Эти двое были, безусловно, единственными на свете людьми, которым когда-либо удавалось послать стрелу из большого английского лука на целую милю. Жилистый человек с телом, лишенным жира, не полуголый, как Джон, но в простом выцветшем зеленом платье и с серебряным охотничьим рогом на боку. Чисто выбритый, загорелый, мускулистый и узловатый, как древесные корни, но причиной его зрелости и узловатости были вольный воздух и поэзия, а не возраст, ибо лет ему было едва за тридцать. (Он доживет до восьмидесяти семи и будет считать причиной своего долголетия смолистый воздух сосновых лесов.) В эту минуту он лежал на спине и глядел вверх, хотя и не в небо.
Голова Робина Вуда счастливо покоилась на коленях у Мэриан. Она сидела между корнями липы в цельнокроеном зеленом камзоле с полным стрел колчаном на опояске, голорукая и голоногая. Блестящие каштановые волосы, обыкновенно заплетаемые для удобства в косы на время стряпни и охоты, привольно лились с ее головы, и волны их обрамляли его лицо. Они негромко пели на два голоса, и Мэриан щекотала Робину кончик носа прядью мягких волос.
Под свежею листвою, -
пела девица Мзриан, -
Кто рад лежать со мною,
Кто с птичьим хором в лад
Слить звонко песни рад, -
К нам просим, к нам просим, к нам просим, -
негромко подпел Робин.
В лесной тени Враги одни —
Зима, ненастье, осень.
Они счастливо рассмеялись и начали заново, поочередно выпевая строки:
Вком честолюбья нет,
Кто любит солнца свет,
Самищет, что поесть,
Доволен всем, что есть,
затем оба вместе:
К нам просим, к нам просим, к нам просим.
В лесной тени
Враги одни -
Зима, ненастье, осень.
Пенье закончилось смехом. Робин, который накручивал на загорелые пальцы тонкие шелковистые пряди, падавшие ему на лицо, резко дернул за них и вскочил на ноги.
— Привет, Джон, — сказал он, сразу заметив пришедших.
— Привет, Хозяин, — сказал Маленький Джон.
— Так, значит, привел молодых сквайров?
— Они меня привели.
— Так или этак, добро пожаловать, — сказал Робин. — Я не слышал о сэре Экторе ни одного дурного слова и не знаю причин, по которым стоило бы травить его щенят. Как поживаете, Кэй и Варт, и кто указал вам путь через лес по моим прогалинам именно в этот день?
— Робин, — перебила его женщина, — ты их не можешь принять!
— Почему же, голубка моя?
— Они же дети.
— Именно дети нам и нужны.
— Это не по-людски, — сердито сказала она и принялась собирать волосы.
Разбойник, видимо, полагал, что. разумнее с нею не спорить. Вместо этого он оборотился к мальчикам и спросил:
— Стрелять умеете?
— Будьте уверены, — сказал Варт.
— Мог бы попробовать, — сказал более сдержанный Кэй под общий смех, вызванный заверением Варта.
— Иди-ка сюда, Мэриан, дай им один из твоих луков.
Она подала ему лук и с полдюжины коротких стрел.
— А ну-ка, в чучело, — сказал Робин, передавая их Варту.
Варт огляделся и обнаружил чучело примерно в сотне шагов от себя. Он понял, что свалял дурака и весело сказал:
— Прости, Робин Вуд, но, боюсь, для меня это далековато.
— Не беда, — ответил разбойник. — Выстрели. Мне достаточно посмотреть, как ты это делаешь.
Варт наложил стрелу как только мог быстро и аккуратно, широко расставил ноги в линию с направлением, по которому хотел отправить стрелу, расправил плечи, оттянул тетиву к подбородку, смерил взглядом мишень, направил стрелу вверх примерно на двадцать градусов, прицелился на двадцать ярдов правее, потому что всегда немного отдергивал влево, и пустил стрелу. Он промахнулся, но не сильно.
— Теперь Кэй, — сказал Робин.
Кэй произвел те же движения и тоже выстрелил хорошо. Каждый держал лук верно, быстро отыскивал старшее перо и соответственно ставил стрелу, каждый натягивал лук за тетиву, — большинство мальчиков, которых этому не учили, тянут за кончик стрелы около выемки, сжимая его большим и указательным пальцами, но настоящий лучник оттягивает тетиву двумя или тремя пальцами, позволяя стреле лишь следовать за ними, — ни тот ни другой не позволяли острию стрелы отклоняться влево, пока натягивался лук, и не цепляли тетивой за левое предплечье, — две ошибки, общие для незнающих людей, — и каждый пускал стрелу без рывка.
— Хорошо, — сказал разбойник. — Эти не только на арфах играют.
— Робин, — резко произнесла Мэриан, — нельзя подвергать детей опасности. Отправь их домой, к отцу.
— Я не сделаю этого, — сказал он, — если они сами не захотят. Это их драка, в той же мере, что и моя.
— Какая драка? — спросил Кэй.
Разбойник отбросил лук, уселся, скрестив ноги, на землю и, потянув девицу Мэриан, заставил и ее присесть рядом. Судя по его лицу, он испытывал затруднения.
— Дело касается Морганы ле Фэй, — сказал он. — А ее поступки объяснить трудновато.
— Я бы и не пыталась.
Робин сердито обернулся к возлюбленной.
— Мэриан, — сказал он, — либо нам придется прибегнуть к их помощи, либо придется оставить без помощи тех троих. Я не хотел просить мальчиков, чтобы они пришли к нам, но либо так, либо Тук достанется ей.
Варт решил, что самое время задать тактичный вопрос, а потому он вежливо кашлянул и сказал:
— Простите, а кто такая Моргана ле Фэй? Все трое ответили сразу.
— Плохой человек, — сказал Маленький Джон.
— Королева эльфов, — сказал Робин.
— Нет, — сказала Мэриан. — Она чародейка.
— Суть в том, — сказал Робин, — что толком никому не известно, кто она. По моему мнению, она из эльфов. И этого мнения, — сказал он, взглянув на жену, — я продолжаю держаться.
Кэй спросил:
— Вы хотите сказать, что она из тех существ в шляпах из колокольчиков, что целыми днями сидят на поганках?
Ему ответил взрыв смеха.
— Безусловно, нет. Таких созданий и вовсе не существует. А эта — настоящая королева да еще и из самых худших средь них.
— Если мальчикам придется в этом участвовать, — сказала Мэриан, — ты лучше объясни им все с самого начала.
Разбойник глубоко вздохнул, распрямил скрещенные ноги, и на лицо его снова вернулось затрудненное выражение.
— Ладно, — сказал он. — Будем исходить из того, что Моргана все же королева эльфов или, во всяком случае, имеет к ним отношение, и что эльфы — вовсе не те создания, про которых вам рассказывала нянька. Кое-кто говорит, что они — Древнейший Народ, живший в Англии еще до того, как сюда заявились римляне, до нас, саксов, и даже до самого Древнего Люда, и что их загнали под землю. Кое-кто говорит, что они немного похожи на людей или гномов, другие говорят, что вид у них самый обычный, а третьи, — что у них вообще нет никакого вида, а просто они принимают любые обличил, какие им в голову забредут. Как бы они ни выглядели, они владеют знанием древних гаэлов. Они в своих норах ведают такие вещи, о которых человеческий род давно позабыл, и о большей части этих вещей лучше бы и не слышать.
— Шепотом, — со странным выражением сказала золотоволосая дама, и мальчики увидели, что маленький кружок сдвинулся потеснее.
— Так вот, — понизив голое, промолвил Робин, — главное в этих созданиях, о которых я говорю, и если позволите, я не стану снова их называть, главное то, что они лишены сердец. И не то чтобы они питали склонность ко злу, а просто если поймаешь кого-то из них и разрежешь, то сердца внутри не найдешь. И кровь у них холодная, как у рыб.
— И они повсюду, там, где беседуют люди. Мальчики оглянулись.
— Успокойтесь, — сказал Робин. — Больше рассказывать вам о них никакой нужды нет. Суть в том, что я уверен: эта Моргана — королева, ну, скажем так, Доброго Народца, и я знаю, что она иногда поселяется в замке к северу от нашего леса, называемом Замок Чэриот. Мэриан говорит, что сама-то королева не принадлежит к эльфам, что она — всего лишь волшебница, которая дружит с ними. Есть люди, которые уверяют, что она дочь герцога Кернуолла. Не это важно. Важно, что нынче утром благодаря ее чарам Древнейший из Всех Народ захватил одного из моих слуг и одного из ваших.
— Неужели Тука? — воскликнул Маленький Джон, ничего не знавший о событиях, поскольку он был в дозоре.
Робин кивнул:
— Весть пришла с северных деревьев еще до того, как поступило твое сообщение о мальчиках.
— Бедный, бедный монах!
— Расскажи, как это случилось, — сказала Мэриан — И, может быть, стоит сначала объяснить насчет имен.
— О Благословенном Народе, — сказал Робин, — мы знаем мало, но знаем, что люди его принимают названья животных. Например, они могут называться Коровами или Козлами, или Свиньями и так далее. Поэтому, если ты кличешь одну из своих коров, всегда нужно указывать — какую именно. Иначе можешь накликать эльфа, — мне следовало сказать Малого Человечка, — носящего то же имя, и если ты вызвал его, он придет и может забрать тебя с собой.
— Похоже, случилось так, — сказала Мэриан, перенимая рассказ, — что Собачий Мальчишка из вашего замка повел собак на опушку леса, где они обыкновенно опрастываются, да приметил там отца Тука, который болтал с живущим поблизости стариком по имени Вот…
— Простите нас, — вскричали оба мальчика, — но не тот ли это старик, что жил в нашей деревне перед тем, как спятить? Тот, что откусил Собачьему Мальчику нос, а теперь превратился в людоеда и обитает в лесу?
— Он самый, — ответил Робин, — только… бедняга, он вовсе не людоед. Кормится травой, корешками, желудями и даже мухе вреда причинить не способен. Боюсь, в ваших рассказах что-то напутано.
— Вот питается желудями, эх, ничего себе!
— А дальше, — терпеливо произнесла Мэриан, — случилось так. Они сошлись втроем, чтобы скоротать денек, и один из псов (по-моему, тот, которого звали Каваль) стал прыгать на бедного Вота, пытаясь лизнуть его в лицо. Старик испугался, а ваш Собачий Мальчишка крикнул: «Пес, ко мне!», желая остановить его. Но не указал на него пальцем. Понимаете, он должен был пальцем на него указать.
— И что было дальше?
— А то, что один из моих людей — Скателок, или Скарлетт, как его именуют в балладах, рубил неподалеку деревья, и он говорит, что они исчезли, просто исчезли вместе с собакой.
— Бедный Каваль!
— Так значит, их эльфы забрали.
— Ты хочешь сказать — Мирный Народец.
— Да, извиняюсь.
— Дело все в том, что если Моргана действительно королева этих созданий и если мы желаем спасти их прежде, чем она их зачарует, — а одна из древних их королев по прозванью Цирцея превращала тех, кого ловила, в свиней, — придется искать их у нее в замке.
— Стало быть, нужно идти туда.
11
Робин улыбнулся старшему мальчику и потрепал его по спине, а Варт между тем мучился мыслью о своем псе. Затем разбойник прочистил горло и заговорил опять.
— Насчет этого ты прав, — сказал он, — но тут я должен сказать тебе самое неприятное. Беда в том, что в Замок Чэриот никто, кроме мальчика или девочки, проникнуть не может.
— Ты хочешь сказать, что туда невозможно проникнуть?
— Ты бы проникнуть смог.
— Я так понимаю, — объяснил Варт, обдумав сказанное, — что это как с единорогом.
— Верно. Единорог — животное волшебное, и поймать его может только девица. Эльфы — тоже волшебные существа, и входить в их замки могут лишь люди невинные. Потому-то они и крадут детишек из колыбелей.
С минуту Кэй и Варт просидели в молчании. Затем Кэй сказал:
— Ну что же, я готов. В конце концов, это мое приключение.
И Варт сказал:
— Я тоже готов. Каваль — мой любимый пес. Робин взглянул на Мэриан.
— Отлично, — сказал он. — Не будем тратить слов попусту, а лучше обговорим наши планы. Мне нравится, что вы решились отправиться туда, не особенно представляя, что вас там ожидает, но на самом деле все будет не так страшно, как вы думаете.
— Мы пойдем с вами, — сказала Мэриан. — Наша ватага проводит вас до замка, Ваше дело — только войти внутрь, а это уж в самом конце.
— Да, а нам тем временем, видимо, придется драться с ее грифоном.
— Так там и грифон есть?
— Есть-есть. Охраняет Замок Чэриот, злющий, как цепной пес. Мы должны миновать его по пути туда, иначе он поднимет тревогу, и вам не удастся войти. Придется поползать.
— Надо дождаться ночи.
Мальчики приятно провели первую половину дня, осваивая два лука, принадлежащих Мэриан. На этом настоял Робин. Он сказал, что стрелять из чужого лука — это то же самое, что косить траву чужой косой, — безнадежное дело. На обед они, как и все остальные, получили холодный пирог с олениной и мед. Разбойники появились к обеду, словно из рукава фокусника. Только что никого на краю прогалины не было видно, а через миг с полдюжины разбойников уже обнаружились прямо в середине ее, — загорелые мужчины, некоторые в зеленых одеждах, беззвучно возникшие из зарослей папоротника или древесных крон. Под конец их собралось около сотни, весело жующих и смеющихся. Они превратились в изгоев не потому, что кого-то убили, и не по иной причине подобного рода. Это были саксы, воспротивившиеся захватам Утера Пендрагона и отказавшиеся принять короля-чужестранца. Их много жило среди топей и в диких лесах Англии. Они были тем же, чем были солдаты сопротивления во времена позднейших оккупации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Голова Робина Вуда счастливо покоилась на коленях у Мэриан. Она сидела между корнями липы в цельнокроеном зеленом камзоле с полным стрел колчаном на опояске, голорукая и голоногая. Блестящие каштановые волосы, обыкновенно заплетаемые для удобства в косы на время стряпни и охоты, привольно лились с ее головы, и волны их обрамляли его лицо. Они негромко пели на два голоса, и Мэриан щекотала Робину кончик носа прядью мягких волос.
Под свежею листвою, -
пела девица Мзриан, -
Кто рад лежать со мною,
Кто с птичьим хором в лад
Слить звонко песни рад, -
К нам просим, к нам просим, к нам просим, -
негромко подпел Робин.
В лесной тени Враги одни —
Зима, ненастье, осень.
Они счастливо рассмеялись и начали заново, поочередно выпевая строки:
Вком честолюбья нет,
Кто любит солнца свет,
Самищет, что поесть,
Доволен всем, что есть,
затем оба вместе:
К нам просим, к нам просим, к нам просим.
В лесной тени
Враги одни -
Зима, ненастье, осень.
Пенье закончилось смехом. Робин, который накручивал на загорелые пальцы тонкие шелковистые пряди, падавшие ему на лицо, резко дернул за них и вскочил на ноги.
— Привет, Джон, — сказал он, сразу заметив пришедших.
— Привет, Хозяин, — сказал Маленький Джон.
— Так, значит, привел молодых сквайров?
— Они меня привели.
— Так или этак, добро пожаловать, — сказал Робин. — Я не слышал о сэре Экторе ни одного дурного слова и не знаю причин, по которым стоило бы травить его щенят. Как поживаете, Кэй и Варт, и кто указал вам путь через лес по моим прогалинам именно в этот день?
— Робин, — перебила его женщина, — ты их не можешь принять!
— Почему же, голубка моя?
— Они же дети.
— Именно дети нам и нужны.
— Это не по-людски, — сердито сказала она и принялась собирать волосы.
Разбойник, видимо, полагал, что. разумнее с нею не спорить. Вместо этого он оборотился к мальчикам и спросил:
— Стрелять умеете?
— Будьте уверены, — сказал Варт.
— Мог бы попробовать, — сказал более сдержанный Кэй под общий смех, вызванный заверением Варта.
— Иди-ка сюда, Мэриан, дай им один из твоих луков.
Она подала ему лук и с полдюжины коротких стрел.
— А ну-ка, в чучело, — сказал Робин, передавая их Варту.
Варт огляделся и обнаружил чучело примерно в сотне шагов от себя. Он понял, что свалял дурака и весело сказал:
— Прости, Робин Вуд, но, боюсь, для меня это далековато.
— Не беда, — ответил разбойник. — Выстрели. Мне достаточно посмотреть, как ты это делаешь.
Варт наложил стрелу как только мог быстро и аккуратно, широко расставил ноги в линию с направлением, по которому хотел отправить стрелу, расправил плечи, оттянул тетиву к подбородку, смерил взглядом мишень, направил стрелу вверх примерно на двадцать градусов, прицелился на двадцать ярдов правее, потому что всегда немного отдергивал влево, и пустил стрелу. Он промахнулся, но не сильно.
— Теперь Кэй, — сказал Робин.
Кэй произвел те же движения и тоже выстрелил хорошо. Каждый держал лук верно, быстро отыскивал старшее перо и соответственно ставил стрелу, каждый натягивал лук за тетиву, — большинство мальчиков, которых этому не учили, тянут за кончик стрелы около выемки, сжимая его большим и указательным пальцами, но настоящий лучник оттягивает тетиву двумя или тремя пальцами, позволяя стреле лишь следовать за ними, — ни тот ни другой не позволяли острию стрелы отклоняться влево, пока натягивался лук, и не цепляли тетивой за левое предплечье, — две ошибки, общие для незнающих людей, — и каждый пускал стрелу без рывка.
— Хорошо, — сказал разбойник. — Эти не только на арфах играют.
— Робин, — резко произнесла Мэриан, — нельзя подвергать детей опасности. Отправь их домой, к отцу.
— Я не сделаю этого, — сказал он, — если они сами не захотят. Это их драка, в той же мере, что и моя.
— Какая драка? — спросил Кэй.
Разбойник отбросил лук, уселся, скрестив ноги, на землю и, потянув девицу Мэриан, заставил и ее присесть рядом. Судя по его лицу, он испытывал затруднения.
— Дело касается Морганы ле Фэй, — сказал он. — А ее поступки объяснить трудновато.
— Я бы и не пыталась.
Робин сердито обернулся к возлюбленной.
— Мэриан, — сказал он, — либо нам придется прибегнуть к их помощи, либо придется оставить без помощи тех троих. Я не хотел просить мальчиков, чтобы они пришли к нам, но либо так, либо Тук достанется ей.
Варт решил, что самое время задать тактичный вопрос, а потому он вежливо кашлянул и сказал:
— Простите, а кто такая Моргана ле Фэй? Все трое ответили сразу.
— Плохой человек, — сказал Маленький Джон.
— Королева эльфов, — сказал Робин.
— Нет, — сказала Мэриан. — Она чародейка.
— Суть в том, — сказал Робин, — что толком никому не известно, кто она. По моему мнению, она из эльфов. И этого мнения, — сказал он, взглянув на жену, — я продолжаю держаться.
Кэй спросил:
— Вы хотите сказать, что она из тех существ в шляпах из колокольчиков, что целыми днями сидят на поганках?
Ему ответил взрыв смеха.
— Безусловно, нет. Таких созданий и вовсе не существует. А эта — настоящая королева да еще и из самых худших средь них.
— Если мальчикам придется в этом участвовать, — сказала Мэриан, — ты лучше объясни им все с самого начала.
Разбойник глубоко вздохнул, распрямил скрещенные ноги, и на лицо его снова вернулось затрудненное выражение.
— Ладно, — сказал он. — Будем исходить из того, что Моргана все же королева эльфов или, во всяком случае, имеет к ним отношение, и что эльфы — вовсе не те создания, про которых вам рассказывала нянька. Кое-кто говорит, что они — Древнейший Народ, живший в Англии еще до того, как сюда заявились римляне, до нас, саксов, и даже до самого Древнего Люда, и что их загнали под землю. Кое-кто говорит, что они немного похожи на людей или гномов, другие говорят, что вид у них самый обычный, а третьи, — что у них вообще нет никакого вида, а просто они принимают любые обличил, какие им в голову забредут. Как бы они ни выглядели, они владеют знанием древних гаэлов. Они в своих норах ведают такие вещи, о которых человеческий род давно позабыл, и о большей части этих вещей лучше бы и не слышать.
— Шепотом, — со странным выражением сказала золотоволосая дама, и мальчики увидели, что маленький кружок сдвинулся потеснее.
— Так вот, — понизив голое, промолвил Робин, — главное в этих созданиях, о которых я говорю, и если позволите, я не стану снова их называть, главное то, что они лишены сердец. И не то чтобы они питали склонность ко злу, а просто если поймаешь кого-то из них и разрежешь, то сердца внутри не найдешь. И кровь у них холодная, как у рыб.
— И они повсюду, там, где беседуют люди. Мальчики оглянулись.
— Успокойтесь, — сказал Робин. — Больше рассказывать вам о них никакой нужды нет. Суть в том, что я уверен: эта Моргана — королева, ну, скажем так, Доброго Народца, и я знаю, что она иногда поселяется в замке к северу от нашего леса, называемом Замок Чэриот. Мэриан говорит, что сама-то королева не принадлежит к эльфам, что она — всего лишь волшебница, которая дружит с ними. Есть люди, которые уверяют, что она дочь герцога Кернуолла. Не это важно. Важно, что нынче утром благодаря ее чарам Древнейший из Всех Народ захватил одного из моих слуг и одного из ваших.
— Неужели Тука? — воскликнул Маленький Джон, ничего не знавший о событиях, поскольку он был в дозоре.
Робин кивнул:
— Весть пришла с северных деревьев еще до того, как поступило твое сообщение о мальчиках.
— Бедный, бедный монах!
— Расскажи, как это случилось, — сказала Мэриан — И, может быть, стоит сначала объяснить насчет имен.
— О Благословенном Народе, — сказал Робин, — мы знаем мало, но знаем, что люди его принимают названья животных. Например, они могут называться Коровами или Козлами, или Свиньями и так далее. Поэтому, если ты кличешь одну из своих коров, всегда нужно указывать — какую именно. Иначе можешь накликать эльфа, — мне следовало сказать Малого Человечка, — носящего то же имя, и если ты вызвал его, он придет и может забрать тебя с собой.
— Похоже, случилось так, — сказала Мэриан, перенимая рассказ, — что Собачий Мальчишка из вашего замка повел собак на опушку леса, где они обыкновенно опрастываются, да приметил там отца Тука, который болтал с живущим поблизости стариком по имени Вот…
— Простите нас, — вскричали оба мальчика, — но не тот ли это старик, что жил в нашей деревне перед тем, как спятить? Тот, что откусил Собачьему Мальчику нос, а теперь превратился в людоеда и обитает в лесу?
— Он самый, — ответил Робин, — только… бедняга, он вовсе не людоед. Кормится травой, корешками, желудями и даже мухе вреда причинить не способен. Боюсь, в ваших рассказах что-то напутано.
— Вот питается желудями, эх, ничего себе!
— А дальше, — терпеливо произнесла Мэриан, — случилось так. Они сошлись втроем, чтобы скоротать денек, и один из псов (по-моему, тот, которого звали Каваль) стал прыгать на бедного Вота, пытаясь лизнуть его в лицо. Старик испугался, а ваш Собачий Мальчишка крикнул: «Пес, ко мне!», желая остановить его. Но не указал на него пальцем. Понимаете, он должен был пальцем на него указать.
— И что было дальше?
— А то, что один из моих людей — Скателок, или Скарлетт, как его именуют в балладах, рубил неподалеку деревья, и он говорит, что они исчезли, просто исчезли вместе с собакой.
— Бедный Каваль!
— Так значит, их эльфы забрали.
— Ты хочешь сказать — Мирный Народец.
— Да, извиняюсь.
— Дело все в том, что если Моргана действительно королева этих созданий и если мы желаем спасти их прежде, чем она их зачарует, — а одна из древних их королев по прозванью Цирцея превращала тех, кого ловила, в свиней, — придется искать их у нее в замке.
— Стало быть, нужно идти туда.
11
Робин улыбнулся старшему мальчику и потрепал его по спине, а Варт между тем мучился мыслью о своем псе. Затем разбойник прочистил горло и заговорил опять.
— Насчет этого ты прав, — сказал он, — но тут я должен сказать тебе самое неприятное. Беда в том, что в Замок Чэриот никто, кроме мальчика или девочки, проникнуть не может.
— Ты хочешь сказать, что туда невозможно проникнуть?
— Ты бы проникнуть смог.
— Я так понимаю, — объяснил Варт, обдумав сказанное, — что это как с единорогом.
— Верно. Единорог — животное волшебное, и поймать его может только девица. Эльфы — тоже волшебные существа, и входить в их замки могут лишь люди невинные. Потому-то они и крадут детишек из колыбелей.
С минуту Кэй и Варт просидели в молчании. Затем Кэй сказал:
— Ну что же, я готов. В конце концов, это мое приключение.
И Варт сказал:
— Я тоже готов. Каваль — мой любимый пес. Робин взглянул на Мэриан.
— Отлично, — сказал он. — Не будем тратить слов попусту, а лучше обговорим наши планы. Мне нравится, что вы решились отправиться туда, не особенно представляя, что вас там ожидает, но на самом деле все будет не так страшно, как вы думаете.
— Мы пойдем с вами, — сказала Мэриан. — Наша ватага проводит вас до замка, Ваше дело — только войти внутрь, а это уж в самом конце.
— Да, а нам тем временем, видимо, придется драться с ее грифоном.
— Так там и грифон есть?
— Есть-есть. Охраняет Замок Чэриот, злющий, как цепной пес. Мы должны миновать его по пути туда, иначе он поднимет тревогу, и вам не удастся войти. Придется поползать.
— Надо дождаться ночи.
Мальчики приятно провели первую половину дня, осваивая два лука, принадлежащих Мэриан. На этом настоял Робин. Он сказал, что стрелять из чужого лука — это то же самое, что косить траву чужой косой, — безнадежное дело. На обед они, как и все остальные, получили холодный пирог с олениной и мед. Разбойники появились к обеду, словно из рукава фокусника. Только что никого на краю прогалины не было видно, а через миг с полдюжины разбойников уже обнаружились прямо в середине ее, — загорелые мужчины, некоторые в зеленых одеждах, беззвучно возникшие из зарослей папоротника или древесных крон. Под конец их собралось около сотни, весело жующих и смеющихся. Они превратились в изгоев не потому, что кого-то убили, и не по иной причине подобного рода. Это были саксы, воспротивившиеся захватам Утера Пендрагона и отказавшиеся принять короля-чужестранца. Их много жило среди топей и в диких лесах Англии. Они были тем же, чем были солдаты сопротивления во времена позднейших оккупации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34