Голос Эпплтона начал набирать силу.
– Дороти, пойми, что это наш единственный шанс узнать, что случилось с Ральфом.
Дэн посмотрел на своего бывшего шефа, затем перевел взгляд на Дороти. Было видно, что она колеблется.
– Я хорошо знаю Ральфа, – настойчиво и убедительно продолжал говорить доктор Эпплтон. – Он всегда шел до конца. Я знаю, вижу, как он хочет сказать нам все, что знает, и мы можем выслушать его. Должны, Дороти.
Нарликар неуверенно заерзал.
– Дороти, разрешите нам поговорить с Ральфом, – неумолимо продолжал Эпплтон.
Дэн искренне удивился. Он никогда бы не подумал, что тот самый Эпплтон, который всегда отличался мягкостью и застенчивостью, от которого Дэн ни разу не слышал ни единого неприличного слова, может быть таким напористым и безжалостным.
– Ваш долг перед мужем, – говорил Эпплтон, – дать ему возможность сказать нам все, что с ним произошло в кабине имитатора.
«Оставьте ее!» – хотел крикнуть Дэн, но продолжал молчать. Он, как и Дороти, был не только оглушен, но и парализован справедливыми аргументами доктора Эпплтона. «Доктор дожмет ее, – подумал Дэн, чувствуя, что Дороти начинает уступать. – Дороти – умная женщина и все понимает. Если бы это была экзальтированная психопатка, она бы, к радости Нарликара, просто выгнала бы нас с Эпплтоном отсюда».
Дэн понимал, какая страшная и мучительная борьба происходит сейчас в душе Дороти. Правда, такая же жестокая борьба шла и в его душе. Порой он ловил себя на мысли, что хочет броситься к Дороти и сказать ей, чтобы она не слушала доктора Эпплтона, что не забота о судьбе Ральфа руководит им, а забота о собственной карьере. Дэн знал, что стоит Дороти отказать Эпплтону, и тому ничего не останется, как с позором уйти на пенсию и всю оставшуюся жизнь носить клеймо ученого, чьи сомнительные разработки угробили двух талантливых летчиков. Но Дэн был многим обязан Эпплтону, слишком многим, чтобы сейчас подвести его. И Дэн молчал.
– Решайте, Дороти. Я вам сказал все, – закончил доктор Эпплтон холодным, металлическим голосом.
Дороти ответила еле заметным кивком, слабым и безвольным.
– Я согласна, – прошептала она, видя, что никто не понял ее знака. – Начинайте.
– Вы останетесь или уйдете? – спросил Эпплтон.
– Я хочу быть с ним, – сказала Дороти.
Дрожащими пальцами Дэн раскрыл компьютер и подошел к кровати, так, чтобы Ральф смог действующей рукой дотянуться до клавиатуры.
Склонившись над перекошенным лицом Ральфа, Дэн четко произнес:
– Ральф, это я, Дэн Санторини. Ты слышишь меня?
Изо рта Мартинеса вырвалось нечленораздельное мычание. Дэну показалось, что, несмотря на стерильную чистоту палаты, он явственно почувствовал запах смерти. Он шел отовсюду – от трубок, через которые дышал Ральф, от идеально чистого белья, ото всего, что было в палате. Неистребимый запах тлена не мог убить даже больничный антисептик. Дэн едва удержался, чтобы не отшатнуться от кровати, в которой лежал Ральф.
– У меня здесь компьютер, – сказал Дэн и положил его на край кровати. – Ты ведь умеешь печатать, да? Знаешь клавиатуру?
Обтянутый кожей череп Мартинеса дернулся, что можно было принять за утвердительный ответ.
– Ральф, нам нужно знать, что с тобой произошло в кабине имитатора. Только ты можешь сказать нам, что там происходит. Ты понимаешь, что я говорю?
Снова послышалось бормотанье.
– Оставьте его, ему нужен отдых, – попытался вмешаться Нарликар.
Не обратив на замечание врача никакого внимания, Дэн взял холодную, безжизненную правую руку Ральфа и положил на клавиатуру.
– Ты чувствуешь клавиши, Ральф? Ты же умел печатать вслепую. Пожалуйста, если ты слышишь меня, отпечатай слово «ДА», – попросил Дэн.
Несколько мгновений желтая рука подполковника лежала на клавиатуре, затем пальцы медленно поползли по клавишам. Раздался мягкий стук, и на экране монитора появились две буквы: «ДА».
Дэн поднял голову и, словно ища поддержки, посмотрел сначала на Эпплтона, а затем на Дороти. Те молчали, пораженные происходящим. Дэн снова повернулся к Ральфу.
– Отлично, Ральф, отлично, – срывающимся голосом заговорил он. – У тебя все получи…
Дэн не успел закончить хвалебную фразу. Пальцы Ральфа снова поползли по клавиатуре, и, когда через несколько минут на экране появилась фраза: «Я ЛУБЛЛЮ ТЕБЕ ДОРТИ», в палате, казалось, все замерли.
Дороти закрыла лицо ладонями, упала на колени и уткнулась в подушку рядом с лицом Ральфа.
– Милый, дорогой мой, – плакала Дороти, – я тоже люблю тебя и всегда любила. Не умирай, родной мой.
Мартинес не мог повернуть голову к Дороти. Он скосил в ее сторону глаз и снова пополз пальцами по клавишам. На этот раз на экране высветилось: «ПЖАЛУСТА НИ ПЛАЧ».
Одна из стоящих возле стены машин, поддерживающих жизнь в теле Ральфа, вдруг пискнула, а затем подозрительно затрещала. Дэн взглянул на экран и увидел, что у Ральфа увеличился пульс. Не зная, хорошо это или плохо, Дэн посмотрел на Нарликара, но тот, словно ничего не видя и не слыша, стоял у двери, закрыв глаза и скрестив на груди руки.
– Ральф, – продолжил Дэн. – Скажи, что с тобой случилось в кабине имитатора? Что тебе показалось странным?
«ТО БЛА МАЯ АШИБКА», – вспыхнуло на экране сообщение.
– Что он имеет в виду? – задумчиво прошептал Эпплтон, вглядываясь в слова.
– У тебя было обычное задание? – продолжал спрашивать Дэн. – Все шло по плану, как мы и программировали?
«ДА/НЕТ», – вспыхнул ответ.
– Да или нет? – переспросил Дэн.
«ОБА».
– Ральф, я ничего не понимаю. Объясни, пожалуйста, что ты хочешь сказать.
«ДЖЭЙФ», – ответил экран.
– Извини, Ральф, ты немного ошибся. Непонятно. Напечатай снова.
На этот раз ошибки не было – на экране светились буквы:
«ДЖЭЙС».
– Джэйс был за несколько тысяч километров от кабины, Ральф.
Мартинес не отвечал. Нарликар открыл глаза и угрюмо рассматривал экран.
– Пора заканчивать, – угрюмо произнес Нарликар.
– Ральф, скажи нам, что у тебя произошло в кабине? – настаивал Дэн. – Мы обязаны это знать.
«ДЖЭЙС», – снова появилось на экране.
– Джэйс был далеко и не мог ничего сделать.
«ЭТО СДЛАЛ МНЕ ДЖЙС».
– Все, хватит! – воскликнул Нарликар. – Я обязан прекратить этот допрос.
Оборудование угрожающе пищало, на экранах то возникали плоские, с несколькими вершинами, пики, то шли еле заметные прямые линии. Нарликар подошел к одной из машин и включил красную сигнальную кнопку. И тут всегда уравновешенного доктора прорвало.
– Проваливайте отсюда! – завизжал он. – Все проваливайте! – и уже спокойнее прибавил: – Прошу посторонних выйти из палаты.
Видя, что никто не двигается, Чандр взмолился:
– Да ради же всего святого, выйдите отсюда.
Дэн подхватил компьютер и, не закрывая его, выскочил из палаты. За ним, поддерживая за плечи Дороти, вышел доктор Эпплтон. Тут же в палату влетели несколько врачей, а затем два санитара вкатили стол с полным набором средств и аппаратуры для оказания экстренной помощи.
Дэн, доктор Эпплтон и Дороти стояли у стекла, за которым находилась палата интенсивной терапии, в которой сейчас врачи в очередной раз боролись за жизнь Ральфа. Две медсестры сочувственно посмотрели на белое, словно полотно, лицо Дороти. В течение минут пятнадцати стояла мертвая тишина, все наблюдали за действиями врачей. Те, крича и размахивая руками, окружили кровать с Ральфом и что-то подключили к нему. Похоже, что Ральф умирал, один из врачей навалился на него и стал делать прямой массаж сердца. Дэн зашатался. Ему вдруг показалось, что он находится под водой. Воздуха у него оставалось очень мало, а вдохнуть он боялся. Еще два врача, одетые в зеленые комбинезоны, промчались по коридору и вбежали в палату к Ральфу. После этого прошло десять томительных минут.
А затем из палаты с изможденным серым лицом вышел Нарликар.
– Мы сделали все возможное, – беспомощно произнес он. Затем глаза Нарликара блеснули, лицо сделалось каменным. Он повернулся к Дэну: – Ваш допрос отнял у него слишком много сил.
Дороти вскрикнула и, не подоспей к ней доктор Эпплтон, рухнула бы на пол. Дэн опустил голову. Все гневно и осуждающе смотрели на него: и две медсестры, и Нарликар, и даже доктор Эпплтон. В глаза Дэну бросилось сообщение, оставшееся на экране компьютера: «ЭТО СДЛАЛ МНЕ ДЖЙС». Дэн нажал на клавиши, и последняя фраза Ральфа вошла в память компьютера, чтобы навсегда остаться там.
36
– За мной следят, – повторил Люк Петерсон, правой рукой управляя машиной, а левой – прижимая к уху трубку сотового телефона.
Была пятница, полдень. Петерсон направлялся к трассе, чтобы попытаться скрыться в потоке машин.
– За вами следят? – В трубке послышался удивленный голос «инквизитора» и раздался тихий смешок. – А вы не ошибаетесь?
– Я – профессионал, – ответил Петерсон, – и знаю, как ведется слежка. – Он посмотрел в боковое зеркало. – Уже второй день за мной катается «додж интрепид» бронзового цвета. Куда бы я ни направлялся, он следует за мной как привязанный.
– Если они дают вам возможность увидеть их, значит, это – дилетанты.
– Нет, – возразил Петерсон. – Это первая стадия. Они дают мне понять, что я под колпаком.
«Инквизитор» немного помолчал, затем произнес:
– По нашим каналам мы проверили этого Смита. Он не из ФБР.
– И эти тоже не оттуда. Всех местных детективов я прекрасно знаю.
– Возможно, они присланы из Вашингтона, – предположил «инквизитор».
Петерсон отрицательно покачал головой, словно был уверен, что «инквизитор» видит его.
– Те, кто меня преследуют, определенно не из ФБР. Я повадки фэбээровцев неплохо знаю, они ведут себя совсем иначе.
– Вы не видите их номера?
– Пока нет, – раздраженно ответил Петерсон. – Но они ничего и не скажут, машина арендованная.
Петерсону пришлось немало потрудиться, управляя рулем одной рукой, чтобы пробиться на широкую автостраду, но ему все-таки удалось это сделать. Пришлось, правда, «подрезать» тяжелый грузовик. Взвизгнули тормоза, шофер грузовика, здоровенный негр, высунулся из окна и долго материл Петерсона.
– Ну, – требовательно произнес Петерсон. – И что вы мне теперь прикажете делать?
– Ничего не делайте, – прозвучал ответ. – Пока старайтесь держаться от Санторини подальше.
– Это легко выполнить, – примирительно сказал Петерсон. – Дэн снова уехал в Дэйтон.
– А семья?
– Семья здесь.
– Вы еще не поставили им «жучка»?
Позади раздались звуки клаксона, и «додж интрепид» снова очутился позади машины Петерсона.
– Грубую работу я не делаю, – отрезал Петерсон. – Я несколько раз прослушивал их телефон на расстоянии, но для этого мне нужно быть недалеко от их дома, а я опасаюсь, что мою машину могут запомнить.
– Ладно, – проскрипел «инквизитор». – Я найду человека, который установит на их телефоне «жучок».
– Но мне-то что сейчас делать?
– Прежде всего не заставляйте меня повторяться. Ничего не делайте. По крайней мере, до тех пор, пока я не установлю точно, кем является этот тип Смит и что за люди сели вам на хвост.
– Что-то мне эта ситуация не нравится. У Смита могут быть влиятельные друзья в Вашингтоне.
– Не волнуйтесь, – успокоил Петерсона «инквизитор». – У нас на Капитолийском холме тоже есть кое-какие знакомые. И не менее влиятельные.
– Значит, вы советуете мне не унывать, а просто надеяться, что у парней, которые за мной следят, нет лицензии на отстрел таких, как я. Правильно я вас понял?
– Не преувеличивайте.
– Вам легко говорить, за вами ведь никто не охотится. Только не надейтесь на дипломатическую неприкосновенность. Если они меня сцапают, вас она не спасет. Я – не герой.
– Не волнуйтесь, я возьму ситуацию под контроль.
– Почему же вы до сих пор ее не взяли? – взорвался Петерсон.
– Считайте, что вы в отпуске. Проведите его спокойно и придумайте способ, как доставить ко мне Санторини.
– Из Дэйтона?
– Нет, из Орландо. Надеюсь, что когда-нибудь Санторини все-таки вернется домой. Если уж быть откровенным, то мои друзья передали мне, что Санторини закончил свои дела на базе и возвращается сегодня вечером.
«Следовательно, у него есть связи в министерстве обороны. Или просто в ВВС. Неплохо. Может быть, он и в самом деле позаботится о моей безопасности? Позаботится, конечно, если это будет в его интересах. Ну и влип я! Ладно, главное, не дать ему возможности отделаться от меня», – раздумывал Петерсон.
– Когда Санторини прилетит, сразу же ищите способ доставить его ко мне.
– Пока за мной следят, я об этом и не подумаю, – отрезал Петерсон.
– От слежки я вас освобожу, – заверил Петерсона «инквизитор».
Работа давно научила Петерсона быть готовым ко всему, но не научила его храбрости. Снова взглянув в боковое зеркало, он увидел все тот же бронзового цвета «додж». Вот уже несколько дней он носился за Петерсоном как привязанный. Петерсон поежился, зная, что от любых преследователей можно ожидать чего угодно – от предупреждающего оглушительного удара по голове до пули в то же место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91