– То есть взлетает?
– То есть взлетает.
Ио села в свое кресло и попросила софуса дать изображение на ее пульт. Точка росла. Включилось радио.
– Я – "Вихрь". Сообщаю результаты компьютерного анализа. Объект имеет шарообразную форму диаметром около одиннадцати метров. Материал поверхности – титаново-молибденовый сплав. Двигатели работают на кислород-водородном топливе. Траектория взлета изгибается примерно в вашу сторону. "Орешец", как поняли?
Хосе взял микрофон.
– Александер, послушай, да ведь это же спасательная шлюпка!
– Выводы делать рано. Продолжайте наблюдение. Объект вот-вот вынырнет из-за хребта и станет доступным для ваших радаров. Мы посылаем позывные встречи на аварийной волне.
– Вас понял.
Ио набрала команду. Ворота ангара раскрылись, выпуская дежурный флигер.
Хосе кивнул.
– Правильно. Полечу я.
– Почему не я? – спросил Кнорр.
– Альфред, извини, но дело уж больно десантницкое. А тебе приказано возвращаться на орбиту.
– А не хочу.
– Ну, смотри.
Пискнул сигнал радарной установки.
– Объект обнаружен, – доложил софус.
Хосе скатился по винтовой лестнице на первый этаж.
– Прихвати "скорпиона"! – крикнула Ио.
– Ладно.
Кнорр переключился на аварийную волну.
– ...повторяю: я – крейсер ОКС "Звездный Вихрь". Назовитесь. Кто вы, черт возьми?!
Вдруг ему ответили:
– Сэмюэл Пип, к вашим услугам. Послушайте, не приставайте, пока не приземлюсь. У меня кое-какие проблемы на борту. Несколько занят, знаете ли.
"Вихрь" ошеломленно замолчал. Потом послышались приглушенные голоса, означающие совещание. Шлюпка тем временем перевалила хребет и была уже отчетливо различима на радаре базы.
– А ведь существует, – изрек Игнац.
И был прав. Снижаясь, объект пролетел километрах в двенадцати от "Орешца" и скрылся за горизонтом. Хосе тут же оседлал флигер и ринулся в погоню.
– Еще один робинзон отыскался, – сказал Кнорр. – Как ты думаешь, трубами швыряться будет?
– Ну, этот хоть разговаривает, – с оптимизмом ответила Ио.
* * *
Появившись внутри базы, нежданный Сэмюэл Пип прежде всего потребовал пива. Потом еще.
– Знаете, в шлюпке его нет, – доверительно сообщил он. – Не предусмотрено.
И приложился к третьей банке.
– Безобразие, – посочувствовал Хосе.
Свалившийся с неба гость неодобрительно на него посмотрел.
– Шутник. Послушайте, где это мы находимся?
– Кампанелла, система Эпсилон Эридана, – ответил Хосе.
– Эпсилон Эридана? Нет, парень, ты не шутник. Ты большой шутник, я бы сказал. Пиво еще есть?
– Есть. Ну а где же мы находимся, по-твоему?
Сэмюэл обвел взглядом экраны и всех собравшихся.
– Точно не знаю. Но определенно могу сказать, что три часа назад я на своей любезной "Абракадабре", да упокоятся ее реакторы, находился очень рядом с Сириусом. Сириусом "бе", если угодно. Это очень далеко от Эридана "э", молодой человек. Если я что-то смыслю в астрономии.
Его заявление произвело эффект. Команда "Орешца" погрузилась в молчание.
– Вы что, не верите? – возмутился Пип. – Мне?!
– Видите ли сэр, мы по-прежнему считаем, что находимся на Кампанелле, – вежливо сказал Игнац.
– Ну да, тут какая-то планета имеется, – недоуменно сказал Пип. – Приходится признать.
– А что случилось с вашим транспортником?
– Яхтой. "Абракадабра" – это моя яхта. Была. И очень неплохая, смею заметить.
– И что же случилось с яхтой?
– Эх! Рассыпалась. Слушайте, у вас все пиво в такой мелкой таре?
– Как – рассыпалась? Ни с того ни с сего?
– Что значит – ни с того ни с сего? "Абракадабра" была крепкой посудиной. Знаете, есть поверье, что ни с того ни с сего звездолеты не рассыпаются. Посмотрел бы я на ваш крейсер хваленый в том канале!
– Вы попали в какой-то канал?
– Ну да. Как в... Вроде как это... Наткнулся. Такой блин-бац вышел! Гляжу, тарелки попадали. Ну, ползком пробираюсь, конечно. Сифон пролетел, пузыри кругом. Дурацкая история! Послушайте, я чуток захмелел, хотя это и не заметно. С утра ни крошки, представляете? Завтрак, он же на камбузе остался. А камбуз – того. Тоже рассыпался. С завтраком. Явный перебор, конечно. Мешает тебе яхта – о'кей. Ладно, рассыпай. А еду чего портить? Первый раз колбасу в космосе наблюдал. Хрен что поймешь. Икскъюз ми, леди. Так. Чья тут койка? Я, пожалуй, вздремну.
Он улегся на так и не убранную раскладушку Хосе и немедленно воплотил свой замысел в жизнь. Полюбовавшись некоторое время сном небритого мужчины, Ио вызвала "Вихрь".
– И что мне теперь делать с этим бонвиваном? – спросила она.
– А ничего. Пусть отдохнет товарищ. От Сириуса прибежал, устал ведь. Следующим рейсом отправите к нам. В сопровождении офицера Кнорра, который, кажется, несколько забыл о дисциплине.
– По-моему, вся наша история начинает смахивать на анекдот, – сердито заявил Кнорр.
– Не очень, – сказала Маша. – Мы тут просмотрели архив. В Регистре Сириуса действительно числится яхта "Абракадабра". Имя владельца – Сэмюэл Джордж Пип. Ну как, смешно?
– Его нужно лишить лицензии! – свирепо сказал Кнорр.
Сэмюэль Пип на секунду перестал храпеть.
– Еще чего...
Дневник командира звездолета
18 сентября, поддень
Итак. Рональд еще раз оказался прав. Канал может действовать в обратную сторону. Генрих, которого не покидает состояние перманентной ошарашенности, принес расчеты. Получается, что в пространстве труба расположена не линейно. В нашем обыденном пространстве невозможно провести прямую линию, соединяющую Кронос, Гемингу, Сириус и Кампанеллу. А вот спираль – пожалуйста. На всякий случай я спросила, что же это может означать.
– Скрученность нашей Вселенной в пространстве высшего порядка.
Я позволила себе иронию.
– Всего лишь?
– Сначала следует рассматривать самые простые предположения, – простодушно ответил Угрюмов.
– Так что же, кампанеллян надо искать у Сириуса?
– Можно и у Синуса. Потому что их надо искать везде.
Ему явно не мешает освежить прическу. Юмор у него есть, только изрядно подзабыт.
ДАЛЬНЯЯ КОСМИЧЕСКАЯ СВЯЗЬ.
ШТАБ ОКС – ВСЕМ СУДАМ И КОРАБЛЯМ.
В серных кавернах планеты ФЕЛИКСИТУР, системы КРОНОС, обнаружена внеземная жизнь на доцивилизованном этапе развития. Запрещается любая высадка на ФЕЛИКСИТУР всем, за исключением специальных экспедиций ОКС. Сообщение подлежит ретрансляции.
Вице-адмирал Энно КАМИМУРА.
9. ЖЕНЩИНЫ
В жизни есть особое удовольствие, о котором в суматохе часто забывают. Это – удовольствие проникшего во все клеточки тепла, наслаждение дышащей кожи, томно расслабленных мышц, умиротворенного состояния духа, прозрачности сознания и медленной ясности ума. Наслаждение вдвойне восхитительное, если есть с кем его разделить.
Милдред и Маша наслаждались в полной мере, завернувшись в махровые простыни. За их спинами остывала сауна. Поскрипывали плетеные шезлонги. Слышались ветер, шелест леса, шум волн, набегающих на берег. Пахло хвоей и озоном, как после грозы. При закрытых глазах вполне могло показаться, что все происходит на Земле, где-нибудь в окрестностях Байкала, либо Большого Невольничьего Озера. Но стоило приподнять веки, как взгляд упирался в стены, причем одна из них представляла собой мерцающий черный прямоугольник с голубым диском в верхнем углу.
Мягкий свет Кампанеллы слегка разбавлял темноту комнаты, не позволяя забыть, что в действительности все происходит очень далеко от обоих озер. Даже если "Вихрь" немедленно разбудил бы свои машины, то, с учетом неизбежных потерь времени на разгон и торможение, у Солнца пройдет не менее двенадцати с половиной геолет, прежде чем экипаж крейсера сможет вернуться домой.
Первоначально Эпсилон Эридана рассматривался всего лишь в качестве промежуточного пункта, "оттолкнувшись" от которого корабль должен был отправиться к еще более отдаленной звезде, поэтому все улетавшие на нем готовились к долгой разлуке с Землей. Но никто не был готов встретить тайну так скоро, на Кампанелле, никто не мог предвидеть столь огромной ответственности. Очень значительная ее часть легла на Машу. Между тем ничто так быстро не утомляет, как чувство ответственности. И не просто утомляет, а опустошает, изнашивает организм. Восстановление сил в этих случаях требует большой умелости, даже искусства. Самое сложное – отключить мозг от проблем. Есть средства эффективные, но грубые, вроде алкоголя, удел не слишком развитых личностей. Милдред избрала более благородное.
Что касается тайны, то ее ждали, на нее надеялись, из-за нее, по большому счету, и отправлялся в рейс "Звездный Вихрь", команда которого состояла исключительно из добровольцев, отобранных к тому же из большого числа желающих. Вот только действительность сильно превзошла все ожидания. По сравнению с масштабом случившегося расстояние между Солнцем и одной из ближайших звезд выглядело пренебрежимо малым. Это несоответствие порождало психологическое напряжение, которое усиливалось с каждой новой неудачей.
Как и любой руководитель коллектива, Маша прекрасно знала, что усталость снижает шансы на успех общего дела. Знала это и Милдред. Но она не только знала, но и кое-что предприняла, начав с руководителя экспедиции.
– Включить шум дождя? – спросила Милдред.
– Он навевает меланхолию.
– Меланхолия помогает восстановлению нервной системы.
– Не надо, и без того хорошо. Давно так не отдыхала. Спасибо тебе за заботу.
– Это еще не все.
– Что, продолжение следует?
– Надеюсь, я угадала, – улыбнулась Милдред. – Быть может, и угодила.
Вкатился столик с коктейлями.
– О! И что тут?
– Пробуй.
Маша взяла бокал и потянула через соломинку терпкий напиток.
– М-мм. М-магия.
– Хочешь лимона?
– С удовольствием.
Маша откусила ломтик и закрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям. Удовлетворенно кивнула и быстро взглянула на начальницу аналитического центра.
– Милдред, а чего хочешь ты? Ведь чего-то ты хочешь?
– Хочу чтобы ты расслабилась. Боеспособность крейсера от этого только выиграет.
– Уже получилось. Но, возможно, это не все, что ты хочешь.
Милдред рассмеялась.
– Не веришь в бескорыстие? Увы мне!
– Почему же, верю. Тут дело в другом. Просто привыкла, что каждый разговор требует от меня определенного решения. Боюсь, что не скоро избавлюсь от этой привычки. Профессиональная вредность, извини.
– За что? Профессиональная вредность лучше вредности профессионала.
Маша улыбнулась.
– Спасибо. Рада, что ты понимаешь. Каждый день нужно переговорить с таким количеством людей... Постоянно боюсь чего-то не успеть, что-то упустить.
– Да вроде успеваешь.
Маша не согласилась.
– Нет. Я-то вижу. Честное слово, не пойму, почему мне доверили такой пост. По характеру я вовсе не лидер, скорее затворница.
– Возможно, как раз поэтому. Ты не нависаешь.
– То есть?
– Ну, настоящий лидер берет власти столько, сколько может унести. Применение власти доставляет ему удовольствие. Тебе же власть не столько приятна, сколько обременительна, поэтому ты довольствуешься лишь минимумом, без которого невозможно исполнение обязанностей. И даже, по-моему, несколько меньшим.
– Это плохо?
– Я бы не сказала.
– Вот как! Почему?
– Это позволяет раскрыться окружающим. В итоге мы можем использовать способности каждого вопреки недостаткам характера. А их много, способностей каждого, гораздо больше, чем у любого самого гениального вождя. От руководителя требуется прежде всего способность определять, чьи способности в данный момент самые нужные. Разве не так?
– Да, разумеется. Еще раз о преимуществах парламентаризма... Но есть и очень существенный минус – мы теряем в скорости принятия решений. Пока со всеми согласуешь...
– Быстрое решение – не всегда лучшее решение. Чаще даже – наоборот. Знаешь, мне кажется, что времена лидеров вообще канули. И слава Богу! Лидер – он же в значительной степени кумир, если не идол. А кумиры всегда обходились дорого, причем в конечном счете оказываясь ненужными. Вспомни хотя бы остров Пасхи. Система парламентаризма была рискованной в мало просвещенном обществе, когда не знали меры в ущемлении одних социальных групп за счет других. Но не в наше же время!
– Слушай, ты так хорошо все понимаешь. Почему не командуешь "Вихрем"? Нет, серьезно?
Милдред усмехнулась.
– Понимать мало. Я, как говорили староангличане, совсем другой чайник рыбы. Я власть люблю. И испытание славой не выдерживаю.
– Ты? В самом деле?
– Увы. Наверное, дикие африканские гены прорываются. От меня уже четыре мужа сбежало. Это я говорю только об официальных.
Маша оценивающе глянула на Милдред.
– Да, их надо было сильно напугать.
– Ну, пугались они не слишком. Один даже меня поколотил.
– А ты? – с неистребимым женским любопытством спросила командир звездного крейсера.
– Я? Да тоже есть что вспомнить. Чувства увивают разум похлеще, чем плющ беседку, причем комбинации возникают самые замысловатые, заранее не угадаешь.
– Отчего и любовные игры такие занятные.
– О! Конечно. То кругами ходишь, ткешь паутину, мотылька караулишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41