся простыми, но затрагивают престиж и благосостояние по крайней мере полудюжины членов Совета. А остальные, естественно, спорили, кто выиграет, и заключали пари. Триана сопровождала заседание комментариями, безошибочно указывая, кто втянут в этот спор, кого в его ходе предали, кто перейдет на сторону противника, если ход событий пойдет не в его пользу. Диран же, как всегда, поддерживал обе заинтересованные стороны, причем без их ведома, и твердой рукой контролировал течение конфликта.
Триана усадила Меро и вызвала слугу, чтобы тот накрыл стол для поздней трапезы. Она довольно подумала, что даже если бы Меро специально выбирал день для посещения Совета, он и то не подгадал бы лучше. Не сравнить с теми скучными заседаниями, на которых обсуждались торговые квоты или вопросы о том, какой налог следует установить на овес этого урожая.
Триана почувствовала, что у нее начинает кружиться голова. Она знала, что это означает.
— Если ты не против, Меро, — произнесла она, выводя молодого полукровку из задумчивости, — я схожу переоденусь. Я ненадолго.
Пока Триана вставала со своего места, Меро успел поцеловать ей руку. Триана одарила его ослепительной улыбкой и вышла из кабинета.
На самом деле она вовсе не хотела переодеваться. Она хотела усилить чары, а для этого Триане требовался один из магических талисманов, в которых она хранила накопленную силу. Сегодня Триана потратилась на создание личины для Меро. И кроме того, переносящая кабина тоже использовала ее собственную силу, так что сейчас эльфийка была близка к истощению. Но она никогда бы не позволила никому из своих рабов прикоснуться к ее талисманам, в каком бы изнеможении она ни находилась. Нечего накликать беду. А вдруг окажется, что как раз этот раб, которого ты послала, обладает магическими способностями, и он использует накопленную в талисмане силу, чтобы преодолеть заклинание, встроенное в его ошейник?
Триана не стала бежать — это было ниже ее достоинства. Но она шла настолько быстро, насколько быстро можно было идти, не переходя при этом на бег. Ее шаги эхом отдавались в белом мраморном коридоре. Триана без помех добралась до своей комнаты. Комната была пуста. Очень хорошо. Триана следила, чтобы никто, даже самые любимые рабы, не знал, где она хранит свои талисманы.
Эльфийка сняла с запястья ключик, который она носила на цепочке, и открыла один из ящичков комода, покрытого белым лаком и украшенного драгоценностями. Перебрав талисманы, Триана остановила свой выбор на янтарном ожерелье, подходящем к ее кремово-золотистому платью. Она поспешно надела ожерелье и сразу же почувствовала себя лучше. При магическом истощении Триане всегда казалось, будто ее вот-вот унесет даже самым легким ветерком.
Триана вернулась к Меро. Теперь она шла твердо и уверенно. Ей показалось, что где-то впереди звучат мужские голоса, но Триана не обратила на это внимания. Но, подойдя к двери, она услышала громкий треск и глухой стук двух тел, упавших на пол.
«Предки! Это что такое?! Кто посмел?..»
Триана рывком распахнула дверь — как раз вовремя, чтобы увидеть, как Меро получил пинок под ребра и отлетел к стене, снеся по дороге изящный стульчик из резной березы. Стул этого не пережил. Меро пережил, но явно чувствовал себя не очень хорошо.
Триана ощутила, как в ней волной поднялась сила. Она резко развернулась, чтобы взглянуть на обидчика Меро. Мимо нее, не обращая на хозяйку дома ни малейшего внимания, крадущимся шагом скользнул рослый, мускулистый темноволосый мужчина. Глаза его горели жаждой крови, и мужчина явно намеревался разобраться с Меро. Триана с удивлением узнала его. Это был человек по имени Ларас, один из ее «жеребцов». Сперва из этого раба хотели сделать гладиатора, но потом Триана забрала его для других надобностей. Если бы Ларас был немного поумнее, она могла бы возвысить его и поставить подменять Рейфа, но его непроходимая тупость делала это невозможным. И тем не менее Ларас, похоже, всерьез считал себя фаворитом хозяйки. Он всегда был склонен к приступам ревности, а вспышки его бешеной ярости давно имели дурную славу среди рабов. Но Триана никогда еще не видела, чтобы Ларас настолько терял контроль над собой.
На мгновение сердце Трианы забилось быстрее. Они дрались из-за нее! Совсем как в древности, когда эльфийские лорды сражались на дуэли ради благосклонности избранной ими леди. Но те времена давно прошли — прошли еще до того, как эльфы попали в этот мир.
Как это возбуждающе — они дерутся из-за нее! Триана не знала ни одной женщины, из-за которой хоть раз подрались бы мужчины…
Но в следующую секунду Триана заметила произведенные разрушения (два разбитых в щепки стула, сломанный стол и поврежденная отделка стен) и разгневалась. Ларас нарушил все правила, вколоченные в него дрессировкой, и теперь портил ее собственность. Это было совершенно недопустимо. Даже если его поступки были продиктованы ревностью…
Триана перешагнула порог комнаты, чувствуя покалывание магии на кончиках пальцев.
— Ларас! — крикнула она. Очевидно, голос хозяйки пробился сквозь пелену ярости, окутывавшую сознание Лараса, и раб обернулся. Увидев, что это и вправду хозяйка, он заулыбался.
Триана не обратила внимания на его улыбку.
— Ты очень скверный мальчик, Ларас, — холодно произнесла она. — Я хочу быть уверенной, что ты больше не натворишь ничего подобного.
Ларас вздрогнул. Пока он судорожно осматривался по сторонам, выискивая, куда бы спрятаться, Триана перешла к решительным действиям. Прежде, чем она успела передумать, с пальцев ее сорвался боевой огонь и испепелил раба на месте.
Триана была милосердна. Ларас даже не успел вскрикнуть.
Тем временем к кабинету начали сбегаться другие рабы — но они прибежали слишком поздно, чтобы остановить драку. Первые из них показались в дверях как раз вовремя, чтобы увидеть кару, постигшую Лараса за его самонадеянность, — и тут же отпрянули под гневным взглядом хозяйки. Правда, никто из них не допустил ошибки и не пустился наутек; в настоящий момент это было бы равносильно признанию собственной вины. А если учитывать, в каком настроении пребывала Триана, это было бы равносильно еще и самоубийству.
— Кто допустил, чтобы это произошло? — рявкнула Триана, отлично зная, что ответа она не получит. Она обвела рабов бешеным взглядом и испытала удовлетворение, увидев, как они побледнели. Бывали времена, когда Триана в случае проступка кого-то из рабов наказывала всех, не разбирая, кто прав, кто виноват. И сейчас она была склонна именно так и поступить, чтобы как следует закрепить нынешний урок повиновения.
Но у этой сцены был нежелательный свидетель. Триана не могла допустить, чтобы Меро увидел ее в гневе. Только не сейчас. Сейчас ей нужно, чтобы юноша восхитился ее добротой и мягкостью.
— Проследите, чтобы в комнате убрали, и приведите мебель в порядок, — приказала она, отлично зная, что все здесь присутствующие рабы стремглав бросятся выполнять приказание. — И позаботьтесь, чтобы все в имении узнали об этом происшествии. Я не желаю, чтобы подобное повторялось.
Триана выбрала наугад одного из слуг и велела ему посмотреть, что с Меро. Слуга поспешно бросился к полукровке и помог тому сесть. Сама Триана стояла рядом и с напускной заботой следила, как раб проверяет, сильно ли пострадал Меро.
К счастью для полукровки, Ларас только начал разбираться с ним, так что серьезных травм Меро не получил. Раб помог юноше подняться на ноги. Триана не без удовольствия заметила, что Меро потрясен и переполнен отвращения, — это лишнее свидетельство собственной силы наполнило женщину возбужденной дрожью. Но нет, ей не нужно, чтобы эта реакция закрепилась. Как только раб закончил осмотр, Триана взяла Меро за руку и снова пустила в ход чары, стараясь вернуть юношу в прежнее состояние восторженного довольства. Меро должен считать, что какой-то раб повредился рассудком и безо всяких причин набросился на него, а Триана его спасла.
Триана даже не стала ничего объяснять. Она просто ворковала и плела магическую паутину, и еще до того, как Меро вернулся в свои покои, глаза у него снова сделались стеклянными.
Да он не просто зачарован! — довольно подумала Триана. Он наполовину в нее влюблен! Отличная работа! Можно будет считать, что она выполнена просто безупречно, если только удастся придумать, как отделаться от Валина и остальных двух полукровок. Если получится — отделаться навсегда. И поскорее.
* * *
Кеман расхаживал по своей просторной, роскошно обставленной комнате. Его снедало беспокойство. Время от времени дракон выглядывал в окно, но вид вечно залитых светом садов ничего не мог ему подсказать.
Все шло не правильно. Шана целыми днями пропадала в библиотеке, а когда она все-таки выходила оттуда, Кеман не мог отделаться от ощущения, что сестра что-то скрывает от него. Валин, кажется, растерял весь свой первоначальный пыл и решимость бороться за освобождение людей и полукровок. Он вел себя так, словно не был уверен, где же теперь его место. А Меро… Меро изменился до неузнаваемости. Он не обращал ни малейшего внимания на Шану. Он больше не упражнялся во владении смешанной магией — теперь его интересовала только магия эльфов. А Валин признался, что теперь его двоюродный брат не откровенничает даже с ним. И виновата во всем этом была Триана…
«Она пытается оторвать нас друг от друга!» — с отчаянием подумал Кеман и пнул подставку для ног, обтянутую изумрудным бархатом. Хозяйка имения явно намеревалась развалить их маленькую группу и начала с Меро как с самого слабого звена.
Кеман пробовал привести Тень в чувство. Он объяснял ему, что делает Триана. Но в ответ на все попытки Кемана Меро лишь пожимал плечами. Он даже не спорил. Он просто пропускал все слова Кемана мимо ушей.
В конце концов Кеман попытался сам затеять игру с Трианой, чтобы отвлечь ее от намеченной цели. «Мне казалось, что это будет несложно, — уныло подумал он. — В конце концов, у нее же столько мужчин — должно быть, она норовит подцепить любого, кого сочтет достаточно красивым, разве не так?» Кеман надеялся, что когда Меро увидит, что его бросили ради новой добычи, то он поймет, что на самом деле представляет собой эта эльфийка. Он принялся дарить Триане подарки, пытался завязать с ней беседу, когда она шла на очередную встречу с Меро, и вообще прилагал все усилия, чтобы очаровать Триану. Но вообще-то все его представления об ухаживании ограничивались драконьими традициями.
Вспомнив об этих неуклюжих попытках обольщения, Кеман вспыхнул от стыда. То, что у драконов считалось нормальным и правильным поведением — подарить несколько подарков, а потом, если они были приняты с благосклонностью, прямо спросить что-нибудь вроде «так где мы этим займемся, на земле или в небе?» — по эльфийским стандартам было совершенно недопустимо. «Триана посмеялась надо мной». От этого воспоминания Кемана снова бросило в краску. Триана даже не потрудилась сказать ему «нет» — она просто расхохоталась.
Причина крылась не в том, как он выглядел — Кеман предпочел создать себе личину чистокровного эльфа и скопировал свой облик с нескольких юных эльфийских лордов, которых счел красивыми. Этот смех был вызван его манерами.
Ну что ж, по крайней мере, он ее позабавил. Кеман вздохнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Да, вполне возможно, что и уловил, — решила Триана, заметив, какое задумчивое выражение появилось на лице юноши. Триана отдернула бледно-розовые атласные занавеси, закрывавшие кабину, достала из ящика изящного резного стола сардониксовую печать и вручила ее Меро.
— Не потеряй ее, — сказала Триана. — Этот ход работает только в одну сторону, но та кабина, которая стоит в здании Совета, не будет знать, куда тебя переносить, если при тебе не будет этой печати.
Меро послушно сунул печать в карман. Триана распахнула дверь кабины. Оказалось, что там едва-едва хватит места на них двоих.
— Входи, — сказала Триана. Потом она вошла сама, закрыла за собой дверь и рассмеялась, когда Меро игриво пощекотал ее.
Они вернулись домой уже после наступления ночи. Меро помог Триане выбраться из кабины. Он вел себя чрезвычайно галантно, но без следа прежней игривости. Комната была подготовлена к их возвращению: свет был включен, а занавеси были раздвинуты именно так, как предпочитала хозяйка дома. Триана легким прикосновением разрушила личину. Лицо Меро на мгновение замерцало и изменилось. Затем Триана позволила юноше восстановить его основную личину, придававшую Меро вид обычного человека.
Меро задумчиво посмотрел на Триану. Женщина улыбнулась. Меро улыбнулся в ответ, но ничего не сказал. Видимо, заседание Совета открыло мальчику глаза на хитросплетения эльфийской политики — и на истинную силу лорда Дирана.
Сегодня Совет разбирал спор двух младших лордов — одно из тех дел, которые на первый взгляд кажутся простыми, но затрагивают престиж и благосостояние по крайней мере полудюжины членов Совета. А остальные, естественно, спорили, кто выиграет, и заключали пари. Триана сопровождала заседание комментариями, безошибочно указывая, кто втянут в этот спор, кого в его ходе предали, кто перейдет на сторону противника, если ход событий пойдет не в его пользу. Диран же, как всегда, поддерживал обе заинтересованные стороны, причем без их ведома, и твердой рукой контролировал течение конфликта.
Триана усадила Меро и вызвала слугу, чтобы тот накрыл стол для поздней трапезы. Она довольно подумала, что даже если бы Меро специально выбирал день для посещения Совета, он и то не подгадал бы лучше. Не сравнить с теми скучными заседаниями, на которых обсуждались торговые квоты или вопросы о том, какой налог следует установить на овес этого урожая.
Триана почувствовала, что у нее начинает кружиться голова. Она знала, что это означает.
— Если ты не против, Меро, — произнесла она, выводя молодого полукровку из задумчивости, — я схожу переоденусь. Я ненадолго.
Пока Триана вставала со своего места, Меро успел поцеловать ей руку. Триана одарила его ослепительной улыбкой и вышла из кабинета.
На самом деле она вовсе не хотела переодеваться. Она хотела усилить чары, а для этого Триане требовался один из магических талисманов, в которых она хранила накопленную силу. Сегодня Триана потратилась на создание личины для Меро. И кроме того, переносящая кабина тоже использовала ее собственную силу, так что сейчас эльфийка была близка к истощению. Но она никогда бы не позволила никому из своих рабов прикоснуться к ее талисманам, в каком бы изнеможении она ни находилась. Нечего накликать беду. А вдруг окажется, что как раз этот раб, которого ты послала, обладает магическими способностями, и он использует накопленную в талисмане силу, чтобы преодолеть заклинание, встроенное в его ошейник?
Триана не стала бежать — это было ниже ее достоинства. Но она шла настолько быстро, насколько быстро можно было идти, не переходя при этом на бег. Ее шаги эхом отдавались в белом мраморном коридоре. Триана без помех добралась до своей комнаты. Комната была пуста. Очень хорошо. Триана следила, чтобы никто, даже самые любимые рабы, не знал, где она хранит свои талисманы.
Эльфийка сняла с запястья ключик, который она носила на цепочке, и открыла один из ящичков комода, покрытого белым лаком и украшенного драгоценностями. Перебрав талисманы, Триана остановила свой выбор на янтарном ожерелье, подходящем к ее кремово-золотистому платью. Она поспешно надела ожерелье и сразу же почувствовала себя лучше. При магическом истощении Триане всегда казалось, будто ее вот-вот унесет даже самым легким ветерком.
Триана вернулась к Меро. Теперь она шла твердо и уверенно. Ей показалось, что где-то впереди звучат мужские голоса, но Триана не обратила на это внимания. Но, подойдя к двери, она услышала громкий треск и глухой стук двух тел, упавших на пол.
«Предки! Это что такое?! Кто посмел?..»
Триана рывком распахнула дверь — как раз вовремя, чтобы увидеть, как Меро получил пинок под ребра и отлетел к стене, снеся по дороге изящный стульчик из резной березы. Стул этого не пережил. Меро пережил, но явно чувствовал себя не очень хорошо.
Триана ощутила, как в ней волной поднялась сила. Она резко развернулась, чтобы взглянуть на обидчика Меро. Мимо нее, не обращая на хозяйку дома ни малейшего внимания, крадущимся шагом скользнул рослый, мускулистый темноволосый мужчина. Глаза его горели жаждой крови, и мужчина явно намеревался разобраться с Меро. Триана с удивлением узнала его. Это был человек по имени Ларас, один из ее «жеребцов». Сперва из этого раба хотели сделать гладиатора, но потом Триана забрала его для других надобностей. Если бы Ларас был немного поумнее, она могла бы возвысить его и поставить подменять Рейфа, но его непроходимая тупость делала это невозможным. И тем не менее Ларас, похоже, всерьез считал себя фаворитом хозяйки. Он всегда был склонен к приступам ревности, а вспышки его бешеной ярости давно имели дурную славу среди рабов. Но Триана никогда еще не видела, чтобы Ларас настолько терял контроль над собой.
На мгновение сердце Трианы забилось быстрее. Они дрались из-за нее! Совсем как в древности, когда эльфийские лорды сражались на дуэли ради благосклонности избранной ими леди. Но те времена давно прошли — прошли еще до того, как эльфы попали в этот мир.
Как это возбуждающе — они дерутся из-за нее! Триана не знала ни одной женщины, из-за которой хоть раз подрались бы мужчины…
Но в следующую секунду Триана заметила произведенные разрушения (два разбитых в щепки стула, сломанный стол и поврежденная отделка стен) и разгневалась. Ларас нарушил все правила, вколоченные в него дрессировкой, и теперь портил ее собственность. Это было совершенно недопустимо. Даже если его поступки были продиктованы ревностью…
Триана перешагнула порог комнаты, чувствуя покалывание магии на кончиках пальцев.
— Ларас! — крикнула она. Очевидно, голос хозяйки пробился сквозь пелену ярости, окутывавшую сознание Лараса, и раб обернулся. Увидев, что это и вправду хозяйка, он заулыбался.
Триана не обратила внимания на его улыбку.
— Ты очень скверный мальчик, Ларас, — холодно произнесла она. — Я хочу быть уверенной, что ты больше не натворишь ничего подобного.
Ларас вздрогнул. Пока он судорожно осматривался по сторонам, выискивая, куда бы спрятаться, Триана перешла к решительным действиям. Прежде, чем она успела передумать, с пальцев ее сорвался боевой огонь и испепелил раба на месте.
Триана была милосердна. Ларас даже не успел вскрикнуть.
Тем временем к кабинету начали сбегаться другие рабы — но они прибежали слишком поздно, чтобы остановить драку. Первые из них показались в дверях как раз вовремя, чтобы увидеть кару, постигшую Лараса за его самонадеянность, — и тут же отпрянули под гневным взглядом хозяйки. Правда, никто из них не допустил ошибки и не пустился наутек; в настоящий момент это было бы равносильно признанию собственной вины. А если учитывать, в каком настроении пребывала Триана, это было бы равносильно еще и самоубийству.
— Кто допустил, чтобы это произошло? — рявкнула Триана, отлично зная, что ответа она не получит. Она обвела рабов бешеным взглядом и испытала удовлетворение, увидев, как они побледнели. Бывали времена, когда Триана в случае проступка кого-то из рабов наказывала всех, не разбирая, кто прав, кто виноват. И сейчас она была склонна именно так и поступить, чтобы как следует закрепить нынешний урок повиновения.
Но у этой сцены был нежелательный свидетель. Триана не могла допустить, чтобы Меро увидел ее в гневе. Только не сейчас. Сейчас ей нужно, чтобы юноша восхитился ее добротой и мягкостью.
— Проследите, чтобы в комнате убрали, и приведите мебель в порядок, — приказала она, отлично зная, что все здесь присутствующие рабы стремглав бросятся выполнять приказание. — И позаботьтесь, чтобы все в имении узнали об этом происшествии. Я не желаю, чтобы подобное повторялось.
Триана выбрала наугад одного из слуг и велела ему посмотреть, что с Меро. Слуга поспешно бросился к полукровке и помог тому сесть. Сама Триана стояла рядом и с напускной заботой следила, как раб проверяет, сильно ли пострадал Меро.
К счастью для полукровки, Ларас только начал разбираться с ним, так что серьезных травм Меро не получил. Раб помог юноше подняться на ноги. Триана не без удовольствия заметила, что Меро потрясен и переполнен отвращения, — это лишнее свидетельство собственной силы наполнило женщину возбужденной дрожью. Но нет, ей не нужно, чтобы эта реакция закрепилась. Как только раб закончил осмотр, Триана взяла Меро за руку и снова пустила в ход чары, стараясь вернуть юношу в прежнее состояние восторженного довольства. Меро должен считать, что какой-то раб повредился рассудком и безо всяких причин набросился на него, а Триана его спасла.
Триана даже не стала ничего объяснять. Она просто ворковала и плела магическую паутину, и еще до того, как Меро вернулся в свои покои, глаза у него снова сделались стеклянными.
Да он не просто зачарован! — довольно подумала Триана. Он наполовину в нее влюблен! Отличная работа! Можно будет считать, что она выполнена просто безупречно, если только удастся придумать, как отделаться от Валина и остальных двух полукровок. Если получится — отделаться навсегда. И поскорее.
* * *
Кеман расхаживал по своей просторной, роскошно обставленной комнате. Его снедало беспокойство. Время от времени дракон выглядывал в окно, но вид вечно залитых светом садов ничего не мог ему подсказать.
Все шло не правильно. Шана целыми днями пропадала в библиотеке, а когда она все-таки выходила оттуда, Кеман не мог отделаться от ощущения, что сестра что-то скрывает от него. Валин, кажется, растерял весь свой первоначальный пыл и решимость бороться за освобождение людей и полукровок. Он вел себя так, словно не был уверен, где же теперь его место. А Меро… Меро изменился до неузнаваемости. Он не обращал ни малейшего внимания на Шану. Он больше не упражнялся во владении смешанной магией — теперь его интересовала только магия эльфов. А Валин признался, что теперь его двоюродный брат не откровенничает даже с ним. И виновата во всем этом была Триана…
«Она пытается оторвать нас друг от друга!» — с отчаянием подумал Кеман и пнул подставку для ног, обтянутую изумрудным бархатом. Хозяйка имения явно намеревалась развалить их маленькую группу и начала с Меро как с самого слабого звена.
Кеман пробовал привести Тень в чувство. Он объяснял ему, что делает Триана. Но в ответ на все попытки Кемана Меро лишь пожимал плечами. Он даже не спорил. Он просто пропускал все слова Кемана мимо ушей.
В конце концов Кеман попытался сам затеять игру с Трианой, чтобы отвлечь ее от намеченной цели. «Мне казалось, что это будет несложно, — уныло подумал он. — В конце концов, у нее же столько мужчин — должно быть, она норовит подцепить любого, кого сочтет достаточно красивым, разве не так?» Кеман надеялся, что когда Меро увидит, что его бросили ради новой добычи, то он поймет, что на самом деле представляет собой эта эльфийка. Он принялся дарить Триане подарки, пытался завязать с ней беседу, когда она шла на очередную встречу с Меро, и вообще прилагал все усилия, чтобы очаровать Триану. Но вообще-то все его представления об ухаживании ограничивались драконьими традициями.
Вспомнив об этих неуклюжих попытках обольщения, Кеман вспыхнул от стыда. То, что у драконов считалось нормальным и правильным поведением — подарить несколько подарков, а потом, если они были приняты с благосклонностью, прямо спросить что-нибудь вроде «так где мы этим займемся, на земле или в небе?» — по эльфийским стандартам было совершенно недопустимо. «Триана посмеялась надо мной». От этого воспоминания Кемана снова бросило в краску. Триана даже не потрудилась сказать ему «нет» — она просто расхохоталась.
Причина крылась не в том, как он выглядел — Кеман предпочел создать себе личину чистокровного эльфа и скопировал свой облик с нескольких юных эльфийских лордов, которых счел красивыми. Этот смех был вызван его манерами.
Ну что ж, по крайней мере, он ее позабавил. Кеман вздохнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83