– Да.
Он почесал свой длинный подбородок невидимыми пальцами.
– Угу. Ну-ну. Посмотрим.
Он снова поднял руки, и вода полилась из его пустых рукавов – насколько я мог видеть, сверхъестественная жидкость заполняла весь огромный зал. Фонари и факелы отражались в ее рябящей поверхности. Но ни одного звука не было слышно, хотя Луна стоял прямо передо мной, а из его вытянутых рук били два фонтана-близнеца. Царский трон превратился в остров. Медленно, но неуклонно вода поднималась, заливая первую ступеньку, вторую, третью, на которой стоял я.
Чародей с лицом-луной медленно дрейфовал по залу, стоя на поверхности воды.
Я отступил на самый верх помоста, но вода обрызгала мои туфли и залила их, поднявшись затем до лодыжек – страшно холодная, она гасила магический огонь в моем теле там, где касалась его.
Я посмотрел на царя, но он тоже исчез. Мы остались вдвоем. Мы стояли с двух сторон от трона, и Луна поднимался по мере подъема воды, в то время, как я погрузился уже по колено.
Теперь я был твердо уверен: Луна был моим врагом и пришел, чтобы убить меня, а пока просто развлекается, играя со мной, как кошка с мышью.
Но пока он присел так, что наши лица оказались на одном уровне, и сказал:
– Сними-ка туфли, Секенр. Ты же знаешь. Или я могу решить, что ты обычный бродячий фокусник из провинции, который попросту отнимает мое время, а?
Я нагнулся, опустив руки в воду. Огонь у меня на ладонях погас.
– Ну-ну, продолжай.
Я снял обе туфли, отшвырнул их, а затем, схватившись за спинку трона, встал на сиденье, туда, где всего минуту назад сидел Царь.
– Ага, – кивнул Луна, снова улыбнувшись. Он то же встал.
Очень осторожно я ступил на воду, как раз в тот момент, когда она залила тронное сиденье, и поверхность удержала меня.
Луна опустил руки. Вода стекла на пол.
– Мне было интересно, сколько все это продлится – сказал он. – Пойдем.
Он повернулся, вынуждая меня последовать за ним, и мы вдвоем молча шли по бесконечным затопленным коридорам, как мне показалось, в течение многих часов, пока я совсем не вымотался. Но Луна так и не замедлил шага. Я старался не отставать от него. Когда мы проходили мимо фонаря или окна, я видел, что от его невидимых ног расходятся по темной воде круги точно так же, как от моих. Во тьме я с трудом мог разглядеть собственное отражение – откуда-то сверху или снизу на меня смотрел мой бледный образ – из его собственного мира, из далекого далека.
– Секенр, ты видишь дверь?
– Какую дверь? – Едва эти слова слетели с моих губ, я понял, какой допустил промах, – я попросту продемонстрировал, насколько ограничены мои возможности.
Но Луна никак не отреагировал на это. Пройдя еще несколько шагов, он остановился. Я встал рядом с ним. Он поднял руки и, как мне показалось, раздвинул тьму, подобно занавескам. На миг мне почудилось, что все вокруг поглотил серый туман – нет, просто окружающий мир распался, а вещи утратили свою форму. Затем изображения замелькали, как отражения в пруду, и появилась залитая светом комната с высоким потолком, заполненная полками и шкафчиками, забитыми знакомыми книгами, пузырьками и бутылками.
Мы стояли на сухом полу, и мои босые ноги ощущали чуть теплые шершавые камни.
Прямо передо мной возвышалась громадная куча обугленных человеческих костей, поверх которой ровными рядами, где-то на уровне стола были сложены почерневшие черепа.
Луна подплыл ближе.
– Добро пожаловать в мою скромную мастерскую, господин чародей. А теперь смотри внимательно – я покажу тебе свое величайшее сокровище.
Он широко распахнул дверцу шкафчика, продемонстрировав мне две пустые полки.
– Ты его видишь?
Мне пришлось притвориться.
– Да, конечно.
Молниеносно, подобно атакующей змее, его рука схватила меня за борт камзола и бросила на стол, рассыпав кости. Началась борьба, продолжавшаяся, увы, очень недолго. Белое пламя поднялось с моих рук. Он дохнул на меня синим пламенем, потушившим белое. Я подумал о мече. Он сломался о его невидимый камень. Я взмыл в воздух, закричав цаплей, широко раскинув крылья, но орел с головой крокодила схватил меня за ноги своими челюстями и потянул вниз.
Луна припечатал меня к столу и без каких-либо усилий удерживал одной левой рукой несмотря на отчаянное сопротивление. Черепа покатились на пол. Там, где должна была находиться его правая рука, материализовался кривой золотой кинжал, похожий на лунный серп за облаками.
Он больно прижал им мой нос.
– Хоть это-то ты видишь достаточно отчетливо, не правда ли, заморыш, возомнивший себя убийцей? Да-да, мне кажется, это будет последним, что ты увидишь в жизни, потому что я предполагаю вначале вы колоть тебе глаза, затем отрезать язык, потом – яйца, пока капля за каплей буду высасывать из тебя и жизнь, и магию. Секенр, ты действительно видел мое величайшее сокровище – пустоту у тебя в голове, твое безграничное невежество. Да, если собрать все, что ты знаешь о магии и чародействе в этом кабинете, он останется пустым. Да! Да! – Он полоснул мне по лицу кинжалом, оставив небольшие надрезы под глазами. – Секенр, ты хилый немощный ребенок, владеющий громадным, мало того, несметнымсокровищем, которое ты унаследовал от отца, но ты оказался абсолютно беспомощным перед первым встречным, который намерен вырвать его из твоих рук. Царь обещал мне, что я смогу это сделать. Да, я служу царю, а не этой похотливой сучке Хапсенекьют. Можешь себе представить, что будет, когда она обнаружит, что ее драгоценный чародей исчез?
Он сделал надрез у меня под подбородком. Я изогнулся, подтянул колени к груди и изо всех сил пнул ногами то место, где должен был находиться его пах. Но мои ноги прошли сквозьего тело, словно его мантия была наполнена прахом или сухими листьями.
Мантия отлетела в сторону, а его невероятная голова воспарила надо мной в воздухе, кинжал плавал перед моим лицом – две луны в темном небе – все остальное его тело было абсолютно невидимым, но его хватка ни на минуту не ослабевала.
– Как же ты разочаровал меня, Секенр. Драться на физическом уровне. Уж не думал я, что ты совсем не знаком с боевой магией. Это же просто невероятно. Обладая громадной библиотекой знаний, ты так и не удосужился открыть хотя бы одну-единственную книгу. Ты даже не нашел ключа к дверям библиотеки. Просто невозможно поверить. Внутри тебя скрывается величайшее из всех когда-либо существовавших хранилище черной магии, плод трудов многих столетий – да, я знаю большую часть твоей истории. Ваштэм был весьма и весьма известен в Школе Теней.
– В Школе Теней?… – умудрился выдохнуть я.
Разрезав мой широкий пояс, он сорвал пуговицы с камзола, разодрал рубашку и провел на груди кровавую линию. Я держал себя в руках. Я даже не вскрикнул.
– Это братство, к которому принадлежат все истинные чародеи, – пояснил он, – где каждый из нас учится где мы растем, превращаясь из подмастерьев в полноправных членов ложи, признанных мастеров убийства так как наши ученые степени – это смерть, искусное умерщвление наших коллег. Для того, чтобы получить – диплом, ты должен убить собственного учителя, или он убьет тебя. В этом и состоит выпускной экзамен.
Нож оказался у меня перед глазами.
– И где эта школа?
Он засмеялся, воткнул нож мне в левую ноздрю и с силой провернул. Я вскрикнул. Кровь и слезы потекли у меня по лицу.
– Если бы ты хоть что-то собой представлял, а не был просто мелким мошенником, Секенр, тебе не пришлось бы спрашивать. Ты бы увидел. Но ты действительновсего лишь трюкач, жулик, и таким образом ты принес мне величайшую из всех наград – потому что, признаюсь, даже я не смог бы никогда одолеть твоего отца, но ты, мой мальчик, совсем другое дело, и когда я покончу с тобой, после того, как убью тебя вдохновен но, изобретательно, медленно и со вкусом, все, чем владели Ваштэм, Бальредон, Таннивар и все остальные, будет принадлежать мне. Я завладею даже тобой, Секенр, – я сохраню тебя в себе, как любопытную безделушку. В отличие от тебя, Секенр, я знаю, чтоделать со своим наследием.
Я попытался воззвать к Сибилле, но не успел – нож Луны промелькнул в воздухе у меня перед лицом и облетел вокруг моей головы. Лезвие так и не коснулось меня, но он явно что-тоотрезал, и мое лицо тут же оцепенело. Я не мог говорить. Он усердно работал ножом вокруг моего тела. Я лежал на столе полностью парализованный. Ему больше не нужно было удерживать меня своей невидимой рукой. Сам себе я больше всего напоминал иллюстрацию, вырезанную из книги несколькими взмахами бритвы – искалеченное ничтожество, совершенно не способное к сопротивлению.
Он поднял мою правую руку, чтобы я мог видеть ее. Рана от стрелы в запястье открылась. Рукав моментально пропитался кровью.
– Как удобно, – прокомментировал он. – Кажется, ты решил избавить меня от хлопот.
Рана в боку тоже открылась. Я не мог дышать. Кровь из пробитого легкого хлынула изо рта. Когда я попытался заговорить, кровавые пузыри размазались у меня по щекам. Дотянуться до Сивиллы я не мог. Я не мог заставить ее услышать меня.
Мне показалось, что чародей Луна открыл мою грудь, как сумку, и стал рыться в ней, чтобы извлечь оттуда мое еще бившееся сердце, которое он поднял в воздух, чтобы показать мне, он произнес какое-то слово, и сердце объяло синее пламя. Потом наступила тьма. Не знаю, сколько это продолжалось. Но когда я очнулся, он стоял надо мной, как прежде. Рубашка на мне была разорвана, но грудь – лишь порезана, хотя весь бок был мокрым от крови.
Я провалился в полубред-полусон, в котором отцовский дом заполнили эватимы. Крокодилоголовые посланцы Бога Смерти пришли к моему смертному одру, приказали мне встать, одеться и следовать за ними в их страну, где Сюрат-Кемад, чьим ртом является ночное небо, зубами – звезды и из чьей утробы вытекает Великая Река, ожидает меня, как он всегда ожидает чародеев.
В этом полусне-полубреду я увидел Хамакину с мамой, они стояли рядом со мной и плакали. Мама держала мою кровоточащую руку. Она говорила со мной на языке мертвых, и я отвечал ей, с удовольствием вспоминая о прежних счастливых временах.
Орканр завладел телом. Теперь действовал не Секенр, как и не Ваштэм, не Таннивар и не Лекканут-На. Орканр жил в Городе-в-Дельте во время правления царя Сестобаста Завоевателя, когда еще не была установлена Гегемония на всей Реке. Но Орканр был значительно старше – возраст этого седовласого чародея, высокого и тонкого, как тростинка, превышал тысячу лет – он помнил битвы героев с богами, разгуливавшими по земле в начале времен, древний всезнающий Орканр, советник царя Сестобаста, заставлявший отступать драконов и изгонявший силы тьмы. Непонятно, было ли это частью разработанного им самим таинственного плана, или событиям было позволено развиваться спонтанно, но враг убил Орканра, затем второй враг убил первого, третий – второго, и так до тех пор, пока река, истоком которой стала смерть Орканра, не влилась в зловещий род Ваштэма и в конце концов – в Секенра?
И вот он, бесконечно терпеливый Орканр, оказался в логове своего злейшего врага, совсем не подозревавшего об этом.
Он сел на столе, ухмыляясь.
У Луны вырвался возглас изумления:
– Секенр! Как тебе удалось это сделать?
– Оставь ребенка в покое, – спокойно ответил Орканр. – Он не давал тебе повода к ссоре. Скорее, она между нами, Луна, чье истинное имя Декак-Натаэ-Цах, что означает, весьма приблизительно кстати, Ползущая Ящерица или что-то в этом роде.
– Ты не Секенр!
– Я уже сообщил тебе об этом. Ну-ка, догадайся, кто я на самом деле!
Луна метнул огненное копье, но Орканр, даже не подняв руки, создал щит из огня своего тела. Это было бы – слова проникли в мое угасающее сознание, словно Орканр прошептал их Секенру во сне – ребячеством, трюком для подмастерья, недостойным истинного чародея, выпускника Школы Теней. Его щитом был разум. Он создал непроницаемую сеть из мыслей, словно собрал воедино тысячи железных колец и соединил их силой воли – и все это меньше, чем за секунду.
Огненное копье пробило несколько первых колец, а затем застряло в их массе. Упав на землю, оно уже остыло и стало тускло-красным, а вскоре исчезло.
Луна отступал, возможно, размахивая перед лицом невидимыми руками. Этого я сказать не могу. Орканр не утрудил себя произнести хоть слово. Постепенно руки Луны стали видимыми – они действительно плавали в пространстве перед его лицом – похожие на руки скелета, ажурные полоски из жидкого стекла.
По– прежнему неподвижно сидя на краю стола, Орканр дотянулся до него словом и оторвал эти стеклянные руки. Луна закричал, но крови видно не было. Он упал на невидимые колени, в отчаянии уставившись туда, где только что были его руки.
Орканр соскользнул со стола, и походка его сразу стала неуверенной – в первое мгновение его удивило, каким легким стало тело и какими короткими ноги. Он сделал шаг, затем другой, но колени у него подогнулись, и он упал у стола навзничь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67