Этого не захотел бы ни один нормальный ребенок Большинство, будучи детьми, желают, когда вырастут, стать летчиками, ковбоями или космонавтами. Многие, конечно, хотят стать сыщиками, такими, как Шерлок Холмс или Марк Тидд (кто из сегодняшних детей слышал о Марке Тидде?), но очень немногие среди них остаются верны своей мечте Большинство полицейских и частных детективов, из тех, с кем он был знаком, в детстве вовсе не собирались заниматься подобным делом. Но все они зачитывались дешевыми детективными романами.
Детективы были страстью Чайлда. Может быть, поэтому он выбрал такую профессию? И разве есть в этом что-то постыдное?
В каждом американце, в ком-то больше, в ком-то меньше, жило презрение к представителям закона, даже к судьям. При этом оно неплохо уживалось с уважением и даже страхом перед самим этим законом. Полицейские и частные детективы ведут постоянную борьбу со злом, иногда им приходится даже преступать закон ради торжества правосудия. Полицейские постоянно находятся рядом с преступниками, так что неудивительно, что между ними есть определенное сходство.
Или это только казалось Чайлду, который, как он сам часто себе говорил, слишком увлекался абстрактными размышлениями и приписывал свои настроения окружающим?
Мэтью Колбен. Где он теперь? Жив, мертв или искалечен? Кто его похитил? Зачем прислали этот фильм в полицейское управление? Чего добиваются преступники, помимо извращенного удовольствия от попытки подразнить полицию?
В этом деле, если не считать костюмированных вампиров — или «вампирических мотивов», как окрестил их для себя Чайлд, — не было никаких зацепок, да и последние скорее лишь указывали направление поисков. По крайней мере, здесь открывалось хоть какое-то поле действия.
Кое-что известно о вампирах всем. Как всякий американец, Чайлд видел пару фильмов с Дракулой. Лет десять назад он прочел роман Стокера, найдя его вполне живым и убедительным. Книга не шла ни в какое сравнение с фильмами.
Когда-то он был даже знаком с человеком, который глубоко интересовался оккультными науками и прочими сверхъестественными вещами. Он поискал его номер в записной книжке. Телефон не отвечал секунд пятьдесят, затем голос, записанный на автоответчик, сообщил, что линия перегружена, обслуживаются только неотложные вызовы и ему придется подождать своей очереди. Чайлд уныло повесил трубку и включил радио. Передаваемые новости касались в основном массового бегства жителей. Значительные отрезки магистралей и автострад оказались заблокированы застрявшими автомобилями. Полицейские отчаянно пытались ограничить движение на скоростных магистралях несколькими рядами, чтобы расчистить машинам «скорой помощи» и буксировочным грузовикам со станций техобслуживания свободный подъезд к местам аварий. Но все ряды на шоссейных дорогах были забиты машинами, и полицейские прилагали отчаянные усилия, чтобы ликвидировать пробки. В городе начались пожары, и нередко пожарные не могли пробиться к горящим зданиям. Многим пострадавшим в автокатастрофах невозможно было оказать помощь, поскольку не хватало медицинского персонала и полицейских.
Чайлд подумал, что его дело может и подождать. «Я нужен городу!»
С четверть часа он пытался дозвониться в полицейское управление, но в трубке раздавались только короткие гудки. Тот же результат принесла попытка дозвониться в госпиталь Горы Синай, расположенный на бульваре Беверли. Госпиталь находился в каких-то двух шагах от его квартиры. Он закапал глазные капли, втянул носом капли от насморка, намочил водой носовой платок и прижал его к лицу. На лоб детектив натянул старые мотоциклетные очки. В один карман уложил крохотный, размером с карандаш, фонарик, в другой — складной нож. Экипированный таким образом, он направился вниз по улице Сан-Винсенте по направлению к бульвару Беверли.
За те полчаса, что он провел дома, ситуация изменилась. Непрерывный поток машин на дороге куда-то испарился. В тумане периодически раздавались автомобильные гудки, но самих машин не было видно.
Вскоре он наткнулся на опрокинутый набок автомобиль. Ожидая самого худшего, он заглянул в окно машины, но там было пусто. Было непонятно, каким образом машина могла перевернуться. В потоке машин ни одна не могла разогнаться до достаточно большой скорости, чтобы опрокинуться, ударившись о соседнюю. Кроме того, он не слышал звука столкновения. Очевидно, машину раскачали, а затем опрокинули набок.
Зачем? Вероятно, этого он никогда не узнает.
Уличное освещение не работало. На перекрестке он увидел смутные очертания мертвого светофора. Когда он подошел поближе, все стало понятным Светофор был разбит Вокруг валялись осколки разноцветного стекла. Прежде чем пересечь улицу, Чайлд задержался на тротуаре, всматриваясь в тошнотворную серую мглу. У него был шанс быть сбитым несущейся с выключенными фарами машиной Только последний дурак станет гонять без света по улицам, но как раз сейчас на улицы Лос-Анджелеса решился бы выехать только последний дурак.
Где-то вдали раздались звуки сирены, которые становились все громче, потом из дымки вынырнул красный свет мигалки, и мимо пронеслась машина «скорой помощи». Детектив оглянулся по сторонам и ринулся на другую сторону в надежде, что звуки сирены и красный мигающий свет заставят любого водителя, даже если он едет за «скорой помощью», стать осторожнее и хотя бы включить гудок.
После пробежки в легких саднило, глаза слезились. Адский шум бедлама он услышал еще до того, как в тумане начало вырисовываться само здание госпиталя. У ворот его остановил седой мужчина в форме охранника. Возможно, он раньше работал охранником на аэродроме или в банке, теперь по распоряжению полиции его перевели в госпиталь. Охранник направил луч фонаря прямо в лицо Чайлду, поинтересовавшись, чем он может быть ему полезен. Свет на минуту ослепил Чайлда.
— Уберите свет, я пришел предложить свою помощь, я готов делать что угодно.
Он открыл бумажник и показал свое удостоверение личности.
— Вам лучше пройти через служебный вход, поскольку главный вход забит ранеными, а врачи сейчас слишком заняты, чтобы тратить время на разговоры, — не слишком приветливо ответил охранник.
— К кому мне обратиться?
Охранник торопливо объяснил, как найти директора. Чайлд вошел в госпиталь и сразу понял, что, хотя его помощь может пригодиться, ему придется приложить немало усилий, чтобы ее предложить.
Все коридоры больницы были забиты людьми, которых переносили сюда из приемного покоя после оказания им первой помощи. Там же толпились родственники раненых и те, кто, как и Чайлд, пришли сюда, чтобы предложить свои услуги.
Приемная директора тоже была переполнена. Сквозь толпу невозможно было пробиться. Он спросил крайнего, сколько времени он уже ждет своей очереди поговорить с кем-нибудь из руководства.
— Один час и десять минут, мистер, — с раздражением ответил тот.
Чайлд развернулся, чтобы уйти.
Он уже решил пойти домой и подождать, пока не восстановится хоть какой-то порядок (словно существует в этой ситуации такое понятие, как порядок!), но остановился. Около входной двери стоял Гамлет Еремейа с белой повязкой на голове. Вначале Чайлду показалось, что это тюрбан, потому что в последний раз, когда он видел Еремейю, тот расхаживал в тюрбане, украшенном блестящими шестиконечными звездами. Но на этот раз на нем была повязка, алое треугольное пятно украшало ее на манер кокарды. Мефистофельские бородка и усы отсутствовали. Одет Еремейа был в белые парусиновые брюки, коричневые сандалии и засаленную футболку с девизом: «NOLI ME TANGERE SIN AMOR»
— А, Чайлд! — улыбаясь, закричал он и тут же скривился, словно ему было больно улыбаться.
Чайлд протянул для рукопожатия руку.
— Ты протягиваешь мне руку с любовью?
— Я рад тебя видеть, Хэм, — сказал Чайлд.
— Мы сумеем пережить это время?
— Мы переживем любое время и это тоже.
— Возлюбим же друг друга! Чайлд кивнул:
— Что происходит? Что ты тут делаешь? Слушай, несколько часов назад я пытался до тебя дозвониться, а когда мне это не удалось, я даже подумывал о том, чтобы приехать к тебе. И вот ты здесь.
— Совпадение! — рассмеялся Еремейа, пожимая Чайлду руку — Мои жены настояли, чтобы мы уехали из города Я им говорил, нужно переждать день-два, пока дороги очистятся К тому времени и смог, может, прекратится. Они меня не послушали. Они рыдали и вели себя ну просто ужасно. Вымотали мне все нервы. Слезы хороши тем, что смывают кислоту с глаз, но они разъели не хуже кислоты мне нервы, и я не выдержал и согласился. Правда, я их предупредил, что они ищут приключений на свои задницы и что если мы влипнем в историю, то пусть они меня не обвиняют Они тут же вытерли слезы, собрали вещи, и мы поехали. У Шейлы всегда при себе маленький молитвенный барабан, а Люп угостила нас травкой, так что мы катили по улице в развеселом, скажу тебе, настроении. Когда на перекрестке загорелся красный свет, я, как законопослушный гражданин, остановился. Но ехавший следом за мной сын Адама, очевидно, потерял разум. По его мнению, я должен был проскочить на красный свет Его душа трепыхалась от страха. Он мне посигналил, а когда я не прыгнул по его команде, как собачка через обруч, и остался на месте, он выскочил из машины, вытряхнул меня наружу и принялся колотить моей головой о дверцу Разбил мне голову и едва не превратил в идиота. Естественно, я не сопротивлялся. Я действовал по библейскому завету — подставь другую щеку.
Мы все почему-то оказались на соседней полосе, и, поскольку идущие по ней машины не собирались останавливаться, Шейла выскочила и, оттолкнув парня, втащила меня в машину У Шейлы тот еще характер, прости ее Господи Парня сбили, его отбросило прямо к нам в машину. За рулем сидела Шейла, а Люп пыталась выпихнуть парня наружу Он валялся на заднем сиденье, а его ноги волочились по асфальту. Я ее остановил и сказал Шейле, чтобы она отвезла нас в больницу Что она и сделала, правда с неохотой. Я имею в виду, что она не хотела брать с собой парня. И вот мы здесь. Мою голову перевязали, а Шейла и Люп сейчас помогают сестрам на втором этаже. Я к ним присоединюсь, когда немного приду в себя.
— А что случилось с тем парнем? — спросил Чайлд.
— Он без сознания лежит где-то на матрасе на втором этаже. Несчастная душа пускает кровавые пузыри. Шейла заботится и о нем тоже. Она раскаивается, что его толкнула. Нрав у нее — вспыльчивый, но в душе она всей любит.
— Я собирался предложить свою помощь, — сказал Чайлд, — но я не могу часами стоять в очереди Кроме того…
Еремейа спросил, что означает это «кроме того», и Чайлд с готовностью рассказал ему о Колбене и о фильме Еремейа был потрясен. Он, оказывается, слышал кое-что об этом по радио. Газет он не получал уже несколько дней, так что не знал подробностей.
Чайлду нужен кто-нибудь с большой библиотекой о вампирах и способный разобраться в темных закоулках души?
Прекрасно! Он знает как раз такого человека. И он живет всего лишь в шести кварталах отсюда. Если у кого и есть нужные материалы, так это Вульстон Хипиш.
— А разве он не уехал, как другие, из города?
— Кто, Вулли? Только не он! Ничто — разве только угроза атомной бомбардировки — не заставит его оставить свою коллекцию. Не беспокойся, он дома. Но есть одна проблема. Он не любит нежданных гостей, с ним надо предварительно договариваться по телефону о времени визита. Даже его лучшие друзья, за исключением, может быть, Нимминга Роддера, должны созваниваться с ним заранее. Сначала нужно ему позвонить и спросить разрешения прийти. Если он не ждет гостей, он обычно не реагирует на звонки. Но он знает мой голос, я ему покричу через дверь.
— Роддер? Что-то припоминаю… Ну конечно! Знаменитый писатель и сценарист! Вампиры, оборотни, симпатичные девочки, оказавшиеся в отвратительном особняке на вершине холма, — такого сорта вещицы. Это он — автор сценария к сериалу «Земля теней», так?
— Пожалуйста, Чайлд, не говори о нем ничего в присутствии Вулли, если ты только не собираешься его хвалить. Вулли преклоняется перед Ниммингом. Он, конечно, не бросится на тебя с кулаками, но будь уверен, просто не станет тебе тогда помогать.
Чайлд переминался с ноги на ногу и кашлял. В душе его шла борьба. Ему хотелось остаться здесь и помогать людям, но еще больше ему хотелось продолжить расследование В сущности, здесь от него будет немного толку, по крайней мере в ближайшее время И у него было предчувствие, только предчувствие, но в прошлом оно никогда его не подводило; где-то там, в темной глубине, что-то подергивало его, будто рыбку, пойманную на крючок.
— Я постараюсь ему позвонить, но если… — Он положил руку на худое плечо Еремейи.
— Бессмысленно, Геральд Телефоны не работают. Но я тебе помогу Я проведу тебя к Вулли Я здесь случайно, и мне не нравится смотреть на этих искалеченных. Подожди минутку, я только сообщу своим женщинам, куда я пошел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28