Он не ответил. Да и откуда он мог это знать? "Магия", - подумал он.
Потом он вспомнил слова, сказанные Джоунзом: "Как только встречается
непонятное, тут же возникает это слово". Но эти кольца, несомненно, что-то
такое, с чем еще не встречался человек.
Он прочитал множество древних рукописей, но ни в одной из них не было
упоминания о кольцах.
Хотя, минутку... Что-то такое было и в самом неожиданном месте... Это
было в книге Экклезиаста, глава первая. Он постарался припомнить точно,
что там было написано, но не смог, хотя знал, что там было написано не
только про огненные кольца, но и о многом другом. "Надо было меньше
времени проводить за древними рукописями, - подумал он, - и больше читать
Библию".
Кольца кругом разместились над замком и быстро закружились одно за
другим, опускаясь все ниже, пока над древним зданием не образовался один
общий круг.
Глубокий гул поднялся до сверхъестественного воя. Набирая скорость и
постепенно смыкаясь, огненное кольцо стало спускаться на замок. Синие
молнии вырвались из кольца и ударили в замок. Его башни начали рушиться, и
даже сквозь вой кольца слышалось падение камней. Гулкий гром ударил так,
что земля содрогнулась и пошла волнами.
Корнуэлл инстинктивно поднял руки, защищая голову, но, очарованный
зрелищем, продолжал смотреть. Мери в страхе прижалась к нему, а справа
кто-то - вероятней всего, Снивли - завыл от ужаса.
Воздух наполнился раскаленными обломками, земля дрожала, а шум стоял
такой, что перехватывало дыхание. Из центра огненного кольца поднимался
столб дыма. Корнуэлл понял, что это через кольцо, как по трубе камина,
поднимается огонь и дым пожара. Неожиданно все кончилось. Огненное кольцо
стало быстро подниматься вверх и разделилось на пять меньших колец. Эти
кольца поднялись еще выше, понеслись на восток и через секунду скрылись из
вида.
Стало тихо. Лишь треск оседавших камней доносился от груды обломков,
которая указывала бывшее местонахождение замка Зверя Хаоса.

31
На третий день они нашли воду. Характер местности изменился. Мрачная
пустыня Сожженной равнины постепенно уступала место тоже сухому, но менее
мрачному плоскогорью.
В первый день, вечером, они увидели вдалеке голубые вершины Туманных
Гор. А теперь, когда они остановились у маленького ручья, горы находились
не более чем в дневном переходе от них. Грандиозный хребет вздымался в
небо прямо с равнины, без всякого предгорья или холмов.
На второй день в полдень кончилась вода: у них оставался только один
мех с водой.
Несколько часов они потеряли напрасно, пытаясь добраться до колодца
во дворе замка. Доступ к нему был прегражден огромной грудой камней.
Они разожгли костер и приготовили ужин.
- Еды осталось только на завтра, - сказала Мери. - Завтра съедим
последнее зернышко.
- Впереди будет дичь, - сказал Хол. - Идти будет трудно, но с голоду
мы не умрем.
С ближайшего холма спустился Снивли и присел у огня.
- Я осмотрел все вокруг, - сказал он. - Никакого движения. Ничего не
видно, ни одного следа, даже старого, вообще никаких следов. Нам не
следовало идти сюда, нам надо было вернуться.
- Назад идти столько же, сколько и вперед, - заметил Джиб. - Может,
даже больше. Кроме того, существует топор, который мы должны отнести
древним.
- Древние, если мы их найдем, возьмут у нас топор и разобьют им наши
головы, - сказал Снивли.
- Перестань хныкать, Снивли, - сказал Хол. - Конечно, нам пришлось
нелегко. Мы потеряли лошадей и почти все запасы, но из замка мы выбрались
без одной царапины, а это больше, чем можно было ожидать.
- Да, это так. Но вы и тогда будете утверждать, что нам повезло,
когда тот, Кто Размышляет В Горах, отберет у нас последнее и так пнет, что
следы его башмаков останутся на наших спинах.
- Прекратите! - воскликнула Мери. - Перестаньте болтать! Мы уже здесь
и еще живы. Мы обнаружили воду прежде, чем начали серьезно страдать, и...
- Уж не знаю, как остальные, - сказал Оливер, - но я хотел пить так,
что готов был глотать пыль.
К огню подошел Жестянка и замер неподвижно.
- Хотел бы я знать, кто он такой, - сказал Джиб. - Он ничего не
делает, не говорит, и я даже не уверен, что он слышит.
- Не забывайте, что именно он предупредил нас в замке, - сказал
Корнуэлл, - если бы не он, нам бы пришлось туго.
- Не забудьте также, что он нес большую часть наших припасов, -
подхватил Хол. - Выпустил эти веревки, которые служат ему руками, и
подхватил ими тюки...
- Не забывайте, что если бы не он, мы никогда бы не попали в эту
заваруху, - возразил Снивли. - Говорю вам, кольцо охотилось за ним. Ни
из-за нас, ни из-за этих уродцев в замке они не побеспокоились бы, для них
важны не мы, а либо Зверь Хаоса, либо Жестянка.
- Но если бы не кольца, - заметил Джиб, - мы и сейчас все еще сидели
в замке. Кольца напугали церберов и, хотя и нам тоже досталось, кончилось
все хорошо.
- Забавно, как легко мы теперь говорим о кольцах, - сказал Оливер. -
А ведь в тот момент мы страшно испугались. Это что-то непонятное, что-то
пугающее, выходящее за рамки нашего понимания, а теперь все мы забыли о
загадочности и говорим о кольцах, как будто это обычное явление и может
встретиться на каждом углу.
- Дело в том, что произошло слишком многое, - сказал Хол. - И было
так много странного, что мы просто привыкли. Постепенно приходишь к тому,
что перестаешь удивляться и воспринимаешь все, как совсем обычное. В том
мире, откуда мы пришли, все мы жили самой обычной жизнью. День шел за
днем, и ничего необычного не случалось. В путешествии мы привыкли к
необычному и больше не находим его слишком значительным. Мы не задаем себе
вопросов. Может быть, потому, что у нас нет на это времени.
- Я много думал об этих кольцах, - сказал Корнуэлл, - и склонен
согласиться со Снивли, что их целью был либо Зверь, либо Жестянка.
- Они могли заранее знать о Жестянке, - сказал Снивли. - Если они
знали кое-что о Звере, то могли рассчитать и время, когда должен был
появиться Жестянка.
- Что возвращает нас к вопросу, кто такой Зверь Хаоса и кто такой
Жестянка, - заметил Корнуэлл. - Может быть Жестянка - это второй Зверь
Хаоса?
- Мы не знаем на что был похож Зверь Хаоса, - сказал Джиб. - Может,
Жестянка - молодой Зверь Хаоса, и изменится, когда подрастет.
- Возможно, - согласился Корнуэлл. - В Освальде есть один человек,
очень известный ученый. Он недавно объявил, что разработал метод,
благодаря которому, после ряда странных метаморфоз червяк превращается в
бабочку. Невероятно, конечно, но что, если он прав? Из-за своего
объявления он стал предметом насмешек. Но, может, он все-таки прав? Мы еще
многое не понимаем. Может, Жестянка - тот самый червь, из которого в свое
время появится Зверь Хаоса.
- Я не хочу, чтобы вы так разговаривали при нем, - сказала Мери. -
Так, как будто он вещь, а не существо, просто вещь, о которой можно
поговорить. А может он слышит и понимает все, что вы говорите? Если это
так, то вы обижаете его этим.
Хол привстал, но Корнуэлл удержал его за руку.
- Не мешайте.
- Но Енот....
- Все в порядке. Это игра.
Конец одного из щупалец Жестянки лежал на земле и слегка вздрагивал.
Именно к нему и подкрадывался Енот. Вот он неожиданно прыгнул, но в самый
последний момент Жестянка отдернул щупальце. Енот извернулся, протянул
лапу и все-таки схватил его, затем упал, все еще держа его. Второе
щупальце потянулось к хвосту Енота. Тот выпустил первое, потянулся за
вторым.
- Жестянка играет с ним, - выдохнула Мери, - как мы играем с
котенком. Он даже позволил ему схватить щупальце.
Хол медленно опустился на место.
- Будь я проклят! - выговорил он.
- Он человек, - сказала Мери.
- Нет, он не человек, - возразил Корнуэлл, - но у него есть инстинкт
к игре, и это делает его похожим на человека.
- Ужин готов, - сказала Мери, - ешьте. Продуктов осталось только на
завтрак.
Енот и Жестянка продолжали играть.

32
Завтра, подумал Корнуэлл, мы придем в Горы и постараемся отыскать
древних. А что потом? Конечно, никто не захочет возвращаться через
Сожженную равнину без лошадей, где, вероятно, будут ожидать церберы.
Конечно, нельзя быть уверенными, что их ждут церберы, но игнорировать
такую возможность тоже нельзя.
Он сидел на песчаном берегу ручья, опираясь на камень. Слева в
темноте блестел лагерный костер, и он видел фигуры, сидевшие около него.
Он надеялся, что они не станут его искать. Почему-то, по неясной ему
самому причине, он хотел побыть в одиночестве. Может быть, хотелось
подумать, хотя и знал, что время размышлений миновало. Думать надо было
раньше, до того, как он пустился в эту немыслимую авантюру. Он действовал
импульсивно. Он убежал из университета, как только узнал, что стало
известно о краже рукописи, хотя, если подумать, бежать не было
необходимости. В университетском городке были сотни мест, где он мог бы
спрятаться.
Воображаемая необходимость бежать была для него лишь предлогом для
того, чтобы отправиться на поиски древних. И с этого момента экспедиция
превратилась в цепь невероятных происшествий.
Услышав сзади слабый шум шагов, он поднялся. Это была Мери.
- Я увидела, что тебя нет, и пошла искать. Ничего?
Он протянул руку, чтобы помочь ей сесть рядом.
- Что ты делаешь здесь?
- Думаю, размышляю. Есть ли у нас право находиться здесь, и что нам
делать дальше? Конечно, прежде всего мы попытаемся найти древних. А после?
А что, если мы их не найдем? Так и пойдем дальше от приключения к
приключению, просто чтобы идти и находить новое? Это будет своего рода
самоубийство. До сих пор нам просто везло.
- Все будет в порядке, - сказала она. - Мы найдем древних, Джиб
отдаст им топор, и все будет как надо.
- Мы далеко от дома и пути назад, может быть, нет, - сказал он, - во
всяком случае, легкого пути. Что касается меня, то это неважно. У меня
никогда не было дома, если не считать университет, а какой это дом?
Университет - всего лишь временная стоянка. Хотя для Оливера это не так.
Он много лет прожил на стропилах библиотеки. У Джиба есть его Болото, а у
Хола и Енота - Дуплистое Дерево. Даже у Снивли есть его шахта и кузница. А
у тебя?..
- После смерти моих приемных родителей у меня не было дома. Мне
безразлично, где теперь жить.
- Это был импульсивный поступок, - сказал он. - Опрометчивый,
безрассудный план, появившийся из ничего. Я интересовался древними - не
более чем академический интерес, но он оказался для меня важным. Не знаю,
чем он меня привлекал. Я изучал их язык, вернее, то, что выдавали за него.
Никто, по-видимому, не был уверен, что древние существуют. И тут я
наткнулся на рукопись древнего путешественника...
- И решил сам пойти посмотреть, - подхватила Мери. - Я не вижу здесь
ничего опрометчивого.
- Конечно, ничего, если бы это касалось меня, если бы не умер
отшельник и не передал топор Джибу, если бы Джиб не спас меня от волков,
если бы Хол не был лесным жителем и другом Джиба, если бы Снивли не
выковал волшебный меч, если бы ничего этого не случилось.
- Но это случилось, - сказала Мери, - и именно это привело нас друг к
другу. Ты не имеешь права винить себя, потому что никакой вины тут нет.
Когда ты так поступаешь, ты унижаешь других. Никто из нас не оказался тут
вопреки воле, и никто из нас не сожалеет об этом.
- А Снивли?
- Ты имеешь в виду его жалобы? Это у него такая привычка. Так он
живет.
Она положила голову ему на плечо.
- Забудь это, Марк, мы пойдем дальше и найдем древних и все кончится
хорошо. Может, даже найдем моих родителей или их следы.
- Пока никаких следов не было. Надо было расспросить в замке, но
произошло так много событий, что мы не нашли время об этом спросить. Я
виню себя в том, что забыл об этом.
- Я спрашивала о них у существа с лисьей мордой, - сказала она.
- И?
- Они останавливались в замке, отдыхали несколько дней. Вокруг было
много церберов. Но они, мои родители, без опаски гуляли вокруг замка, и
церберы их не трогали. Подумай об этом, Марк! Они прошли в мире всю
Сожженную равнину, через стаи церберов.
- И ты не рассказала мне об этом.
- Как ты сам сказал, произошло так много событий.
- Они шли в мире, - сказал Корнуэлл. - Они, должно быть, удивительные
люди. Что-то в них было. Ты их помнишь, Мери?
- Вряд ли. Только красоту моей матери. Красоту и нежность.
- И вот ты здесь, - сказал Корнуэлл. - Позади долгий путь и долгий
путь впереди. Пища кончилась и есть только одно платье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27