Вместо этого опилки, сами далеко не такие уж чистые, смешивались с мусором и источали весьма неприятный запах. В трактире было полутемно, и в придачу не чувствовалось тепла и радушия, как у Джонатана дома. Здесь было уныло и мрачно - словно запасы свечей и масла подходили к концу и приходилось их экономить. Да и сам трактир как будто был настолько в упадке, что никому и в голову не приходило позаботиться о пополнении запасов. Да, он явно не относился к числу тех заведений, где было бы приятно посидеть за обедом. Занято было не больше половины столов, хотя грязные стаканы и тарелки грудами лежали почти везде. Хозяин спал, сидя на табурете за прилавком, с открытым ртом, словно желая сообщить всем, что у него только два зуба, расположенные точно посередине рта. И на обоих - золотые коронки, которые держались на этих зубах лишь благодаря сложному устройству из тонкой проволоки.
- Этому человеку нужна вставная челюсть, - произнес Профессор, когда они с Джонатаном остановились посередине зала, пытаясь разглядеть что-либо в полумраке.
- И десяток новых свечей, - добавил Сыровар.
- Он носит их только ради того, чтобы всем показывать, - раздался сзади запинающийся голос. Путешественники обернулись и увидели перед собой полного бородатого человека в огромном пиджаке, в одиночестве сидящего за неубранным столом.
- Прошу прощения, - сказал Профессор, обращаясь к джентльмену.
- Я говорю, они нужны ему лишь для того, чтобы всем демонстрировать.
- О да. Для видимости. Они весьма элегантны, эти зубы, - тактично ответил Профессор. - В Беддлингтоне я как-то встретил одного гнома, у которого были такие же. Он был дрессировщиком. Удивительный тип, ходил со своими гиббонами и орангутангами.
Профессор уселся рядом с бородачом и стал рассказывать историю о Беддлингтонской обезьяне, а Джонатан тем временем пытался привлечь внимание спящего хозяина. Трактирщик повалился на бок, когда Джонатан похлопал его по плечу, затем любезно кивнул, почмокал губами и со звоном обрушился на пол вместе со своей табуреткой.
- Что? Что? Что?! - завопил он недоуменно. Сыровар почувствовал себя виноватым и с извинениями поднял хозяина на ноги. Никто во всем трактире, кроме Профессора и его собеседника, не обратил внимания на этот шум. Наконец табуретка была поднята, и казалось, ничего не произошло. Хозяин уставился на Джонатана мутными глазками и с глупой улыбкой на губах водрузился обратно на табуретку, а затем закрыл глаза и опять задремал.
- Обслужите себя сами, - сказал бородач в пиджаке, которого, как выяснилось, звали Лонни Госсет. - Положите пять пенни вон в ту жестяную банку и возьмите себе все, что вам нужно.
Джонатан так и сделал, но как только он попробовал эль, то тут же пожалел, что решил сюда зайти, - это была выдохшаяся, безвкусная жидкость, более напоминающая болотную жижу, чем что-либо более или менее пригодное для питья.
- Это господин Лонни Госсет, - сказал Профессор Джонатану, когда тот сел рядом. - Он шляпных дел мастер, но говорит, что на свои доход не может купить даже персик.
- Ни одного, - подтвердил Лонни Госсет, в легком опьянении покачивая головой. - С тех пор как этот проклятый Шелзнак появился тут со своими жабами и прочими тварями. Эти мерзкие дьявольские твари бродят по всем дорогам. Люди бегут в сторону моря.
- А кто это - Шелзнак? - спросил Джонатан, глядя в свою кружку и удивляясь, с какой это дьявольской тварью довелось столкнуться Госсету. Он предложил эль Профессору, но тот только посмотрел в кружку и покачал головой.
- Полагаю, его нельзя назвать славным малым.
- Славный малый! - чуть ли не крича, воскликнул Госсет. - Дьявол - вот он кто. Этот гном пришел сюда полгода назад, и путь его проходил через Ивовый Лес. Вы слышали об Ивовом Лесе?
- Да, - ответил Профессор.
- А про Стутон-На-Реке?
- Нет.
- Все разнесено в щепки. Запустение! И везде бродят эти твари, мрачно сказал Госсет.
- Я бы не хотел, чтобы они заполонили всю страну, - деловито заметил Джонатан. - И даже полстраны.
- Боюсь, - сказал Профессор, - что их это совершенно не волнует. Ты знаешь меня как человека науки. И знаешь, что я нисколько не отрицаю этого. Наблюдения и умозаключения - очень полезные инструменты, мистер Сыровар, но должен заметить, если уж говорить начистоту, что иногда их место занимают предчувствия.
- Я бы не стал дожидаться того момента, когда они сбудутся. Давай-ка лучше позаботимся о провианте и вернемся на плот, чтобы посмотреть, чем занимаются этот озорник Дули и старина Ахав. Как считаешь?
- Давай, и поскорее, - согласился Профессор.
Путешественники распрощались с Госсетом и ушли, оставив его одного. А он словно и не заметил этого и шепотом продолжал бормотать о шелковых шляпах, тварях и гнусных мелких бестиях.
Они зашли в лавку "Товары повседневного спроса Хоббса", где встретились с самим хозяином, который внимательно принялся изучать вошедших. У старика Хоббса были густые бакенбарды и строгий взгляд, его обтягивающая одежда была застегнула на все пуговицы, а шею закрывал высокий накрахмаленный воротничок. Джонатан шепотом сказал Профессору, что у этого портного Хоббса такое же чувство юмора, как у того дантиста, который делал коронки хозяину харчевни. Профессор согласился, но добавил, что ему отрадно видеть столь верного и твердого члена общества.
- Хоть кто-то еще держится среди всей этой смуты, - заметил Профессор.
К своему удовольствию, путешественники быстро нагрузились припасами, и отправились обратно. По пути они опять увидели брошенный сарай, в стене которого толпа мышей под надзором пучеглазой жабы все еще продолжала выгрызать дыры. Джонатан замахал на них руками и подпрыгнул, словно готовясь растоптать их, но Профессор заметил, что это, может быть, плохая идея - трогать обитателей здешнего леса. Вспомнив о том, что говорил Лонни Госсет, Сыровар согласился с Профессором. Вскоре оба они вышли на дорогу, ведущую к гавани. Но отсюда в вечернем мраке плота видно не было.
В первый момент в голове у Джонатана промелькнула мысль, что они умудрились войти не в ту гавань. Затем он подумал, что, может быть, в гавани никогда и не было плота, и на миг почувствовал странное облегчение, словно он проснулся и убедился, что страхи жуткого кошмара были не больше чем сном. Внезапно Профессор воскликнул:
- Нас предали! - и принялся осматривать оборванные концы веревок, которыми плот был привязан к причалу.
- Дули не предал бы нас, - возразил Джонатан. - Он, конечно, довольно странный паренек, это точно, но заслуживает не меньшего доверия, чем ты или я.
- Дули здесь ни при чем, - ответил Профессор, поднимая концы веревок. - Веревки перегрызены. И наш плот унесло течением.
- Силы небесные! - воскликнул Джонатан, вспомнив об Ахаве, который, вероятно, остался на плоту. - Изверги. Это все те проклятые мыши и жаба. Они сделали это из ненависти к нам, чтобы отомстить за то, что мы их тогда разогнали.
Профессор бросил на Джонатана глубокомысленный взгляд.
- Мыши и жабы не делают подобных вещей из ненависти. Они не додумались бы до такого. Боюсь, что наш друг Госсет прав. Что-то нехорошее творится у нас в стране!
- Ты опять за свое! Твари, "разгуливающие повсюду" и "напавшие на страну". Это достаточно утомительно. Наш плот каким-то образом унесло рекой, и нам необходимо вернуть его.
Джонатан принялся ходить туда-сюда по причалу, пытаясь обдумать случившееся. Но чем больше усилий он прилагал к этому, тем труднее ему было сосредоточиться. Догонять плот, идя вдоль реки, не имело особого смысла, поскольку за Городом У Высокой Башни они двигались бы крайне медленно, и даже на лошадях (если бы они взяли их откуда-нибудь) им пришлось бы скакать по предательским тропинкам Леса Гоблинов, и, возможно, они настигли бы плот, лишь когда его уже вынесет в океан. Что действительно им было нужно, так это воздушный корабль с эльфами, но на это надеяться не приходилось. Джонатан нахмурился и продолжил свои хождения по причалу. Профессор же, казалось, совершенно не был смущен.
- Лучше всего нам было бы пуститься в путь, мой мальчик, - сказал он, пожимая плечами с таким видом, словно вопрос исчерпан.
- Куда? - воскликнул Джонатан.
- Вниз по реке, конечно. Дули, должно быть, задремал, но он вернется на берег сразу же, как только поймет, что плот унесло течением. Конечно, нам не придется спать сегодня ночью, если Дули поздно сообразит, что произошло.
- Дули! - закричал Джонатан. Ну конечно. Он почувствовал себя глупцом. Дули на плоту, и в конце концов он, конечно, пристанет к берегу. Отвратительные мыши не знали, что там остался Дули. Старина безбилетник Дули!
Но тут друзья услышали крик - как будто кто-то приветствовал их, доносившийся со стороны холма, по которому шла дорога в город. Одинокая фигура бежала по дороге, бешено перебирая ногами и вопя:
- Господин Сыровар! Профессор!
У них упало сердце, когда на пристань, задыхаясь, сбежал Дули и изумленно воззрился на темную воду у причала.
- Плот исчез!
- А там Ахав, - выдавил Джонатан. - Теперь нам придется идти пешком вдоль реки до того места, где Ахав сам пристанет к берегу.
Дули был потрясен.
- О, господин Бинг-Сыровар, - пробормотал он, чуть не плача, - они сказали мне, что я вам зачем-то нужен. Поэтому я побежал за вами. Я сказал сам себе: с твоего разрешения, Дули, я не буду мешкать. И я побежал, но не смог вас нигде найти, и никто не мог мне ничего сказать.
- А кто это тебе сказал? - ошеломленно спросил Джонатан.
- Сейчас это не важно, - перебил его Профессор. - Мы должны догнать плот.
- И нам нужна лодка, вот что. Такая, чтобы мы втроем могли в ней уместиться. - Джонатан осмотрелся и заметил несколько лодок, привязанных к пристани.
- Мой старый дедушка нашел бы лодку и взял ее. Позаимствовал бы, если это необходимо, - вставил Дули. - Похоже, там есть лодки, внизу, у камней.
- Но мы не можем просто так взять и украсть чужую лодку, - возразил Джонатан, когда все трое двинулись к камням.
- Думаю, что в данном случае нам лучше всего последовать примеру дедушки Дули, - возразил Профессор. - Я оставлю здесь свою визитную карточку, под камнем у этого столба, и хозяин лодки сможет потом переслать счет за оказанную услугу.
Вскоре Дули, Профессор Вурцл и Джонатан устремились в погоню за исчезнувшим плотом и, бешено работая веслами, закружились в водоворотах реки в "позаимствованной" лодке.
Из-за клубящихся облаков выплыла луна - она, казалось, улыбалась, глядя на путешественников, которые стремительно неслись по глади реки. Ее бледный неровный круг отражался в воде прямо перед лодкой, и потому казалось, что она гонится за этим единственным фонарем в темной ночи. На обоих берегах виднелось все больше деревьев, и за кромкой леса мелькали чьи-то неясные тени. Джонатан обернулся, но из-за того, что русло реки изгибалось, а лес на берегу был густой, в той стороне, где раскинулся Город У Высокой Башни, не было видно никаких признаков жизни. И действительно, не было видно ничего, кроме тусклого света, лившегося сквозь окно в самой Башне, которая возвышалась вдалеке. Но даже со стороны реки Джонатан мог видеть, как дымоход озарялся красноватым светом тлеющих углей, а над ним призрачными фигурами клубился дым. Ночь становилась все холоднее и страшнее, но тот факт, что это странное место оставалось позади, помогал страхам отступить. Джонатан усердно опускал свое весло в воду и смотрел в сторону серебряной луны.
Глава 6
Туман над Лесом Гоблинов
Однако ночью, когда трое друзей плыли в лодке при свете луны, им было несколько страшно. После часа изнурительной гребли они благоразумно решили меняться: один четверть часа отдыхал, а остальные в это время интенсивно гребли.
Небо было усыпано звездами, и каждая сверкала, как драгоценный камень, но от их равнодушного света ничуть не становилось теплее, скорее наоборот. Морозец уже начал украшать сверкающим инеем траву, росшую на берегу, и большинство диких зверей в лесу всерьез подумывало о том, не пора ли запереть двери своих подземных квартир на засов, положить на кровать лишнюю пару стеганых одеял и погрузиться в приятный глубокий сон месяца на четыре.
Джонатан, которому в его толстой куртке и меховой шапке было довольно тепло, думал точно так же. Но городок Твомбли, сыроварня и уютное кресло с вырезанной на спинке головой оленя были далеки, как и луна. И хотя от дома их отделяло всего несколько дней пути, казалось, будто они покинули некую приятную заморскую страну с жарким климатом.
Джонатан устал, он сидел, тяжело опустив голову, а его подбородок почти касался груди. Но каждый раз, когда его одолевал сон, оказывалось, что наступила его очередь грести. Один раз он все-таки умудрился уснуть, и ему тут же приснился сон про человека с круглым лицом, чье изображение было на четырех монетках; он протягивал ему кусок зеленого сыра на пылающей тарелке, а в это время большие деревянные часы за ним отстукивали время, и солнце и луна, нарисованные на них, бежали в головокружительном темпе, превращая дни в секунды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53