Правда, почему бы и нет? Джон-Том переместил дуару на живот и окинул взором дельту, чьи мрачные просторы им предстояло пересечь.
– Что заказываете?
– Мне кажется, дружная матросская песня будет в самый раз.
Алеукауна поглаживала выбритую кожу.
– Дружная матросская. Хэви-металл. А что, неплохая идея.
И пальцы Джон-Тома заметались по струнам.
Облачко заискрилось, запело в контрапункте; на некоторые аккорды оно отзывалось особенно громко. Польщенный Джон-Том импровизировал все азартнее, все ускорял темп, – и вот уже дуэт шпарит полноценным свингом. Над камышами и водорослями разносилась не слишком мудреная, но вполне живенькая музыка. И хотя никакой мистики, способной ускорить продвижение лодки, в ней не было, гребцам все же чуточку полегчало.
Мадж всегда был настороже, а в спокойных ситуациях – особенно. Вот и сейчас он не позволил себе полностью расслабиться, хотя никто крупнее тритона не пытался состязаться с лодкой в скорости.
Один раз они увидели вдали птиц, косяком летящих на северо-восток.
Все замахали руками и лапами, надеясь привлечь внимание небесных путешественников, – пассажирам лодки отнюдь не помешали бы компания и свежие новости. Но летуны то ли не заметили их, то ли предпочли не обращать внимания. Белые крылья вскоре исчезли за стеной деревьев.
Маджу пришла в голову обескураживающая мысль. Верный своему эгоизму, он поспешил поделиться ею с попутчиками.
– От весел толку мало, лоханка охотнее слушается течения. Че, ежели мы войдем в основной канал, и нас понесет прямиком к устью, а свернуть будет некуда? Этак мы враз проскочим мимо Машупро и очутимся в открытом море. – Он зашаркал по неструганым доскам палубы. – На большой воде корыто и десяти минут не продержится. Достаточно одной приличной волны, и пойдем ко дну.
– Выдр, вы совершенно напрасно пророчите беду. – Найк работал веслом легко, его тело вошло в энергоэкономный музыкальный ритм. – У моего племени превосходное чувство направления. – Он бросил взгляд через плечо по курсу. – Нужно только найти главный канал, по которому мы сюда приплыли. Дельта Карракаса – это лабиринт маленьких протоков, большинство из них течет не на север и юг, а на восток и запад. Когда мы войдем в чистые воды, нас выручит парус – понесет наше судно на восток, к Машупро. По пути сюда мы тщательнейшим образом запомнили маршрут, иначе бы не удалось отыскать обратную дорогу.
Хек размозжил на палубе муху-кровососа.
– Не волнуйтесь, выдр. Мы не намерены задерживаться в этой стране сверх необходимого. – И тяжело вздохнул. – Как я соскучился по прохладным ветрам Харакуна!
– Мы все по ним соскучились, – с чувством добавил лейтенант.
Порой к суденышку приближались разнообразные крупные и потенциально опасные обитатели дельты, в основном – под покровом ночи. Каждый раз они проплывали мимо, не доставляя хлопот. Вероятно, лодка казалась им неприступной. Еще вероятнее, их отпугивал шум – принцессы болтали без умолку.
Какова бы ни была причина, кораблик продвигался на юг беспрепятственно и никем не преследовался.
Джон-Том держал румпель, позволяя Маджу сидеть в носу рядом с принцессой Пивверой. Выдры свесили лапы за борт – они были так коротки, что не доставали до воды.
– Я бы с удовольствием послушала и другие рассказы о твоих чудесных приключениях.
– Приключения, говоришь? – Мадж тайком втягивал ее пряный запах, постоянно ощущаемый даже в богатой ароматами дельте. – Ну, чего-чего, а таковского добра на нашу с этим чокнутым человеком долю с лихвой досталось. Даже сказать не возьмусь, скока раз я был вынужден спасать его лысые окорока, из скольких переделок он выкарабкался, буквально держась за кончики моих усов. Да ежели б не я…
– Но разве он не чаропевец? – с любопытством перебила она.
– Ну, конечно, шеф изучил пару-тройку простеньких трюков, пользуется ими время от времени, но када дело принимало серьезный оборот, выручали нас тока добрые старые проворство и наглость. – Мадж понизил голос до интимного шепотка. – Вишь ли, Джонни-Том – малый смышленый, но все ж не семи пядей во лбу. Не извилинами работает, а скорее инстинктом. Но ему я про это не говорю – смысла особого не вижу комплексовать парня. Он ведь слегка чувствительный, ты небось и сама заметила.
– Заметила, – призналась она.
– Ты пойми меня правильно, – перешел на скороговорку Мадж. – Я к этому наивному чмырьку самые теплые чувства питаю. С ним не соскучишься, и костерок он вполне прилично разводит. Маленько нескладный тока. Да ты небось знаешь этих людишек.
– Бедняге повезло, что у него такой друг.
– Да, че есть, то есть. Ты б тока поглядела, как он плавать пытается! Тыщу раз мне приходилось его вылавливать из спокойных речушек или даже ручейков и давить на широкую безволосую грудь, пока вода не выжмется из легких, как воздух из клепаных мехов. Но чего можно ждать от существа, которое трепыхается, как рыба на песке, и называет это плаваньем.
Принцесса наклонилась, зажала один из его усов между большим и указательным пальцами и подергала.
– Это не его вина. Просто наше племя гораздо ловчее от природы.
– Верно! Мы…
Выдр оборвал фразу, сообразив наконец, чем она занимается.
– Я хочу все о тебе знать, – прошептала Пиввера ему в ухо. – Хочу узнать тебя от и до. А сейчас… – Взгляд живых карих глаз буравил его зрачки. – Расскажи о местах, где ты побывал, о чудесах, которые повидал, и о твоих захватывающих приключениях.
Маджу оставалось только мысленно выругаться – нос суденышка давал не больше уединения, чем центральная площадь Линчбени. У него дрожали усы. Он наклонился к принцессе.
– И о семье, – хрипло добавила она, блеснув острыми зубками. – О семье своей расскажи.
Мадж чуть напрягся.
– Семья как семья. Как и у любого другого.
– Да брось, зачем так скромничать? У меня есть братья и сестры – они, несомненно, свои в доску. Ну а кроме них никого. Мужа еще не было. Конечно, когда я выйду замуж, моим избранником будет подходящий выдр благородной крови.
– Ну, понятное дело. – Мадж озирал посеребренные луной водные и камышовые просторы. – Эх, встретил бы я тебя лет двадцать назад, все равно б у нас ниче не получилось. Всяким я бывал и всяким бываю, да вот тока благородная кровь, язви ее, в число моих качеств не входит.
Ее ресницы потревожили влажный воздух.
– Благородная кровь нужна для замужества, отважный Мадж. Бродяги – для практики. И все-таки расскажи о своей семье.
– Знаешь, че такое лотерейный барабан?
Она порылась в памяти.
– Вращающийся пустотелый шар, заполненный маленькими пронумерованными шариками. Каждый раз, когда такой шарик выпадает через отверстие в большом шаре, произносится его номер. Владельцы номеров или серий номеров выигрывают деньги. Во всяком случае, так это выглядит в моей стране.
Выдр кивнул:
– Вот в точности так я и чувствую себя, дорогая принцесса.
– Как игрок?
Она очаровательно нахмурилась.
– Ну, вот еще! Как один из этих паршивых шариков. Жду, када выпадет мой номер.
– Прости. Я не хотела тебя расстраивать.
– А, черт! Ты меня расстраиваешь всякий раз, када оказываешься перед моими клепаными глазами!
– Ну ладно. – Пиввера сильными пальцами помассировала его шею. – Изо всех сил постараюсь тебя не нервировать, пока мы беседуем.
– Эх, детка, ежели такое у тебя намерение, то ни фига не выйдет.
Нет, не останавливайся. Пусть уж мое тело будет в таком же расстройстве, как и мозги.
И он вдосталь попотчевал ее воспоминаниями о своих путешествиях с чаропевцем Джон-Томом…
Глава 12
Вскоре они оказались в главном канале и поплыли к югу с нарастающей скоростью, да еще и в приятной обстановке. Лишь изредка солдатам приходилось налегать на весла или рубить плавучие водоросли и тростники, что скапливались перед носом или цеплялись за руль. О похитителе Манзае никто уже давно не вспоминал. Для принцесс основной причиной жалоб оставалась их радикально измененная (если не сказать – испорченная) внешность; вопреки надеждам Джон-Тома, она не проявляла ни малейшего желания вернуться на круги своя.
Ранним утром (даже слишком ранним, решил Джон-Том, оторвав голову от сооруженной им из плаща подушки) Пауко исторг нечленораздельный вопль, за которым в тот же миг последовал предостерегающий крик:
– Подъем! К оружию! Сюда что-то движется!
– Чтой-то движется? – заспанный Мадж неохотно зашевелился на банке.
– Е-мое, кто ж так тревогу-то подымает, а? Чтой-то движется!
– Пауко, что ты имеешь в виду? – Найк уже стоял, держа рукоять меча. – Что сюда движется?
– Я… Командир, я не знаю. Что-то чудовищно яркое. Она направляется прямиком к нам, либо нас несет прямиком на него.
К этому времени завозились и принцессы. Вероятно, отдохнули они хорошо – ведь ни одной не пришлось нести вахту. Эту плебейскую обязанность оставили Джон-Тому, Маджу и мангустам.
Заспанный выдр снова и снова пытался наложить стрелу на тетиву и промахивался. Но, судя по адресованному луку шквалу ругательств, органы речи у него действовали безукоризненно.
– Джон-Томми, че за фигня происходит?
– Пытаюсь выяснить!
Чаропевец двинулся вперед, спотыкаясь и протирая на ходу глаза.
Впереди лежало нечто огромное, бледное, фосфоресцирующее, пульсирующее в сумраке раннего утра. На первый взгляд оно представляло собой двуглавый пузырь, но при ближайшем рассмотрении оказалось парой четвероногих существ. Развернуть лодку не было ни малейшей надежды, об этом даже не помышляли. Плоскодонка – не гоночная яхта, отзывающаяся на малейшее дуновение ветерка.
Джон-Том слегка успокоился, увидев, что звери запряжены в повозку.
Это указывало на их принадлежность к домашним животным, что, в свою очередь, предполагало контролирующую роль высшего разума. Иными словами, путешественники имели дело вовсе не с дикими болотными хищниками. Но выглядели существа дивно, этого у них было не отнять.
Джон-Том отродясь подобных не видал.
Оскальзываясь и поднимая тучи брызг, они двигались по мелководью и волокли за собой вроде бы светящееся белое облако. Когда уменьшилось расстояние, удалось разглядеть на передке экипажа третий силуэт.
– Ими кто-то правит! – Найк напрягал глаза, его гибкое туловище вытянулось в струнку. – Клянусь милостью своей госпожи, у этого судна колеса!
– Колеса? – Караукул был не так зорок, как лейтенант. – В дельте?
– Да ты не тока слепой, но и слабоумный! – Мадж возился с шортами, прыгая на одной лапе. – Колеса-то не крутятся! Вся эта хреновина на дыму плывет, или на тумане, или че это там?..
Джон-Том уже и сам заметил, что колеса не касаются воды. Сильный запах духов заставил его повернуться – за его спиной стояла Квиквелла Опанская.
– Что за диковинная магия? Никогда не видала подобного судна.
– Как и любой из нас, – сказал Джон-Том. – Но я не думаю, что это облако. Со светом плоховато, но я, кажется, различаю что-то вроде прозрачного мешка или оболочки, заполненной газом.
– Невероятно!
К ним подошла Алеукауна, а Пиввера перебралась поближе к Маджу.
Выдра это нисколько не расстроило.
Внезапно кучер удивительного экипажа развил бурную деятельность: засвистел, заработал вожжами, отчаянно пытаясь изменить курс. Сразу стало ясно, что незнакомец далек от мысли о нападении – он лез из кожи вон, чтобы предотвратить ДТП. Но его экипаж, видимо, был ненамного маневреннее перегруженной плоскодонки.
Не заметив ни оружия, ни чего-либо еще, что можно было бы расценить как намек на опасность, Найк отдал приказ браться за весла. Мангусты воевали с течением, а кучер нахлестывал упряжку; с мучительной неторопливостью два средства передвижения наконец разошлись.
Когда стало ясно, что угроза аварии миновала, лейтенант выкрикнул:
«Табань!» – и усталые солдаты остановили лодку. К этому времени Джон-Том уже определил, что в удивительную плавучую кибитку впряжены огромные белые саламандры. Они-то и служили источником природной фосфоресценции, благодаря которой их легко было принять издали за огромного расплывчатого, бугристого монстра.
Лунный свет внес свою лепту – продемонстрировал, что их плоть полупрозрачна. Под кожей виднелись жизненно важные органы, они дрожали и пульсировали, четко различались артерии и сердце тускло-бурачного цвета. Крошечные черные рудиментарные глазки почти ничего не видели.
Саламандры целиком зависели от того, кто держал вожжи.
Возница остановил экипаж, и тот закачался рядом с лодкой. Вонь от него исходила неимоверная – словно он был нагружен битыми яйцами годичной давности.
Занимавший козлы золотистый императорский игрунок был чуть поменьше Маджа. Отличительный признак его племени – белые моржовые усы полумесяцем, отделявшие ясные умные глаза и крошечный нос от маленького рта, придавали когтистой обезьяне сходство с престарелым жевуном из страны Оз. Эффект этот подчеркивался расшитой золотом и отороченной бахромой жилеткой, такими же штанами и сдвинутой набекрень шапочкой с помпоном и золотым позументом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48