— Думаю, ощущение будет такое, словно я навсегда отделался от дурных воспоминаний.
— Я думал, ты никогда не видел его. Как ты можешь помнить Вдоводела? — спросил Маркиз.
— Я не совсем точно выразился. Он — идеал, с которым меня всегда сравнивали. Его достижения определяли надежды и ожидания, которые возлагались на меня. — Найтхаук помолчал, собираясь с мыслями. — Большинство молодых просто забывают тех, кого выбирали в объекты для подражания. Мне придется уничтожить этот объект. Подозреваю, данное деяние вызовет у меня чувство глубокого удовлетворения.
— Если он так хорош, как говорят, тебе его не убить.
— Он — беспомощный, обезображенный болезнью старик, который не может двигаться или дышать без посторонней помощи, — ответил Найтхаук. — Кроме того, у меня нет желания будить его. Речь идет об экзорцизме, а не поединке.
— Экзорцизм. — Маркиз улыбнулся. — Мне это нравится.
— Мне тоже понравится, когда я поставлю на этом точку.
Появилась Мелисенд, проплыла на камбуз, по пути взъерошила Маркизу волосы.
— Я хочу выпить.
— Заказывай.
— Не нравится мне этот камбуз. Не умеет он смешивать напитки.
— А я чем могу тебе помочь? — спросил Маркиз. Она мотнула головой в сторону Найтхаука.
— Пусть он приготовит мне коктейль.
— Я не бармен, — бросил Найтхаук.
— Одну минуту, — Маркиз повернулся к Найтхауку. — Это я могу сказать ей, что ты не бармен и не будешь готовить ей коктейль. А вот ты не можешь.
— Это еще почему? — полюбопытствовал Найтхаук. — Она теперь мой начальник?
— Нет, но приказываю здесь я, поэтому в моем присутствии ты не должен отказывать кому-либо, не спросив меня, что тебе делать.
— Интересная структура управления, — вставил Рождественский Пастырь.
— А ты не встревай, старик, — рявкнул Маркиз и вновь повернулся к Найтхауку. — Приготовь ей коктейль.
— Это в мои обязанности не входит. Пусть сама наливает, что хочет.
— Я тебе приказываю.
— Я убиваю твоих самых опасных врагов. Это моя работа, и я с ней неплохо справляюсь. А вот готовить Мелисенд коктейли — не моя работа. И требуешь ты этого от меня лишь для того, чтобы продемонстрировать свое могущество. Хочешь возвыситься в глазах своей женщины, смешивая меня с дерьмом.
Маркиз поднялся.
— Приказываю тебе еще раз. Приготовь ей коктейль.
— Да пошел ты. — Найтхаук, удобно развалившись, по-прежнему сидел в кресле.
— Больше я тебя просить не буду, — в голосе Маркиза звучала неприкрытая угроза.
— Ты и не просил. И потом, что ты можешь сделать? Уволить меня и высадить за борт, чтобы я добирался домой пешком?
— Неплохая идея.
— Разумеется, неплохая. Как это ты до нее раньше не додумался.
— Вы не собираетесь затевать стрельбу? — вмешался Рождественский Пастырь. — Если случайный выстрел пробьет корпус, нам всем конец.
— Значит, тебе чертовски повезет, если я не промахнусь, не так ли? — спросил Маркиз.
Внезапно Святой Ролик, встревоженный нарастающей напряженностью, загудел.
— Заставь свою тварь заткнуться, иначе я ее убью, — предупредил Маркиз.
— Не стал бы заставлять, даже если бы и знал, как. — Найтхаук наконец поднялся. — Кто будет стрелять первый, и чем, по-твоему, в это время будет заниматься второй?
— Я побил тебя раньше, побью и теперь! — рявкнул Маркиз.
Он выхватил лазер и выстрелил; световой луч разрезал Ролика пополам. Тот пискнул, вспыхнул и умер. Но за это время Найтхаук успел достать пистолет и выстрелить. Один раз. Пуля вошла Маркизу между глаз. Его качнуло назад, потом вперед, и он рухнул лицом вниз.
Рождественский Пастырь присел рядом, перевернул Маркиза, осмотрел рану.
— Какое счастье, что пуля не прошла насквозь и не пробила корпус. Идиоты, вы могли убить нас всех одним неточным выстрелом.
— А что мне оставалось делать? — спросил Найтхаук. — Броситься на него с кулаками?
— Нет. — Рождественский Пастырь глубоко вдохнул. — Но ты мог бы приготовить даме этот гребаный коктейль. Ведь Маркиз располагал нужной тебе информацией, не так ли?
— Ну и хрен с ней, — отмахнулся Найтхаук. — Мне требовалось имя убийцы, чтобы сдать его властям и получить выкуп, который обеспечит Вдоводелу пребывание в Глубоком Сне до тех пор, пока не будет найдет способ излечения эплазии. Теперь лечить его буду я, поэтому и информация Маркиза становится бесполезной, не так ли?
— А как же она? — спросил Рождественский Пастырь.
— Она теперь моя. — Найтхаук повернулся к Мелисенд и увидел нацеленное на него дуло одного из сонаров Маркиза.
— Я сама буду решать, чья я, — холодно процедила Мелисенд. — Один шаг, и ты ляжешь рядом с ним. — Их взгляды встретились. — Я не шучу.
Найтхаук осторожно засунул пистолет в кобуру, опустился в кресло.
— Хотелось бы обойтись без «я тебя предупреждал», — ухмыльнулся Рождественский Пастырь, — но…
Глава 20
— Мне кажется, пора принимать решение, — Рождественский Пастырь нарушил затянувшуюся, гнетущую паузу.
— Я свое уже приняла, — отрезала Мелисенд.
— Ты понятия не имеешь, о чем я говорю. — Рождественский Пастырь всеми силами старался изгнать из голоса презрение, — А теперь убери сонар. Найтхаук не набросится на тебя в моем присутствии, да еще при теплом покойнике.
Мелисенд пристально посмотрела на Найтхаука, потом положила сонар на стол.
— Вот и славненько, — кивнул Рождественский Пастырь. — Первым делом мы должны…
— Первым делом мы должны отправить за борт то, что осталось от Ролика.
— Забудь об этом. Есть дела поважнее.
— Как вы можете выносить этот запах?
Рождественский Пастырь принюхался, поморщился и кивнул. Найтхаук поднял обугленный трупик, пронес через камбуз (Мелисенд и Рождественского Пастыря едва не вывернуло наизнанку) и отправил за борт. По пути назад включил маленького кибера-уборщика, который почистил место, где пролилась кровь странного зверька, и спрыснул его дезодорантом.
— Так-то лучше, — признал Рождественский Пастырь, когда молодой человек вновь уселся в кресло.
— Понятно, что лучше, — кивнул Найтхаук. — Так какое решение мы должны принять?
— Одно уже принято за нас. Остается только его признать.
— Вы о чем?
— Нам придется изменить курс. Лететь на Делурос нельзя.
— Почему? — вскинулся Найтхаук.
— Потому что на Делуросе лучшая в галактике Служба безопасности. — Рождественский Пастырь помолчал. — Нам вообще нужно побыстрее покинуть границы Олигархии.
— Чего это вы так озаботились Службой безопасности Делуроса? Когда мы собирались туда, вы о ней даже не заикались.
— Когда мы собирались туда, на борту не было мертвеца, — напомнил Рождественский Пастырь. — Спрятать его от Службы безопасности Делуроса невозможно.
— Так давайте отправим его за борт следом за Роликом.
Рождественский Пастырь повернулся к Мелисенд.
— Хочешь рассказать сама или позволишь мне?
— Рассказать что? — на лице Мелисенд отразилось неподдельное удивление.
— Господи! — Рождественский Пастырь возвел очи горе. — Иногда поневоле задумываешься, а достаточно ли у каждого из вас мозгов, чтобы палкой прочертить в пыли свое имя.
— Ближе к делу, — раздраженно бросил Найтхаук. Рождественский Пастырь посмотрел ему в глаза.
— Ты не можешь выбросить Маркиза за борт, потому что у нас на хвосте сидит этот слизняк Ящерица Мэллой. Он подберет тело и будет шантажировать нас, если мы вернемся в Пограничье, или сдаст за вознаграждение властям, если мы останемся в Олигархии.
— Мэллой, — повторил Найтхаук. — Черт! Совсем про него забыл.
— Слава Богу, я не забыл про дерьмо, что тащится за нами через всю галактику.
— Ладно. — Найтхаук усилием воли взял себя в руки. — Мы не можем лететь на Делурос, пока не избавимся от тела, и не можем выбросить его за борт, пока Мэллой следует за нами. Выбор небогат: или мы приземляемся на какой-нибудь планете и оставляем тело там, или возвращаемся в Пограничье.
— Выбор у нас еще беднее, сынок. Нам не остается ничего другого, как вернуться в Пограничье.
— Но вокруг сотни планет, — запротестовал Найтхаук.
— Нам разрешат без обыска пришвартоваться к орбитальному пирсу или загнать корабль в док орбитальной станции, но я гарантирую тебе — при посадке корабль просветят насквозь, а у них слишком хорошая аппаратура, чтобы мы смогли укрыть мертвеца. И если ты не можешь сбросить тело в космос из-за этого чертова Мэллоя, то тем более не сможешь отделаться от него на орбитальном пирсе или космической станции.
— Но у меня на Делуросе важное дело!
— Делурос — столица человеческой цивилизации! — подчеркнул Рождественский Пастырь. — И там просто помешаны на безопасности. На пути от границы звездной системы до орбиты Делуроса VIII корабль раз десять просветят. Если засекут труп, в космопорте тебя будет ждать добрая сотня полицейских, — Рождественский Пастырь печально покачал головой. — Если б ты убил его голыми руками, мы сказали бы, что он неудачно упал и ударился. Если б воспользовался сонаром, мы бы свалили все на Святого Ролика. Но нам будет чертовски трудно убедить полицию, что Маркиз получил пулю между глаз, когда чистил свой пистолет. Вернее, твой пистолет, поскольку с пулей они определятся без труда. Понимаешь, о чем я толкую?
— Понимаю. Но я все равно хочу попасть…
— Хватит об этом! Сейчас нам надо вернуться в Пограничье и отделаться от тела. Иначе мы не приблизимся к поверхности Делуроса VIII ближе чем на пятьсот миль.
Найтхаук глубоко задумался, прикидывая различные варианты, отметая нереальные. Наконец поднял голову, уставился на Жемчужину Маракаибо.
— Одну минуту, — глаза его сузились.
— Что такое? — спросил Рождественский Пастырь.
— Несколько часов назад мы обсуждали одну проблему, но не смогли довести дело до конца. А потом из-за этой дурацкой стрельбы обо всем забыли.
— О чем ты?
— О Мэллое. Он ведь преследует ее. Может, нам пора узнать, почему?
— Глупость какая-то, — зло воскликнула Мелисенд. — Мэллой — твой друг, а не мой.
— Но с какой стати он тащится следом?
— Откуда мне знать?
— Никто не знает, — кивнул Рождественский Пастырь. — Потому что на это нет причин. А вот причина следовать за тобой у него есть. Может, объяснишь какая?
— Я даже не знакома с ним, — запротестовала Мелисенд. — Видела его только в казино. — Она посмотрела на Найтхаука. — Он все время терся около тебя.
— Подожди-ка, — вмешался Рождественский Пастырь. — Почему бы тебе не сказать нам, на кого ты работала, прежде чем спуталась с Маркизом?
— Я не обязана вам ничего говорить!
— Если ты так думаешь, то напрасно.
— Оставьте ее в покое, — осадил Рождественского Пастыря Найтхаук.
— Черт побери, сынок! — воскликнул Рождественский Пастырь. — Я понимаю, что тебя так и подмывает залезть ей под юбку, но мы в чертовски опасной ситуации. Ты убил одного из самых влиятельных людей Пограничья, нас преследует враг, и мы обнаружили еще одного на своем корабле. Так что перестань думать железами и вспомни, что для этого есть мозги. У нас серьезные неприятности, и одному мне с ними не справиться.
— Мы справимся, будьте уверены. А от нее отстаньте.
— Черт побери!
— Вы меня слышали.
— Хорошо. — Рождественский Пастырь тяжело вздохнул. — Мы не можем оставаться в Олигархии. Мы не можем выбросить тело за борт. Полагаю, что мы не можем возвращаться во Внутреннее Пограничье. Слишком многим известно, что мы улетали с Маркизом. Они поймут, что мы убили его. Господи, как бы я хотел, чтобы обошлось без этого.
— Убили и убили, — буркнул Найтхаук. — Он — преступник, пусть и более могущественный, чем большинство. Едва ли из-за этого убийства какое-нибудь государство станет меня разыскивать.
— Ты не понимаешь, — вновь вздохнул Рождественский Пастырь. — Конечно, чему научишься за два месяца.
— Так чего я не понимаю?
— Люди, которые мечтали о смерти Маркиза, чтобы разделить его владения и подняться по иерархической лестнице, теперь бросятся по твоему следу. Они не знают, кто значится в списке, который ты получил от своего нынешнего работодателя, поэтому постараются упредить удар и разделаться с тобой. — Рождественский Пастырь откашлялся. — Я считаю, что во Внутреннее Пограничье нам путь заказан.
— Так куда же нам податься?
— В Спиральный Рукав. Внешнее Пограничье официально не входит в состав Олигархии.
— Это же ужасно далеко.
— Разумеется, далеко, — кивнул Рождественский Пастырь. — И именно то, что нам нужно.
— Я не хочу лететь в Спиральный Рукав, не хочу во Внешнее Пограничье, — подала голос Мелисенд. — Я никого не убивала.
— Отлично, — кивнул Рождественский Пастырь. — Мы высадим тебя на ближайшей кислородной планете, и домой ты доберешься самостоятельно. Может, тебя даже подбросит Мэллой.
— Как бы не так! — рявкнул Найтхаук.
— Сынок, ей же на тебя наплевать. Возможно, сейчас ты этого не осознаешь, но в галактике миллиарды женщин. Поверь мне, ты молод, найдешь себе другую.
Найтхаук заглянул Мелисенд в глаза.
— Мне нужна только ты.
— Это твоя проблема.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
— Я думал, ты никогда не видел его. Как ты можешь помнить Вдоводела? — спросил Маркиз.
— Я не совсем точно выразился. Он — идеал, с которым меня всегда сравнивали. Его достижения определяли надежды и ожидания, которые возлагались на меня. — Найтхаук помолчал, собираясь с мыслями. — Большинство молодых просто забывают тех, кого выбирали в объекты для подражания. Мне придется уничтожить этот объект. Подозреваю, данное деяние вызовет у меня чувство глубокого удовлетворения.
— Если он так хорош, как говорят, тебе его не убить.
— Он — беспомощный, обезображенный болезнью старик, который не может двигаться или дышать без посторонней помощи, — ответил Найтхаук. — Кроме того, у меня нет желания будить его. Речь идет об экзорцизме, а не поединке.
— Экзорцизм. — Маркиз улыбнулся. — Мне это нравится.
— Мне тоже понравится, когда я поставлю на этом точку.
Появилась Мелисенд, проплыла на камбуз, по пути взъерошила Маркизу волосы.
— Я хочу выпить.
— Заказывай.
— Не нравится мне этот камбуз. Не умеет он смешивать напитки.
— А я чем могу тебе помочь? — спросил Маркиз. Она мотнула головой в сторону Найтхаука.
— Пусть он приготовит мне коктейль.
— Я не бармен, — бросил Найтхаук.
— Одну минуту, — Маркиз повернулся к Найтхауку. — Это я могу сказать ей, что ты не бармен и не будешь готовить ей коктейль. А вот ты не можешь.
— Это еще почему? — полюбопытствовал Найтхаук. — Она теперь мой начальник?
— Нет, но приказываю здесь я, поэтому в моем присутствии ты не должен отказывать кому-либо, не спросив меня, что тебе делать.
— Интересная структура управления, — вставил Рождественский Пастырь.
— А ты не встревай, старик, — рявкнул Маркиз и вновь повернулся к Найтхауку. — Приготовь ей коктейль.
— Это в мои обязанности не входит. Пусть сама наливает, что хочет.
— Я тебе приказываю.
— Я убиваю твоих самых опасных врагов. Это моя работа, и я с ней неплохо справляюсь. А вот готовить Мелисенд коктейли — не моя работа. И требуешь ты этого от меня лишь для того, чтобы продемонстрировать свое могущество. Хочешь возвыситься в глазах своей женщины, смешивая меня с дерьмом.
Маркиз поднялся.
— Приказываю тебе еще раз. Приготовь ей коктейль.
— Да пошел ты. — Найтхаук, удобно развалившись, по-прежнему сидел в кресле.
— Больше я тебя просить не буду, — в голосе Маркиза звучала неприкрытая угроза.
— Ты и не просил. И потом, что ты можешь сделать? Уволить меня и высадить за борт, чтобы я добирался домой пешком?
— Неплохая идея.
— Разумеется, неплохая. Как это ты до нее раньше не додумался.
— Вы не собираетесь затевать стрельбу? — вмешался Рождественский Пастырь. — Если случайный выстрел пробьет корпус, нам всем конец.
— Значит, тебе чертовски повезет, если я не промахнусь, не так ли? — спросил Маркиз.
Внезапно Святой Ролик, встревоженный нарастающей напряженностью, загудел.
— Заставь свою тварь заткнуться, иначе я ее убью, — предупредил Маркиз.
— Не стал бы заставлять, даже если бы и знал, как. — Найтхаук наконец поднялся. — Кто будет стрелять первый, и чем, по-твоему, в это время будет заниматься второй?
— Я побил тебя раньше, побью и теперь! — рявкнул Маркиз.
Он выхватил лазер и выстрелил; световой луч разрезал Ролика пополам. Тот пискнул, вспыхнул и умер. Но за это время Найтхаук успел достать пистолет и выстрелить. Один раз. Пуля вошла Маркизу между глаз. Его качнуло назад, потом вперед, и он рухнул лицом вниз.
Рождественский Пастырь присел рядом, перевернул Маркиза, осмотрел рану.
— Какое счастье, что пуля не прошла насквозь и не пробила корпус. Идиоты, вы могли убить нас всех одним неточным выстрелом.
— А что мне оставалось делать? — спросил Найтхаук. — Броситься на него с кулаками?
— Нет. — Рождественский Пастырь глубоко вдохнул. — Но ты мог бы приготовить даме этот гребаный коктейль. Ведь Маркиз располагал нужной тебе информацией, не так ли?
— Ну и хрен с ней, — отмахнулся Найтхаук. — Мне требовалось имя убийцы, чтобы сдать его властям и получить выкуп, который обеспечит Вдоводелу пребывание в Глубоком Сне до тех пор, пока не будет найдет способ излечения эплазии. Теперь лечить его буду я, поэтому и информация Маркиза становится бесполезной, не так ли?
— А как же она? — спросил Рождественский Пастырь.
— Она теперь моя. — Найтхаук повернулся к Мелисенд и увидел нацеленное на него дуло одного из сонаров Маркиза.
— Я сама буду решать, чья я, — холодно процедила Мелисенд. — Один шаг, и ты ляжешь рядом с ним. — Их взгляды встретились. — Я не шучу.
Найтхаук осторожно засунул пистолет в кобуру, опустился в кресло.
— Хотелось бы обойтись без «я тебя предупреждал», — ухмыльнулся Рождественский Пастырь, — но…
Глава 20
— Мне кажется, пора принимать решение, — Рождественский Пастырь нарушил затянувшуюся, гнетущую паузу.
— Я свое уже приняла, — отрезала Мелисенд.
— Ты понятия не имеешь, о чем я говорю. — Рождественский Пастырь всеми силами старался изгнать из голоса презрение, — А теперь убери сонар. Найтхаук не набросится на тебя в моем присутствии, да еще при теплом покойнике.
Мелисенд пристально посмотрела на Найтхаука, потом положила сонар на стол.
— Вот и славненько, — кивнул Рождественский Пастырь. — Первым делом мы должны…
— Первым делом мы должны отправить за борт то, что осталось от Ролика.
— Забудь об этом. Есть дела поважнее.
— Как вы можете выносить этот запах?
Рождественский Пастырь принюхался, поморщился и кивнул. Найтхаук поднял обугленный трупик, пронес через камбуз (Мелисенд и Рождественского Пастыря едва не вывернуло наизнанку) и отправил за борт. По пути назад включил маленького кибера-уборщика, который почистил место, где пролилась кровь странного зверька, и спрыснул его дезодорантом.
— Так-то лучше, — признал Рождественский Пастырь, когда молодой человек вновь уселся в кресло.
— Понятно, что лучше, — кивнул Найтхаук. — Так какое решение мы должны принять?
— Одно уже принято за нас. Остается только его признать.
— Вы о чем?
— Нам придется изменить курс. Лететь на Делурос нельзя.
— Почему? — вскинулся Найтхаук.
— Потому что на Делуросе лучшая в галактике Служба безопасности. — Рождественский Пастырь помолчал. — Нам вообще нужно побыстрее покинуть границы Олигархии.
— Чего это вы так озаботились Службой безопасности Делуроса? Когда мы собирались туда, вы о ней даже не заикались.
— Когда мы собирались туда, на борту не было мертвеца, — напомнил Рождественский Пастырь. — Спрятать его от Службы безопасности Делуроса невозможно.
— Так давайте отправим его за борт следом за Роликом.
Рождественский Пастырь повернулся к Мелисенд.
— Хочешь рассказать сама или позволишь мне?
— Рассказать что? — на лице Мелисенд отразилось неподдельное удивление.
— Господи! — Рождественский Пастырь возвел очи горе. — Иногда поневоле задумываешься, а достаточно ли у каждого из вас мозгов, чтобы палкой прочертить в пыли свое имя.
— Ближе к делу, — раздраженно бросил Найтхаук. Рождественский Пастырь посмотрел ему в глаза.
— Ты не можешь выбросить Маркиза за борт, потому что у нас на хвосте сидит этот слизняк Ящерица Мэллой. Он подберет тело и будет шантажировать нас, если мы вернемся в Пограничье, или сдаст за вознаграждение властям, если мы останемся в Олигархии.
— Мэллой, — повторил Найтхаук. — Черт! Совсем про него забыл.
— Слава Богу, я не забыл про дерьмо, что тащится за нами через всю галактику.
— Ладно. — Найтхаук усилием воли взял себя в руки. — Мы не можем лететь на Делурос, пока не избавимся от тела, и не можем выбросить его за борт, пока Мэллой следует за нами. Выбор небогат: или мы приземляемся на какой-нибудь планете и оставляем тело там, или возвращаемся в Пограничье.
— Выбор у нас еще беднее, сынок. Нам не остается ничего другого, как вернуться в Пограничье.
— Но вокруг сотни планет, — запротестовал Найтхаук.
— Нам разрешат без обыска пришвартоваться к орбитальному пирсу или загнать корабль в док орбитальной станции, но я гарантирую тебе — при посадке корабль просветят насквозь, а у них слишком хорошая аппаратура, чтобы мы смогли укрыть мертвеца. И если ты не можешь сбросить тело в космос из-за этого чертова Мэллоя, то тем более не сможешь отделаться от него на орбитальном пирсе или космической станции.
— Но у меня на Делуросе важное дело!
— Делурос — столица человеческой цивилизации! — подчеркнул Рождественский Пастырь. — И там просто помешаны на безопасности. На пути от границы звездной системы до орбиты Делуроса VIII корабль раз десять просветят. Если засекут труп, в космопорте тебя будет ждать добрая сотня полицейских, — Рождественский Пастырь печально покачал головой. — Если б ты убил его голыми руками, мы сказали бы, что он неудачно упал и ударился. Если б воспользовался сонаром, мы бы свалили все на Святого Ролика. Но нам будет чертовски трудно убедить полицию, что Маркиз получил пулю между глаз, когда чистил свой пистолет. Вернее, твой пистолет, поскольку с пулей они определятся без труда. Понимаешь, о чем я толкую?
— Понимаю. Но я все равно хочу попасть…
— Хватит об этом! Сейчас нам надо вернуться в Пограничье и отделаться от тела. Иначе мы не приблизимся к поверхности Делуроса VIII ближе чем на пятьсот миль.
Найтхаук глубоко задумался, прикидывая различные варианты, отметая нереальные. Наконец поднял голову, уставился на Жемчужину Маракаибо.
— Одну минуту, — глаза его сузились.
— Что такое? — спросил Рождественский Пастырь.
— Несколько часов назад мы обсуждали одну проблему, но не смогли довести дело до конца. А потом из-за этой дурацкой стрельбы обо всем забыли.
— О чем ты?
— О Мэллое. Он ведь преследует ее. Может, нам пора узнать, почему?
— Глупость какая-то, — зло воскликнула Мелисенд. — Мэллой — твой друг, а не мой.
— Но с какой стати он тащится следом?
— Откуда мне знать?
— Никто не знает, — кивнул Рождественский Пастырь. — Потому что на это нет причин. А вот причина следовать за тобой у него есть. Может, объяснишь какая?
— Я даже не знакома с ним, — запротестовала Мелисенд. — Видела его только в казино. — Она посмотрела на Найтхаука. — Он все время терся около тебя.
— Подожди-ка, — вмешался Рождественский Пастырь. — Почему бы тебе не сказать нам, на кого ты работала, прежде чем спуталась с Маркизом?
— Я не обязана вам ничего говорить!
— Если ты так думаешь, то напрасно.
— Оставьте ее в покое, — осадил Рождественского Пастыря Найтхаук.
— Черт побери, сынок! — воскликнул Рождественский Пастырь. — Я понимаю, что тебя так и подмывает залезть ей под юбку, но мы в чертовски опасной ситуации. Ты убил одного из самых влиятельных людей Пограничья, нас преследует враг, и мы обнаружили еще одного на своем корабле. Так что перестань думать железами и вспомни, что для этого есть мозги. У нас серьезные неприятности, и одному мне с ними не справиться.
— Мы справимся, будьте уверены. А от нее отстаньте.
— Черт побери!
— Вы меня слышали.
— Хорошо. — Рождественский Пастырь тяжело вздохнул. — Мы не можем оставаться в Олигархии. Мы не можем выбросить тело за борт. Полагаю, что мы не можем возвращаться во Внутреннее Пограничье. Слишком многим известно, что мы улетали с Маркизом. Они поймут, что мы убили его. Господи, как бы я хотел, чтобы обошлось без этого.
— Убили и убили, — буркнул Найтхаук. — Он — преступник, пусть и более могущественный, чем большинство. Едва ли из-за этого убийства какое-нибудь государство станет меня разыскивать.
— Ты не понимаешь, — вновь вздохнул Рождественский Пастырь. — Конечно, чему научишься за два месяца.
— Так чего я не понимаю?
— Люди, которые мечтали о смерти Маркиза, чтобы разделить его владения и подняться по иерархической лестнице, теперь бросятся по твоему следу. Они не знают, кто значится в списке, который ты получил от своего нынешнего работодателя, поэтому постараются упредить удар и разделаться с тобой. — Рождественский Пастырь откашлялся. — Я считаю, что во Внутреннее Пограничье нам путь заказан.
— Так куда же нам податься?
— В Спиральный Рукав. Внешнее Пограничье официально не входит в состав Олигархии.
— Это же ужасно далеко.
— Разумеется, далеко, — кивнул Рождественский Пастырь. — И именно то, что нам нужно.
— Я не хочу лететь в Спиральный Рукав, не хочу во Внешнее Пограничье, — подала голос Мелисенд. — Я никого не убивала.
— Отлично, — кивнул Рождественский Пастырь. — Мы высадим тебя на ближайшей кислородной планете, и домой ты доберешься самостоятельно. Может, тебя даже подбросит Мэллой.
— Как бы не так! — рявкнул Найтхаук.
— Сынок, ей же на тебя наплевать. Возможно, сейчас ты этого не осознаешь, но в галактике миллиарды женщин. Поверь мне, ты молод, найдешь себе другую.
Найтхаук заглянул Мелисенд в глаза.
— Мне нужна только ты.
— Это твоя проблема.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29