– Главный инженер. Состояние систем штатное. Напряженность защитных полей – тридцать процентов. Активирован второй реактор, остальные работают в холостом режиме.
– Старший офицер. Готовность экипажа – номер два.
– Служба локации. Неидентифицированных объектов в пространстве нет.
– Штаб планетных операций. Граница поисков населения Кампанеллы расширена до семидесяти километров от центра Трои. В работах участвуют пять человек и семь роботов. Район прикрывается дежурным шнелльботом. Второй дискоид работает с "Нереем". Возможно, обнаружена рыба неземного происхождения. Началось погружение батискафа во впадину Дит.
– Что на Эстабрионе?
– Поиски Нолана и мальчика пока безрезультатны. "Цинхона" переведена на высокую орбиту.
– Аналитический центр. Исчезновение "Гепарда" на Эстабрионе связано с объектом, который с большой вероятностью можно считать макулой. После вспышки она исчезла вместе с дискоидом. Над горизонтом в это время всходил один из спутников. С помощью его приборов удалось оценить мощность взрыва. Энергии выделилось на несколько порядков меньше, чем должно было выделиться в случае полной аннигиляции материи массой в восемьсот шестьдесят тонн.
– Взрыв бортовых запасов дейтерия?
– Нет. И для этого взрыв был слабым.
– Так что же это было, Милдред?
– Похищение.
– Так далеко от Кампанеллы?
– Боюсь, что так.
– Не мы ли привели макулу на Эстабрион?
– Исключать ничего нельзя. Но не представляю, как это могло произойти.
– Живы ли Виктор и Артур?
– На этот вопрос может ответить только Рональд. У него более сильный дар, чем у меня, командор. Зря его отправили на Кампанеллу и в первый, и во второй раз. А погружение следовало запретить вовсе.
– Он полковник, Милдред.
– А вы – любимая женщина, Маша.
– Вот что, – решительно вмешался Мбойе. – Давайте закроем эту тему. Рональд не мальчишка, имеет право на взрослые решения. А личные отношения оставим в стороне.
Начальница аналитического центра упрямо тряхнула своими косичками.
– Дело не в личных отношениях. Рональд не просто лучший интравизор экипажа. Он один из сильнейших среди людей вообще. Рискуя собой, он рискует всей экспедицией.
– Он не мог поступить иначе, – сказал Мбойе. – Кроме всего прочего, он еще и офицер корпуса космической пехоты.
– Ох уж эта мне мужская гордыня! Вот где сидит. Офицеры мы... Прошу немедленно вызвать батискаф. Маша, я требую, чтобы ты приказала им немедленно всплывать, и всплывать в аварийном режиме. Иначе эта история плохо кончится. Хотя и слабый, но я тоже интравизор, понимаешь?
Маша впервые видела Милдред в таком волнении.
– Давай, Александер, вызывай, – вздохнула она.
– Слушаюсь.
Пальцы старшего офицера шевельнулись. На экране появился Бертран Ли. Выглядел он несчастным.
– Что? – испуганно спросила Маша.
Бертран молчал.
– Все ясно, – жестко сказала Милдред. – Взрослые мальчики доигрались.
* * *
Повернувшись носом к склону, "Нерей" продолжал спуск. Перед глазами проплывали каскады остывшей и окаменевшей лавы. Различались отдельные вертикальные трубы, делавшие стену провала похожей на неф исполинского органа. Свет носового прожектора медленно скользил по черной поверхности этих невероятно вытянутых каменных капель. Якоб качал головой, удивляясь скудности проявлений жизни. Лишь изредка попадались губки да пару раз мимо иллюминаторов проплыли коматулы – уникальные иглокожие, способные активно перемещаться в водной среде.
– Да, – сказал Ван Вервен. – Сорок лет назад с живностью здесь было побогаче. И виргулярии попадались, и горгонарии.
– Скучно без виргуляриев да горгонариев?
– Разве это жизнь? – улыбнулся океанолог. – Тебе не понять, пехота.
Еще более безотрадный вид открывался под днищем батискафа. Его там и не было, вида. Яркий свет нижних светильников просто тонул в чернильной мгле, уходящей в глубочайшую пропасть планеты. Склон был настолько крут, что только у верхней границы пояса пещер нашлась небольшая площадка для донной сейсмической станции. За годы освоения планеты подобной аппаратуры во впадину опустили немало, но она не пережила загадочного катаклизма, случившегося на Кампанелле.
Впадина Дит имеет сечение неправильного овала. На батиметрических картах она напоминает срез серии бобов, вставленных друг в друга наподобие старорусских матрешек. Желая осмотреть все склоны, Рональд попросил спускаться по спирали, вставляя нос почти в каждую крупную пещеру. Это отнимало массу времени, и через несколько часов начала сказываться усталость. Якоб был вынужден посадить батискаф на пологом откосе, чтобы минут сорок поспать. Заранее предупрежденный об этом "Гепард" не беспокоил.
Рональд решил использовать предоставившееся время для интравизии. Получилось быстро, легко. И отчетливо до неправдоподобия. Так бывает только поблизости от источника очень мощных возмущений.
С высоты птичьего полета он увидел старинный город у слияния двух рек, защищенную стеной дорогу на берегу. Она вела из города к подъемному мосту замка. Замок располагался на речном острове. Под массивными башнями стояло несколько кораблей с высокими мачтами, явно предназначенными для несения парусов. На плоской крыше башни Рональд увидел мужчину, прикованного цепью к металлическому кольцу. Лицо его показалось знакомым. Словно о чем-то догадавшись, пленник поднял голову. Глаза его начали увеличиваться и странно пожелтели. Под подбородком внезапно открылась пасть с кривыми акульими зубами. Ниже – еще одна, точно такая же.
– Ба. Старый знакомец, – сказал Якоб. – Ронни, мы ему понравились.
Рональд очнулся. В боковой иллюминатор заглядывала давешняя рыба с двумя ротовыми щелями. Из каждой поочередно выскальзывал длинный змеиный язык, ощупывающий поверхность бронестекла.
– Кажется, она нас видит, – сказал океанолог.
– Да. И не прочь попробовать на вкус.
Ван Вервена передернуло.
– Это мы посмотрим, кто кого будет пробовать!
Он протянул руку к пульту
– Монстр не виноват в том, что проголодался, – миролюбиво сказал Рональд.
– Ладно. Я выспался. Двигаем дальше? До дна еще пять километров. Вторую станцию сбросил?
– Сбросил.
– Тогда вперед. В смысле – вниз.
Уходя в глубину, пропасть сужалась. Витки спирали, по которой шел "Нерей", делались все короче. В половине первого, когда на поверхности моря давно царила ночь, батискаф достиг дна. Аппарат лег на грунт с небольшим креном на левый борт и замер.
– Глубина – тринадцать тысяч пятьсот семьдесят один метр и тридцать шесть сантиметров, – сообщил Ван Вервен. – Мы побили рекорд почти на полтора метра, Ронни.
– Поздравляю.
– Спасибо. Но что делать дальше?
Вокруг "Нерея" оседал взбаламученный винтами ил. От чудовищного забортного давления потрескивала титановая броня. Больше никаких звуков ухо не улавливало. Только через сверхчуткие гидрофоны едва просачивался шорох опускавшихся на дно частиц.
– М-да, – признал Рональд. – Никаких чудес пока не наблюдается. Что ж, оставляем третью станцию и всплываем.
Облегченный "Нерей" рванулся вверх. Через четыреста метров Ван Вервен затормозил всплытие, отошел в сторону.
– Пора бросать бомбу, – сказал он.
– Пора так пора.
Внизу ухнул старый недобрый тринитротолуол. Колебания дна, вызванные взрывом, зафиксировали все три сейсмические станции. Приборы сработали безукоризненно. Информация тут же ушла на качавшийся в волнах "Гепард".
Рональд включил связь.
– Что скажешь, Берт?
Голос Бертрана был озадаченным.
– Взрыв, конечно, слабоват. Да и станций всего три...
– И все же?
– И все же ты провидец, Ронни. Под слоем донных осадков определяется узкая полость, уходящая в глубь планетной коры по крайней мере до границы Мохоровичича. Браво! Со мной сейчас на связи Угрюмов. Он в полном умопомрачении. Того, что вы обнаружили, не может быть.
– Я ожидал большего, – сказал Рональд.
– Ну ты и привереда! Слов нет. Всплывайте, вы уже четырнадцать часов под водой.
– Сейчас... Якоб, что там с твоей стороны?
Ван Вервен повернулся к боковому иллюминатору.
– Тьфу! Опять эта тварь.
– Нет, дальше.
– Дальше? Пещера какая-то. Большая пещера.
– Очень большая, Якоб.
– Прямо огромная. Как же я ее не заметил? О, Посейдон! Да там что-то светится.
– Эй, эй! – встревожился Бертран. – Что вы затеваете?
– Не приставай, – попросил Ван Вервен. – Некоторое время связи не будет. Входим в пещеру.
– Не хватало, чтобы ты там застрял.
– Кто, я?
– Ты, ты, гез морской! Своды хоть осмотри.
– Своды – это разумно.
– А я думал, тебя уговаривать придется, – признал Рональд.
– Почему? – удивился Ван Вервен.
– Ты такой уравновешенный.
– Это правда. Но в твою ненормальную гипотезу поверил. Похоже, кто-то и впрямь трубу воткнул в несчастную планету. Дело хлопотливое, между прочим. Надо выяснить, зачем это затеяли. Как можно пройти мимо такого? Потомки не простят.
Батискаф тем временем приблизился к устью пещеры в верхней ее части. Он подошел к скалам так близко, что заскрежетал о камни.
– Ты промахнулся, – сказал Рональд.
– Еще чего! Прочность сводов проверяю.
Стена пещеры оказалась в двух метрах от иллюминаторов.
– Поразительное дело, – взволнованно сказал Ван Вервен.
– Что?
– Голову даю на отсечение, что сорок два года назад этой пещеры и в помине не было. А если судить по возрасту пород, ей многие миллионы лет. Чудо все же будет, Ронни. Можно сказать, мы у его порога. Даже жутковато.
– Мы еще можем вернуться.
– Сомневаюсь. Знаешь, в старину рыбу иногда ловили на свет. Очень похоже, что сейчас так ловят нас. Ну что ж. Даже если Виттон погиб, Джумагулов-то вроде жив, не так ли?
Рональд вспомнил лицо человека на башне.
– Жив. Я в этом уверен.
– Значит, грубо говоря, шансы фифти-фифти. Вполне прилично, Ронни. Но, может быть, я вернусь сюда один? Ты очень ценный интравизор.
– Как раз поэтому мое место там. – Рональд кивнул в сторону сочившегося из пещеры призрачного света. – Буду переговариваться с Милдред оттуда.
– Тебе виднее. В буквальном и переносном смысле.
Вновь послышался скрежет металла. "Нерей" отлепился от потолка пещеры и малым ходом двинулся вперед.
– Не представляю, как теперь на Машу буду смотреть, – уныло сказал Бертран.
– Да, мне легче, – согласился Рональд.
Дневник командира звездолета
13 сентября
Рональд и Якоб исчезли. Я все время этого боялась. Что сказать еще – не знаю.
ДАЛЬНЯЯ КОСМИЧЕСКАЯ СВЯЗЬ. ШТАБ КОСМОФЛОТА – ВСЕМ СУДАМ И КОРАБЛЯМ.
ЭКСТРЕННОЕ СООБЩЕНИЕ.
Планета ФЕЛИКСИТУР, система КРОНОС.
Обнаружен локальный концентрат генерального поля. Визуально определяется как овалоид вращения со свойствами абсолютно черного тела. Радарный луч поглощает. Наибольший диаметр около 15,6 м. Поверхность изменчива, границы размыты. Обладает способностью воздействовать на психику человека. Наблюдение единичное, энергетические характеристики не установлены. Объект появился и исчез на протяжении приблизительно 19 геочасов, химических и механических следов на грунте не оставил.
Радиоактивный фон места не изменен. При встрече с объектом, подобным описанному,
НЕМЕДЛЕННО ДИСТАНЦИРОВАТЬСЯ, ОПОВЕЩАТЬ ШТАБ ОКС.
СООБЩЕНИЕ ПОДЛЕЖИТ ДВУКРАТНОЙ РЕТРАНСЛЯЦИИ
ВСЕМИ БОРТОВЫМИ РАДИОСТАНЦИЯМИ.
Контр-адмирал Клеона БРУНТЛАНД.
7. КАМПАНЕЛЛА
Ио еще раз перечитала сообщение штаба Космофлота.
– Неужели и там – макулы?! – ужаснулась она.
– Что же еще? – пожал плечами Хосе.
– Видишь ли, о жертвах не сообщается.
– Кому-то здорово повезло.
– Немедленно дистанцироваться... Удирать, значит. Вот и все инструкции?
– Возможно, Земля о макулах знает еще меньше, чем мы.
– Да, первое наше сообщение достигнет Солнечной системы только через десять с половиной геолет, – вздохнула Ио. – Расстояния между звездами такие большие... Как странно, что на Земле еще ничего о Кампанелле не знают. Когда же мы научимся летать быстрее света?
Хосе хмыкнул и открыл банку пива. После исчезновения Рональда он сделался угрюмым и стал много есть. Но пил только пиво.
Снизу по винтовой лестнице поднялась Джун Кейси. Она недавно проснулась и выглядела по-утреннему свежей.
– Привет всем! Ну, запрет на выход из базы еще не отменен? Будем "немедленно дистанцироваться"?
Хосе не понравилась ее оживленность. Он промолчал.
– Подводные вулканы продолжают извергаться, – мрачно ответил Игнац. – Да и наши не отстают.
Джун подошла к окну. На юге степную равнину ограничивали хребты Вулканного Ожерелья. Столбы дыма и пепла продолжали висеть над горизонтом. Верхушка ближайшего из них пряталась в тучах, где посверкивали молнии. Несмотря на расстояние, до базы докатывался грохот.
– Но ведь это может продолжаться неделями, – сказала Джун.
– И даже месяцами.
– Нельзя терять столько времени.
– Скажи это Маше.
– Ох, ее невозможно сейчас трогать. У мужчин все-таки многовато эгоизма.
Хосе с хрустом смял банку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41