Через минуту он уже сладко спал.
- Что это ты спас из его лапок? - спросила Хелвис, укачивая Дости. -
Неужели ты читаешь налоговые документы даже в постели?
- Боги мои, нет! - воскликнул Марк - такое извращение не пришло бы в
голову даже Варданесу Сфранцезу. Трибун показал Хелвис рукопись Горгидаса,
и странные буквы заставили ее нахмуриться. Она не умела читать
по-видессиански, но могла различать буквы и удивилась, увидев, что
совершенно другой по начертанию алфавит мог создавать слова. Что-то
похожее на страх прозвучало в ее голосе, когда она сказала:
- Иногда я забываю, что ты прибыл из далеких краев, а затем что-то
опять напоминает мне об этом. Ты читаешь свою латынь?
- Не совсем, - ответил трибун и попытался объяснить, но это вызвало у
Хелвис недоумение. Она также не понимала его интереса к прошлому.
- Это ушло, и ушло навсегда. Что может быть бесполезнее?
- Но как ты можешь надеяться понять то, что случится потом, если не
знаешь того, что случилось прежде?
- Что случится, то случится, независимо от того, понимаю я это или
нет. Настоящего для меня вполне достаточно.
Марк покачал головой.
- Боюсь, что в тебе все еще сидит маленький варвар, - сказал он
весело.
- Ну и что, если так? - Она вызывающе посмотрела на него и уложила
Дости в постель. Марк обнял ее.
- Я же не говорю, что это мне не нравится.

Скауруса забавляли преподаватели и студенты Видессианской Академии -
они всегда оборачивались и провожали его взглядами. Кто угодно мог
оказаться в этом святилище науки - жрец или аристократ, седобородый ученый
или одаренный сын крестьянина, но всех их вид идущего по коридору Академии
капитана наемников заставлял с любопытством глазеть на него. Он был рад,
что Нейпос обычно встает рано; если повезет, маленький жрец сможет помочь
ему найти пропавший документ еще до того часа, на который назначено
свидание с Алипией Гаврой.
Сначала трибуну показалось, что сделать это будет нетрудно. Нейпос
встал даже раньше, чем он ожидал. Когда Марк заглянул в рефекторию, сонный
студент сказал ему:
- Да, он был здесь, но уже ушел читать лекцию. Куда он пошел? Думаю,
в одну из аудиторий на третьем этаже. К сожалению, не знаю, в какую
именно.
Юноша вернулся к утренней трапезе - перловой каше, приправленной
медом, а трибун поднялся по лестнице, заглянул в одну из открытых дверей и
наконец нашел того, кого искал. Марк сел в кресло в дальнем конце
аудитории. Нейпос широко улыбнулся ему, но продолжал читать лекцию. Около
дюжины студентов быстро записывали его слова на листах пергамента. Время
от времени кто-то задавал вопрос, Нейпос отвечал, в конце пояснения
непременно спрашивая: "Теперь ты понимаешь?" На это Скаурус мог бы
ответить только одно: "Нет". Похоже, жрец говорил о предмете, стоящем на
грани между теологией и магией, и для римлянина все сказанное им было,
разумеется, темным лесом. Тем не менее жрец произвел на него впечатление
великолепного оратора, весьма образованного и очень логичного.
- Пожалуй, на сегодня хватит, - сказал Нейпос, заметив, что Марк
начал нетерпеливо ерзать на стуле. Большинство слушателей покинули
аудиторию сразу; несколько человек остались, чтобы задать вопросы. Они
тоже с любопытством поглядывали на Скауруса. Наконец ушли все, кроме
Нейпоса и Марка.
- Так, так, - сказал он, пожимая руку трибуна. - Что же привело тебя
сюда? Конечно же, не проснувшийся вдруг интерес к тому, что соединяет силы
величия Фоса и правильное толкование закона соприкосновения?
- Нет, - подтвердил Скаурус. Однако, когда он объяснил свое дело
Нейпосу, тот так развеселился, что толстые щеки его покрылись румянцем.
Трибун не видел в своем деле ничего смешного, о чем сообщил жрецу.
- Прости. У меня были две причины для смеха. - Нейпос щелкнул
пальцами. - Во-первых, для такой легкой задачи тебе вряд ли нужна помощь
профессора Академии, любой уличный чародей найдет твой потерянный свиток
за две серебряных монетки.
- Ох. - Марк почувствовал, что краснеет до корней волос. - Но я не
знаю никого из уличных чародеев, зато знаю тебя.
- Да, да, абсолютно верно. Пойми меня правильно, я с удовольствием
помогу тебе. Но маг моих знаний и силы нужен тут не более, чем молот
кузнеца, чтобы забить маленький гвоздик. И это забавно.
- Но я же не говорю, что разбираюсь в магии. А что же еще заставляет
тебя смеяться? - трибун нахмурился, пытаясь скрыть свое замешательство.
- Только то, что сегодняшняя тема лекции оказалась связанной с твоим
делом. Благодаря всеобъемлющему добру Фоса, все вещи связаны друг с другом
и связь эту можно уловить. У тебя есть налоговый документ из города,
расположенного поблизости от Кибистры?
- Да, я работал с бумагами из Доксона, - сказал Скаурус, подумав. - Я
не очень хорошо знаком с этой частью Империи, но, судя по карте, эти два
города находятся на расстоянии дня пути.
- Великолепно! Мы используем этот свиток для того, чтобы найти
другой, и тем усилим заклинание. У меня нет никаких планов до полудня, и
все это не займет много времени, обещаю тебе.
Шагая через дворцовый комплекс, жрец рассказывал о студентах, о
погоде, о слухах, распространяемых в Академии и совершенно ничего не
говорящих Скаурусу, и вообще обо всем, что приходило ему в голову. Нейпос
любил поговорить, а римлянин был гораздо более интересным собеседником,
чем большинство видессиан, предпочитавших слушать самих себя. Марк подумал
о том, что они с Нейпосом составляют странную пару - такую же странную,
как Виридовикс и Ариг толстый выбритый жрец с курчавой черной бородой и
высокий светловолосый наемник, превратившийся в надзирателя за
чиновниками.
- Ну и как, эта работа нравится тебе больше, чем полевые занятия? -
спросил Нейпос, когда трибун привел его в свой кабинет.
Увидев голубой плащ жреца, Пандхелис вскочил со стула и очертил знак
солнца на груди. Нейпос ответил ему тем же знаком.
- Трудно сказать. Результатов этой работы пока еще не видно, -
Скаурус не хотел говорить больше, чем сказал, потому что его мог услышать
Пандхелис, и вернулся к делу, из-за которого и обратился к жрецу. Документ
из Доксона был там же, где он его и оставил, - на краю стола.
- Нужно ли тебе что-нибудь особенное для твоего заклинания?
- Нет, не надо ничего. Только несколько щепоток пыли, которые
послужат символическим звеном между тем, что потеряно, и тем, что поможет
найти пропажу. Пыль, мне кажется, достать в этом здании совсем нетрудно.
Жрец хмыкнул. Марк тоже усмехнулся. И даже Пандхелис, прирожденный
чиновник, позволил себе улыбнуться. Нейпос взял щепотку пыли с подоконника
и осторожно положил ее на середину пергамента.
- Для заклинания используются разные методы, - объяснил он Скаурусу.
- Если потерянный предмет рядом, пыль превратится в стрелку, указывающую
направление, где лежит пропажа. Если же расстояние большое, пыль сложится
в слово и назовет место, где находится твоя вещь.
В Риме трибун подумал бы, что все это чушь и бессовестное
надувательство, но здесь он уже не раз был свидетелем могущества магии...
Нейпос начал нараспев читать заклинание на архаическом, теперь уже
редком старовидессианском диалекте. Он держал свиток из Доксона в правой
руке, а полные пальцы левой быстро и уверенно делали в воздухе странные
движения. На лице жреца расцвела улыбка удовольствия - Марк подумал о
виртуозе-музыканте, который забавляется, играя для ребенка простую
мелодию, Нейпос произнес последнее слово заклинания с особенным ударением,
как бы повелевая, и ткнул указательным пальцем в пыль. Палец стал быстро
крутиться в пыли, во ни стрелки, ни букв на пергаменте не появилось.
Нейпос фыркнул, как это сделал бы созданный воображением Скауруса виртуоз,
случайно дав фальшивую ноту. Почесав подбородок, Нейпос взглянул на
римлянина в некотором смущении.
- Прими мои извинения. Думаю, я где-то ошибся, хотя и не знаю, где
именно. Попробую еще раз.
Вторая попытка оказалась не более удачной, чем первая. Пыль
шевельнулась и снова замерла без движения. Жрец внимательно осмотрел свои
пальцы, явно недоумевая, почему они предали его во второй раз.
- Как интересно, - пробормотал он. - Твоя рукопись не уничтожена, в
этом я уверен, иначе пыль бы не шелохнулась. Но теперь у меня к тебе новый
вопрос. Ты уверен, что свиток находится в городе?
- Где же ему еще быть? - удивился Скаурус, не в силах представить,
что кто-нибудь может украсть такой никому не нужный документ.
- Это я как раз и попытаюсь узнать, - сказал Нейпос.
"Попытаюсь" - это было преувеличением, Нейпос уже проверял свою
котомку в поисках предметов, необходимых для заклинания. Вытащив маленькую
стеклянную бутылочку, сделанную в виде цветочного семени, он открыл флакон
и вылил несколько капель густой жидкости на ладонь, потом попробовал ее на
язык, скорчив при этом ужасную гримасу, - на вкус капли были
омерзительными.
- А вот это знает далеко не каждый волшебник, так что, в конце
концов, ты сделал правильно, что обратился ко мне. Это снадобье
освобождает и очищает мысли от всего лишнего и усиливает заклинание, давая
возможность видеть гораздо дальше.
- Что это? - спросил Скаурус.
Нейпос поколебался - ему не хотелось открывать секреты своего
мастерства, но зелье уже действовало.
- Сок мака и белладонны, - ответил он вяло. Зрачки его сузились и
стали размером с острие булавки, но голос и движения рук, отработанные
годами практики, оставались твердыми. Палец снова коснулся горсти пыли.
Марк широко раскрыл глаза, видя, что пыль начала извиваться, как клубок
змей, и вдруг распалась на буквы, формируя какое-то слово. Нейпос вышел
победителем из этого поединка.
- Как интересно, - сказал жрец, хотя снадобье оглушало и притупляло
все чувства, в том числе и любопытство. - Никогда бы не подумал, что твоя
пропажа окажется в Гарсавре.
- Великолепно, мне бы такая мысль тоже не пришла в голову. - Скаурус
почесал в затылке, удивляясь случившемуся. Факт поразительный, но, в конце
концов, Ономагулос всегда может отослать документ назад, в столицу.

Трибун попросил Пандхелиса проводить Нейпоса до римских казарм и
уложить в постель. Жрец не сопротивлялся. Зелье, которое он принял, очень
утомило его. Он шел на ватных ногах и был на редкость молчалив.
- Не беспокойся обо мне. Скоро действие лекарства иссякнет, - заверил
Нейпос Скауруса, пытаясь подавить зевок. Он высвободился из рук
Пандхелиса, который поддерживал его за локоть.
Марк выглянул в окно и быстро сбежал вниз по лестнице следом за
секретарем и жрецом. Приближался полдень, и он не хотел заставлять Алипию
Гавру ждать его слишком долго.
Он обнаружил ее стоящей у Великих ворот, однако она не выглядела
рассерженной или огорченной, поскольку была погружена в беседу с четырьмя
римскими часовыми, охраняющими ее дядю Императора.
- Это правда, ваш бог велик, - говорил Муниций. - Но мне все же очень
не хватает орла нашего легиона. Старая птица не раз выручала нас из беды.
Товарищи легионера кивнули в знак согласия. Алипия сделала то же
самое, словно пытаясь запомнить замечание Муниция. Марк не смог удержаться
от улыбки: он слишком часто видел это выражение на лице Горгидаса -
историк за работой. Заметив командира, Муниций вытянулся, поставив свое
копье прямо. Легионеры приветствовали Скауруса римским салютом,
выброшенным на уровне груди сжатым кулаком.
- Как видите, здесь есть человек, стоящий выше меня по званию, -
сказал он солдатам и поклонился Алипии.
- Не позволяйте мне становиться между вами и вашими легионерами, -
сказала она.
- Нет, нет, все в порядке.
В армии Цезаря даже самое небольшое нарушение дисциплины сильно бы
расстроило трибуна. Но вот уже два с половиной года он был наемником, и
это научило его видеть различие между тем, что он действительно должен
делать, и тем, что требовали от него служебные обязанности. Римляне начали
хорошо различать внешний лоск и настоящую дисциплину, необходимую для
того, чтобы выжить.
- Ваше Высочество, где же ваши сопровождающие? - спросил дворецкий,
стоявший у Великих ворот.
- Ушли по своим делам, я полагаю. Мне они абсолютно ни к чему, -
вежливо ответила принцесса, делая вид, что не замечает негодования
дворецкого.
Скаурус уловил нотку раздражения в голосе Алипии: ее врожденное
стремление к независимости и одиночеству могло быть только усилено пленом
у Варданеса Сфранцеза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62