Стрелы следовало беречь — их осталось всего четыре.
В лесу не смолкая пели рожки. Урмин ввел в бой основные силы, снова разгорелась схватка.
Носитель зеленого огня приближался. Он прошел бы мимо, футах в тридцати, но вынужден был свернуть, чтобы обойти огромную сосну с тремя сросшимися стволами. Теперь бьюколюди шли прямо на Релкина. Юноша вскинул арбалет и прицелился, одновременно разглядывая целеустремленно шагавшего мага. На том был плосковерхий шлем без опознавательных знаков и белоснежный плащ, расшитый спереди золотом. За спиной висел длинный двуручный меч.
Свет затопил ложбину, где скрывались виверн и юноша.
— Давай! — скомандовал Релкин, и они бросились на пролом сквозь кусты.
Базил, с Экатором в руке, вырвался вперед, его когти вспарывали мягкую почву. Что-то прожужжало мимо его уха, и один из бьюколюдей повалился назад со стрелой в глазу. Базил обрушил Экатор на остальных. Сбившиеся слишком тесно, они не успели расступиться, чтобы оказать действенное сопротивление. Двое полегли на месте, оставшийся в живых отполз назад.
Величественный гигант вонзил жезл в землю и выхватил собственный меч, воссиявший смертоносным голубым пламенем.
Присмотревшись к лицу под плосковерхим шлемом, Релкин поежился: он уже видел такие лица, ужасающие в своем совершенстве лица эльфийских лордов Мирчаза. Та же без жалостная красота — безупречная линия рта, точеный нос, светло-голубые с золотыми зрачками глаза. Не были видны лишь скрытые под шлемом серебряные кудри.
От высокой фигуры веяло немыслимой мощью. Враг был подобен лордам Мирчаза, но превосходил любого из них могуществом.
Тщательно прицелившись, драконопас пустил стрелу прямо в лицо эльфийского Лорда. Невероятно, но шлем опустился, и стрела отскочила, не причинив вреда. Безусловно, шлем был магическим — промахнуться с такого расстояния Релкин не мог.
Базил возвышался над чародеем, Экатор в его руке яростно искрился. Дух, обитавший в клинке, знал этого врага с незапамятных времен и жаждал его крови больше всего на свете. Базил взмахнул Экатором, чародей воздел свой злобный клинок, парируя удар. Мечи столкнулись с ослепительной вспышкой. Звон стали перекрыл тонкий яростный вой. Базил был поражен силой, с которой противник отбил его удар. Ростом чародей превосходил человека, но шириной плеч уступал троллю и новоявленным свиномордым чудовищам. Тем не менее он дрался с ошеломляющей быстротой и силой.
Времени на размышления не было. Базил принял на щит вражеский удар и снова ощутил страшную силу великана с лицом эльфийского лорда. Дракон ненавидел такие лица — они принадлежали холодным, высокомерным созданиям, равнодушным к страданиям других. Страданиям, которые они же и причинили.
Противники схлестнулись снова. Вражий меч пламенел темным огнем, Экатор в руке дракона трепетал от гнева. Этот клинок не ярился так даже во время сражения с великим Херутой.
Ага! — проревел гигант. — Здесь мой старый враг. Я чую его.
Высокий эльф говорил на интарионе, древнем магическом наречии, слова которого и для дракона и для юноши звучали так, словно были произнесены на их родном языке.
— О да, я узнал тебя, древнейший, и я чувствую твою ненависть.
Закопанный в сверкающую сталь чародей обрушил на дракона град молниеносных, яростных ударов. С его силой не мог не считаться даже виверн. Он вынужден был парировать и отбивать, не имея возможности перехватить инициативу. Под натиском врага Базил вынужден был отступить на шаг, потом на другой. Обшивка щита лопнула, крепления расшатались.
Где-то в отдалении над грохотом битвы разносился серебряный зов рожков, но Базил был слишком поглощен поединком, чтобы его слышать. Вдохновляемый гневом, который внушали ему лица эльфийских лордов, виверн все же перешел в наступление. Отбив очередной удар, он сделал глубокий выпад и почти достиг цели. Но только почти. Бронированная фигура с невероятной скоростью уклонилась в сторону, и клинок лишь скользнул по панцирю, не причинив вреда.
Чародей тут же возобновил атаку. Базил парировал удар, но вынужден был отступить на шаг, ибо его щит едва не раскололся. Нелегко было противостоять противнику обладавшему такой быстротой и силой. Все равно что сражаться с шустрым зеленым драконом, по таким же сильным, как громадный медношкурый. И вся эта мощь была заключена в фигуре, ни ростом ни весом не идущей ни в какое сравнение с любым драконом.
У Релкина оставалось две стрелы, и он сосредоточился на уцелевшем бьюкочеловеке. Тот, отбежав на безопасное расстояние, опомнился, остановился и теперь в благоговейном ужасе взирал на разворачивавшееся под светом зеленой звезды противоборство гигантов. Релкин выискивал незащищенное место, но никак не мог решиться выпустить стрелу — чтобы отвлечь чародея, могли потребоваться обе.
Щит Базила отразил еще один удар, и от него откололся кусок. Время работало на эльфийского лорда. Релкин присел, прицелился и выстрелил. Стрела снова отскочила, хотя выстрел был произведен всего с пятнадцати футов. Юноша нырком уклонился от просвистевшего над ним Экатора, а когда выпрямился — увидел приближавшегося к дракону бьюкочеловека. Отбросив арбалет, Релкин выхватил меч и преградил ему дорогу.
Бьюкочеловек слишком сосредоточился на том, чтобы подобраться к виверну со спины, и заметил Релкина слишком поздно. Увернувшись от его неуклюжего удара, юноша глубоко вонзил меч в тело врага. Дико взревев монстр подался назад. Релкин вырвал клинок, и из раны фонтаном забила темно-красная кровь. Но рана не остановила бьюкочеловека.
Он устремился прямо на Релкина, и драконопас был бы попросту погребен под его тушей, если бы не предвидел это движение в не отступил в сторону. Увлеченный инерцией атаки, бьюкочеловек потерял равновесие и упал ничком. В тот же миг Релкин вонзил свой меч ему в затылок, между черепом и позвоночником.
Удар удался на славу: тварь дернулась и затихла. Релкин прыгнул за своим арбалетом, но, к сожалению, в пылу схватки совершенно позабыл о драконьем хвосте. Удар хвоста пришелся ему по животу во время прыжка. Релкин отлетел и покатился по земле. Арбалет остался вне пределов досягаемости. Юноша силился набрать воздуху.
Бронированный эльфийский чародей взмахнул мечом. Казалось, гибели не миновать, но Релкин каким-то образом ухитрился вскочить на ноги и отпрыгнуть в сторону. В нескольких дюймах за его спиной свистнул Экатор. С лязгом скрестились огромные мечи. Релкин припал к земле и скользнул туда, где лежал арбалет.
Он двигался с трудом, ибо до сих пор не смог полностью восстановить дыхание. А Базил тем временем отступал. Серебряный эльф был слишком быстр для дракона и оставался таким же сильным, как и в начале схватки. Рука его не знала усталости.
Релкин припал на колено и прицелился. Дракон поскользнулся и, пытаясь сохранить равновесие, на мгновение от крылся. Чародей метнулся вперед, вложив всю свою мощь в сокрушительный удар. Но именно в этот смертельно опасный миг Релкин спустил тетиву, и последняя стрела угодила в щель между нагрудником и серебристым латным воротником. Враг пошатнулся, и его, казалось бы неотразимый, удар не достиг цели. Клинок отскочил от драконьей кирасы, и колдун взревел от ярости.
Не теряя времени, дракон ударил его щитом в лицо. Отброшенный назад, чародей вырвал стрелу из раны, издав вопль, полный столь ужасающей ненависти, что у Релкина содрогнулось сердце.
На белоснежный плащ и серебряную броню хлынула кровь.
Чародей наставил на Релкина длинный палец.
— Ты заплатишь за то, что осмелился причинить мне боль, — прошипел он. Но эта угроза так и осталась всего лишь угрозой, ибо Базил устремился вперед, чтобы продолжить схватку.
Маг отскочил назад в, оказавшись за пределами досягаемости, вырвал из земли свой серебряный жезл. Зеленая звезда погасла, и вокруг воцарился непроглядный мрак.
Несколько секунд ни дракон, ни драконопас ничего не видели, а когда их глаза приспособились к темноте — противник исчез. Поблизости валялись лишь трупы бьюколюдей.
— Ушел, — выдохнул Релкин. — Кто бы это ни был, но он удрал.
— Он сильный и слишком быстрый для этого дракона. Мальчишка спас никчемному дракону жизнь.
— Учитывая, сколько раз ты спасал мою шкуру, это меньшее, что я мог сделать.
Неподалеку в лесу протрубил рожок. Базил и Релкин поспешили на звук, туда, где кипела битва. Сто девятый успел перегруппироваться и успешно отражал натиск бьюков — трое из них уже расстались с жизнью. Люди Урмина с величайшим трудом сдержали наступление бьюколюдей, а затем с помощью драконов сломили врагов и принудили их к беспорядочному отступлению. Заливавший поле боя зеленый свет неожиданно погас, и убегавшие враги исчезли в темноте. Урмин выслал разведчиков.
Победных кличей не было, но дух маленькой армии возрос. Неожиданная смертельная атака была встречена и отбита, хотя успех обошелся дорого. Один дракон погиб, другой получил тяжелую рану копьем. Пало двенадцать легионеров в юный Ховт, сложивший голову вместе со своим драконом. Десятки людей получили ранения.
Тем не менее Урмин сумел вернуть большую часть своего войска на изначальные позиции под Посилой еще до того, как взошло солнце. Кашевары развели костры, и в котлах забулькала кипящая вода.
Примерно к этому же времени Кесептон и его люди подогнали второй обоз из тридцати девяти фургонов. У одного фургона сломалась ось, и его пришлось бросить, но груз перераспределили и доставили в целости. Не было потеряно ни одного быка.
Повара центнерами засыпали в котлы лапшу. К середине утра ветер разогнал облака, выглянуло солнце и земля начала подсыхать.
Ближе к полудню прискакали разведчики, доложившие, что к ночи должен подойти генерал Трегор. С прибытием тысячи пехотинцев и двухсот всадников шансы продержаться до подхода легиона Красной Розы должны были существенно возрасти.
Проследив за тем, чтобы его коня напоили и задали ему корму, капитан Холлейн направился к полевой кухне, получил плошку лапши с сушеной треской и, усевшись возле костра, принялся за еду.
Подкрепившись, он уже собрался идти с докладом к командору Урмину, когда из-за деревьев неожиданно выступила человеческая фигура. Офицер схватился было за нож, но тут же понял, что перед ним стоит женщина. Ведьма в простом одеянии своего ордена.
— Капитан Кесептон, я полагаю? У меня для вас сообщение, — промолвила женщина с улыбкой, внушающей доверие. — Оно доставлено совой. Вы понимаете…
Холлейн поежился. Он снова ощутил дыхание колдовства. Ему хотелось, чтобы все это осталось в прошлом, но увы, с гибелью Херуты война не закончилась.
Да, — прошептал он, — понимаю.
Послание от Королевы Птиц не сулило ничего хорошего.
— Ожидает ли она ответа?
— Видимо. Сова так и не улетела.
Кесентон развернул свиток, пробежал его глазами и застонал. Сердце его упало. Лагдален была схвачена прямо на улицах города. Вместе с ней исчезла Эйлса, дочь Ранара, из клана Ваттель. На миг капитан приложил ладонь ко лбу.
Лагдален похитили. Эйлсу тоже. И их обеих увезли на запад. Мимо армии Урмина, мимо самого Холлейна. А он не имел ни права, ни возможности предпринять что-либо для их спасения.
Глава сорок восьмая
На следующий день погода улучшилась. Небо очистилось, и лужи стали подсыхать. Лагдален и Эйлса, подкрепившись с утра овсянкой с маслом, ехали верхом на свежих пони. Невзирая на то что будущее пленниц оставалось весьма неопределенным, они несколько воспряли духом. Вид окруженного живописными холмами озера завораживал своей красотой. Ближе к полудню они вы ехали на большую дорогу, пересекавшую дивный Неллинский лес.
За лесом простиралась очаровательная долина, обрамленная семью округлыми холмами. Ее пересекала мягко изгибавшаяся река, а в отдалении высилась огромная гора, чей четко очерченный контур походил на клык. Лагдален никогда не видела ее прежде, но сразу признала легендарный Санберг.
— Долина Бегущего Оленя, — сказала она.
Эйлса кивнула. Эта местность славилась повсюду красотами природы и мятежным духом населения. Справа от них высился поблескивавший в солнечных лучах Санберг, а впереди виднелся огромный дом. Проехав вдоль обносившей усадьбу стены, они миновали ворота из белого камня и по пали во внутренний двор. Там пленницам велели сойти с пони и провели их в дом, у дверей которого стояла вооруженная стража.
В глаза Лагдален прежде всего бросилась роскошь внутреннего убранства. На стенах висели картины Аупоза и Иеффа Хиларда, стоившие баснословно дорого. Полы устилали мягкие ковры, заглушавшие даже топот грубых сапог наемников.
Пройдя по длинному коридору с бледно-голубыми стенами и темно-голубым потолком, пленницы оказались в просторной комнате, увешанной зеркалами в золоченых рамах. Мужчина в черной униформе препирался с другим, рослым толстяком в дорогом костюме из коричневой ткани.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
В лесу не смолкая пели рожки. Урмин ввел в бой основные силы, снова разгорелась схватка.
Носитель зеленого огня приближался. Он прошел бы мимо, футах в тридцати, но вынужден был свернуть, чтобы обойти огромную сосну с тремя сросшимися стволами. Теперь бьюколюди шли прямо на Релкина. Юноша вскинул арбалет и прицелился, одновременно разглядывая целеустремленно шагавшего мага. На том был плосковерхий шлем без опознавательных знаков и белоснежный плащ, расшитый спереди золотом. За спиной висел длинный двуручный меч.
Свет затопил ложбину, где скрывались виверн и юноша.
— Давай! — скомандовал Релкин, и они бросились на пролом сквозь кусты.
Базил, с Экатором в руке, вырвался вперед, его когти вспарывали мягкую почву. Что-то прожужжало мимо его уха, и один из бьюколюдей повалился назад со стрелой в глазу. Базил обрушил Экатор на остальных. Сбившиеся слишком тесно, они не успели расступиться, чтобы оказать действенное сопротивление. Двое полегли на месте, оставшийся в живых отполз назад.
Величественный гигант вонзил жезл в землю и выхватил собственный меч, воссиявший смертоносным голубым пламенем.
Присмотревшись к лицу под плосковерхим шлемом, Релкин поежился: он уже видел такие лица, ужасающие в своем совершенстве лица эльфийских лордов Мирчаза. Та же без жалостная красота — безупречная линия рта, точеный нос, светло-голубые с золотыми зрачками глаза. Не были видны лишь скрытые под шлемом серебряные кудри.
От высокой фигуры веяло немыслимой мощью. Враг был подобен лордам Мирчаза, но превосходил любого из них могуществом.
Тщательно прицелившись, драконопас пустил стрелу прямо в лицо эльфийского Лорда. Невероятно, но шлем опустился, и стрела отскочила, не причинив вреда. Безусловно, шлем был магическим — промахнуться с такого расстояния Релкин не мог.
Базил возвышался над чародеем, Экатор в его руке яростно искрился. Дух, обитавший в клинке, знал этого врага с незапамятных времен и жаждал его крови больше всего на свете. Базил взмахнул Экатором, чародей воздел свой злобный клинок, парируя удар. Мечи столкнулись с ослепительной вспышкой. Звон стали перекрыл тонкий яростный вой. Базил был поражен силой, с которой противник отбил его удар. Ростом чародей превосходил человека, но шириной плеч уступал троллю и новоявленным свиномордым чудовищам. Тем не менее он дрался с ошеломляющей быстротой и силой.
Времени на размышления не было. Базил принял на щит вражеский удар и снова ощутил страшную силу великана с лицом эльфийского лорда. Дракон ненавидел такие лица — они принадлежали холодным, высокомерным созданиям, равнодушным к страданиям других. Страданиям, которые они же и причинили.
Противники схлестнулись снова. Вражий меч пламенел темным огнем, Экатор в руке дракона трепетал от гнева. Этот клинок не ярился так даже во время сражения с великим Херутой.
Ага! — проревел гигант. — Здесь мой старый враг. Я чую его.
Высокий эльф говорил на интарионе, древнем магическом наречии, слова которого и для дракона и для юноши звучали так, словно были произнесены на их родном языке.
— О да, я узнал тебя, древнейший, и я чувствую твою ненависть.
Закопанный в сверкающую сталь чародей обрушил на дракона град молниеносных, яростных ударов. С его силой не мог не считаться даже виверн. Он вынужден был парировать и отбивать, не имея возможности перехватить инициативу. Под натиском врага Базил вынужден был отступить на шаг, потом на другой. Обшивка щита лопнула, крепления расшатались.
Где-то в отдалении над грохотом битвы разносился серебряный зов рожков, но Базил был слишком поглощен поединком, чтобы его слышать. Вдохновляемый гневом, который внушали ему лица эльфийских лордов, виверн все же перешел в наступление. Отбив очередной удар, он сделал глубокий выпад и почти достиг цели. Но только почти. Бронированная фигура с невероятной скоростью уклонилась в сторону, и клинок лишь скользнул по панцирю, не причинив вреда.
Чародей тут же возобновил атаку. Базил парировал удар, но вынужден был отступить на шаг, ибо его щит едва не раскололся. Нелегко было противостоять противнику обладавшему такой быстротой и силой. Все равно что сражаться с шустрым зеленым драконом, по таким же сильным, как громадный медношкурый. И вся эта мощь была заключена в фигуре, ни ростом ни весом не идущей ни в какое сравнение с любым драконом.
У Релкина оставалось две стрелы, и он сосредоточился на уцелевшем бьюкочеловеке. Тот, отбежав на безопасное расстояние, опомнился, остановился и теперь в благоговейном ужасе взирал на разворачивавшееся под светом зеленой звезды противоборство гигантов. Релкин выискивал незащищенное место, но никак не мог решиться выпустить стрелу — чтобы отвлечь чародея, могли потребоваться обе.
Щит Базила отразил еще один удар, и от него откололся кусок. Время работало на эльфийского лорда. Релкин присел, прицелился и выстрелил. Стрела снова отскочила, хотя выстрел был произведен всего с пятнадцати футов. Юноша нырком уклонился от просвистевшего над ним Экатора, а когда выпрямился — увидел приближавшегося к дракону бьюкочеловека. Отбросив арбалет, Релкин выхватил меч и преградил ему дорогу.
Бьюкочеловек слишком сосредоточился на том, чтобы подобраться к виверну со спины, и заметил Релкина слишком поздно. Увернувшись от его неуклюжего удара, юноша глубоко вонзил меч в тело врага. Дико взревев монстр подался назад. Релкин вырвал клинок, и из раны фонтаном забила темно-красная кровь. Но рана не остановила бьюкочеловека.
Он устремился прямо на Релкина, и драконопас был бы попросту погребен под его тушей, если бы не предвидел это движение в не отступил в сторону. Увлеченный инерцией атаки, бьюкочеловек потерял равновесие и упал ничком. В тот же миг Релкин вонзил свой меч ему в затылок, между черепом и позвоночником.
Удар удался на славу: тварь дернулась и затихла. Релкин прыгнул за своим арбалетом, но, к сожалению, в пылу схватки совершенно позабыл о драконьем хвосте. Удар хвоста пришелся ему по животу во время прыжка. Релкин отлетел и покатился по земле. Арбалет остался вне пределов досягаемости. Юноша силился набрать воздуху.
Бронированный эльфийский чародей взмахнул мечом. Казалось, гибели не миновать, но Релкин каким-то образом ухитрился вскочить на ноги и отпрыгнуть в сторону. В нескольких дюймах за его спиной свистнул Экатор. С лязгом скрестились огромные мечи. Релкин припал к земле и скользнул туда, где лежал арбалет.
Он двигался с трудом, ибо до сих пор не смог полностью восстановить дыхание. А Базил тем временем отступал. Серебряный эльф был слишком быстр для дракона и оставался таким же сильным, как и в начале схватки. Рука его не знала усталости.
Релкин припал на колено и прицелился. Дракон поскользнулся и, пытаясь сохранить равновесие, на мгновение от крылся. Чародей метнулся вперед, вложив всю свою мощь в сокрушительный удар. Но именно в этот смертельно опасный миг Релкин спустил тетиву, и последняя стрела угодила в щель между нагрудником и серебристым латным воротником. Враг пошатнулся, и его, казалось бы неотразимый, удар не достиг цели. Клинок отскочил от драконьей кирасы, и колдун взревел от ярости.
Не теряя времени, дракон ударил его щитом в лицо. Отброшенный назад, чародей вырвал стрелу из раны, издав вопль, полный столь ужасающей ненависти, что у Релкина содрогнулось сердце.
На белоснежный плащ и серебряную броню хлынула кровь.
Чародей наставил на Релкина длинный палец.
— Ты заплатишь за то, что осмелился причинить мне боль, — прошипел он. Но эта угроза так и осталась всего лишь угрозой, ибо Базил устремился вперед, чтобы продолжить схватку.
Маг отскочил назад в, оказавшись за пределами досягаемости, вырвал из земли свой серебряный жезл. Зеленая звезда погасла, и вокруг воцарился непроглядный мрак.
Несколько секунд ни дракон, ни драконопас ничего не видели, а когда их глаза приспособились к темноте — противник исчез. Поблизости валялись лишь трупы бьюколюдей.
— Ушел, — выдохнул Релкин. — Кто бы это ни был, но он удрал.
— Он сильный и слишком быстрый для этого дракона. Мальчишка спас никчемному дракону жизнь.
— Учитывая, сколько раз ты спасал мою шкуру, это меньшее, что я мог сделать.
Неподалеку в лесу протрубил рожок. Базил и Релкин поспешили на звук, туда, где кипела битва. Сто девятый успел перегруппироваться и успешно отражал натиск бьюков — трое из них уже расстались с жизнью. Люди Урмина с величайшим трудом сдержали наступление бьюколюдей, а затем с помощью драконов сломили врагов и принудили их к беспорядочному отступлению. Заливавший поле боя зеленый свет неожиданно погас, и убегавшие враги исчезли в темноте. Урмин выслал разведчиков.
Победных кличей не было, но дух маленькой армии возрос. Неожиданная смертельная атака была встречена и отбита, хотя успех обошелся дорого. Один дракон погиб, другой получил тяжелую рану копьем. Пало двенадцать легионеров в юный Ховт, сложивший голову вместе со своим драконом. Десятки людей получили ранения.
Тем не менее Урмин сумел вернуть большую часть своего войска на изначальные позиции под Посилой еще до того, как взошло солнце. Кашевары развели костры, и в котлах забулькала кипящая вода.
Примерно к этому же времени Кесептон и его люди подогнали второй обоз из тридцати девяти фургонов. У одного фургона сломалась ось, и его пришлось бросить, но груз перераспределили и доставили в целости. Не было потеряно ни одного быка.
Повара центнерами засыпали в котлы лапшу. К середине утра ветер разогнал облака, выглянуло солнце и земля начала подсыхать.
Ближе к полудню прискакали разведчики, доложившие, что к ночи должен подойти генерал Трегор. С прибытием тысячи пехотинцев и двухсот всадников шансы продержаться до подхода легиона Красной Розы должны были существенно возрасти.
Проследив за тем, чтобы его коня напоили и задали ему корму, капитан Холлейн направился к полевой кухне, получил плошку лапши с сушеной треской и, усевшись возле костра, принялся за еду.
Подкрепившись, он уже собрался идти с докладом к командору Урмину, когда из-за деревьев неожиданно выступила человеческая фигура. Офицер схватился было за нож, но тут же понял, что перед ним стоит женщина. Ведьма в простом одеянии своего ордена.
— Капитан Кесептон, я полагаю? У меня для вас сообщение, — промолвила женщина с улыбкой, внушающей доверие. — Оно доставлено совой. Вы понимаете…
Холлейн поежился. Он снова ощутил дыхание колдовства. Ему хотелось, чтобы все это осталось в прошлом, но увы, с гибелью Херуты война не закончилась.
Да, — прошептал он, — понимаю.
Послание от Королевы Птиц не сулило ничего хорошего.
— Ожидает ли она ответа?
— Видимо. Сова так и не улетела.
Кесентон развернул свиток, пробежал его глазами и застонал. Сердце его упало. Лагдален была схвачена прямо на улицах города. Вместе с ней исчезла Эйлса, дочь Ранара, из клана Ваттель. На миг капитан приложил ладонь ко лбу.
Лагдален похитили. Эйлсу тоже. И их обеих увезли на запад. Мимо армии Урмина, мимо самого Холлейна. А он не имел ни права, ни возможности предпринять что-либо для их спасения.
Глава сорок восьмая
На следующий день погода улучшилась. Небо очистилось, и лужи стали подсыхать. Лагдален и Эйлса, подкрепившись с утра овсянкой с маслом, ехали верхом на свежих пони. Невзирая на то что будущее пленниц оставалось весьма неопределенным, они несколько воспряли духом. Вид окруженного живописными холмами озера завораживал своей красотой. Ближе к полудню они вы ехали на большую дорогу, пересекавшую дивный Неллинский лес.
За лесом простиралась очаровательная долина, обрамленная семью округлыми холмами. Ее пересекала мягко изгибавшаяся река, а в отдалении высилась огромная гора, чей четко очерченный контур походил на клык. Лагдален никогда не видела ее прежде, но сразу признала легендарный Санберг.
— Долина Бегущего Оленя, — сказала она.
Эйлса кивнула. Эта местность славилась повсюду красотами природы и мятежным духом населения. Справа от них высился поблескивавший в солнечных лучах Санберг, а впереди виднелся огромный дом. Проехав вдоль обносившей усадьбу стены, они миновали ворота из белого камня и по пали во внутренний двор. Там пленницам велели сойти с пони и провели их в дом, у дверей которого стояла вооруженная стража.
В глаза Лагдален прежде всего бросилась роскошь внутреннего убранства. На стенах висели картины Аупоза и Иеффа Хиларда, стоившие баснословно дорого. Полы устилали мягкие ковры, заглушавшие даже топот грубых сапог наемников.
Пройдя по длинному коридору с бледно-голубыми стенами и темно-голубым потолком, пленницы оказались в просторной комнате, увешанной зеркалами в золоченых рамах. Мужчина в черной униформе препирался с другим, рослым толстяком в дорогом костюме из коричневой ткани.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62