Это раздражало, потому что Сэм водрузил башню
на ее Дом, а Эми разрушила ее и велела ему проложить дорогу к ее двери,
что она строим дом, а у ее дома нет башен. Эми взяла совок и проделала
углубления за окнами в вставила в отверстия пластик, так, чтобы можно было
заглянуть вовнутрь. Перед домом она соорудила стену и устроила в ней арку
для дороги. И им обоим прошлось сидеть и ждать, пока Эми строила. И Ари
глядела на эту арку, где должна была пройти дорога, и решила, что это -
подходящее место, где песок весь обрушится.
- Глядите!
- Нет! - вскричала Эми.
Ари ринулась прямо в арку. Бац! Рухнула стена. Песок засыпал ее руку,
а она неотвратимо двигалась, потому что платиферы так двигались, несмотря
ни на что. Даже несмотря на то, что Эми схватила ее руку и пыталась
остановить.
Сэм помог ей все разрушить.
Эми закричала и толкнула ее. Она в ответ толкнула Эми. Появилась
Федра и сказала им, что драться нельзя и что все они уходят в дом.
Рано.
И виновата эта противная Эми Карнат.
На следующий день Эми не появлялась. Так всегда происходило с теми, с
кем она дралась. Жаль, конечно. Ты дерешься с ними, и их уводят насовсем,
и ты потом встречаешь их только по праздникам. Раньше были Томми, и
Энджел, и Жерри, и Кейт - всех их увели, и они больше не могли с ней
играть. Так что когда Эми на следующий день не пришла, у нее испортилось
настроение, она рассердилась и сказала Федре, что она хочет, чтобы Эми
вернулась.
- Если ты не будешь драться с ней, - сказала Федра. - Мы попросим
сиру.
Так что Эми вернулась. Но после этого она была какая-то странная.
Даже Сэм был странным. Так случалось всякий раз, когда она делала что-то,
что они позволяли ей.
Это на интересно, подумалось ей. Так что она начала дразнить их. Она
утащила у Сэма грузовики и все их перевернула. И Сэм позволил ей это
сделать. Он просто сидел в стороне и хмурился, преисполненный печали. Она
разрушила дом Эми до того, как та его закончила. Эми только надулась.
Сэм снова перевернул свои грузовики и придумал, что у них произошла
авария. Это была отличная игра. Она тоже играла и ремонтировала грузовики.
Но Эми продолжала дуться, так что она наехала грузовиком на нее.
- Перестань, - набросилась на нее Эми. - Перестань!
И тогда она ударила ее машиной. Эми упала, а Ари встала, и Эми
встала. И Эми толкнула ее.
Тогда она толкнула ее сильнее и ударила ногой. Эми тоже ударила. Ари
ударила снова. И они били друг друга, пока Федра не вмешалась. Эми
плакала, и Ари успела ей еще здорово врезать ногой прежде, чем Федра
растащила их.
А Сэм просто стоял.
- Эми вела себя как сосунок? - сказала Ари в тот вечер, когда маман
спросила ее, зачем она ударила Эми.
- Эми не сможет больше проходить, - сказал маман. - Если вы будете
продолжать драться.
Так что пришлось пообещать жить мирно. Но сама Ари в этом не видела
необходимости.
Эми не появлялась пару дней, а затем вернулась. Но она была
обиженная, держалась особняком, и от нее не было никакой радости. Она даже
не стала разговаривать, когда Сэм старался порадовать ее.
И тогда Ари подошла и сильно лягнула ее, несколько раз; Сэм пытался
остановить ее. Федра схватила ее за руку и сказала, что она - плохая, что
она должна сидеть и играть сама с собой.
Этим она и занималась. Она взяла грейдер и делала печальные и
сердитые дороги. Сэм, наконец, подошел и стал по ним ездить грузовиком, но
чувство обиды не проходило. Эми сидела в дальнем углу и ныла. Так это
называла маман. Эми не будет больше играть. Ари ощущала в горле комок,
который было невозможно проглотить, но она уже на такой младенец, чтобы
плакать, и у нее вызывали отвращение всхлипывания Эми, это раздражало ее и
уничтожало любую возможность радости. Сэм тоже был грустным.
После этого дня Эми появлялась не слишком часто. А когда появлялась,
играла отдельно, и Ари сильно стукнула ее один раз в спину.
Федра взяла Эми за руку и увела ее в дом.
Ари вернулась к Сэму и села. Валери почти никогда не бывал здесь. И
Пит - тоже. Они оба нравились ей больше всех. Оставался только Сэм, но Сэм
- это только Сэм, ребенок с невыразительным круглым лицом. С Сэмом было
все в порядке, но он мало разговаривал, разве что разбирался в платиферах
и в починке грузовиков. Он ей вполне нравился. Но она потеряла многое.
Если тебе что-то больше всего нравится, то оно и пропадает.
Она потеряла не Эми, а Валери. Сиру Шварц перевели, а это означало,
что и Валери - тоже. Она спрашивала его, приедет ли он обратно повидаться
с ней. Он говорил, что да. Маман говорила, что это слишком далеко. Так что
она поняла, что он в самом деле уехал и никогда не вернется. Она на него
очень сердилась за то, что он уезжает. Но он не был виноват. Он подарил ей
свой космический корабль с красными огнями. Вот насколько он сожалел о
разлуке. Маман сказала, что ей следует вернуть корабль, так что ей
пришлось это сделать до того, как она сказала "до свидания" и ушла из дома
Шварцев.
Она не понимала, почему это было несправедливо, но Валери плакал, и
она - тоже. Сира Шварц сердилась на нее. Она это заметила, несмотря на то,
сира Шварц была с ней любезна и сказала, что ей будет не хватать Ари.
Маман увела ее домой, и она проплакала весь вечер, пока не уснула.
Несмотря на то, что маман сердилась и велела ей прекратить плакать. Она
ненадолго прекратила. Но еще в течение нескольких дней она будет
всхлипывать. А маман потребует прекратить и это, прошлось подчиниться,
потому что маман становилась все более встревоженной, и вокруг дома все
сгущалось - только так она и могла выразиться. От этого все делалось
ужасным. Так что она знала, что расстраивает маман.
Иногда она пугалась. И не могла сказать, почему.
Она грустила по Эми и старалась хорошо относиться к Сэму и Томми,
когда тот приходил, но при этом думала, что если Эми вернется, то она
снова ее ударит.
Она бы стукнула и Сэма и Томми тоже, но ели она так сделает, то
останется совсем одна. Федра сказала, что ей надо быть хорошей, а иначе
никто из детей не захочет с ней играть.
- Это - та самая Комната? - сказал Инструктор.
- Да, сир? - откликнулась Кэтлин. Она была взволнована и обеспокоена.
От Старших она слышала о Комнате. Она слышала о том, что в ней может
происходить что-то типа внезапного включения и выключения света, а иногда
бывает вода по полу. Однако ее Инструктор всегда произносил Правильное
Слово. Ее Инструктор сказал ей, что ей надо пройти туннель и сделать это
быстро.
- Ты готова?
- Да, сир.
Он открыл дверь. За ней находилось маленькое помещение с другой
дверью. Вход закрылся, и свет погас.
Холодный сырой сквозняк ударил ее в лицо. И еще там было эхо.
Она пошла, не представляя даже, куда ведет туннель, и вообще в
туннеле ли она.
- Стой? - вскрикнул голос. И красная точка обожгла стену, и раздался
хлопок.
Это был выстрел. Она знала это. Ее тело знало, что делать; она
бросилась на пол, намереваясь перекатиться и найти укрытие, однако пол
целиком накренился вниз, и она покатилась вниз по трубе, и плюх! - в
холодную воду.
Она замолотила руками и ногами и встала в воде, доходившей ей до
колен:
- Ты никогда не верила в отсутствие угрозы. Кто-то стрелял. Ты бежала
и добралась до укрытия.
Но: надо пройти туннель, говорил ей Инспектор. Как можно быстрее.
И она отправилась, быстро, насколько могла, пока не наткнулась на
стену, и поспешила вдоль нее, снова вверх, выбираясь на сухое место. Пол
звенел под ее подошвами. Шум ей мешал. Было темно, но она хорошо видна в
темноте из-за светлой кожи и волос. Она не знала, должна ли она красться
или бежать, но быстро - значит, быстро, раз сказал инспектор.
И вот она бежала легко и быстро, пальцами одной руки касаясь стены,
чтобы сохранять в темноте ощущение пространства, а другую выставив вперед,
чтобы не наткнутся на что-нибудь.
Туннель сделал поворот. Она преодолела подъем и снова спуск,
по-прежнему в темноте.
Опасность! - почувствовала она за миг перед тем, как чья-то рука
схватила ее.
Она ударила локтем и вывернулась, когда почувствовала, что ее
хватают, зная, что это был Враг; зацепили только за одежду, и резким
поворотом она освободилась, и быстро, быстро, как могла усерднее,
пустилась бегом, с колотящимся сердцем.
Она ударилась в стену на повороте - бац... и почти потеряла сознание,
но поднялась снова на ноги и рванулась вперед, вперед...
Впереди открылась дверь, белая и ослепляющая.
Что-то заставило ее нырнуть и вкатиться через нее, и он оказалась на
полу в маленькой комнате, с рассеченной губой и кровоточащим носом, ощущая
во рту вкус крови.
Одна дверь закрылась, другая открылась, и там был мужчина, но не
Инспектор. На нем была коричневая одежда Врага, и у него было оружие.
Она попыталась лягнуть его, но он был проворнее и она услышала
жужжание.
Дверь снова закрылась и открылась, и она стала подниматься, сердитая
и смущенная.
Однако, на этот раз там находился ее Инструктор.
- Враг всегда коварен, - сказал он. - Давай обсудим, что ты делала
правильно, что - нет.
Кэтлин вытерла нос. Ссадины болели. И она по-прежнему была сердита и
смущена. Она прошла путь. Она надеялась, что в конце схватит врага. Но тот
оказался Старшим. Это тоже было нечестно. И нос не переставал кровоточить.
Инструктор взял холодное полотенце и велел ей обмотать вокруг шеи. Он
сказал, что доктор осмотрит ее нос и рот. А пока он включил скрайбер и
велел ей рассказать, что она делала, и еще сказал, что большинство
шестилеток застревали в туннеле.
- Ты исключительно хорошо себя вела? - добавил он.
При этом она почувствовала себя гораздо, гораздо лучше. Но она не
собиралась забывать Врага в конце. Они поймают тебя здесь, даже когда урок
окончен. Таково Правило. Она ненавидела, когда ее ловили. Ненавидела. Она
знала, что когда вырастет, отправится туда, где поймать - значит, убить.
Она знала, что значит убить. Они водили шестилеток на бойню и показывали,
что значит убить свинью. Это происходило быстро и она сразу переставала
быть свиньей. Они подвешивали их и резали, так что дети вполне понимали,
что означает умереть: остановился - и сразу после этого ты уже просто
мясо. И следующего раза не будет, и тебе надо первым Достать Врага и
быстро этого врага убить.
Она было ловкой. Но Враг коварен. Это пугало. Она начала дрожать. Она
попыталась сдержаться, но Инструктор все равно заметил и сказал, что
сейчас ей лучше сходить к врачу.
- Да, сир? - сказала она.
В носу по-прежнему булькало, одежда испачкана кровью. Капли падали, и
она чувствовала, что ее колени во время ходьбы дрожат, но шла она ровно.
Доктор сказал, что нос у нее не сломан. Зуб шатался, но ничего
страшного, само заживет.
Инструктор сказал, что ей надо начинать учиться на снайпера. Он
сказал, что у нее должно здорово получиться, потому что ее генотип
приспособлен для этого. От нее ожидали, что она хорошо поведет себя в
Комнате. Ведь ее генотип вел себя хорошо. Он добавил, что некоторые
генотипы иногда становятся еще лучше. Он сказал, что она должна побеждать
врагов.
За этот день она получила хорошую отметку. Но она никому не могла об
этом сказать. Этого не полагалось делать никогда. Она не могла
рассказывать о туннеле. Так велел ей Инструктор. Это было Правилом.
Единственное, что ее беспокоило - это последний Враг. Инструктор
сказал, что оружие могло бы помочь и рост мог бы помочь, а так она не
многое могла бы сделать. И было правильным кувыркнуться в конце. Несмотря
на то, что она оказалась на полу, когда открылась дверь.
- Я могла бы пробежать мимо него? - сказала она.
- Он бы выстрелил тебе в спину! - возразил Инструктор. - Даже в зале.
Она снова и снова думала об этом.
- Выключи видео, - сказал Джастин, и монитор выполнил команду. Он
сидел на диване в купальном халате. Приплелся Грант, тоже в халате, на
ходу вытирая волосы полотенцем.
- Что новенького? - спросил Грант, и Джастин ответил, ощущая легкую
тревогу:
- В Новгороде легкое смятение. Что-то по поводу звезды под названием
Геенна.
- Это где? - Никто и не предполагал, что существует звезда под таким
именем. По крайней мере, до этого вечера. Внезапно Грант посерьезнел,
усаживаясь на свободную часть дивана.
- На пути к Содружеству. За Викингом. - Информация в новостях не была
особенно точной. - Похоже, что так есть планета. С людьми. Похоже, что
Союз колонизировал ее, никому ничего не сказав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
на ее Дом, а Эми разрушила ее и велела ему проложить дорогу к ее двери,
что она строим дом, а у ее дома нет башен. Эми взяла совок и проделала
углубления за окнами в вставила в отверстия пластик, так, чтобы можно было
заглянуть вовнутрь. Перед домом она соорудила стену и устроила в ней арку
для дороги. И им обоим прошлось сидеть и ждать, пока Эми строила. И Ари
глядела на эту арку, где должна была пройти дорога, и решила, что это -
подходящее место, где песок весь обрушится.
- Глядите!
- Нет! - вскричала Эми.
Ари ринулась прямо в арку. Бац! Рухнула стена. Песок засыпал ее руку,
а она неотвратимо двигалась, потому что платиферы так двигались, несмотря
ни на что. Даже несмотря на то, что Эми схватила ее руку и пыталась
остановить.
Сэм помог ей все разрушить.
Эми закричала и толкнула ее. Она в ответ толкнула Эми. Появилась
Федра и сказала им, что драться нельзя и что все они уходят в дом.
Рано.
И виновата эта противная Эми Карнат.
На следующий день Эми не появлялась. Так всегда происходило с теми, с
кем она дралась. Жаль, конечно. Ты дерешься с ними, и их уводят насовсем,
и ты потом встречаешь их только по праздникам. Раньше были Томми, и
Энджел, и Жерри, и Кейт - всех их увели, и они больше не могли с ней
играть. Так что когда Эми на следующий день не пришла, у нее испортилось
настроение, она рассердилась и сказала Федре, что она хочет, чтобы Эми
вернулась.
- Если ты не будешь драться с ней, - сказала Федра. - Мы попросим
сиру.
Так что Эми вернулась. Но после этого она была какая-то странная.
Даже Сэм был странным. Так случалось всякий раз, когда она делала что-то,
что они позволяли ей.
Это на интересно, подумалось ей. Так что она начала дразнить их. Она
утащила у Сэма грузовики и все их перевернула. И Сэм позволил ей это
сделать. Он просто сидел в стороне и хмурился, преисполненный печали. Она
разрушила дом Эми до того, как та его закончила. Эми только надулась.
Сэм снова перевернул свои грузовики и придумал, что у них произошла
авария. Это была отличная игра. Она тоже играла и ремонтировала грузовики.
Но Эми продолжала дуться, так что она наехала грузовиком на нее.
- Перестань, - набросилась на нее Эми. - Перестань!
И тогда она ударила ее машиной. Эми упала, а Ари встала, и Эми
встала. И Эми толкнула ее.
Тогда она толкнула ее сильнее и ударила ногой. Эми тоже ударила. Ари
ударила снова. И они били друг друга, пока Федра не вмешалась. Эми
плакала, и Ари успела ей еще здорово врезать ногой прежде, чем Федра
растащила их.
А Сэм просто стоял.
- Эми вела себя как сосунок? - сказала Ари в тот вечер, когда маман
спросила ее, зачем она ударила Эми.
- Эми не сможет больше проходить, - сказал маман. - Если вы будете
продолжать драться.
Так что пришлось пообещать жить мирно. Но сама Ари в этом не видела
необходимости.
Эми не появлялась пару дней, а затем вернулась. Но она была
обиженная, держалась особняком, и от нее не было никакой радости. Она даже
не стала разговаривать, когда Сэм старался порадовать ее.
И тогда Ари подошла и сильно лягнула ее, несколько раз; Сэм пытался
остановить ее. Федра схватила ее за руку и сказала, что она - плохая, что
она должна сидеть и играть сама с собой.
Этим она и занималась. Она взяла грейдер и делала печальные и
сердитые дороги. Сэм, наконец, подошел и стал по ним ездить грузовиком, но
чувство обиды не проходило. Эми сидела в дальнем углу и ныла. Так это
называла маман. Эми не будет больше играть. Ари ощущала в горле комок,
который было невозможно проглотить, но она уже на такой младенец, чтобы
плакать, и у нее вызывали отвращение всхлипывания Эми, это раздражало ее и
уничтожало любую возможность радости. Сэм тоже был грустным.
После этого дня Эми появлялась не слишком часто. А когда появлялась,
играла отдельно, и Ари сильно стукнула ее один раз в спину.
Федра взяла Эми за руку и увела ее в дом.
Ари вернулась к Сэму и села. Валери почти никогда не бывал здесь. И
Пит - тоже. Они оба нравились ей больше всех. Оставался только Сэм, но Сэм
- это только Сэм, ребенок с невыразительным круглым лицом. С Сэмом было
все в порядке, но он мало разговаривал, разве что разбирался в платиферах
и в починке грузовиков. Он ей вполне нравился. Но она потеряла многое.
Если тебе что-то больше всего нравится, то оно и пропадает.
Она потеряла не Эми, а Валери. Сиру Шварц перевели, а это означало,
что и Валери - тоже. Она спрашивала его, приедет ли он обратно повидаться
с ней. Он говорил, что да. Маман говорила, что это слишком далеко. Так что
она поняла, что он в самом деле уехал и никогда не вернется. Она на него
очень сердилась за то, что он уезжает. Но он не был виноват. Он подарил ей
свой космический корабль с красными огнями. Вот насколько он сожалел о
разлуке. Маман сказала, что ей следует вернуть корабль, так что ей
пришлось это сделать до того, как она сказала "до свидания" и ушла из дома
Шварцев.
Она не понимала, почему это было несправедливо, но Валери плакал, и
она - тоже. Сира Шварц сердилась на нее. Она это заметила, несмотря на то,
сира Шварц была с ней любезна и сказала, что ей будет не хватать Ари.
Маман увела ее домой, и она проплакала весь вечер, пока не уснула.
Несмотря на то, что маман сердилась и велела ей прекратить плакать. Она
ненадолго прекратила. Но еще в течение нескольких дней она будет
всхлипывать. А маман потребует прекратить и это, прошлось подчиниться,
потому что маман становилась все более встревоженной, и вокруг дома все
сгущалось - только так она и могла выразиться. От этого все делалось
ужасным. Так что она знала, что расстраивает маман.
Иногда она пугалась. И не могла сказать, почему.
Она грустила по Эми и старалась хорошо относиться к Сэму и Томми,
когда тот приходил, но при этом думала, что если Эми вернется, то она
снова ее ударит.
Она бы стукнула и Сэма и Томми тоже, но ели она так сделает, то
останется совсем одна. Федра сказала, что ей надо быть хорошей, а иначе
никто из детей не захочет с ней играть.
- Это - та самая Комната? - сказал Инструктор.
- Да, сир? - откликнулась Кэтлин. Она была взволнована и обеспокоена.
От Старших она слышала о Комнате. Она слышала о том, что в ней может
происходить что-то типа внезапного включения и выключения света, а иногда
бывает вода по полу. Однако ее Инструктор всегда произносил Правильное
Слово. Ее Инструктор сказал ей, что ей надо пройти туннель и сделать это
быстро.
- Ты готова?
- Да, сир.
Он открыл дверь. За ней находилось маленькое помещение с другой
дверью. Вход закрылся, и свет погас.
Холодный сырой сквозняк ударил ее в лицо. И еще там было эхо.
Она пошла, не представляя даже, куда ведет туннель, и вообще в
туннеле ли она.
- Стой? - вскрикнул голос. И красная точка обожгла стену, и раздался
хлопок.
Это был выстрел. Она знала это. Ее тело знало, что делать; она
бросилась на пол, намереваясь перекатиться и найти укрытие, однако пол
целиком накренился вниз, и она покатилась вниз по трубе, и плюх! - в
холодную воду.
Она замолотила руками и ногами и встала в воде, доходившей ей до
колен:
- Ты никогда не верила в отсутствие угрозы. Кто-то стрелял. Ты бежала
и добралась до укрытия.
Но: надо пройти туннель, говорил ей Инспектор. Как можно быстрее.
И она отправилась, быстро, насколько могла, пока не наткнулась на
стену, и поспешила вдоль нее, снова вверх, выбираясь на сухое место. Пол
звенел под ее подошвами. Шум ей мешал. Было темно, но она хорошо видна в
темноте из-за светлой кожи и волос. Она не знала, должна ли она красться
или бежать, но быстро - значит, быстро, раз сказал инспектор.
И вот она бежала легко и быстро, пальцами одной руки касаясь стены,
чтобы сохранять в темноте ощущение пространства, а другую выставив вперед,
чтобы не наткнутся на что-нибудь.
Туннель сделал поворот. Она преодолела подъем и снова спуск,
по-прежнему в темноте.
Опасность! - почувствовала она за миг перед тем, как чья-то рука
схватила ее.
Она ударила локтем и вывернулась, когда почувствовала, что ее
хватают, зная, что это был Враг; зацепили только за одежду, и резким
поворотом она освободилась, и быстро, быстро, как могла усерднее,
пустилась бегом, с колотящимся сердцем.
Она ударилась в стену на повороте - бац... и почти потеряла сознание,
но поднялась снова на ноги и рванулась вперед, вперед...
Впереди открылась дверь, белая и ослепляющая.
Что-то заставило ее нырнуть и вкатиться через нее, и он оказалась на
полу в маленькой комнате, с рассеченной губой и кровоточащим носом, ощущая
во рту вкус крови.
Одна дверь закрылась, другая открылась, и там был мужчина, но не
Инспектор. На нем была коричневая одежда Врага, и у него было оружие.
Она попыталась лягнуть его, но он был проворнее и она услышала
жужжание.
Дверь снова закрылась и открылась, и она стала подниматься, сердитая
и смущенная.
Однако, на этот раз там находился ее Инструктор.
- Враг всегда коварен, - сказал он. - Давай обсудим, что ты делала
правильно, что - нет.
Кэтлин вытерла нос. Ссадины болели. И она по-прежнему была сердита и
смущена. Она прошла путь. Она надеялась, что в конце схватит врага. Но тот
оказался Старшим. Это тоже было нечестно. И нос не переставал кровоточить.
Инструктор взял холодное полотенце и велел ей обмотать вокруг шеи. Он
сказал, что доктор осмотрит ее нос и рот. А пока он включил скрайбер и
велел ей рассказать, что она делала, и еще сказал, что большинство
шестилеток застревали в туннеле.
- Ты исключительно хорошо себя вела? - добавил он.
При этом она почувствовала себя гораздо, гораздо лучше. Но она не
собиралась забывать Врага в конце. Они поймают тебя здесь, даже когда урок
окончен. Таково Правило. Она ненавидела, когда ее ловили. Ненавидела. Она
знала, что когда вырастет, отправится туда, где поймать - значит, убить.
Она знала, что значит убить. Они водили шестилеток на бойню и показывали,
что значит убить свинью. Это происходило быстро и она сразу переставала
быть свиньей. Они подвешивали их и резали, так что дети вполне понимали,
что означает умереть: остановился - и сразу после этого ты уже просто
мясо. И следующего раза не будет, и тебе надо первым Достать Врага и
быстро этого врага убить.
Она было ловкой. Но Враг коварен. Это пугало. Она начала дрожать. Она
попыталась сдержаться, но Инструктор все равно заметил и сказал, что
сейчас ей лучше сходить к врачу.
- Да, сир? - сказала она.
В носу по-прежнему булькало, одежда испачкана кровью. Капли падали, и
она чувствовала, что ее колени во время ходьбы дрожат, но шла она ровно.
Доктор сказал, что нос у нее не сломан. Зуб шатался, но ничего
страшного, само заживет.
Инструктор сказал, что ей надо начинать учиться на снайпера. Он
сказал, что у нее должно здорово получиться, потому что ее генотип
приспособлен для этого. От нее ожидали, что она хорошо поведет себя в
Комнате. Ведь ее генотип вел себя хорошо. Он добавил, что некоторые
генотипы иногда становятся еще лучше. Он сказал, что она должна побеждать
врагов.
За этот день она получила хорошую отметку. Но она никому не могла об
этом сказать. Этого не полагалось делать никогда. Она не могла
рассказывать о туннеле. Так велел ей Инструктор. Это было Правилом.
Единственное, что ее беспокоило - это последний Враг. Инструктор
сказал, что оружие могло бы помочь и рост мог бы помочь, а так она не
многое могла бы сделать. И было правильным кувыркнуться в конце. Несмотря
на то, что она оказалась на полу, когда открылась дверь.
- Я могла бы пробежать мимо него? - сказала она.
- Он бы выстрелил тебе в спину! - возразил Инструктор. - Даже в зале.
Она снова и снова думала об этом.
- Выключи видео, - сказал Джастин, и монитор выполнил команду. Он
сидел на диване в купальном халате. Приплелся Грант, тоже в халате, на
ходу вытирая волосы полотенцем.
- Что новенького? - спросил Грант, и Джастин ответил, ощущая легкую
тревогу:
- В Новгороде легкое смятение. Что-то по поводу звезды под названием
Геенна.
- Это где? - Никто и не предполагал, что существует звезда под таким
именем. По крайней мере, до этого вечера. Внезапно Грант посерьезнел,
усаживаясь на свободную часть дивана.
- На пути к Содружеству. За Викингом. - Информация в новостях не была
особенно точной. - Похоже, что так есть планета. С людьми. Похоже, что
Союз колонизировал ее, никому ничего не сказав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61