- Ни черта у тебя не получится с подобной штукой, - ответил Янни. -
Вот и все.
- Объясни.
- Ты не можешь связать ленту таланта с глубинными структурами. Ты
выпустишь крыс на продуктовый склад. Вот что ты сделаешь.
- Мы можем обсудить это? Можем мы сделать это во время ленча? Я,
действительно, хочу обсудить это, Янни. Я думаю, что придумал, как
избежать этого. Я полагаю, что докопался.
- Я не вижу причины тратить на это мое время. Я занят, сынок, я
занят! Спроси у Страссен, если сможешь найти ее. Если кто-нибудь может
найти ее. Пусть она сыграет инструктора. Или спроси Петерсона. У него
хватит терпения. А у меня - нет. Просто выполняй свое задание, вернись к
своей работе и, ради Бога, перестань создавать мне проблемы, мне не нужны
лишние заботы!
Петерсон обычно возился с начинающими учеными.
Это Янни и имел в виду.
Он не возражал против настояний Дэниса Ная о том, чтобы активно
заняться обучением. Он не возражал против напоминания о том, что Ариана
Эмори нашла время посмотреть его предварительные разработки. Он проглотил
это и сказал себе, что Янни всегда бьет ниже пояса, когда к нему пристают,
Янни являлся конструктором психики, Янни был лучшим в этом вопросе, и во
время работы с эйзи Янни был олицетворенное терпение, но Янни, спорящий с
гражданином, пускал в ход все свое оружие, включая психотактику. Конечно,
это раздражало. Это происходило из-за того, что Янни был чертовски
талантлив, и он расстреливал морального калеку, которого со всех сторон
окружали ловушки и стрессы.
Так что он ушел оттуда с тихим:
- Да, сир, я понимаю.
И промучился всю ночь, пока вновь не восстановил душевное равновесие,
успокоим свои расшатанные нервы и решил: Хорошо, пусть будет Янни. Все
равно он лучший из тех, что есть. Я преодолею его. Что он может мне
сделать? Что могут сделать слова?
На самом деле - чертовски много могут слова, особенно те, что исходят
из уст мастера психологии. Но живя в Резьюн и нацеливаясь стать таким, как
Янни, необходимо было смириться с этим, вернуть себе самообладание и
продолжать двигаться вперед.
- Не принимай его слова всерьез? - таков был совет Гранта по поводу
перепалки; Гранта, становящегося исключительно деловым и храбрым, когда он
оказывался в пределах трех футов от Янни Шварца, поскольку тот пугал его
до смерти.
- Я не принимаю, - сказал Джастин. - Не буду принимать. Он -
единственный, кто может научить меня чему-то, за исключением Джейн
Страссен, Жиро и Дэниса, и будь я проклят, если обращусь Наям. И даже
представить невозможно, что я буду околачиваться возле Страссен.
- Да, - нервно согласился Грант. - Я тоже не думаю, что общение с ней
тебе полезно, если учесть тех, кто по-прежнему околачивается около офиса
Страссен.
Сам не сознавая этого, он затеял войну с Янни. Несмотря на душевные
травмы, несмотря ан неуверенность в себе, он старался сделать работу как
можно лучше, а Янни поручал ему разработку мелочей, которые психохирург
мог изъять обратно, поскольку, как сказал Янни в один из спокойных дней,
повторно прижатый просьбой высказать конкретнее мнение о проблеме МР-1959:
- Ты недостаточно талантлив, черт побери, а лента таланта не является
управляющей лентой. Хватит выращивать перья на свинье. Держись в стороне,
не касайся глубинных структур и неужели у тебя даже не достает мозгов,
чтобы понять, куда это тебя приведет? У меня нет времени, чтобы копаться в
этой ерунде. Ты тратишь свое время и мое. Ты мог бы стать отличным
конструктором, если бы справился со своими собственными проблемами,
прекратил бы возиться с вещами, с которыми разобрались восемьдесят лет
назад и занялся бы нормальной работой! Ты даже не изобрел колесо, сынок,
ты просто зашел в старый тупик.
- Ари никогда не говорила этого? - выдавил он наконец, испытывая
такие ощущения, как будто у него вытягивают кишки. Это получилось
вполголоса и слишком эмоционально.
- Что она сказала об этом?
- Она критиковала разработку и сказала, что имеются социологические
ответвления, которые я не...
- Совершенно верно.
- Она сказала, что собирается подумать об этом. Ари собиралась
подумать об этом. Она сказала, что не может ответить мне сразу. Она не
сказала, что Я должен подумать об этом. Так что я не уверен, что ты можешь
так вот отметать меня. Я могу показать тебе то, над чем я тогда работал,
если в этом дело.
- Сынок, тебе лучше честно посмотреть правде в глаза, Ари ты нужен
был по единственной причине, и ты прекрасно знаешь, по какой. Перестань
заниматься этими идиотскими душевными отклонениями и изводить себя шесть,
восемь лет спустя, только потому, что ты так чертовски уверен в том, что в
семнадцать был умнее, чем сейчас. Все это дерьмо. Признай это. Тебя в
некоторых отношениях изуродовали, и естественно, что ты пытаешься проявить
себя в остальном, однако ты сам себе окажешь горазда лучшую услугу, если
поймешь, на что годен, осознаешь, что не твои идеи заставили Ари
пригласить тебя в свой офис и проводить с тобой все то время. Хорошо?
На мгновение у него перехвалило дыхание. Они находились только
вдвоем, в офисе Янни. Никто не мог услышать их. Однако никто, никто, ни
Дэнис, ни Петрос, за все эти годы не высказывал ему это с такой прямотой,
как это сделал Янни. Он вспыхнул - и знал это. Сейчас он хотел оказаться
где угодно, только бы не быть пойманным за руку. Господи, ведь через час
он должен будет сидеть за одним столом, с...
- Пошел ты, Янни... Что ты пытаешься со мной сделать?
- Я пытаюсь помочь тебе?
- И это лучшее твое средство? Так ты обращаешься со своими
пациентами? Помоги им Господь.
Он был близок к срыву. Он стиснул зубы. Ты ведь знаешь, я прошел
терапию, ты, беспринципный ублюдок. Отстань от меня.
А Янни долго молчал перед тем, как ответить ему, гораздо более
спокойно:
- Я пытаюсь выложить тебе правду, сынок. Никто другой этого не
сделает. Не загоняй его в угол, сказал Петрос. Чего ты хочешь? Чтобы
Петрос наложил свежий лоскут пластыря не все это? Он не может приложить к
тебе руки. Дэнис не разрешает ему вмешаться. А именно это тебе совершенно
необходимо, сынок, тебе нужен кто-то, кто мог бы сделать глубокий надрез и
ухватить то, что снедает тебя, и показать тебе все при ярком дневном
свете. И мне наплевать, насколько тебе противно это. Я не являюсь твоим
врагом. Она все страшно боятся, как все будет выглядеть, если они отведут
тебя на серьезную психическую обработку. Они не хотят ее проводить,
опасаясь, что все станет известно, и Джордан нанесет ответный удар. Но я
беспокоюсь о тебе, сынок, настолько беспокоюсь, что достану твои
внутренности и подам их тебе на тарелочке, и верь: старые пословицы не
всегда остаются в силе, и ты сможешь стать таким, как прежде. Имя Ари
сейчас звучит в новостях, и это нехорошо, и слишком много внимания
средства массовой информации уделяют нашей службе безопасности. Мы не
можем арестовать тебя и притащить силой на необходимое тебе лечение. Ты
слушай меня. Ты слушай. Все остальные оберегают собственные задницы. А ты
истекаешь кровью, пока Петрос бессовестно ставит заплаты в ситуации,
которую все здесь могут понять: Дэнис пытался поговорить с тобой, ты
отказался от сотрудничества. Слава Богу, ты пытаешься очнуться и заняться
работой. Если бы я мог делать то, что хочу, сынок, я бы целиком накачал бы
тебя перед этим маленьким разговором и, возможно, получился бы результат.
Но я хочу, чтобы ты по-настоящему серьезно взглянул на то, что ты сам
делаешь. Ты пытаешься возвратиться туда, где ты находился раньше. Ты зря
теряешь время. Я хочу, чтобы ты принял то, что случилось, осознал, что
прошлое - это прошлое и заглянул бы как-нибудь ко мне по работе, на
которую ты действительно способен. По быстрой работе. Ты работаешь
медленно. Ужасно медленно. Ты все путаешь чрезмерными проверками и
перепроверками. А тебе не надо делать этого. Ты не последний контролер, ты
не должен работать так, как работаешь, потому что я определенно решил не
позволять тебе еще долго заниматься этим. Так что расслабься, отложи
работу и как можно лучше постарайся потрудится на своем уровне. А не... -
Он небрежно перелистнул страницы. - А не над этим.
Некоторое время он сидел молча. Истекая кровью, как сказал Янни. И
потому, что он был упрямым, потому, что хотел только одного, сказал:
- Докажи мне, что я неправ. Критикуй меня. Пропусти это через
Социологию. Покажи мне, как это все связано. Или не связано.
- Ты вообще глядел по сторонам? Ты обращал внимание, по каким планам
мы работаем? Как ты думаешь, откуда я возьму время на то, чтобы возиться с
этим? Откуда, по твоему, я возьму средства, чтобы финансировать Социологию
для решения проблемы, которая уже восемьдесят лет как решена?
- А я утверждаю, что она решена здесь. Я утверждаю, что нашел
решение. Ты хотя бы критикуй мои конструкции. Ты хочешь разъяснить мне,
что я сумасшедший, так покажи мне, где я ошибаюсь.
- Черт побери, дело в том, что я не хочу чтобы ты с моей помощью увяз
в этой самой штуке!
- Я сын Джордана. Я был достаточно умен.
- Был, был, был, черт побери! Прекрати оглядываться на прошлое!
Шестилетняя давность ничего не стоит, сынок!
- Докажи мне это. Докажи это, Янни, или признай, что не можешь.
- Иди к Петерсону!
- Петерсон ничего не сможет мне доказать. Я умнее. Я начал с этого.
- Ты - нахальный маленький ублюдок! Ты не лучше, чем Петерсон.
Петерсон расплачивается за свою жизнь здесь. Если бы ты не был сыном
Джордана, ты бы жил в отсеке с одной спальней с соответствии с заслугами
по твоей работе, а они не смогли бы обеспечивать твои изощренные вкусы,
сынок. Вы вместе с Грантом не зарабатываете достаточно, чтобы
расплачиваться за апартаменты, в которых живете.
- А как должна оплачиваться работа моего отца, и сколько он получает?
Перешли мои конструкции ему. Он найдет время.
Янни сделал вдох. И выдохнул.
- Проклятье. Что мне с тобой делать?
- Что захочешь. Все остальные так и делают, попросту прогоняют меня.
Ты бы подумал об этих разработках, скажем, раз в неделю. И если ты не
ответишь мне, я сам спрошу. Раз в неделю. Мне нужно обучение, Янни. Я
должен учиться. А ты - инструктор, который мне нужен. Делай, что хочешь.
Говори, что хочешь. Я не откажусь.
- Черт побери.
Он пристально смотрел на Янни, готовый даже к тому, что тот встанет,
обойдет стол и врежет ему.
- Я спрошу Страссен, - сказал он, - но не думаю, что она захочет,
чтобы я находился рядом с ней. И не думаю, что у нее найдется время. Так
что остаешься ты, Янни. Ты можешь прогнать меня или доказать, что я не
прав и объяснить, почему. Только сделай это при помощи логики.
Психообработкой этого не добьешься.
- У меня нет времени!
- Ни у кого нет. Так что найди. Много его не потребуется, если ты так
ясно видишь, в чем я не прав. Пара предложений - это все, что мне нужно.
Объясни мне, как это отразится на следующем поколении.
- Убирайся отсюда к черту!
- Меня прогнали?
- Нет? - огрызнулся Янни. И это была самая дружелюбная фраза, которую
он услышал от сотрудников за все эти годы.
Итак, он впитал две ленты. Одну - для Янни. Другую - ту, которую по
его понятию они разрешат ему использовать, поскольку они научила его
кое-чему, позволила ему увидеть структуру в целом.
По словам Гранта, это умение является для эйзи исключительно важным.
Но он по-прежнему не мог разобраться с этикой. Правильно ли это: дать
возможность "тэте" получать не просто удовлетворение, а истинное
удовольствие от работы. Это затрагивало мораль. И имелись базовые
структурные проблемы включения этого в психотип эйзи, в этом заключалась
сложность, и Янни был прав. Для искусственного психотипа необходимы
простые основы, а не сложные, иначе произойдет опасная
закомплексованность. Связи в глубинных структурах могут вызвать неврозы и
одержимость, которые способны разрушить эйзи и оказаться гораздо более
жестокими, чем обычная тоска.
Однако, он продолжал приносить на просмотр Янни обучающие разработки,
когда тот находился в добродушном настроении (а такое время от времени
случалось).
- Ты - дурак? - лучший из ответов, что он слышал. А иногда получал
листок бумаги с контурами отзвуков. Или предложение впитать такую-то
обучающую ленту по социологии.
Он бережно относился к этим заметкам. Он добывал ленты. Он
прокручивал их. Он обнаруживал ошибки. И строил по соседству свои новые
предложения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61