— Они должны выслушать!
Яркий, прекрасный голубовато-белый свет потускнел и угас. Внезапно звуки, раздававшиеся за дверями, зазвучали громче, в них слышались угроза и насмешки, гнев и ненависть. Сердце Альфреда сжалось, руки его задрожали.
«Мы правы. То, что мы делаем, правильно, — твердил он себе. — Но… ох, как же тяжело!..»
Каменные двери отворились. Толпа ворвалась в чертог; позади сновали люди в черном, подгоняя идущих впереди. Однако же те, кто был в первых рядах, остановились, озадаченные спокойным величием и серьезным, сосредоточенным видом тех, кто сидел за столом. Толпа кормится страхом. Встретившись с разумным спокойствием, толпа начинает ощущать, что становится слабее.
Яростные крики перешли в приглушенный ропот, иногда прерываемый криком одного из людей в черных одеждах, — они хотели знать, что происходит. Столпившиеся в комнате люди, намеревавшиеся драться, теперь растерялись: им нужен был предводитель, тот, кто снова раздует в них пламя гнева.
Вперед вышел человек. Сердце Альфреда, затрепетавшее было надеждой, рухнуло в бездну отчаяния. Человек был облачен в черное — один из тех, кто практикует прежде запретное, но открытое заново искусство некромантии. Он был сильным человеком, умевшим вести за собой, и поговаривали, что он намеревается стать королем.
Человек открыл рот, но прежде чем он успел сказать хоть слово, худенькая старая женщина, смотревшая на него, как на своевольного ребенка, прервавшего беседу взрослых, мягко спросила:
— Зачем ты и твои последователи потревожили нас в наших трудах, Клейтус?
— Потому что ваши труды — труды еретиков; мы пришли положить этому конец, — ответил некромант.
— То, что мы делаем, делается по решению Совета…
— …который глубоко об этом решении сожалеет! — усмехнулся Клейтус.
Те, что стояли позади него, поддержали некроманта. Теперь он знал, что сила на его стороне. Он держал ситуацию в руках. А быть может, с ужасом понял Альфред, он держал ее в руках все это время. Он был искрой, из которой родился огонь. Теперь ему нужно только дунуть на горящие уголья, чтобы создать пылающий ад.
— Совет предписал вам установить связь с иными мирами, рассказать им о нашем отчаянном положении и попросить прислать помощь, обещанную нам еще до Разделения. И каков же был результат? Многие месяцы вы не делали ничего. Потом внезапно выступаете с глупой болтовней, в которую поверить может только дитя неразумное…
— Если это только глупая болтовня, — прервала его женщина, чей голос, спокойный и тихий, представлял разительный контраст с голосом ее обвинителя, говорившего все выше и резче, — тогда зачем тревожить нас? Позвольте нам продолжить…
— Потому что это опасная болтовня! — крикнул Клейтус — и умолк, пытаясь взять себя в руки. Он был умным человеком и понимал, что резкость и опрометчивость в подобной словесной дуэли не менее опасны, чем в поединке на мечах. Когда он заговорил, его тон Оыл спокойным:
— Потому что, к сожалению, среди нашего народа есть те, чей разум суть разум бесхитростного ребенка. Есть и другие, такие, как он. — Клейтус посмотрел на молодого человека, сидевшего подле Альфреда; его глаза потемнели от гнева. — Молодые люди, которых вы заманили в ловушку пустыми обещаниями нового и прекрасного мира!
Молодой человек ничего не ответил. Рука, державшая руку Альфреда, сжалась сильнее, красивое лицо посуровело. Кем доводился Клейтусу этот молодой человек? Он не мог быть сыном некроманта — для этого Клейтус был слишком молод. Быть может, младший брат, боготворивший старшего брата, пока не открыл для себя истину? Ученик, когда-то преклонявшийся перед учителем? Альфреду вдруг пришло в голову, что он не знал имени молодого человека. Для тех, кто собирался за этим столом, имена были не важны. Что-то в глубине души Альфреда подсказывало сартану, что этого имени ему никогда не суждено узнать. И что это тоже не будет иметь значения.
Альфред ощутил прилив сил и крепко пожал руку молодого человека. Тот посмотрел на него и улыбнулся.
К несчастью, улыбка эта оказалась хворостом в костер ярости Клейтуса.
— Вы обвиняетесь в том, что развращали умы молодежи! Вот, — он ткнул в молодого человека пальцем, — наше доказательство!
Толпа качнулась, двинулась вперед; гнев прорывался там и тут, как газовые пузыри сквозь слой раскаленной магмы.
Старая женщина поднялась, оттолкнув руки собратьев, почтительно попытавшихся помочь ей.
— Тогда отведите нас в Совет! — проговорила она голосом, мгновенно усмирившим волнение толпы. — Мы ответим на любые обвинения, выдвинутые против нас!
— Совет — сборище глупцов, погрязших в словоблудии. В своих нелепых попытках сохранить мир они слишком долго мирились с вашей ересью. Совет передал бразды правления мне!
Толпа восторженно взревела. Ободренный этим, Клейтус уставил обвиняющий перст в старую женщину:
— Более ваша ложь и еретическая болтовня не будут смущать души невинных!
Рев толпы стал громче, яростнее, она снова подалась вперед, в руках людей засверкали мечи и кинжалы.
— Кто пустит в ход оружие в этом священном чертоге, тот увидит, как оно обратится против него самого! — предупредила женщина.
Клейтус поднял руку и остановил толпу. Шум немного поутих, потом умолк вовсе, но в молчании этом таилась угроза. Он поступал так не из страха, не из жалости: он демонстрировал свою власть над толпой, он показывал собравшимся у стола, что в любой момент может спустить на них своих-псов.
— Мы не хотим причинять вам вреда, — спокойно проговорил он. — Согласитесь выйти перед народом и публично признать, что лгали им. Скажите им… — Клейтус помолчал немного, прикидывая, как искуснее сплести сеть. — Скажите им, что вы действительно сумели установить связь с иными мирами. Что вы хотели сохранить их богатства для себя. По чести сказать, теперь мне начинает казаться, что это будет недалеко от истины.
— Лжец! — крикнул молодой человек, вскочив на ноги. — Ты знаешь, что мы сделали! Я говорил тебе! Я рассказал тебе все! Я только хотел разделить с тобой…
Он развел руками и, повернувшись к тем, кто сидел за столом, проговорил:
— Простите меня. Я виной тому, что они пришли сюда.
— Это случилось бы рано или поздно, — мягко проговорила женщина. — Это все равно случилось бы. Мы пришли слишком рано… или слишком поздно. Займи свое место за столом.
Опечаленный молодой человек подчинился. Настала очередь Альфреда утешать его — если в этом можно утешить. Он положил руку на руку молодого человека.
«Соберись с силами, — без слов сказал он. — Соберись с силами, чтобы достойно встретить то, что произойдет. Слишком рано… или слишком поздно. Только бы не слишком поздно! Надежда — последнее, что осталось у нас…»
Клейтус продолжал говорить:
— …прилюдно признайте, что обманывали людей. Вам будет назначено не слишком суровое наказание. А теперь встаньте и выйдите из-за стола! — приказал он холодно. Несколько его последователей приблизились, сжимая в руках железные молоты.
— Что ты собираешься сделать, Клейтус?
Он снова указал — на этот раз на белое дерево стола:
— Это будет уничтожено, дабы не привести других ко злу!
— Ты хочешь сказать, к истине? — тихо проговорила женщина. — Разве не этого ты боишься?
— Отойдите! Или та же судьба постигнет и вас самих! Молодой человек поднял голову и потрясение взглянул на Клейтуса. Только теперь он начинал понимать чудовищную цель некроманта. Альфред ощутил огромную жалость к юноше. Женщина продолжала стоять. Мужчины и женщины, сидевшие за столом, тоже поднялись со своих мест.
— Вы напрасно тратите время, а быть может, и самое жизнь, Клейтус. Вы можете заставить умолкнуть наши голоса, но за нами придут другие. И стол не будет уничтожен!
— Вы что, собираетесь его защищать? — снова усмехнулся Клейтус.
— Не телами, но молитвами. Братия, не причиняйте вреда. Не делайте никому зла. Это наш народ. Не ставьте магической защиты — она нам не нужна. Я снова предупреждаю тебя, Клейтус! — Голос старой женщины зазвучал неожиданно сильно и гордо. — Это священный, благословенный чертог. Те, кто придет сюда, неся зло, будут…
Запела тетива, и стрела впилась в грудь женщины.
— …прощены… — прошептала она, падая; алая кровь залила белое дерево.
Краем глаза заметив какое-то движение, Альфред обернулся. Еще один из нападавших поднял лук; стрела была нацелена в сердце Альфреду. Лицо лучника было искажено страхом и гневом, родившимся из страха. Альфред не мог пошевелиться. Он не смог бы сейчас поставить магическую защиту, даже если бы и хотел. Человек натянул тетиву. Альфред стоял неподвижно, готовясь встретить смерть. Не героически, печально признал он, а скорее глупо.
Сильная рука схватила Альфреда за плечо, рванула — он падал…
Глава 39. ЧЕРТОГ ПРОКЛЯТЫХ, АБАРРАХ
— Проклятие, сартан! Что, разрази тебя гром, ты собрался делать?
Рука сильно встряхнула его за плечо.
Альфред поднял голову и огляделся, кажется, не слишком-то понимая, что с ним. Он лежал на полу, ожидая увидеть окровавленные белые одежды и ноги толпы, готовой растоптать его, но вместо этого увидел стоящих над ним пса и Эпло. Но он слышал голоса, крики и топот ног. Толпа. Толпа приближалась. Но нет, толпа уже приходила…
— Нужно… охранять стол… — Альфред пытался подняться на ноги.
— Больше нет времени на твои шуточки! — прорычал Эпло. — Ты слышишь? Солдаты уже близко!
— Да, толпа… нападает…
Эпло сгреб его за грудки и сильно тряхнул:
— Брось свою магию и сосредоточься на том, как нам выбраться отсюда!
— Я не понимаю… пожалуйста! Скажи мне, что происходит! Я… я действительно не понимаю!
Патрин настороженно взглянул на дверь; в отчаянии он выпустил Альфреда, который мешком осел на пол.
— Почему я не удивляюсь?.. Ладно, сартан. Во время того «представления», которое ты для нас устроил…
— Я не…
— Заткнись и слушай! Наша герцогиня как-то умудрилась погасить священные огни и привести в действие руны, открывающие дверь. А ты сделаешь то же самое с вон той дверью, — Эпло указал на дверь, находившуюся под прямым углом относительно первой, — когда я тебе скажу. Ты можешь идти?
— Да, — с некоторой запинкой ответил Альфред. Пошатываясь, он поднялся на ноги и тут же ухватился за край стола. Он был растерян до крайности; у него было ощущение, что он находится в двух разных местах одновременно, и в одном из них он хотел остаться, несмотря на опасность. Ощущение мира и покоя… ощущение того, что он обрел нечто давно утраченное… и потерял снова…
— Не знаю, почему я спросил об этом, — проговорил Эпло, бросив на Альфреда угрюмый взгляд. — Ты вообще не способен нормально ходить. Пригнись, будь ты проклят! Со стрелой в глотке ты мне ни на что уже не сгодишься. А если ты вздумаешь свалиться в обморок, я тебя брошу здесь!
— Я не упаду в обморок, — с достоинством ответил Альфред. — И моя собственная магия теперь достаточно сильна, чтобы защитить меня от… от нападения, — упавшим голосом закончил он.
«Братия, не причиняйте вреда. Не делайте никому зла. Это наш народ. Не ставьте магической защиты…»
«Я исполнил ее волю. У меня не было защитной магии. Эпло знал это. Он знал это, потому что был там со мной! Он был рядом со мной! Он видел то же, что и я… но что мы видели?..»
За дверью послышался глубокий, сильный голос. Он звучал в отдалении, но шум утих — мертвые солдаты угомонились.
— Клейтус, — угрюмо проговорил Эпло. — Нужно быстрее убираться отсюда!
Он подтолкнул сартана вперед, заставил обойти кучу костей на полу, поддержал, когда тот в очередной раз споткнулся.
— Джонатан! — Альфред пытался обернуться в надежде увидеть герцога.
— Я позабочусь о нем, — послышался за его спиной голос.
Кадавр принца Эдмунда следовал за ними, ведя за руку ошеломленного и растерянного молодого герцога.
— Твое заклятие сработало, — фыркнул Эпло. — Этот дурень несчастный не понимает, где находится!
— Это вовсе не было мое заклятие! — возразил Альфред. — Я ничего не…
— Заткнись и пошевеливайся. Побереги дыхание — тебе еще нужно дверь открыть.
— Что нам делать с Джерой?..
Лазар стоял у открытой двери. Глаза кадавра были неподвижно устремлены вперед. Дух витал вокруг тела, временами выглядывая из глаз. Мертвые губы шевелились, произнося слова, — Альфред осознал, что все это время он слышал их, слышал с тех самых пор, как очнулся.
— Живые держат нас в оковах. Мы — рабы живых. Когда живых больше не будет, мы будем свободны.
— …мы будем свободны… — шептало эхо.
— Сартан благословенный! — Альфред содрогнулся.
— Ага, — проговорил Эпло. — Она многих еще привлечет на свою сторону. Может, Клейтус наложил на нее какое-то заклятие…
— Нет, — возразил принц Эдмунд. — Это не чары. Она видела то же, что и я. Но она не понимает.
«Ты видел это! И я видел это! Только я ничего не видел! — Альфред с тоской оглянулся на стол. Он слышал за дверью топот, шарканье шагов мертвых, приказы… Нужно только открыть дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Яркий, прекрасный голубовато-белый свет потускнел и угас. Внезапно звуки, раздававшиеся за дверями, зазвучали громче, в них слышались угроза и насмешки, гнев и ненависть. Сердце Альфреда сжалось, руки его задрожали.
«Мы правы. То, что мы делаем, правильно, — твердил он себе. — Но… ох, как же тяжело!..»
Каменные двери отворились. Толпа ворвалась в чертог; позади сновали люди в черном, подгоняя идущих впереди. Однако же те, кто был в первых рядах, остановились, озадаченные спокойным величием и серьезным, сосредоточенным видом тех, кто сидел за столом. Толпа кормится страхом. Встретившись с разумным спокойствием, толпа начинает ощущать, что становится слабее.
Яростные крики перешли в приглушенный ропот, иногда прерываемый криком одного из людей в черных одеждах, — они хотели знать, что происходит. Столпившиеся в комнате люди, намеревавшиеся драться, теперь растерялись: им нужен был предводитель, тот, кто снова раздует в них пламя гнева.
Вперед вышел человек. Сердце Альфреда, затрепетавшее было надеждой, рухнуло в бездну отчаяния. Человек был облачен в черное — один из тех, кто практикует прежде запретное, но открытое заново искусство некромантии. Он был сильным человеком, умевшим вести за собой, и поговаривали, что он намеревается стать королем.
Человек открыл рот, но прежде чем он успел сказать хоть слово, худенькая старая женщина, смотревшая на него, как на своевольного ребенка, прервавшего беседу взрослых, мягко спросила:
— Зачем ты и твои последователи потревожили нас в наших трудах, Клейтус?
— Потому что ваши труды — труды еретиков; мы пришли положить этому конец, — ответил некромант.
— То, что мы делаем, делается по решению Совета…
— …который глубоко об этом решении сожалеет! — усмехнулся Клейтус.
Те, что стояли позади него, поддержали некроманта. Теперь он знал, что сила на его стороне. Он держал ситуацию в руках. А быть может, с ужасом понял Альфред, он держал ее в руках все это время. Он был искрой, из которой родился огонь. Теперь ему нужно только дунуть на горящие уголья, чтобы создать пылающий ад.
— Совет предписал вам установить связь с иными мирами, рассказать им о нашем отчаянном положении и попросить прислать помощь, обещанную нам еще до Разделения. И каков же был результат? Многие месяцы вы не делали ничего. Потом внезапно выступаете с глупой болтовней, в которую поверить может только дитя неразумное…
— Если это только глупая болтовня, — прервала его женщина, чей голос, спокойный и тихий, представлял разительный контраст с голосом ее обвинителя, говорившего все выше и резче, — тогда зачем тревожить нас? Позвольте нам продолжить…
— Потому что это опасная болтовня! — крикнул Клейтус — и умолк, пытаясь взять себя в руки. Он был умным человеком и понимал, что резкость и опрометчивость в подобной словесной дуэли не менее опасны, чем в поединке на мечах. Когда он заговорил, его тон Оыл спокойным:
— Потому что, к сожалению, среди нашего народа есть те, чей разум суть разум бесхитростного ребенка. Есть и другие, такие, как он. — Клейтус посмотрел на молодого человека, сидевшего подле Альфреда; его глаза потемнели от гнева. — Молодые люди, которых вы заманили в ловушку пустыми обещаниями нового и прекрасного мира!
Молодой человек ничего не ответил. Рука, державшая руку Альфреда, сжалась сильнее, красивое лицо посуровело. Кем доводился Клейтусу этот молодой человек? Он не мог быть сыном некроманта — для этого Клейтус был слишком молод. Быть может, младший брат, боготворивший старшего брата, пока не открыл для себя истину? Ученик, когда-то преклонявшийся перед учителем? Альфреду вдруг пришло в голову, что он не знал имени молодого человека. Для тех, кто собирался за этим столом, имена были не важны. Что-то в глубине души Альфреда подсказывало сартану, что этого имени ему никогда не суждено узнать. И что это тоже не будет иметь значения.
Альфред ощутил прилив сил и крепко пожал руку молодого человека. Тот посмотрел на него и улыбнулся.
К несчастью, улыбка эта оказалась хворостом в костер ярости Клейтуса.
— Вы обвиняетесь в том, что развращали умы молодежи! Вот, — он ткнул в молодого человека пальцем, — наше доказательство!
Толпа качнулась, двинулась вперед; гнев прорывался там и тут, как газовые пузыри сквозь слой раскаленной магмы.
Старая женщина поднялась, оттолкнув руки собратьев, почтительно попытавшихся помочь ей.
— Тогда отведите нас в Совет! — проговорила она голосом, мгновенно усмирившим волнение толпы. — Мы ответим на любые обвинения, выдвинутые против нас!
— Совет — сборище глупцов, погрязших в словоблудии. В своих нелепых попытках сохранить мир они слишком долго мирились с вашей ересью. Совет передал бразды правления мне!
Толпа восторженно взревела. Ободренный этим, Клейтус уставил обвиняющий перст в старую женщину:
— Более ваша ложь и еретическая болтовня не будут смущать души невинных!
Рев толпы стал громче, яростнее, она снова подалась вперед, в руках людей засверкали мечи и кинжалы.
— Кто пустит в ход оружие в этом священном чертоге, тот увидит, как оно обратится против него самого! — предупредила женщина.
Клейтус поднял руку и остановил толпу. Шум немного поутих, потом умолк вовсе, но в молчании этом таилась угроза. Он поступал так не из страха, не из жалости: он демонстрировал свою власть над толпой, он показывал собравшимся у стола, что в любой момент может спустить на них своих-псов.
— Мы не хотим причинять вам вреда, — спокойно проговорил он. — Согласитесь выйти перед народом и публично признать, что лгали им. Скажите им… — Клейтус помолчал немного, прикидывая, как искуснее сплести сеть. — Скажите им, что вы действительно сумели установить связь с иными мирами. Что вы хотели сохранить их богатства для себя. По чести сказать, теперь мне начинает казаться, что это будет недалеко от истины.
— Лжец! — крикнул молодой человек, вскочив на ноги. — Ты знаешь, что мы сделали! Я говорил тебе! Я рассказал тебе все! Я только хотел разделить с тобой…
Он развел руками и, повернувшись к тем, кто сидел за столом, проговорил:
— Простите меня. Я виной тому, что они пришли сюда.
— Это случилось бы рано или поздно, — мягко проговорила женщина. — Это все равно случилось бы. Мы пришли слишком рано… или слишком поздно. Займи свое место за столом.
Опечаленный молодой человек подчинился. Настала очередь Альфреда утешать его — если в этом можно утешить. Он положил руку на руку молодого человека.
«Соберись с силами, — без слов сказал он. — Соберись с силами, чтобы достойно встретить то, что произойдет. Слишком рано… или слишком поздно. Только бы не слишком поздно! Надежда — последнее, что осталось у нас…»
Клейтус продолжал говорить:
— …прилюдно признайте, что обманывали людей. Вам будет назначено не слишком суровое наказание. А теперь встаньте и выйдите из-за стола! — приказал он холодно. Несколько его последователей приблизились, сжимая в руках железные молоты.
— Что ты собираешься сделать, Клейтус?
Он снова указал — на этот раз на белое дерево стола:
— Это будет уничтожено, дабы не привести других ко злу!
— Ты хочешь сказать, к истине? — тихо проговорила женщина. — Разве не этого ты боишься?
— Отойдите! Или та же судьба постигнет и вас самих! Молодой человек поднял голову и потрясение взглянул на Клейтуса. Только теперь он начинал понимать чудовищную цель некроманта. Альфред ощутил огромную жалость к юноше. Женщина продолжала стоять. Мужчины и женщины, сидевшие за столом, тоже поднялись со своих мест.
— Вы напрасно тратите время, а быть может, и самое жизнь, Клейтус. Вы можете заставить умолкнуть наши голоса, но за нами придут другие. И стол не будет уничтожен!
— Вы что, собираетесь его защищать? — снова усмехнулся Клейтус.
— Не телами, но молитвами. Братия, не причиняйте вреда. Не делайте никому зла. Это наш народ. Не ставьте магической защиты — она нам не нужна. Я снова предупреждаю тебя, Клейтус! — Голос старой женщины зазвучал неожиданно сильно и гордо. — Это священный, благословенный чертог. Те, кто придет сюда, неся зло, будут…
Запела тетива, и стрела впилась в грудь женщины.
— …прощены… — прошептала она, падая; алая кровь залила белое дерево.
Краем глаза заметив какое-то движение, Альфред обернулся. Еще один из нападавших поднял лук; стрела была нацелена в сердце Альфреду. Лицо лучника было искажено страхом и гневом, родившимся из страха. Альфред не мог пошевелиться. Он не смог бы сейчас поставить магическую защиту, даже если бы и хотел. Человек натянул тетиву. Альфред стоял неподвижно, готовясь встретить смерть. Не героически, печально признал он, а скорее глупо.
Сильная рука схватила Альфреда за плечо, рванула — он падал…
Глава 39. ЧЕРТОГ ПРОКЛЯТЫХ, АБАРРАХ
— Проклятие, сартан! Что, разрази тебя гром, ты собрался делать?
Рука сильно встряхнула его за плечо.
Альфред поднял голову и огляделся, кажется, не слишком-то понимая, что с ним. Он лежал на полу, ожидая увидеть окровавленные белые одежды и ноги толпы, готовой растоптать его, но вместо этого увидел стоящих над ним пса и Эпло. Но он слышал голоса, крики и топот ног. Толпа. Толпа приближалась. Но нет, толпа уже приходила…
— Нужно… охранять стол… — Альфред пытался подняться на ноги.
— Больше нет времени на твои шуточки! — прорычал Эпло. — Ты слышишь? Солдаты уже близко!
— Да, толпа… нападает…
Эпло сгреб его за грудки и сильно тряхнул:
— Брось свою магию и сосредоточься на том, как нам выбраться отсюда!
— Я не понимаю… пожалуйста! Скажи мне, что происходит! Я… я действительно не понимаю!
Патрин настороженно взглянул на дверь; в отчаянии он выпустил Альфреда, который мешком осел на пол.
— Почему я не удивляюсь?.. Ладно, сартан. Во время того «представления», которое ты для нас устроил…
— Я не…
— Заткнись и слушай! Наша герцогиня как-то умудрилась погасить священные огни и привести в действие руны, открывающие дверь. А ты сделаешь то же самое с вон той дверью, — Эпло указал на дверь, находившуюся под прямым углом относительно первой, — когда я тебе скажу. Ты можешь идти?
— Да, — с некоторой запинкой ответил Альфред. Пошатываясь, он поднялся на ноги и тут же ухватился за край стола. Он был растерян до крайности; у него было ощущение, что он находится в двух разных местах одновременно, и в одном из них он хотел остаться, несмотря на опасность. Ощущение мира и покоя… ощущение того, что он обрел нечто давно утраченное… и потерял снова…
— Не знаю, почему я спросил об этом, — проговорил Эпло, бросив на Альфреда угрюмый взгляд. — Ты вообще не способен нормально ходить. Пригнись, будь ты проклят! Со стрелой в глотке ты мне ни на что уже не сгодишься. А если ты вздумаешь свалиться в обморок, я тебя брошу здесь!
— Я не упаду в обморок, — с достоинством ответил Альфред. — И моя собственная магия теперь достаточно сильна, чтобы защитить меня от… от нападения, — упавшим голосом закончил он.
«Братия, не причиняйте вреда. Не делайте никому зла. Это наш народ. Не ставьте магической защиты…»
«Я исполнил ее волю. У меня не было защитной магии. Эпло знал это. Он знал это, потому что был там со мной! Он был рядом со мной! Он видел то же, что и я… но что мы видели?..»
За дверью послышался глубокий, сильный голос. Он звучал в отдалении, но шум утих — мертвые солдаты угомонились.
— Клейтус, — угрюмо проговорил Эпло. — Нужно быстрее убираться отсюда!
Он подтолкнул сартана вперед, заставил обойти кучу костей на полу, поддержал, когда тот в очередной раз споткнулся.
— Джонатан! — Альфред пытался обернуться в надежде увидеть герцога.
— Я позабочусь о нем, — послышался за его спиной голос.
Кадавр принца Эдмунда следовал за ними, ведя за руку ошеломленного и растерянного молодого герцога.
— Твое заклятие сработало, — фыркнул Эпло. — Этот дурень несчастный не понимает, где находится!
— Это вовсе не было мое заклятие! — возразил Альфред. — Я ничего не…
— Заткнись и пошевеливайся. Побереги дыхание — тебе еще нужно дверь открыть.
— Что нам делать с Джерой?..
Лазар стоял у открытой двери. Глаза кадавра были неподвижно устремлены вперед. Дух витал вокруг тела, временами выглядывая из глаз. Мертвые губы шевелились, произнося слова, — Альфред осознал, что все это время он слышал их, слышал с тех самых пор, как очнулся.
— Живые держат нас в оковах. Мы — рабы живых. Когда живых больше не будет, мы будем свободны.
— …мы будем свободны… — шептало эхо.
— Сартан благословенный! — Альфред содрогнулся.
— Ага, — проговорил Эпло. — Она многих еще привлечет на свою сторону. Может, Клейтус наложил на нее какое-то заклятие…
— Нет, — возразил принц Эдмунд. — Это не чары. Она видела то же, что и я. Но она не понимает.
«Ты видел это! И я видел это! Только я ничего не видел! — Альфред с тоской оглянулся на стол. Он слышал за дверью топот, шарканье шагов мертвых, приказы… Нужно только открыть дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58